– То есть героин… вам подбросил российский таможенник? – недоверчиво спросила Валентина.
– Больше некому, – твердо произнес Андрей.
– Послушай, но ты ведь мог утверждать, что наркотик не твой! Что твою сумку просто использовали! И отпечатков твоих на пакете, естественно, не было! – возмущенно заговорила Мария Первая.
– Ты никогда не бывала в Эмиратах, – тяжело усмехнулся Андрей. – Правосудие там молниеносно. И сбором доказательств полицейские себя не утруждают. Задержан на границе при попытке ввоза наркотиков? И достаточно.
– Но почему… почему вас в Россию не экстрадировали? – удивилась Валя.
– Соглашения об экстрадиции между нашими странами тогда не было. Не знаю, есть ли сейчас.
– А наше посольство, консульство? Они что, просто бросили тебя на произвол судьбы?
– Консул приходил, – пожал плечами Андрей. – Клиническим идиотом меня назвал: нашел, мол, куда наркотики везти… Помочь, сказал, попробует, но преступление, по местным законам, слишком серьезное. И действительно помог – ко мне проявили снисхождение, всего пятнадцать лет дали.
– Андрей, они же в любом случае обязаны были поставить меня в известность! Позволить тебе хотя бы позвонить! – продолжала возмущаться певица.
– Я требовал. В том числе и у консула. Но ответ был один: мы только близким родственникам сообщаем. А их у меня не имелось. Ни родителей, ни братьев-сестер.
– Но неужели за все годы ни разу возможность добраться до телефона, написать мне на бумаге или по электронке не появилась? – недоверчиво произнесла Мария Первая.
– Пока предварительное следствие шло – никаких контактов с внешним миром. А потом, уже после приговора, – мужчина одарил певицу тяжелым взглядом, – мне в руки газета попала. Со статьей – про певицу Марию Первую и ее продюсера и мужа Илью Шепелева…
Звезда опустила голову. Покаянно пробормотала:
– Я пыталась тебя искать. Но Илья… все выставил так… будто ты сам меня бросил… И сказал еще, что он твои долги на себя взял.
– Да, долгов было много, – саркастически ответствовал Андрей. – Пятьдесят тысяч долларов при аресте изъяли. А кредитные карточки, мне потом адвокат сказал, все заблокированы оказались. Они ведь на два лица были. Доступ к счету – у меня и у господина Шепелева. Так что лихо Илья все продумал… – Мужчина вновь надсадно закашлялся.
По щекам Марии Первой потекли слезы. Андрей сделал было движение к ней, но певица, вместо того чтобы податься навстречу, прикрыла рукой рот и нос.
Андрей понял. Печально усмехнулся:
– Не бойся. Астма – не заразна.
Валя попыталась сгладить неловкость, воскликнула:
– Но неужели Илья не боялся?
– Что я ускользну из рук арабского правосудия? – усмехнулся мужчина. – Нет. Он хорошо знал страну и прекрасно понимал: исключено. Это сейчас о каждом, кого за границей арестовали, во всех СМИ трубят. А тогда, в девяностых, никому и дела не было, сколько наших в местных тюрьмах томится и в каких условиях их содержат. Сам виноват. Вез наркотики – значит, отвечай.
– А если бы она, – Валентина кивнула на певицу, – все-таки узнала?
– Что ее любимый осужден как преступник? О, Илья бы сказал со своей снисходительной ухмылкой, что есть мужчины, кто зарабатывает, как он сам, например, и есть слабые – кто пытается срубить денег по-легкому… Да и понимал он: не стану я беспокоить любимую женщину из арабской тюрьмы, – тусклым голосом закончил Андрей.
– И вы, – Валя быстро прикинула в уме, – отсидели все пятнадцать лет?
– Не совсем, – усмехнулся мужчина. – Нашелся и для меня… свой аббат Фариа. Правда, сокровищ не предложил.
Он тяжело поднялся. Направился к бару. Небрежно поинтересовался у Марии:
– Можно?
– О чем ты говоришь, Андрей! Конечно, бери что хочешь! – всплеснула руками певица.
– Спасибо хоть на том, – с печальной усмешкой поблагодарил он.
