Я уставилась на них, задумавшись. Мы шутили о сексе. Мы говорили о сексуальности, горячих парнях и прочем, но думаю, она была права. Я никогда не говорила с ними о сексе по-настоящему. Ведь я никогда не ходила на вечеринки, не встречалась с парнями в старшей школе, а поэтому особо не о чем было говорить. Я еще ни разу никому не говорила, за исключением Карсона, о своем плане на парней. О глупом плане, который и не осуществится никогда. Я глубоко вздохнула.
— Простите, девочки. Вы правы. В этом плане я была плохой старшей сестрой. Мне следовало быть более открытой с вами. Просто эти мои… все мои глупые идеи, которые еще пару месяцев назад я и не считала глупыми. Вероятно, мне разговоры нужны были больше, чем любой из вас. Просто без мамы… я никогда… я всегда относилась к вам, как к детям. Извините, — фыркнула я и встряхнула головой.
— Нет, Грейс, мы не говорим, что ты виновата. Ты всегда заботилась о нас, и мы любим тебя за это. Просто мы не знаем, как ты можешь отнестись к такого рода информации, — Одри кивнула в сторону Джулии.
Я взяла руку Одри и сжала ее, а после взглянула на Джулию.
— Кто он, милая?
Она улыбнулась, а в глазах появились искорки.
— Его зовут Эван, он работает в администрации больницы, и ему двадцать два. Мы встречаемся уже три месяца, и я влюбилась, Грейс. Правда, влюбилась. Он относится ко мне, как к принцессе, словно я самая ценная вещь на планете, — мечтательно закончила она, откидываясь на кровать.
Одри закатила глаза.
— Ни капельки не жалей, что пропустила несколько месяцев этого нескончаемого потока сентиментальности, Грейс. Аж тошно!
Я засмеялась.
— Так, тебе… понравилось? — спросила я.
— Секс? — приподнявшись на локтях, спросила Джулия, а после прикусила губу. — Ну, мы занимались этим только несколько раз… но, нет, не особо. Но ведь это, вроде как, нормально… — она нахмурилась и посмотрела на Одри.
Одри лишь развела руками.
— На меня не смотрите. Я еще не тронута и чиста. Я не знаю, что еще тебе сказать кроме как, с тобой, наверное, что-то не так.
Я рассмеялась, а Джулия прищурилась на Одри.
— Джулс, с тобой всё в порядке. Первые пару раз так и бывает. Станет лучше, я обещаю. А если рядом правильный человек, надеюсь, в твоем случае так и есть, то это может быть невероятно. И даже больше.
Я посмотрела на них обеих, они в свою очередь не отрывали глаз от меня. И я снова рассмеялась.
— Ладно, девочки, думаю, нам надо поговорить. Мне нужно вам кое-что рассказать, тем самым компенсировать все эти годы сексуальной репрессии. Устраивайтесь поудобнее, — серьезно заметила я, нервно покусывая губу.
Я легла на свою половину, подперев голову рукой, и начала говорить, задаваясь вопросом, смогу ли я в этот раз обойтись без слез, потому что даже спустя несколько месяцев я всё еще чертовски скучала по нему и с трудом могла произносить его имя.
— Вы знаете, что пару месяцев назад, я поехала на конференцию…
***
Карсон
— Поверить не могу, что ты пошел добровольцем в ВМФ, ты, больной ублюдок! — кричал на меня Дилан, пока нес нам обоим по пиву.
Я усмехнулся.
— Ты не один такой, бро.
Дилан вернулся в комнату и протянул мне пиво. Устроившись на другом диване и закинув ноги на кофейный столик, он начал внимательно меня изучать, периодически потягивая пиво.
— Собираешься рассказать матери, что тебя скоро забирают? — с опаской поинтересовался он.
— Неа, ты же знаешь, что произошло последний раз, когда я был там. Отправлю ей открытку, если пройду на тренировочную базу для «морских котиков» в Коронадо.
Он кивнул. Дилан видел меня, а точнее мою подбитую губу, когда я в прошлый раз ездил к ней и сцепился с ее нынешним бойфрендом, который нанес такой же кретинский удар, каким сам и являлся.
