– Получается, мы с вами ничего не добились, – вздохнула Валя. – Зоя ни при чем. Андрей, получается, тоже. Кто же мужа-то вашего убил?
Девушка подняла глаза и натолкнулась на довольную ухмылку певицы.
– Бог весть, – пожала плечами Мария. И лукаво добавила: – Может быть, я?
– Вы шутите! – твердо произнесла Валентина.
– Шучу, шучу, не волнуйся, – улыбнулась начальница.
От ее недавней грусти не осталось и следа. Певица распахнула шкаф, вынула купальник, попросила помощницу:
– Полотенце из ванной принеси мне, пожалуйста. Самое большое.
И объявила:
– Пойду купаться!
На пляж опускались сумерки, дождь припустил еще пуще. Но спорить со звездой Валя не стала. Лишь предложила:
– Пойти с вами?
– Я прекрасно плаваю, – заверила Мария Первая. И милостиво добавила: – Можешь на балконе постоять. Если что, я крикну.
– Воля ваша, – кивнула девушка.
В конце концов, шторма нет, на улице тепло и звезде она не нянька.
* * *
Балкон в «Интерконтинентале» оказался удобным: с крышей, по бокам укрыт пленкой, чтоб брызги не залетали. Плетеное кресло, столик, подставка для ног.
Валя взяла с собой телефон, прихватила из бара мини-бутылочку с ромом, соленые орешки. Пока певица предается своей странной прихоти, она хотя бы передохнет, спокойно домой позвонит, узнает, здоров ли сынок, как у Кешки настроение. Но прежде, чем набирать номер, посмотрела вниз.
Мария Первая благополучно спустилась на пляж, сбросила с плеч полотенце и оставила его на мокром песке (лежаков и зонтиков сейчас, естественно, не имелось). Черный флаг, развевавшийся на длинной мачте и означавший, что купание запрещено, певицу, конечно же, не смутил. Она приблизилась к кромке океана, попробовала ножкой воду, обернулась к Вале, показав ей большой палец, крикнула: «Теплая!» Затем с разбега ринулась в морскую пену. Плыла уверенно, красивым кролем. Судьбу, правда, не дразнила: удалилась всего метров на пятьдесят от берега и теперь двигалась параллельно ему.
Какой-то мужик в белах шортах и майке, видно, пляжный служитель, подобрал с песка ее полотенце. Подошел к воде. Что-то крикнул. Кажется: «Stream», течение. Мария весело выкрикнула в ответ: «О’кей!» И продолжила заплыв.
А Валя свернула пробку на бутылочке с ромом, сделала глоток и набрала домашний номер. Трубку схватил Кешка, важно произнес: «Алло?»
– Привет, мой любимый! – ласково произнесла Валентина.
На ответ не надеялась, однако сын с бурной радостью завопил:
– Мамочка!
Освоил-таки наконец технику. Молодец.
Мальчик тут же принялся рассказывать, что только что раздавил бабушкины очки. А еще у него сопли, но капать в нос капли он не хочет.
Валя с улыбкой слушала, а глазами следила за Марией. Барахтается в воде, словно щенок, хохочет. «Звезды – будто дети», – снисходительно подумала девушка. И строго спросила сына:
– Ты почему бабушку не слушаешься?
– Потому что по тебе скучаю, – мгновенно откликнулся ребенок. И требовательно спросил: – Ты мне, кстати, слона привезешь? Только не игрушечного, а обязательно настоящего, большого!
– А футболка со слоном тебя не устроит? – рассмеялась Валентина.
И вдруг увидела: тело Марии в воде странно дернулось. Женщина замолотила ладонями по воде, подняла тучу брызг, вскрикнула… И – начала стремительно удаляться от берега.
– Черт… – выдохнула девушка.
– Мам, тебя кто-то укусил? – хихикнул сын.
А певицу, буквально за секунду, отнесло от берега уже метров на сто.
– Заинька, я тебе перезвоню, – скороговоркой вымолвила Валентина.
Швырнула трубку, вцепилась в перила. Прыгать? Высота – метров пять. Да и чем она может помочь? Только вместе погибнуть…
Но где спасатель?
Ага, вот он. Уже бросился в воду, прямо в майке и шортах. Но смысл? Марию Первую уносит все дальше, даже если догонит – вытащить не сможет. Тут катер нужен.
И, вместо того, чтобы бежать, Валя схватилась за гостиничный телефон. На рецепции, к счастью, ответили мгновенно.
– Человек тонет! – путаясь в английских словах, выкрикнула девушка.
