И Зоя, расцеловавшись с Лютиком, тут же кинулась ему звонить.
Телефон молодой человек ей оставил. Не свой – друга-москвича. А тот, когда девушка набрала его номер с телефона-автомата, заявил, что понятия не имеет, где сейчас Илья.
– Не годится! – толкнула ее в бок Лютик. – Спроси, где поискать можно! А то я от любопытства умру.
– В институте его сегодня не было, – доложил друг. – Попробуйте глянуть в общаге. Хотя вряд ли он там…
Однако Лютику упрямства не занимать – и прямо из ГАИ девушки отправились в общежитие Института культуры.
Местечко оказалось жуткое: потолки все в протечках, а туалеты хуже, чем в районной поликлинике. Но публика кругом шатается интересная – джинсы сплошь американские, а пара лиц девушкам знакомыми показались. Один, кажется, певец Агутин. А второй вроде бы даже во «Взгляде» выступал…
Илья даже здесь устроился с комфортом – комната на троих, но две койки – явно нежилые. И ремонт свежий. Чаю гостьям налил индийского, а на закуску уверенной рукой банку красной икры вскрыл.
Лютик, ревниво заметила Зоя, поглядывала на Илью с нескрываемым интересом. Неужели намерилась отбить? Однако юноша, к его чести, остался равнодушен к чарам подруги. И обращался в первую очередь к Зое:
– Еще бутербродик тебе намазать? От окна отсядь, а то продует…
– Да хватит тебе квохтать! – не выдержала Лютик. – Колись, давай, что ты с гаишником сделал?
– А, ты об этом… Да ничего особенного. Я всего лишь осуществил его несбыточную мечту, – снисходительно произнес молодой человек.
– Превратил жену-мымру в принцессу? – сострила Лютик.
– Нет. На «Поле чудес» его вывел, – усмехнулся Илья.
– На какое еще поле?
– Ну, игра такая. Не знаешь, что ли?
Девушка презрительно пожала плечами:
– Я подобную чушь не смотрю.
– А экзаменатор твой ни одной пятницы не пропускает. И кроссвордов туда отправил уже штук двадцать.
– Зачем?
Тут уже и Зоя в разговор вступила, цыкнула на подругу:
– Вот темная! Неужели не знаешь? Чтобы в программу попасть, надо кроссворд составить!
– Ага. Только писем они получают по десять тысяч в неделю, – кивнул Илья, – шансов вообще никаких. Но у меня в «Поле чудес» одногруппник работает, помощником редактора. Вот я его и попросил, мол, надо одному человечку пособить. Тот отказать мне не смог. Ну и позвали нашего капитана на собеседование… Как раз сегодня. Мы с ним так сговорились: я ему – «Поле чудес», а он нам – права. Мне, кстати, даже без экзамена обещал.
– А в игру-то его возьмут? – с придыханием произнесла Зоя.
– Чего не знаю, того не знаю, – признался Илья. – Сначала собеседование с редактором будет, потом – с самим Якубовичем. Но вождение-то вы уже сдали!
– Как просто… – пробормотала Зоя.
– Как пошло, – хмыкнула Лютик.
– На тебя не угодишь, – обиделся Илья.
А Зоя просветленно взглянула на молодого человека. Горячо произнесла:
– Какой ты молодец!
Лютик же мгновенно добавила – с интонацией тетушки из знаменитого рекламного ролика «МММ»:
– Какой ты умный, это что-то!
Илья же деловито произнес:
– Теперь осталось только машину купить. Ну, ничего, тоже справимся.
* * *
Неделю спустя
Выбить Лютика из колеи – задачка не из легких, все знали. Она даже перед экзаменами была спокойна, почти как удав, и не понимала, почему остальные трясутся. Чем рискуешь? Подумаешь, пара. Всегда можно пересдать.
Но сегодня волновалась неприкрыто. Потому что не на дурацкий экзамен шла – за мечтой! За давней!
Девушка отправлялась на собеседование – подумать только! – на радиостанцию! Не на вожделенную «Европу-плюс», правда, но «Рок-волна» – тоже неплохо. Открылась недавно, но уже добралась до третьего места в рейтинге. Вещает в диапазоне FМ, подбор музыки правильный…
И опять Илья помог. Сообщил: студия ищет девушку на вакансию «помощник директора программ». До чего солидно звучит! Сразу начинаешь рисовать в уме перспективы карьерного роста: сначала помощник, потом – заместитель, дальше – директор программ… А это, между прочим, фигура. Человек, который всю музыкальную политику радиостанции определяет. И, разумеется, сам, если желает, может выходить в эфир с любыми программами и в любое время.