— Итак, — начал он, делая глоток пива и очевидно пытаясь сменить тему, — ты собираешься мне рассказать о девушке, с которой провел выходные, и ради которой ты навсегда изменил свою жизнь?
Я рассмеялся.
— Чувак, я не менял свою жизнь ради нее.
— Э-э, да, мужик, ты уже сделал это. Что за заклинание эта киска наложила на тебя?
— Смешно. Но нет, все эти перемены не из-за Грейс. Наверное, я вообще ее больше не увижу, — я замолчал из-за боли, что накрыла меня после этих слов.
Я собирался связаться с ней и рассказать о своих планах. Но что, если у меня не получится? Нет. Я должен действительно чего-то добиться, прежде чем говорить с ней.
— Я просто понял, что время пришло, вот и всё. Чувак, я не могу вечно сниматься в порно. Пришло время придумать какой-нибудь жизненный план, какое-то направление, в крайнем случае.
Дилан кивнул.
— Не могу не согласиться. Но было реально круто, когда на вечеринку приходили все эти порно-актрисы, — усмехнулся он. — Хотя в последнее время у нас и не было никаких вечеринок, монах.
Я усмехнулся, но быстро успокоился, убрал руки за голову и откинулся на диване.
— Друг, я, возможно, вернусь уже в следующем году. Знаешь, шансы на успех ничтожно малы.
— Нет, — заявил Дилан, глядя на меня, — не вернешься.
— Я серьезно, когда дело касается «морских котиков», шансы явно не в мою пользу.
— С чего ты взял? — спросил Дилан, делая очередной глоток пива.
— Чувак, я рассказал тебе о тех двадцати процентах, о тех безумно одаренных спортсменах, которые каждый год пытаются туда попасть, но не проходят…
— Да, рассказал, но вот как это вижу я. Дело далеко не в том, какой ты потрясающий спортсмен, или как быстро ты сможешь плыть, находясь в открытом океане на грани гипотермии, — он поставил пиво, убрал ноги со столика и сел прямо. — Всё сводится к тому, что у тебя внутри, к тому, что ты готов отдать всего себя, но не потому что за это тебе причитаются награды, а совсем наоборот, и твой успех от этого вовсе не зависит. Эти ребята избалованы, на протяжении всей жизни их постоянно подбадривают, и когда придет время, и им не на кого будет положиться кроме самих себя, они станут первыми в списке на выбывание. Но не ты, потому что ты не знал подобного отношения. Да, это хреново, но в данной ситуации — это твоя сила. Это твой козырь в рукаве. И я готов поставить на тебя, Карсон Стингер.
После этих слов он снова взял пиво, забросил ноги на столик и устроился на диване, а я смотрел на него и не знал, что ответить.
— Я тебе говорил, что тоже решил поменять профессию? Оратор-мотиватор. Люди, не толпитесь там все!
Я рассмеялся. Дилан тоже сначала усмехнулся, а потом стал серьезным.
— Бро, я серьезно.
— Я знаю, что так и есть, приятель, — я протянул ему бутылку пива, чтобы чокнуться.
16 глава
Спустя восемь месяцев, апрель.
Грейс
Я сидела в полутьме, глядя на горизонт и слушая пение птиц вокруг. Я улыбнулась, едва вдали появилось желтое солнечное свечение. Создавалось впечатление, что эти птицы точно знали о моменте восхода солнца и в качестве приветствия распевали ему дифирамбы. Я сидела там до тех пор, пока солнце в полной мере не показалось над горизонтом, и думала о Карсоне, впрочем, как я всегда и делала, наблюдая рассвет. Я задавалась вопросом, где он сейчас, был ли он счастлив. Но о большем я себе не позволяла думать, потому что всё еще не могла.
Я продолжила свою пробежку вдоль Чесапикского канала наряду с остальными утренними бегунами, а после отправилась домой и приняла быстрый душ. Еще мне нужен был кофе, думаю, мне никогда не стать ранней пташкой. Но всё же я каждое утро заводила будильник пораньше, чтобы пробежаться на свежем воздухе, чем просто на беговой дорожке, и полюбоваться рассветом так часто, как получится, ведь я итак пропустила их слишком много.
