Чего я боюсь? Нужно лишь опуститься на колени и сделать то, что делал он.
Сползая спиной по стенке шкафа, я еще раз посмотрел вверх: он стоял, упершись руками в шкаф и смотрел, как я расстегиваю ему ремень.
— Ну же, сделай это! — его голос задрожал от возбуждения, когда я сжал его член, обтянутый тканью трусов. Даже через нее чувствуется, какой он горячий. Приятное ощущение упругой плоти, пульсирующей в твоих руках. Я не спешу, хочу, чтобы желание переполняло его…
— Черт! Не успели! — Он так быстро поправил одежду, что я не успел и опомниться.— Продолжим в следующий раз.
Чмок в лоб, и я остался сидеть возле шкафа в одиночестве.
Что за фигня? Так будет постоянно? Я только решился на такой поступок и такой облом. Ему же хуже! Хуже ли ему? Хуже… Только ли ему?..
Ответ я нашел в гостиной на диване. Они не заметили меня, но я успел увидеть все, что нужно и не нужно. Патлатый оседлал его и, страстно целуя… Я не стал дальше смотреть. Оказывается, это больно! Больно понимать, что ты не в силе ничего изменить. Даже будь он со мной, всегда будет возвращаться к этому пацану. Что есть в нем, чего нет во мне?
Правда, забавно? Наткнуться на такого же, как ты сам. Влюбиться в человека, для которого ты один из сотни или даже тысячи. Как там сказала Юлианна? «Пожует и выплюнет»? Похоже, он начинает жевать, а я даже не пытаюсь сопротивляться.
***
— Что-то, мой сладенький, ты сегодня не очень хорошо выглядишь. — Пустив струйку дыма, сделала мне замечание Верунчик.
В последнее время мы с ней встречаемся только у нее дома. И я даже догадываюсь, в чем причина.
— Все нормально. Я не выспался. — Облокотившись с чашкой кофе в одной руке на кресле, я читал тексты песен. — Послушай, я давно хотел спросить: почему все песни о несчастной любви? Ты считаешь, что между двумя парнями не может быть ничего хорошего?
— Хм-м-м… Ты стал задавать странные вопросы… Я отвечу, но с тебя один секрет. Договорились?
Любит она поиграть "я — тебе, ты — мне".
— Это не такой вопрос, чтобы за него выкладывать секреты, но я согласен.
— Отличненько. Давай подумаем… Любовь между мужчинами… Что-то хорошее… Знаешь, если бы был конкретный пример, было бы проще.
— Хорошо. Давай, Слава и Санек.
— О, как! Интересно… Эти двое для меня уже давно открытая книга — это идеальная пара. Могу поспорить, они проживут вместе еще много лет. Один никогда не бросит, а второй — никогда не уйдет сам. Сколько бы Славка не гулял, Малыш не уйдет. А знаешь почему?
— Нет. — И, наверное, не хочу уже знать.
— Это давняя история, не вспомню даже, кто мне рассказывал. Не будем углубляться. Было дело так: У Славки есть подруга детства. Красивая девица. Я, между прочим, видела ее пару раз в светской тусовке. Вот при всей своей красоте залетела она очень рано. Родила. И ей повезло, думаю, не без помощи Славика, попала она в модельки. И как следствие — удачный брак. Поверь, любовью с ее стороны там и пахло, я-то видела ее мужа. Но ворочает он сумасшедшими большими деньжищами. Повезло ей и заодно и ее ребенку. А теперь можешь угадать, как его зовут.
Она посмотрела на меня, явно ожидая буйной реакции.
— И?.. — она решила, что я умею читать мысли? — Это кто-то, кого я знаю?
— Точно! Догадливый мальчик. Это наш Санек — наш Малыш.
— Постой, ты хочешь сказать, он сын подруги Вячеслава? — Сказать, что удивлен, ничего не сказать. Я в шоке!
— Да. И поверь, с учетом, что у этого олигарха нет наследников, все достанется этому мальчишке.
Подождите, что-то не сходится. К чему тогда фраза «я не хочу всю жизнь спать с мужиками за деньги»? Он обманул меня?
— Зачем тогда ему Вячеслав?