О конкурсе на заманчивую должность Илья узнал случайно. Один человечек шепнул другому, тот передал – вот и до рязанского гения дошло. А тот, естественно, сразу про Лютика и ее мечту вспомнил.
Предложи Илья подобное неделю назад – девушка бы посмеялась. Но нынче, после неприкрытого триумфа в ГАИ, к словам прыткого юноши следовало отнестись серьезно. Хотя Лютик по-прежнему считала: Илюшка – ужасный. Некрасивый, скучный. Да еще и нормально говорить не умеет – все время изрекает, будто профессор с кафедры. Но, если помог с правами, может, и с радио получится?
– Смотри, Лютик, вакансия горячая, – напутствовал девушку Илья. – Появилась буквально вчера, и кандидатов еще не смотрели. А когда «Рок-волна» о ней официально объявит – будет поздно. Завлекалки на всех журфаках развесят – и тебе ничего не светит, наверняка кого-нибудь с профильным образованием предпочтут. Так что шанс единственный. Очаруй директора с ходу. Подави. Убеди, что лучше тебя никого и быть не может!
– И каким, интересно, образом? – хмыкнула девушка. – В постель к нему прыгнуть?
Но Илюша лишь плечами пожал. Снисходительно ответствовал:
– Скудно мыслите, девушка. Постельные секретарши из моды уже год назад вышли. Надо профессионализмом брать.
– А где ж я его возьму, профессионализм? – усмехнулась Лютик. – Я даже в музыкалке никогда не училась.
– Для твоей должности это лишнее, – заверил Илья. – Задача, я понял, такая: шеф новые программы придумывает, а ты ему помогаешь процесс организовывать. Что-то вроде очень квалифицированной секретарши.
– Можно подумать, я в секретарши гожусь, – вздохнула девушка. – Компьютера не знаю, факса – в глаза не видела. Даже печатать не умею.
– Так ты другим бери! – хохотнул молодой человек. – УТП себе придумай!
– Чего-чего?
– Уникальное торговое предложение, темнота! Допустим, ты в институтском ансамбле играешь, хоть на барабане. И во всех музыкальных тенденциях – дока. Или у вас в Мытищах на радио программу вела. Когда-нибудь давно, еще при социализме. Чтоб он проверить точно не смог.
– Но я сроду ничего подобного не делала!
– Можно подумать, я гаишников в «Поле чудес» каждый день устраивал, – парировал молодой человек. – Но получилось ведь! Вот и ты: твори, выдумывай, пробуй!
– Я боюсь, – покачала головой Лютик.
– Чего боишься? Саму себя? Сейчас столько новых профессий появилось, за какой-то год! На товарно-сырьевой бирже только ленивый не торгует. А думаешь, кто-нибудь на брокера учился? Да и диджеи, твоя мечта, – тоже все самозванцы, образование – десять классов от силы. «Кисс» от «Металлики» отличают – и уже специалистами себя мнят. Просто держись как можно увереннее. И, главное, докажи директору, что на работе будешь гореть. Идеями фонтанировать. Есть у тебя идеи?
– Ну…
– Баранки гну! – рассердился Илья. – На собеседовании бекать начнешь – тебя и слушать не станут. «Интриганку» Сидни Шелдона читала?
– Делать мне больше нечего, женские романы читать!
– И очень зря. Интересно. А главное – полезно.
– Странный ты, Илья, – усмехнулась девушка. – Первый раз вижу, чтоб в романах пользу искали.
Думала в тупик поставить, но рязанский юноша мгновенно парировал:
– В советских – пользы никакой и не было, одна пропаганда. И герои все тоскливые до зубной боли. А Кэйт Блэкуэлл из «Интриганки», к твоему сведению, – новый тип человека. Никогда не теряется, никого не боится. И в себе уверена железобетонно. Потому и добивается своего. Вот и поучись у нее!
Гениальное напутствие, ничего не скажешь…
Офис «Рок-волны» располагался возле метро «Коломенская». Огромное, унылое здание, бывший НИИ. Кульманов здесь, похоже, не осталось – сплошные новые фирмы и фирмочки, еще одно доказательство безвозвратной гибели прежних ценностей. Народ выходил из дверей все больше модный, в себе уверенный. Сигаретами пахло хорошими. А среди машин на стоянке даже несколько иномарок стояло. Один вахтер остался замшелым, настоящий обмылок социализма. Потребовал сначала пропуск у Лютика, потом заявку, затем долго, чуть не под лупой, изучал паспорт, кому-то звонил… Наконец за ней спустились – девица ее лет, в туфельках на огромных, шатких каблуках. Оглушительно цокая по гулким коридорам, та повела за собой. Держалась дружески. По пути показывала:
– Вот здесь – столовка. Тошниловка, мы туда не ходим. Лучше на пятый этаж, в буфет…
Будто она, Лютик, – уже свой человек здесь!