В начале лета я выпускаюсь из юридической школы, и поэтому следующие два месяца будут полностью посвящены учебе и сдаче экзаменов. Кроме этого я собираюсь устроиться на работу в Вашингтоне, лучше всего в офис прокурора. Мне не терпелось узнать, куда меня всё это приведет, так как на этот раз, выбирая направление, я руководствовалась исключительно собственным желанием. Я поставила вариться кофе и собралась начать новый день.
***
Карсон
— Выньте свои головы из задниц, гавнюки! — закричал инструктор Вегман.
Боже правый, каждая мышца в моем теле просто изнывала от боли. Мы надрываемся здесь уже пять часов, и это наше наказание за то, что провалили проверку ножей в первую неделю обучения. Мы готовились к заплыву в океане, когда пришли инструкторы для проверки нашей экипировки: надувной жилет, баллон с диоксидом углерода и боевой нож (прим.перев. с восемнадцатисантиметровым прямым лезвием). Когда инструктор Флинн провел моим ножом по волосам на своей руке, он взглянул на меня и заорал:
— Не сдал!
Что б меня! Но к концу проверки еще семерым парням кроме меня сказали следовать за инструкторами на «Мельницу» — нашу тренировочную площадку — в десять часов вечера.
Я уже был полностью измотан после этих жестких тренировок, что начались в пять утра. Мы приступили к физическим испытаниям: шестикилометровый кросс на время в сапогах и штанах по мягкому песку, с которым должны были управиться за тридцать две минуты или быстрее, мы пробежали по песчаным дюнам, а после нас ожидал заплыв на две тысячи метров, и всё это только до обеда.
Но выбора не было. Мы выстроились плечом к плечу перед инструкторами, что смотрели на нас с отвращением.
— Если вы не можете справиться с одним предметом вашей экипировки, как, мать вашу, мы можем доверить вам свои жизни там, на поле боя, гавнюки?
Мы стояли молча, в то время как инструкторы отчитывали нас, описывая во всех красках, каким дерьмом мы были. Всё в порядке. По крайней мере, это был небольшой перерыв.
А после началось и само наказание. Нам дали приказ бежать к океану, окунуться и вернуться в строй за две минуты. После нашего возвращения инструктор Вегман посмотрел на таймер и покачал головой.
— Две минуты и десять секунд, гавнюки! За каждую секунду вашего опоздания вы делаете столько же подходов из восьми раз на тренажерах, на сколько секунд опоздали.
Мы выполнили упражнения на тренажерах, а потом отправились снова к океану, чтобы постараться выполнить задание меньше, чем за две минуты. Во второй раз мы справились за две минуты и двенадцать секунд, и, следовательно, нам пришлось выполнить двенадцать подходов по восемь раз. Раз за разом у нас уходило всё больше времени на выполнение задания, так как наши тела просто не могли ускориться из-за истощения. Эта пытка продолжалась около пяти часов. В конце мы уже выполняли по шестьдесят подходов по восемь раз, не в состоянии нормально двигаться и хромая на обратном пути из океана, мы могли только ползти.
На пути к океану мои ноги подкосились, и парень рядом со мной подхватил меня и помог подняться.
— Ух, осторожнее! Я держу тебя. Замедлись и дай себе время восстановиться в воде. Нам при любом раскладе не уложиться в две минуты. Просто постарайся вернуться обратно.
Я остановился, чтобы унять дрожь в ногах, и направился вместе с ним к воде.
— Спасибо, приятель, — застонал я, корчась от невыносимой боли в ногах.
— Меня зовут Ной.
Я лишь кивнул. Я знал его только по фамилии — Дин.
— Карсон.
— Черт подери! — пробормотал Ной, окунувшись в ночной холодный океан, а после замер, закрыл глаза и позволил своему телу отдохнуть.
Я последовал его примеру, а через несколько секунд мы развернулись и направились обратно к берегу, на этот раз дрожа от холода. Это было чертовски паршиво.
— Я больше не могу, — едва проговорил я, потому что зубы стучали так сильно.
— Готов поспорить, ты говорил то же самое часа три назад, — с трудом сказал Ной. — Знаю, я тоже это говорил. Но, как оказалось, мы ошибались, ведь мы всё еще здесь и продолжаем выполнять задание.
На моем лице появилось что-то, отдаленно напоминающее улыбку, пока мы возвращались к «Мельнице» за очередными подходами на тренажерах. Возможно, на этот раз их будет сотня.