– Я не разобрала, повторите, пожалуйста, – ласково откликнулся женский голос.
– Течение! Уносит! Срочно катер на пляж!
Со второй попытки дежурная ситуацию просекла. И отреагировала мгновенно: по пляжу тут же разнесся усиленный громкоговорителем голос:
– Emergency boat!
Но Мария-то – уже минимум в пятистах метрах, почти, в пелене дождя не разглядишь. И одинокий спасатель ее, конечно, не нагнал. А катер, слышно, лишь заводится где-то вдалеке. Успеют ли? Хватит ли сил у Марии продержаться? И вдруг мелькнула циничная мысль (только ей, профессиональному пиарщику, могла она в голову прийти): заголовки будут шикарные – «Известная певица утонула в Индийском океане».
Нет, нельзя такого допустить. Нельзя!
Валя схватила едва начатую бутылочку с ромом, все полотенца, что имелись в роскошной ванной, и, прыгая через две ступеньки, побежала на пляж.
Тут, несмотря на дождь, быстро собиралась толпа. Индийцы, уже успела понять Валя, – большие любители зрелищ. Официанты, горничные, охранники – весь персонал отеля, похоже, бросил работу и спешил поглазеть, а также высказать свое мнение. Разговоры, естественно, вели на местных наречиях, но по интонациям Валентина ухватила: шансов у Марии Первой немного.
К девушке подошел пожилой индиец со значком начальника службы безопасности на лацкане пиджака. Строго спросил по-английски:
– Вы путешествуете вместе?
– Да, – вздохнула Валентина.
И охранник с какой-то дедушкиной досадой на нерадивую внучку укорил:
– Зачем вы ее отпустили?
– Я пыталась отговорить, – опустила глаза девушка.
– Вы должны были немедленно, как она в воду зашла, спасателей оповестить, – с досадой вымолвил секьюрити.
– Но спасатель же был! Он за ней поплыл!
– Что? – удивился индиец.
– Мужчина в белых шортах и майке. Тут, на пляже. Сначала предупредил про течение, а когда ее уносить стало, кинулся за ней в воду.
Охранник, не оборачиваясь, щелкнул пальцами. За его плечом мгновенно вырос помощник. Последовал короткий обмен репликами на неизвестном Вале наречии, затем пожилой индиец вновь обратился к ней:
– На пляже сейчас не дежурят спасатели. Нет необходимости – все оповещены, что купальный сезон закрыт!
– Но какой-то мужчина, я не знаю, кто он, тут был! – горячо произнесла Валя. – И сразу же бросился в воду!
Охранник взялся за рацию – видно, связывался с катером. По его унылому лицу девушка поняла: хороших новостей нет.
– Кто ваша знакомая… по статусу? – осторожно поинтересовался пожилой индиец.
– Известная певица. Одна из самых популярных в России, – вздохнула Валя.
Секьюрити скис еще больше. Когда рация в его руках захрипела, взялся за нее с видом мученика. Валя тревожно вглядывалась в его лицо… и вдруг оно расцвело улыбкой.
– Нашли, – облегченно выдохнул мужчина.
А через несколько минут к берегу пришвартовался спасательный катер. И Валя увидела: Мария, насквозь мокрая, сидит, судорожно вцепившись в столь же продрогшего мужчину в белых шортах и майке. Прижалась к нему, обвила руками и в голос рыдает. А тот по-хозяйски обнял ее и гладит, словно маленькую девочку, по голове.
Валя растолкала толпу. Бросилась к хозяйке, накинула на ее плечи полотенце, протянула ром. Та машинально приняла ее заботу, но смотрела, будто не узнавая.
«Шоковое состояние», – поняла Валентина. И она ласково произнесла:
– Выпейте.
Мужчина, сидевший рядом с Марией, повторил на чистом русском:
– Выпей, Лютик.
– Вы кто? – озадаченно уставилась на него Валентина.
А певица растерянно вымолвила:
– Ва… Валя! Это Андрей.