— Сладенький мой, любовь бывает разной. У него это навязчивая идея. Я не рассказала до конца. Так вот, люди, конечно, разное болтали, но я-то знаю, представь себе ситуацию: мальчик рос без отца, отчима не будем считать образцом для подражания, а тут Слава, который вхож в их дом, как друг. Парень привязался, а когда стал подрастать, узнал небольшую тайну о своем идеале. Тут и началось самое интересное, этому уже я свидетель. Наш Малыш решил, что влюбился. Говорю «решил», потому что в двенадцать лет это только так можно было назвать. И он признался родителям. Был скандал. Как же по-другому. Главное, что Слава тогда к этому не имел никакого отношения. Я помню, какой у него тогда красивый был партнер. Таких редко встретишь: брюнет, длинные волосы, голубые глаза и красивая линия скул. Очень красивый, очень!
— А дальше что?! — слушать о его партнерах у меня как-то не очень есть желание.
— Не перебивай, это важно. Санек стал отращивать волосы, прогуливать школу и шляться в не очень хороших местах. Его сослали в Англию, но через два года он вернулся. Уже не таким воробушком, как раньше, но Слава остался неприступным. Думаю, вся причина в подруге, боялся потерять.
— А сейчас? Что изменилось?
— Изменилось то, что мальчик вырос, но проблема осталась. Однажды мать нашла его в ванной и еле успели откачать. Но, если тебя интересует мое мнение, травился он не в том месте, он знал, что делал и зачем. Все, что ему нужно было, это чтобы мать испугалась и разрешила ему все, что он хочет.
— Ты хочешь сказать, что он специально?
— Я уверена, но это сугубо мое мнение.
— И что после?
— Тебе уже интересно? Конечно, подробности, как у них было первый раз, я не знаю. Но эту квартиру, где вы живете, ему купили сразу после попытки суицида.
Так это его квартира…
— Но поверь, это было заметно, когда у них завязались отношения. Малыш повзрослел, стал выглядеть соблазнительнее и вести себя соответственно. Что повлияло и на сексуальную жизнь Славы — партнеров стало меньше, но это между нами. Санечке об их существовании лучше не знать.
— Даже сейчас они есть?
— Посмотри в мои честные глаза. Да. Они есть.
Что же это? Гарем? Зачем ему я? Легкая добыча?
— Сладенький мой, давай покурим. И ты расскажешь мне секрет.
Я бы хотел продолжить разговор, но стало понятно, что ее тема уже не интересует.
— Вынимай свой чудесный табак и спрашивай.
Часть
Ну, привет! Кто тут у нас? Ну, надо же, сегодня меня встречают в дверях квартиры, а не наоборот.
— Ты где был?!
Только не нужно делать такое серьезное лицо. Боюсь-боюсь-боюсь!
— У Верунчика. Я тебе говорил. Или нет?.. — Как ни в чем не бывало, я стал снимать обувь, присев возле двери.
Не хочу испачкать турецкие ковры Малыша.
— До часа ночи?! Тебе телефон зачем вообще?!
Упс! Нужно было хоть под дверью включить.
— Этот или этот? — Вытянув из штанов два телефона, сунул ему в руки. Пусть забирает свои сраные подарки! Пусть подарит своим «Малышам».
Жалко. Телефоны так врезались в стену, что шансов выжить у них просто не осталось.
— Хватит валять передо мной шута! Верунчик еще в девять вечера сказала, что ты уже уехал. Где ты шлялся?
Все больше начинаю любить эту женщину, что попрошу — все сделает.
— Это секрет. Цс-с-с! Этого никто не должен узнать. — Показав пальцем возле губ, сделал лицо посерьезнее.
— Да он обдолбаный, ты что, не видишь? — раздался противный голос Малыша где-то в стороне.
— Заткнись! Малолеткам слова не давали! — Только его нравоучений мне не хватало.
— Ты сам малолетка, бомжара.
— Так! Заткнулись оба. Ты в свою комнату, быстро! — Судя по ворчанию, это было сказано Малышу. — А ты марш в душ!
— Не хочу в душ! Я же бомж. Я жрать хочу. — Полностью игнорируя большого продюсера, отправился на кухню.
Итак! Что у нас есть… Мука… Блинчики. Еда голодных и обездоленных. А вот и клубничное варенье. Нямняшечка.
— Ты бы видел себя со стороны. У нас осталось месяц до премьеры. Завтра начинаем снимать клип. Коля, ты меня слышишь?! Возьми себя в руки.
— «Возьми себя в руки, возьми меня в руки». Ла-ла-ла. — Пф-ф-ф! Почти песня.