Девушка попыталась представить: вот она спешит от метро на службу. Минует турникет и зловредного вахтера, гордо демонстрируя постоянный пропуск. И лицо у нее, как у всех здесь: сосредоточенное, несколько отрешенное… Да, хотелось бы. Очень хотелось.
Но чем брать?
Директор – достаточно молодой человек по имени Олег – приветствовал ее любезно, однако глаза у мужчины не вспыхнули.
«Не запал», – мгновенно поняла Лютик. А на его рабочем столе, девушка углядела, красовалась фотография чрезвычайно эффектной молодой женщины. «Тяжелый случай. Похоже, не просто женат, но еще и в супругу влюблен. Значит, ослеплять можно и не пытаться».
К тому же Лютик безошибочно почувствовала: они с директором – совершенно из разных сфер. Тот одет не просто хорошо, но с шиком, как западные артисты. И руки у него ухоженные. И ключи на столе валяются – на брелоке, подумать только, написано «БМВ»! Такой на смазливую студентку не клюнет, ему как минимум фотомодель нужна!
«Все равно не сдавайся!» – приказала себе Лютик. И примерной девочкой опустилась на краешек кресла, целомудренно прикрыла подолом юбки коленки. Решила: раз роль пылкой студентки ей удачи не принесет, надо изображать профессионала.
– Имя? – спросил директор.
– Лида Левашова, – улыбнулась она. И добавила: – Но все называют меня Лютик.
Ждала, что мужчина спросит, почему, но тот не заинтересовался. На радио, наверное, у всех одно имя обычное, а второе – сценическое.
– Образование какое? – продолжил директор.
– Высшее. Почти законченное, – уверенно заявила девушка.
И снова ни единого уточняющего вопроса.
– Прописка московская?
– Естественно!
Тоже почти правда. К ним в Мытищи, как местная газета пишет, к девяносто восьмому году даже метро протянут.
– Языки?
– Русский – в совершенстве. Английский – в процессе.
Хорошо бы соврать, что свободный, но девушка сразу увидела: лоск у директора не российский. Явно за рубежом бывает частенько. Значит, и проверить может. Лучше не подставляться.
– Слово «intro» перевести на русский сможешь? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.
– А оно разве английское? – растерялась Лютик. – По-моему, латынь.
– Диджей обязан быть полиглотом, – улыбнулся директор.
– Тогда я попробую, – не растерялась она. – Интро, интродукция… – И просияла: – Наверно, проигрыш? Первые аккорды песни?
– Угадала, – похвалил Олег. И продолжил: – Компьютером владеешь?
Тоже не соврешь: на столе у потенциального шефа мерцает монитор.
– А откуда у обычной студентки компьютер? – развела руками девушка. – Но на машинке печатать умею.
Что двумя пальцами – не уточнила.
– И самое главное… – мгновенно сменил тему Олег. – Почему ты хочешь работать на радио?
«Чего он ждет? Общих слов? Или честно ему признаться, что я здесь другую жизнь ищу?… Что убежать хочу от мусорных баков под окном, от вечного мата и пьянства кругом…»
И девушка осторожно заговорила:
– Понимаете, мне кажется… что радио, я имею в виду, конечно, современные станции, те, что в FМ-диапазоне, – это символ. Символ всего нового, динамичного. Еще лет пять назад о подобном никто и помыслить не мог. Я специально в три часа ночи вставала, чтобы мелодии и ритмы зарубежной эстрады послушать. Вот и хочу оказаться, говоря красиво, у истоков… новой жизни. Непонятно формулирую, да?
– Формулируешь так себе, но я понял.
Олег впервые за все время беседы улыбнулся. Задумчиво протянул:
– Что ж, Лида-Лютик… Давай на тебя в деле посмотрим.
– Но только в студии я никогда не работала, – честно призналась девушка. – Микшировать – или как у вас называется? – не умею.
Директор усмехнулся:
– А за пульт тебя и не зовут. Пока.
