Месяц, ровно тридцать дней он не прикасался ко мне так интимно.
— Я, наверное, пойду уже спать. — Я резко поднялся, оставив его с поднятой вверх рукой.
— Николя, постой. Наклонись, пожалуйста.
Что ему нужно? Я не могу по взгляду понять. Неужели он хочет?..
Держась одной рукой за быльце дивана, я медленно склонился. Чем ближе приближался к нему, тем больше его взгляд становился невыносимо поглощающим, и я не выдержал, прикрыл глаза.
Вместо ожидаемого, он провел рукой по бровям.
— Идеальные брови. Что к ним прикасались, никто и не заметит. — Я открыл глаза. Его лицо совсем близко. Глаза — в глаза. — Я хочу поцеловать их. Можно?
Поцеловать брови? Он сумасшедший.
Рука, опирающаяся на диван, задрожала.
— Нет. Нельзя. — Отстранившись, я выпрямился, но ноги не слушались. Почему-то не хотелось уходить.
Его взгляд не стал строже, он по-прежнему смотрел на меня с желанием.
— Иди спать, моя звезда.
Я ушел, но уснуть сразу так и не смог.
«Моя звезда» звучало в моей голове. Воображение каждый раз искажало его голос, преображая в еще более сексуальный. Пальцы опускались по моим бровям, делая круг по скулам… Уступая дорогу его губам… Я хочу секса! Я хочу секса именно с ним. Один раз. Всего лишь один-единственный раз и все! Мне этого хватит, чтобы доказать, что это всего лишь мои фантазии и мечты. Что в реальности он грубый и жесткий. И я никогда не пожалею, что не стал его любовником. Одна ночь.
Засыпая, я решил, что если так случится, что мы останемся одни на целую ночь, то сделаю это — пересплю с ним. Чтобы навсегда лишиться навязчивой мысли. И даже не важно, что я буду снизу. Чем больнее мне будет, тем лучше.
Примечание к части
И тапки не бросать. Чему быть, тому не миновать.
>
Часть
Премьера прошла, несмотря на волнение, отлично. Даже не очень приятные вопросы ведущей насчет моих отношений с Саней (для поклонников Алексом) не испортили впечатления. Зал реагировал очень бурно. Я даже не представлял, что основная масса поклонников будут девчонки. Они визжали, бросали цветы и мягкие игрушки нам под ноги. Судя по количеству оставленных автографов, проект будет популярным. Хотя я и не сильно сомневался, если Слава сказал, что будет успех, значит — он будет.
Банкет в честь такого события закатили в ночном клубе, пришло столько народу, что приходилось постоянно пожимать руки и улыбаться в ответ на дифирамбы, от которых шла кругом голова. Если бы не повисший на руке Алекс-Санек, все было бы идеально. Банкет мы отработали до двух часов ночи. По-другому сказать и нельзя, потому что постоянное внимание к нашей паре и четкие указания, как нужно себя вести, трудно назвать отдыхом. Даже алкоголь был под запретом. Слава постоянно держался на расстоянии, общаясь с приглашенными гостями. Лишь мимолетные взгляды, брошенные в нашу сторону, говорили о том, что все под контролем. В указанное время нас с Малышом доставил домой водитель, который роптал, когда поднимал в квартиру мешки с игрушками.
— Поставь возле двери и свободен. — В своей повелительной манере скомандовал Малыш мужчине.
— Зачем ты притащил эти игрушки? Сразу бы отправил в детдом. — Не удержался я, видя, как мешок так и остался стоять в углу возле дверей.
— Слава сказал сделать фотосессию в игрушках, а потом отдать. Поклонницам будет приятно видеть снимки на официальной странице.
— Хорошая идея. — Я развернулся, чтобы уйти, как он меня окликнул:
— Эй! — Радует хоть не урод. — Послушай, может, отметим?
— В два ночи?
— У меня есть отличное шампанское. Думаю, мы заслужили.
Кто здесь заслужил, так это я.
— А Славик? — Уточняю на всякий случай.
— А что нам Славик? Мы уже взрослые, так что?
Не знаю, как он, но я точно достиг совершеннолетия.
— Неси свое пойло.
— Отлично! — По скорости, с которой он бросился в комнату, стало понятно, что выпить ему хотелось весь вечер. Честно говоря, я и сам мечтал пригубить и забыться, чтобы наконец-то поспать сном младенца.