Стоя к нему спиной, пытаюсь взбить что-то наподобие смеси для блинчиков, но его присутствие лишь мешает процессу.
— Давай помогу. — Он прижался сзади, отнимая у меня венчик и миску.
Как для помощи, уж сильно прижимается.
— Не трись об меня.
— Кому ты нужен в таком состоянии. У меня сейчас одно желание, наклонить тебя, снять штаны и выпороть!
Не знаю, чем он собрался меня пороть, но его штуковина уже упиралась в меня.
— Пори своих мальчиков. Ясно?
— Не скажу, что мне не нравится, что ты ревнуешь, но это плохо влияет на работу. Если у тебя завтра будут красные глаза, как снимать?
Когда он так начинает целовать затылок, опускаясь к шее, ноги подгибаются. А сейчас это усилилось в сто крат. Гребанные эрогенные зоны!
— Отвянь! Хватит меня лизать своим языком. Противно.
— Противно?! Противно ему! — если раньше он обнимал, то теперь сжал и, приподняв, понес в сторону ванной.
Сдаваться без боя я не собирался. Руки были скованные, но ноги проделали пару удачных ударов. Хотя это не сильно и помогло. В конце концов, я оказался под ледяным душем. Вячеслав стал поливать меня из шланга, как садюга, при этом шипя сквозь зубы:
— Противно ему! Зараза! Шляться где-то не противно, а я, значит, вызываю отвращение!
Настал черёд мокрым, прилипшим к телу вещам, которые он стаскивал, не смотря на мое сопротивление.
— Ровно стоять! Неблагодарная сволочь!
Дальше была очень болезненная экзекуция мочалкой. Он тёр меня словно Мойдодыр из мультика. И даже мои «Ой» и «Ай» не сдерживали его. И только когда он смыл с меня пену, я вздохнул с облегчением.
— Черт! Перестарался! — Наступил новый этап пытки — он стал покрывать мое тело поцелуями. — Прости! Прости-прости-прости!
Покрасневшие участки от мочалки были отчетливо видны по всему телу.
— Отпусти меня!
— Что же ты такой упертый. Тебе ведь будет хорошо со мной. У тебя будет все, что ты захочешь. Все, что тебе нужно, просто слушаться меня.
Судя по всему, ему все равно, что я говорю. Ему главное, чтобы его слушались. Поэтому он выбрал именно меня — пацан из детдома, без семьи, которому нечего терять.
Продолжая обнимать, он продолжал водить своими руками по моему голому телу.
Видно, он не учел одного, мне совсем-совсем нечего терять. Я всю сознательную жизнь пытаюсь обрести свободу, а он предлагает мне стать заложником любви? Пожертвовать такой сомнительной, но все же волей? Ради чего — сексуальных отношений? Или кого — мужчины, у которого таких, как я, вагон и маленькая тележка? Нет! Я решил! Еще там, сидя у Верунчика и слушая ее рассказ. Это не моя история.
Даже если мне и приятно, когда он меня обнимает, это ничего не значит.
— Я не хочу быть твоим Малышом или заменой.
— Это не так, ты это ты.
Зачем он продолжает меня обнимать?
— Тогда брось его.
Сказав это, я уже знал ответ.
— Я не могу… — Прозвучало это совсем тихо, возле моего уха, но я разобрал каждую букву.
Это именно тот ответ. Что же я стал за время с ним таким взрослым? Все стало таким предсказуемым. Но хуже, что я становлюсь до рвоты правильным!
— Давай оставим все, как было. Я буду стараться. Начиная с завтрашнего дня, я буду слушать тебя во всем. Я верю, что наша группа будет успешной. Но… Никаких личных контактов.
Это правильное решение. Я знаю.
— Послушай…
— Других вариантов не может быть.
Знаю, я не в том положении, чтобы диктовать условия, но вступать в интимную связь или нет, я еще вправе сам решать. И я решил, что пока не поздно, нужно остановиться.
— Ты ничего не знаешь и не понимаешь, но если ты все решил…
Он разжал объятия, выпуская меня.
Обидно, что он даже не попробовал убедить меня, настоять на своем. Это еще раз доказывает, что я был прав — я один из многих.
Набросив халат, я вышел первым.
За дверью, прислонясь к стене, стоял Саня. Он ничего не сказал, просто глянул мне в глаза, и я понял, что он все слышал.