Налил себе водки. Сделал пару жадных глотков. Сморщился. Продолжил:
– Для нас, европейцев, в тюрьме все же были свои поблажки. Камера не на сорок человек, а на двадцать. И общаться удавалось. Вот я и познакомился с одним – по происхождению араб, по гражданству югослав, мотал срок за контрабанду. Полиглот, умница, умудрялся книжки доставать, все над ними сидел. Но малорослый, худющий, шпыняли его все, кому не лень. А я жалел. Он и прилепился ко мне. Я его русскому учил, с английским тоже помогал, разговаривали много. Чувствовал я: прощупывает он меня. И предложил однажды: «Работать на меня хочешь?» Мол, контрабанду возить – занятие пусть рискованное, но благородное. Я только усмехнулся: «Конечно, Ахмед. Хоть сортиры тебе буду чистить. Подожди только лет двенадцать – ну, или десять, если вдруг амнистия». А он: «Ты про срок свой пока забудь, принципиально скажи: да или нет?» И я согласился, конечно. На что угодно пошел бы, лишь бы из тюрьмы выйти! Сказал «да» – и забыл. Через пару месяцев Ахмеда освободили, попрощались мы тепло. А скоро меня вызвал начальник тюрьмы и огорошил: «Исключительный случай, ваше ходатайство удовлетворено». Я на него полным бараном: «О чем, мол, речь?» А он смеется: «Вы свободны». Как, почему? Выкуп, говорит, за вас внесли. Полмиллиона долларов. У них, оказывается, так можно – если не за убийство сидишь, вины своей не признал и хитро прошение о помиловании составил… А Ахмед был юристом по образованию, в законах арабских дока. Мне потом сказали: раз в десять лет кому-нибудь так везет… Я, грешным делом, когда за ворота вышел, вольный воздух вдохнул, но думал: плевать на Ахмеда, при первой возможности в самолет – и домой. Но потом вопрос себе задал: а что меня дома ждет? Невеста? Знал уже, что нет…
Лицо мужчины вновь дернулось в нервном тике. Лютик дежурно всхлипнула. Андрей же спокойно продолжил:
– Илье мстить? Но как? Нищий, больной – астму я уже тогда заработал… А Шепелев-то, я слышал, олигархом стал, одних охранников в штате пятеро. Не по моим зубам дичь. Да и Ахмеда подводить не хотелось. Он ведь за меня собственные деньги внес, просто под честное слово. И я решил: не буду его предавать. Отработаю. Единственное условие поставил: никаких наркотиков. И крови. Он согласился. Вот и стали вместе по свету колесить. Чего только не возили! Компьютеры «серые», золото, редкие книги даже однажды… Дрянная, прямо скажем, работка. И денег я только на поддержание штанов получал – основные доходы Ахмеду шли, в счет долга… Пять лет потратил, чтоб с ним рассчитаться. И еще столько же – чтобы хоть деньжат накопить. А год назад я расстался наконец со своим другом и вернулся в Россию. Два дела у меня там было… – Лицо мужчины закаменело. – Уничтожить тех, кто мне жизнь сломал. И еще тебе, Лютик, хотел в глаза посмотреть.
– Я понимаю, – грустно произнесла певица, – ты меня никогда не простишь.
– А у меня к тебе претензий и нет, – усмехнулся Андрей. – Что не искала, не ждала? Легкий путь выбрала? Твое право… Мне просто любопытно было: какая ты? Чем живешь? Счастлива ли?
– Я была счастлива, только пока ты был рядом, – мгновенно откликнулась она. И покаянно добавила: – Если бы я знала… Если бы только знала, что с тобой случилось…
Ее плечи вновь задрожали. Андрей взглянул на нее без сочувствия.
А Валя встряла с мучительно волнующим вопросом:
– Значит, Илью Шепелева убили вы?
И услышала неожиданное:
– Нет.
– Илью убил не ты? – недоверчиво произнесла Мария Первая.
– Нет, – спокойно повторил Андрей.
– Но вы же сами признались, что хотели отомстить ему! – нахмурила брови серьезная пресс-секретарша.
– Собирался мстить. – Мужчина склонил голову. – И обязательно убил бы. Но не сейчас. Позже.
Валентина с вызовом взглянула на него:
– Не верю.