Тут уж пресс-секретарю впору было себя за руку ущипнуть. Чтоб проснуться, сбросить путы глупых видений. Девушка так и поступила. Однако картинка не изменилась: бестолковый хор индийцев, белозубые улыбки, фоном – гневный шум океана, упустившего свои жертвы. И яркое световое пятно – двое. Смотрят друг на друга, наглядеться не могут…
Валентина тоже не сводила глаз с Андрея – человека, непонятным чудом явившегося из иных миров. Ничего, признаться, в нем особенного. На благородного героя, на Эдмона Дантеса, совсем не похож. Особенно если вспомнить, как Мария Первая описывала своего любимого: эффектный, спортивный, остроумный, мечта женщин. Может, когда-то он и сводил с ума всех дам вокруг, но сейчас Валя увидела самого заурядного мужчину – волосы редкие, животик, цвет лица нездоровый. Глаза совсем старые, потухшие – ни жизни в них, ни блеска. И совсем неприятно: одно веко постоянно дергается, а нижняя губа подрагивает. Явно нервный тик.
…Осталась наконец позади бурная встреча на берегу, крошечная бутылочка рома опустошена, восторженный индийский персонал разбрелся по рабочим местам, Марию Первую перестало трясти. Однако певица по-прежнему будто не в себе была: не отпускала руки своего спасителя и повторяла, словно в забытьи:
– Андрей… Андрюшка… Я не верю, это не ты… Не ты!
Мужчина вел себя немного странно. Нет бы ему прижать ее к себе покрепче, встряхнуть, поцеловать, наконец… – Но выглядел он растерянным, словно убежать хотел. И взгляд его дрожал, уплывал куда-то.
А дождь продолжал нещадно поливать, рисуя на лицах обоих дорожки слез…
«Телевидения не хватает, – усмехнулась про себя Валя. И цинично подумала: – Вот и еще один информационный повод. Неплохие могут быть заголовки: «Певица Мария Первая нашла в Индии свою первую любовь».
Только бы не простудились любовники после экстремального-то заплыва.
И девушка мягко произнесла:
– Пойдемте в гостиницу. Вам обоим надо переодеться.
– Что? – непонимающе уставилась на нее Мария.
А мужчина смущенно пробормотал:
– Я лучше к себе. Я тут, неподалеку, остановился.
– Никуда я тебя не отпущу! – истерически выкрикнула певица. И еще крепче вцепилась в его руку.
– Бросьте вы, – окончательно взяла инициативу в свои руки Валя, – у нас двухкомнатный люкс. А горячий душ вам обоим нужен, причем немедленно. Лишний махровый халат тоже найдется. Потом кого-нибудь за вашими вещами пошлем.
А Мария Первая все не могла глаз от своего возлюбленного отвести, цеплялась за него, будто боялась, что тот, словно видение, сейчас растает. И бормотала:
– Я столько лет тебя ждала… искала…
Валентина же поневоле сравнивала потрепанного жизнью Андрея с лощеным, ухоженным Ильей Шепелевым. И представляла, сколь неуместно первая любовь певицы будет смотреться в роскошном особняке или за рулем спортивного «Мерседеса».
И вдруг совсем уж неожиданная мысль пришла ей в голову: а не разыгран ли сей спектакль специально для нее? Вдруг «романтическая встреча в Индийском океане» просто подстроена? А что, очень складно. Гибель мужа (чрезвычайно кстати). Поездка на Восток (прихоть звезды). И вот радость: именно здесь и очень вовремя находится ее давний возлюбленный. Причем обстоятельства встречи (спасение прекрасной царевны из морских пучин) снимают всякие подозрения, что свидание заранее организовано. А она, наивная девочка, пресс-секретарь, должна свидетелем счастливого воссоединения выступить.
«Если врать будут, я почувствую, – решила Валя. – Надо, чтобы Андрей при мне рассказал, где пропадал столько лет. И почему лишь сейчас объявился».
Только бы влюбленные ее удалиться не попросили.
Однако те даже и не пытались. Оба покорно отдались Валиной заботе: горячий душ (принимали не вместе), халаты, теплые одеяла, очередные бутылочки из мини-бара… И наконец Мария Первая пришла в себя – муть из глаз ушла, щеки зарумянились. Взглянула на мужчину даже с некоторой опаской и потребовала:
– Андрюша! Ну, рассказывай же! Всё!
Валя тоже обратилась в слух. А мужчина, явно смущенный их вниманием, пробормотал:
– Лютик, может быть, мы с тобой наедине поговорим?
Валентина умоляюще взглянула на певицу, та перехватила ее взгляд, легонько кивнула. И произнесла:
– Конечно, поговорим! Но сейчас расскажи нам обеим. Пожалуйста! Валя – мой пресс-секретарь и все равно в курсе всей моей жизни. Что с тобой случилось тогда, пятнадцать лет назад? Илья уверял меня: ты забрал огромную сумму денег. Его денег.