Не успел я достать бокалы, как он тут как тут.
— Ты умеешь это открывать? — Малыш протянул мне бутылку.
— Сколько тебе лет мальчик? — Решил я пошутить.
— Достаточно, ты наливай. Много разговоров, мало дела.
Какие мы деловые!
Усевшись на диван прямо с ногами по-турецки, я открыл бутылку. Хлынула пена. Мда-а-а… Теплое шампанское — экзотика.
— Черт! А закуска? — Вспомнил он, когда я уже налил.
— В холодильнике есть яблоки.
— Сходи, нарежь.
— Я тебе что, слуга? — То бутылку открой, то яблоки нарежь.
— Пож-ж-жалуста!
Впервые слышу от него такие слова. Наверное, он сегодня что-то съел не то.
Пришлось обчистить и нарезать дольками. Садясь обратно, про себя отметил, что появление блюдца с яблоками уж сильно его обрадовало.
— Так за что выпьем?
— За наш первый клип.
— Давай. Если учесть, как мы его снимали, то мы должны бухать неделю.
— Пф-ф-ф! — Пацан поперхнулся от смеха. Пришлось похлопать по плечу. — Ха-ха! Это точно! Помнишь, как Слава бесился после десятого дубля с поцелуем?
— А то! Из-за его «не годится» пришлось менять весь сценарий клипа. — Сейчас это, может, и смешно, но когда снимали, было не очень весело. Клип был задуман, как воспоминания героя. Отрывками должны были вставляться постельные сцены. То, что изначально должно быть сплошной обнажёнкой, после коррекции Славы превратилось в невинный флирт двух подростков. Даже поцелуй урезали до намека «догадайтесь сами». Теперь хоть есть надежда, что зрители заметят не только голых мальчиков, но и мой голос.
— Но неплохо получилось, правда? — Он протянул мне снова бокал. — Пей! Почему не пьешь?
Странно. Мы сейчас разговариваем как нормальные люди.
— Да, съёмочная команда постаралась. — Подлив в его стакан, налил и себе. — Теперь будут крутить по каналу каждые полчаса.
— Будут, уплачено. А как тебе интервью?
— О-о-о! Это, конечно, было стремно. Представляешь, когда эта Шапокляк стала спрашивать, кто какую позу предпочитает в сексе, я реально растерялся. Разве этот вопрос был запланирован?
— Она совсем отошла от текста, ты что, не заметил?
— Да я сидел, как на иголках. Еще и ты со своими руками. Тебе их, что, девать не было куда?
— А куда мне нужно было их положить? Сюда?
Он протянул руку и положил ее мне на ширинку.
— Ты опять за свое? — Легким движением руки его перекочевала на диван.
— Ты какой-то дикий. Или ты боишься, что у тебя встанет?
Он очень о себе высокого мнения.
— Я боюсь, что кому-то нельзя пить.
Он поставил бокал и стал опять приближаться ко мне.
— Интересно, кому ж-ж-же?
Последние слова прозвучали так громко и протяжно, что я испугался. Я протянул руку, чтобы оттолкнуть его, но вместо этого словно провалился. Расстояние между нами стало то сокращаться, то увеличиваться.
— Что э-э-это?! — Я не узнал свой голос.
— Это кайф-ф-ф! Тебе понравится.
Его лицо расплылось у меня перед глазами…
«Я бежал, потом падал в пропасть… Карабкался по склону и снова земля уходила из-под ног. Я бежал от кого-то, пытался пробраться через высокую траву. Задыхаюсь. Я запутался в траве, которая не пускает меня. Помогите!»
Я проснулся от чувства, что не могу дышать. Что-то мешало мне двигаться.
Открыв глаза, я подумал, что сплю. На меня смотрела морда розового зайца с пластиковыми голубыми глазами.
Что за фигня!
Голова болела, и я попытался встать. Лучше бы совсем не просыпался. Это была комната Санька, который лежал рядом со мной полностью голый, прикрытый лишь мягкими игрушками. Можно даже не упоминать тот факт, что я был тоже голый.
Твою ж мать! Выпьем, да? Отметим! Он развел меня как лоха.
Только зачем?!