Я слегка отшатнулся, потому что одного из моих товарищей стошнило.
— Гавнюки, не смейте снова завалить вашу проверку экипировки, — заявил инструктор Флинн, поднимаясь с платформы, где сидели остальные инструкторы и наблюдали за нами всю ночь.
Нас всех распустили. Но только мы начали, прихрамывая разбредаться, как инструктор Флинн сказал:
— Стоять! Прежде чем вы уйдете, уберите с тренировочной зоны весь песок, что вы натаскали с пляжа.
Спустя час мы побрели назад, чтобы успеть вздремнуть около часа, а с утра приступить к очередным испытаниям. Как только Ной повернул в направлении своей комнаты, я поблагодарил его в очередной раз, на что получил лишь кивок и его версию улыбки.
Когда спустя час я вытащил себя из кровати, состояние было, словно я упал с обрыва, а по пути вниз ударился о каждую скалу. Я признался самому себе, что я, на хрен, не смогу пережить еще один такой день. Каким, бл*дь, образом я смогу пережить эту Адскую неделю, если я едва выжил после одной ночи наказания? Адская неделя — это пять дней и ночей, каждая из которых один в один, как и моя предыдущая, и даже хуже, в разы хуже, плюс никакого сна. Я уже схожу с ума, получая только час сна и отдыха, а как мне справиться с неделей без сна, но полной постоянных испытаний? Как я слышал, к пятнице большинство парней пребывают в таком бредовом состоянии, что им не позволяют появляться на людях. Я просто не готов к этому. Это конец.
Я захромал наружу, собираясь позвонить в колокол. На тот момент для меня не было ничего важнее, чем вернуться в кровать и попытаться больше не двигаться. Я чувствовал себя обезумевшим от боли и истощения.
Я вышел и увидел, как солнце только-только начало подниматься над горизонтом. Я стоял спокойно и смотрел на узкую блестящую полоску оранжевого цвета. Я закрыл глаза и представил Грейс, стоящую передо мной, мои руки обнимают ее за талию, словно мы любуемся одной и той же картиной. Грейс. Меня накрыло неким энергетическим потоком, который дал мне немного силы, чтобы я развернулся, вошел внутрь, подальше от колокола, и направился к душевым.
17 глава
Спустя четырнадцать месяцев, июнь.
Грейс
Я отодвинула стопку писем в сторону, освобождая место для салатов, что я взяла для себя и Эбби. Она села напротив меня на табурет и открыла салат. Я взяла стакан ледяной воды и подняла его.
— Выпьем за то, что Брайан сдал экзамен на адвоката! — воскликнула я. — И за то, что сейчас он сможет поддерживать тебя в той манере и в том стиле, к которому вы оба стремитесь!
Эбби улыбнулась, подняла свой бокал и легонько коснулась моего.
— За Брайана. Слава Богу, учеба закончена, и я получу своего жениха назад. Хотя если судить по твоим рабочим часам, то… неважно. Ничего не изменится!
Я рассмеялась.
— У меня не так всё плохо.
— Еще как плохо, — запротестовала она. — Но к счастью, вскоре мне уже не придется с тобой жить, — подмигнула она, дразня меня.
— Ха-ха. Ты будешь скучать по мне, — сказала я, кивая в сторону ее обручального колечка.
Она вздохнула и улыбнулась.
— Я знаю. Он моя опора. По крайне мере до тех пор, пока он не выбесит меня какой-нибудь хренью вроде колпачка от зубной пасты, эти отношения будут работать.
Я рассмеялась.
Эбби и Брайан обручились на Рождество и собирались пожениться в сентябре. На следующих выходных всех нас ожидает большой переезд. Я нашла потрясающую квартирку в районе Ю-Стрит, и хоть я и нервничала немного, потому что собираюсь впервые в жизни жить одна, но также я была в предвкушении.
Последним элементом пазла, вставшего на место, был факт, что вчера Брайан сдал экзамен на адвоката. Чуть позже вечером мы все собираемся это отпраздновать.
— А сейчас, — продолжила Эбби, — всё, что нам нужно, это найти для тебя отличного парня, который не будет оставлять тюбик с пастой открытым.