Всего лишь простой молчаливый взгляд, и мне опять стало его жалко. Оказывается, сломанная судьба бывает не только у брошенных детей. Даже не важно, что он сам выбрал это. Был ли у него выбор? Я не вправе его судить, может, это действительно любовь сделала его таким. Он держится за нее, несмотря ни на что. Он погряз в этом, а я не хочу. Я не хочу такой любви со вкусом крови.
Часть
Я стараюсь. Честное слово, я пытаюсь сдерживать себя изо всех сил. И все ради чего? Ради хлопка по спине и тихого «Молодец!». Нравится мне это чувство. Я словно щенок, которого гладят за ушком, — стучу от кайфа лапкой и виляю хвостом. А что взамен? Приходится терпеть огрызания Малыша и его придирки. Теперь я в открытую враг номер один: не там стою, не то говорю, а в основном, как он говорит: «Ты меня раздражаешь, урод!». Ха! А я-то всегда считал себя «ничё так».
Из-за такого отношения работать становится невыносимо. Это ведь я один только знаю, какой он, а другие даже не догадываются, сколько мне приходится терпеть. Ведь только стоит нам оказаться на людях, его словно подменяют. Весь таким нежным и пушистым он становится, хоть прикладывай к ране. Куда только девается его стервозность и противный характер? Актер еще тот! У меня даже не осталось сомнений, что сцену с суицидом он отлично отыграл.
Что уже говорить, если даже с Вячеславом он ненастоящий. Временами так и хочется сказать: «Слава, обернись и посмотри, кого ты выбрал вместо меня!». Разве можно быть настолько слепым? Хотя… Иногда мне кажется, что Вячеслав знает все. А что? Все может быть… Ведь какие-то невидимые для посторонних вещи все же происходят. Как бы эта парочка не старалась это скрыть, но я замечаю. Может, и раньше так было, но теперь, после череды событий, я стал все анализировать и подмечать.
Когда они находятся рядом, Малыш виснет на нем и почти заглядывает в рот, когда тот говорит, но стоит Вячеславу выйти из комнаты, сразу появляется другой Малыш с надменным лицом: «Кто такой Слава? Как я скажу, так и будет!».
Что же касается Славы, то он стал более сдержанным по отношению к Малышу в моем присутствии, что еще больше стало злить второго. Голого патлатого пацана стало меньше. То ли контроль стал строже, то ли ему просто надоело дразнить меня. Возлежаний на диване тоже больше не наблюдалось. Поцелуи сократились до приветственных. Мне бы хотелось думать, что это все делается ради меня. Знаю, глупо так думать, но душа требует реванша. Это как в сказке — принц выбирает нищую девушку вместо принцессы. Кто бы не хотел оказаться на месте Золушки?
А пока «Золушка» вкалывает по шестнадцать часов в день в надежде, что принц пожалеет о своем неправильном решении. А когда это произойдет, то будет поздно — «Золушка» станет звездой.
Я стану популярным, каких бы усилий мне это не стоило. Обрету независимость и… Я не знаю, что дальше! Впервые в жизни я задумался, а что будет после этого: деньги, женщины больше не запрет, успех. Это все просто отлично, но почему-то после встречи со Славой это уже не кажется таким желанным. Виной всему это гнилое чувство, которое посещает каждого детдомовского ребенка, — «выбрали не меня». Неужели я хочу семью? Я сейчас несу какой-то вздор.
— Ты чего сидишь в темноте? — В гостиную вошел Слава, включив освещение. Свет неприятно резанул глаза. — Не спится перед премьерой? Пугает прямой эфир?
Надо же, чтобы именно сейчас, когда в голове такие мысли, он появился.
— Нет. Я и раньше участвовал в прямых эфирах. Просто завтра вся страна узнает, что я педик.
Вячеслав присел рядом на диван.
— И тебя это пугает?
— Пф-ф-ф! Даже не знаю, что меня больше пугает, слово педик или эта дурацкая прическа, что сейчас у меня на голове. Зато прекрасно представляю уже реакцию людей на мои подправленные брови…
Неожиданно его рука опустилась мне на голову, и я резко замолчал.
— Тебе идет эта прическа, она делает тебя еще более сексуальным. — Он лишь слегка запускает свои пальцы в волосы, а у меня чувство, что разряд тока проходит по всей коже, поднимая каждый волосок. — Не волнуйся, я буду рядом.