– Ваше право, – усмехнулся мужчина. – Но посудите сами: как я мог пробраться в особняк? Там только гости были и обслуживающий персонал, никому постороннему не попасть, охрана следила.
– Подожди, Андрей… – задумчиво произнесла певица. – А пожар в аквапарке твоих рук дело?
– О, вот это да, – с удовольствием согласился мужчина. И, с оттенком сожаления, добавил: – У меня был детальный, прекрасно разработанный план. Не просто убить – но прежде раздавить. Уничтожить. Поступить так же, как Илья Шепелев с другими людьми поступал. Но человек предполагает, а бог располагает. Я успел осуществить лишь малую часть задуманного. Не учел, что у Шепелева есть и другие враги, которые могут меня опередить.
Он спокойно воззрился на свою бывшую возлюбленную. Та ответила растерянным взглядом. Пресс-секретарша озадаченно вымолвила:
– Но кто же тогда убил Шепелева?
– Понятия не имею, – пожал плечами Андрей.
Зачем выдавать любопытным и болтливым девушкам лишнюю информацию?
* * *
Андрей подбирался к особняку олигарха долго и основательно. Ему нужен был полный контроль над домом. Но как его добиться? Сначала думал устроиться охранником на КПП в элитном поселке. Но выяснил: теплые местечки (минимум обязанностей, солидная зарплата) нарасхват. Рабочие там тоже не требовались. Зато в фирму, что обеспечивала поселку телефонную связь и Интернет, его взяли охотно: непьющий, славянской национальности, да еще и в компьютерах разбирается.
Непосредственно в особняк Шепелева не вызывали пока ни разу, но инфраструктуру, внутреннюю жизнь поселка Андрей благодаря своей новой службе изучил хорошо. И, главное, мог на законных основаниях перемещаться по внутренней территории: вроде как выбирать место для прокладки кабеля или устранять неполадки.
И в день юбилея врага он, естественно, вышел на работу. Повезло: в особняке напротив как раз понадобилось кабель тянуть. Хозяев в доме не было, только прораб. А тот за рабочим, естественно, тенью не ходил – своих дел полно. Вот и выдалась возможность со второго этажа, через бинокль, наблюдать за всем происходящим у Шепелева.
Андрей хотел присмотреться, что за люди явятся к юбиляру. Переписать номера их машин. Возможно, со временем получится кого-то из гостей вовлечь в свою месть – прямо или косвенно.
Когда увидел фургон с логотипом службы кетеринга, на всякий случай внимательно разглядел и его. Вдруг фирма, имевшая законный доступ в дом врага, пригодится?
Женщин в униформе, что высыпали из машины, особо не рассматривал. На нее взгляд просто случайно упал.
Постаревшая, уставшая, с потухшими глазами женщина. Но, безусловно, то была Зоина мать. Наталья Андреевна. Пусть видел ее Андрей всего несколько раз, она ему запомнилась. Приятная, умная и явно хотела бы его видеть своим зятем (хотя виду, конечно, не подавала).
В тот вечер Андрею и в голову прийти не могло, чем закончится у врага праздник. Просто подумал: до чего причудлива жизнь – родительница бывшей возлюбленной услужливо подает человеку, предавшему ее дочь, тарелки и бокалы…
– Наталья Андреевна, добрый день!
Вкрадчивый, нарочито любезный тон. Она постаралась откликнуться как можно небрежней:
– Здравствуйте. – Но голос против воли дрогнул.
– Узнали… – с удовольствием откликнулся мужчина.
Конечно, она узнала – следователь, что ведет дело об убийстве Шепелева. Простоватый вид, медовые речи, пронзительный взгляд. Она сразу поняла: этот человек умен. И опасен.
– Что вам угодно? – холодно произнесла женщина.
– Вы не могли бы подъехать в управление? – спокойно поинтересовался следователь.
– Зачем?
– О, просто формальность. Хочу задать вам несколько вопросов.
– Я все уже рассказала, – отрезала она.
– И тем не менее… – Его тон посуровел: – Жду вас сегодня. В три.
– Что ж, если надо, я приеду, – вздохнула Наталья Андреевна.