Лицо Андрея исказила гримаса гнева. Снова дрогнуло веко, губы затряслись. А в глазах полыхнул такой градус ненависти, что Мария Первая отшатнулась. Пробормотала:
– Что с тобой?
Мужчина с трудом взял себя в руки. Рефлекторно прикрыл ладонью дергающийся глаз. Хрипло выговорил:
– Не… не обращай внимания, Лютик. Нервы ни к черту. И вспоминать тяжело.
Лицо певицы омрачилось. Она еле вымолвила:
– Я тот день до смерти не забуду…
– А тебе что сказали?
– Что ты просто уехал, растворился, исчез. И письмо еще от тебя пришло по электронке: «Прости меня, Лютик». Хотя я подозревала, конечно, неладное…
– Много раз я вспоминал свой последний день в России… – вздохнул мужчина. – Ярко, в красках. Такси, на котором ехал. Суету в аэропорту, таможню, пограничный контроль… Я, как ты знаешь, вез большую сумму. Но все законно: пятьдесят тысяч наличными, по банковской справке, остальное – на карточках. Нас половина самолета была, коммерсантов. И на таможне уже привыкли, знали: безумцев с чемоданами долларов нынче не встретишь. Кому охота рисковать? Иногда, конечно, блюстители порядка перестраховывались, просили предъявить вещи: вдруг кто-нибудь антиквариат осмелится провезти? Интересовались, нет ли икон старинных. Хотя кому они нужны, в Шардже-то? Вот и меня в тот раз попросили сумку открыть. Таможенник знакомый, мы с ним давно уже здоровались, я его Гришей называл, а он меня Андрюхой. Еще пошутил я: ищи, ищи, килограмм, мол, золота везу. А тот: зачем тебе в Тулу со своим самоваром-то? Но в сумке все равно покопался – положено. Что ж, положено так положено. Я значения не придал. А когда сели в Шардже…
Андрей вдруг побледнел, надсадно закашлялся.
– Воды? – кинулась к нему Валя.
Тот отрицательно помотал головой.
А когда справился с приступом, объяснил виновато:
– Совсем развалиной стал. Астму нажил…
– Может, лекарство нужно? – обеспокоенно спросила Мария Первая.
Тон заботливый. Но от возлюбленного инстинктивно отодвинулась. Валя поняла, почему: певица всегда сторонилась больных. Боялась, а может, брезговала. Помнится, от концерта в доме инвалидов отказалась категорически, сколько ни уговаривали.
– Не смертельно, переживу, – покачал головой мужчина. И продолжил: – Что дальше было… Когда пограничный контроль в Шардже проходили, я заметил странную активность в аэропорту. Полицейские, собаки… Ну, думаю: теракт у них. Но едва границу переступил, вся свора – ко мне. Ничего не объясняют, скрутили. И сразу – за мою сумку. Понятые уже наготове, открывают – и демонстрируют: порошок. Белый. Через переводчика ко мне: «Ваш?» Я, естественно, ничего не понимаю. «Нет», – говорю. Но никто и не слушает. А полицейский эксперт объявляет: в пакетике – героин. Восемьдесят граммов. Даже для России особо крупный размер, а в Эмиратах за любые наркотики, кто употребляет или перевозит, без разницы – смертная казнь.
– Боже мой… – схватилась за голову Мария Первая.
– Вот так, Лютик, со мной твой муж расправился, – сухо произнес Андрей.
– То есть героин вам подбросили… – поняла Валентина.
– Сначала я думал, что сам Илья это сделал, – опустил голову Андрей. – Но когда, как он мог? В гостях у нас не бывал, в аэропорт меня не провожал. А сумку, Лютик, ты мне собирала…
Он виновато взглянул на певицу.
– Ты и на меня думал? – ахнула та.
– Думал, – печально признался ее возлюбленный. – Хотя и не понимал, зачем тебе.
Певица закрыла лицо руками. А мужчина тихо добавил:
– Но потом я вспомнил… У меня там много времени было, чтоб вспомнить… Недели за две до той злосчастной поездки мы, вчетвером, в ресторан ходили. Ты, Лютик, с Ильей пошла танцевать, а мы с твоей подругой Зоей сидели, болтали, она на жизнь свою мне жаловалась. И упомянула в том числе, что Илья частенько ходит по саунам. С друзьями и, конечно, с девочками. Имена дружков называла, что благоверного из семьи утягивают. В том числе какого-то Гришку упомянула. Тот, мол, вечный должник, потому и старается. Илья когда-то помог ему в Москву перебраться из Томска и устроил на таможню работать… Тогда и догадался я.