Ответ был очевиден — он спал на моей постели в костюме и носках.
Часть
Я не стал ждать, когда он проснется, тихо вышел и прикрыл дверь. Если бы он сейчас что-то спросил, у меня просто не было бы ответа. Что произошло, я не знаю и знать не хочу. Очевидно лишь одно — он подсыпал какую-то гадость мне в шампанское.
Голова продолжала болеть, как после бодуна. Хотелось лишь одного — упасть и поспать, но не возвращаться же к патлатой заразе. Про встречу со Славой тоже не было и речи. Я снова ощутил себя жалким: без дома и собственного угла, где можно укрыться от любых бед.
Устроившись на диване в одних трусах, я быстро уснул.
— Эй! Подъем! Тихий час закончился! — Как же он меня раздражает!
Я даже не открыл глаз, но когда он стал толкать меня в грудь, я не сдержался:
— Какого лешего тебе от меня нужно?!
Мало того, что орет, так еще и толкает ногой в грудь.
— Пора вставать, милый-дорогой! Скоро за нами приедут.
— Убрал свои потняки от моего лица!
Пришлось силой оттолкнуть его ногу.
— Фу, как грубо! Разве так разговаривают с человеком, с которым провели ночь?
Я его сейчас убью! Нет! Лучше пусть его убьет Славик, когда выйдет из комнаты.
— Я с тобой не спал. Можешь это кому-то рассказывать, а не мне, ясно?
Нашел себе лоха. Если он перетащил меня в постель и раздел, это еще ничего не значит.
— Правда? Ты не помнишь? Хорошо, что я снял все на телефон.
Я не поверил своим глазам, когда он выставил перед моими глазами экран, где крупным планом были сняты мои гениталии, а за кадром его голос комментировал их. А потом… Черт! Он трогал вначале рукой, а потом ртом. Из динамика даже были слышны звуки от этого процесса. Мразь! Какая же он мразь!
— Ну, как тебе, нравится? Это только начало, самое интересное дальше. Смотри-смотри! Видишь, как он встал? Знаешь, что сейчас я с ним сделаю?
— Отдай! — Я попытался выхватить телефон, но он увернулся.
— Не так быстро! Вижу, ты уже ожил, может, повторим? Заодно и вспомнишь.
— Сука!
— Знаю, мне уже говорили.
Он, как ни в чем не бывало, отправился в сторону холодильника и стал вынимать содержимое.
Сидя на диване, я стал подбирать варианты событий. Что же ему нужно?
— Послушай, ты думаешь, что эта запись что-то меняет? Как по мне, это все ерунда.
— Посмотрим. Думаю, Славе это не очень понравится.
Сейчас он меня удивил. Он что, не знает, что Слава в моей комнате? А вот это уже интересно.
— Узнает он и что? — решил я узнать о его планах.
— А то, что ты ему будешь уже не интересен. Месяц-два, и он найдет тебе замену. Знаешь, сколько найдется желающих в группу и его постель? А я знаю.
Он развернулся ко мне и протянул бутерброд:
— Будешь? — Вот маленькая сучара! — Бери-бери. Знаю, что сейчас голоден. Не бойся, ничего не подмешал. — Он опять отвернулся, продолжив резать: — Так вот, у меня есть для тебя предложение… — Пауза. И что он задумал? — Я ему ничего не расскажу и место в группе твое, а взамен ты продолжишь быть у меня тринадцатым, пока я этого хочу. И еще… Ты оставишь его в покое.
— Я? Его? Ты что-то путаешь. Я никогда никого не трогал.
— Заткнись! — Он сорвался на крик, но сразу сменил тактику: — Хорошо. Объясню более подробнее свои требования: никаких больше ночных свиданий в твоей комнате, совместных принятий душа и поеданий блинов. Мне продолжить? Ты думаешь, я ничего не замечал?
Значит, он все знал.
— Между нами ничего нет.
— Это сейчас нет, а теперь и не будет вовсе. Ты понял меня?!
Он пытается меня запугать? Меня? Который был никем и которому терять, по сути, и нечего?
— Перед тем, как кого-то поучать, научись считать. Раньше ты говорил, одиннадцатым буду, а сейчас тринадцатым резко стал.