Положила трубку и застыла. Он сказал: просто формальность… Но сердце трепыхалось, колотило в грудину, подсказывало: неспроста был звонок. Возможно, доказательств и нет. Но ее мотив следователь вычислил. Что ж, этого можно было ожидать. Когда спросили, есть ли у нее дети, она не смогла скрыть волнения. Забормотала про дочку, которая учится за границей.
…Наталье Андреевне было шестьдесят три, но женщина продолжала работать. Не столько ради денег (хотя пенсия, конечно, крошечная) – просто надо было чем-то заполнить пустые, одинокие дни. Пореже бывать в квартире, где все напоминало о ней. О ее единственной, любимой, несчастной дочери, которую она потеряла.
Обслуживать на старости лет надменных и неблагодарных богатеев было нерадостно. Но спасибо, что, несмотря на возраст, хоть сюда взяли. Ценили, платили неплохо. И ей даже интересно бывало наблюдать за чужой роскошной жизнью.
На юбилей бизнесмена в загородный особняк Наталья Андреевна ехала почти с удовольствием. Она всегда любила работать не в безликих банкетных залах, но в собственных домах. Наблюдать, как устроен у богачей быт, подавать к столу блюда тончайшего фарфора. Да и менеджер обещал всем премию, если заказчик останется доволен.
А когда узнала в хозяине особняка самого ненавистного ей человека, отступать было уже поздно. Да и нельзя. Потому что не простила бы себе потом малодушия.
Он прекрасно выглядел, этот Илья. Вальяжный, ухоженный, самодовольный. При успешной, хорошенькой, эффектной женушке. Будто и не было никогда ее дочери. Наивной девчонки, которая ему помогла и поверила. И погибла.
Гнев навалился, захлестнул, переполнил.
Он живет, словно ничего не случилось! Так не должно быть!
И женщину не волновало уже, что задуманное ею рискованно. Неразумно. Да просто безумие. Бог ей помогал? Или дьявол? А остро наточенных ножей в кухне оказалось достаточно. И никто не увидел, как на второй этаж поднималась, как вслед за Шепелевым проскользнула в спальню. Тот, конечно, не узнал ее – столько лет прошло! Встретил гневным вопросом: «Вы зачем здесь?» Пусть предусмотрителен и расчетлив, но ему и в голову не могло прийти, что дальше последует удар в грудь – отчаянный, с размаху…
Наталья Андреевна была готова платить за то, что совершила. Однако ее никто поначалу не заподозрил. Какие могут быть счеты у скромной подавальщицы и у владельца особняка? Активно трясли Лютика (она теперь звалась Марией Первой), ее пресс-секретаршу, друзей и коллег Шепелева. А им, безликим теткам из службы кетеринга, задали только несколько формальных вопросов. И отпустили.
Милиционеры просто не знали, что у одной из сотрудниц, Натальи Андреевны Ковалевой, есть дочь, у которой фамилия по отцу – Птица. И именно Шепелев когда-то ее девочку погубил. Вопрос теперь стоял лишь один: всплывет ли на свет божий та давняя история?
После сегодняшнего звонка следователя Наталья Андреевна немедленно связалась с парой коллег, кто тоже обслуживал злосчастный банкет. Нет, удивились те, из милиции их больше не беспокоили.
Значит, претензии только к ней.
Что ж, спасибо, что домой не приехали арестовывать, перед соседями не стали позорить. Женщина мельком посмотрела в зеркало. Щеки пылали, губы тряслись. Бросила взгляд на часы: до трех дня еще есть время. А сумка со всем необходимым давно уже собрана. Есть возможность пройтись не спеша по родным улицам. Вдохнуть любимые московские запахи. Попрощаться… Вряд ли она еще когда-нибудь вернется сюда. Жаль. Свой город, свою квартиру женщина, несмотря ни на что, любила. И память о Зое здесь оставалась. О Зое прежней.
Но выбор все равно уже сделан.
И Наталья Андреевна ни о чем не жалела.
* * *
Авторы горячо благодарят:
Лену Лихачеву, радиоведущую ФИНАМ-FM;
Пашу Мордюкова – музыканта, саксофониста, участника группы «Несчастный случай»;
Александра Стефановича – режиссера, писателя и сценариста;
Михаила Кузнецова, нашего консультанта по бизнесу 90-х.