И извлек из ящика стола изрядную стопку писем. Протянул ей. Объяснил:
– Сегодняшняя почта, тридцать четыре штуки. Заявки от дорогих товарищей радиослушателей. Тебе надо из них говорильню для диджея составить. Под хронометраж в пятьдесят пять минут.
– Песен десять, остальное – реклама и болтология? – предположила Лютик.
И угадала.
– Совершенно верно, – кивнул директор. – Кто заказывает песню, для кого, повод, пожелания. Только чтобы не скучно было. За час справишься?
– Естественно! – заверила девушка.
– Тогда пробуй.
И он, больше ничего не объясняя, вышел из кабинета.
* * *
Олег ей даже минуты сверху не дал – вошел в кабинет точно в назначенное время. Без тени сомнения в голосе поинтересовался:
– Конечно, готово?
Лютик немедленно протянула ему тощую стопку рукописных страничек.
– Почерк у тебя хромает, – буркнул директор программ.
Девушка парировала:
– Главное – придумать! А перепечатать машинистка сможет.
Бесстрашная Кэйт Блэкуэлл, наверное, ответила бы именно так.
– Что ж, посмотрим.
И Олег, без эмоций и интонаций, зачитал:
– Пишет нам Тимур. Ликочка, дорогая! Прости меня за все. Обещаю тебе море, солнце, пальмы. Букет тюльпанов. Никогда в жизни не переключать «Просто Марию». Твоему противному коту куплю «Вискаса». И давай с тобой станцуем – под нашу любимую «Wind of change»…
«М-да. На слух – абсолютная чушь, – мелькнуло у Лютика. – Особенно если читать, как он – без выражения».
А программный директор сразу же перешел к следующему письму. Тот же унылый, скучный тон:
– Мы встретились с тобой на пустынной авениде. Ты ехала на зеленом «жигуленке» и слушала «Jipsy kings». Я возвращался из института домой и на перекрестке столкнулся с тобой взглядом. Твои очи поразили меня в самое сердце. Я прочитал в них истинную испанскую страсть. Откликнись, прошу тебя, прекрасная незнакомка. Денис из Москвы.
– Клиника, – вынес диагноз Олег.
– А по-моему – любовь с первого взгляда, – осмелилась возразить Лютик.
– Лёха, брат! Поздравляем тебя с покупкой «девятины»! Желаем тебе: чтоб карбюратор никогда не засорялся! Чтоб щетки не воровали! Менты – на хвост не садились, а классные телки – в салон бы так и прыгали! Дарим тебе песню «Вишневая «девятка». Твои дружбаны.
Олег с сомнением взглянул на девушку. Поинтересовался:
– Письмо приведено дословно?
– Нет, – не растерялась Лютик. – Там матом было, пришлось на русский язык переводить.
– К твоему сведению, русских групп у нас в ротации нет, – добавил директор. И продолжил зачитывать: – Дорогой папа! Поздравляю тебя с днем рождения! Пятьдесят – это не годы. Еще научишься и на компьютере играть, и даже в тетрис меня обставишь. Желаю тебе здоровья – сибирского, долголетия – кавказского, машины – американской, квартиры – на Майорке! И пусть в твой день рождения для тебя прозвучит «Life is life».
Программный директор отложил ее странички. Лукаво взглянул на девушку.
– М-да, везет кому-то с письмами! А я сколько ни читал, сплошная тоска попадалась: «Паша поздравляет Машу…»
– Ну… Я кое-что переработала, – призналась Лютик. – Творчески.
А Олег сдержанно произнес:
– Вижу. На радио, конечно, любят приколы. Но надо и меру знать. Одно письмо – выдумываешь, второе – оставляешь реальным. Наше дело – не просто почтенную публику развлекать. Еще и обратная связь нужна. Чтоб тот же Паша ликовал: его имя в эфире произнесли!
– Я поняла, – склонила голову Лютик.
– Но в целом ты мне понравилась, – подытожил директор. – Могу тебя взять на испытательный срок. На большую зарплату, сразу предупреждаю, не рассчитывай – мы только раскручиваемся. Сто долларов максимум. Зато график свободный. Если нужно, ходи в свой институт – не каждый, конечно, день. Ну а проявишь себя – и за пульт пущу. Не сразу, естественно. Через пару месяцев… И псевдоним себе нормальный выбери. А то придумала: жутик!
– Не жутик, а Лютик, – поправила она. И объяснила: – Меня так бабушка называла. В смысле, цветочек. А в школе – в другом смысле. Потому что лютую иногда. Предметы мебели могу швырять, если разозлюсь.