— Я все верно посчитал, ты не волнуйся. Ты просто упустил свой шанс и будешь тринадцатым. Уж извините, в этот раз тебе с числом действительно не повезло.
— Когда ты только успел?
— Поверь, для этого много времени не нужно. Это с тобой только пришлось вчера повозиться.
— Сука!
— Не нужно повторяться, придумай что-то новенькое.
Как он меня достал. Сейчас я испорчу ему настроение.
— А хочешь, я тебя расстрою?
— Попробуй.
— Слава в моей комнате, и он уже все знает.
Его лицо действительно изменилось. Он рванул в мою комнату, я не стал ему мешать. Что будет, то будет. Моей вины нет. Все, в чем я виноват, что повелся на его обман.
— А ты шутник. — Он вернулся как не удивительно быстро и в хорошем настроении. — Счет — один-один.
Наступила моя очередь проверять. Его действительно не оказалось в комнате. А сколько уже времени?
В дверь позвонили. Сегодня открывали двери мы уже вдвоем. На пороге стояла Катька.
— Сюрприз! «И снова здравствуйте!». Я вернулась! Не вижу радости. Вы готовы к турне по глубинкам нашей родины?
— А где Слава? — Меня с вопросом опередил Малыш.
— А он вам не сообщил? В турне я буду вас сопровождать. Вы не знали?
По всей видимости «мы» действительно ничего не знали. Малыш убежал в гостиную и схватил телефон.
Мы с Катей стали невольными свидетелями этого разговора. Который звучал примерно так: «Ну, Слава... Послушай… Слав...»
Что говорилось на другом конце трубки, я не знаю, но выражение лица Санька менялось с каждой секундой.
Часть
Сказать по правде, я обрадовался, когда увидел реакцию Малыша на телефонный разговор. Где-то в глубине души я надеялся, что Слава все правильно понял и его отношение ко мне не изменится. Я так думал, но на самом деле, в отличие от Малыша, я даже не удосужился хотя бы телефонного разговора.
Как и планировалось, мы отправились в тур по раскрутке группы в составе с другими протеже Славика. Три автобуса с аппаратурой, персоналом и самими участниками следовал от одной точки к следующей, от одного населенного пункта к другому. Утомляло ли это? Безусловно. Такой кочевой образ жизни и нравился мне и, в тоже время, я его ненавидел.
Прежде всего, график выступлений был очень интенсивный, еще наши отношения с Малышом достигли своего пика — мы ненавидели друг друга так сильно, что на людях стало невозможно контролировать себя. Иногда наши словесные разборки даже происходили за сценой. По коллективу поползли слухи. До меня доходили разные истории. Кто-то говорил, что я изменил Малышу с Катей, кто-то предполагал, что наоборот. Но большинство, конечно, были уверенны, что мы ревнуем друг друга ко всему, что движется. О наших страстях стали ходить легенды, особенно когда мы разломали в отеле кровать, пытаясь ее раздвинуть. Всему виной это дурацкое правило, что все должны думать, что мы пара. Может, мне его еще и девственности лишать каждую ночь и вывешивать на балкон кровавую простынь?
Но все это просто сущий пустяк по сравнению с тем, что стало происходить со мной буквально на второй же день нашего турне. За шесть месяцев совместного проживания я обнаружил, что мне его не хватает. Я постоянно осматриваюсь по сторонам в надежде, что увижу его. Не звонит. Не пишет. Пропал. Иногда я слышу, как Катька с ним разговаривает, и возникает такое желание взять трубку и сказать все, что я о нем думаю. Кто мне мешает самому набрать его, но блядская гордость начинает расти день ото дня. Хочу, чтобы он сделал первый шаг, хочу знать, что я нужен ему. Пусть даже это будет просто звонок по работе, но я уже найду, как с ним поговорить. Но он не звонит… Не звонит уже две недели! Одно утешает, ему он тоже не звонит и не отвечает на его смс и звонки. Иногда, когда в отеле все затихает, у меня есть соблазн написать ему. Ответит ли он мне? Я боюсь, что нет. В этом вся причина.
***
— Ник, можно тебя на секунду? — Ко мне подошла перед выходом на сцену Катя. Судя по интонации, что-то произошло.
— Слушаю тебя. — Девушка странно себя вела: опустив голову, что-то судорожно сжимала в руке, не решаясь сказать. — Что случилось?