Искра надежды вспыхнула в душе Кали. Если Грейсон все еще жив, она может по этим данным догадаться, где его сейчас держат.
— Не пытайся спасти меня, — продолжал он с экрана, словно прочитав ее мысли. — Если ты видишь это, значит, я уже не жилец.
Кали инстинктивно, не осознавая, что он ее все равно не видит, отрицательно замотала головой.
— Ты должна подумать, как защитить себя. Передай эту информацию какому-нибудь влиятельному лицу, у которого хватит сил и решимости бороться с «Цербером». Только уничтожив Призрака, ты сможешь почувствовать себя в безопасности.
Грейсон несколько секунд молчал, нахмурив брови. Затем мрачно усмехнулся.
— Я не могу подсказать, что нужно делать, — добавил он. — И что бы я сам сделал на твоем месте. У «Цербера» есть свои люди на любом уровне власти. Любое должностное лицо может оказаться агентом Призрака. Но ты ведь умная женщина. Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Только тщательнее выбирай, кому можно довериться.
Сообщение оборвалось неожиданно. Грейсон не произнес никаких сентиментальных прощальных слов. Он лишь передал ей необходимую информацию, а потом запись закончилась.
Несколько секунд Кали молча смотрела на застывшее на экране изображение, пытаясь переварить ужасную новость.
Придя в себя, она скомандовала: «Повторить» — и еще раз просмотрела запись, чтобы убедиться, что не упустила ничего важного. Дослушав до конца, скопировала содержимое прикрепленного файла на съемный оптический диск. Затем поднялась с кресла, подошла к шкафу и начала собирать вещи. Без лихорадочной спешки, но с ясным осознанием того, что нельзя медлить ни минуты.
Несмотря на потрясение, Кали уже обдумывала план действий. Она не останется в Академии, чтобы не подвергать опасности детей и других сотрудников.
У нее был выбор, к кому отправиться. Кали Сандерс была одним из выдающихся ученых человечества. За время работы она наладила контакты со многими политиками и военными, которые способны выслушать и поверить ее рассказу.
Но может ли она доверять хоть одному из них? Они не были друзьями, в лучшем случае — знакомыми. Любой из них мог работать на «Цербер».
Если бы отец был жив, она бы отправилась к нему. Если бы Хендел был рядом — попросила бы его о помощи. Но их здесь нет, как и Грейсона.
Остался только один надежный человек. Правда, они не виделись с похорон отца, да и до того встречались считаные разы за десять лет. Зато ему Кали доверяла безоговорочно. И она постарается передать ему полученную от Грейсона информацию как можно скорее.
Ария Т'Лоак стояла возле кровати и смотрела на обнаженное, залитое кровью тело Лизелль. Двое саларианцев-техников ползали по ковру спальни, собирая образцы крови, волос и одежды. Еще один занимался терминалом, а четверо других исследовали остальные комнаты, ища хоть какую-то зацепку, которая поможет догадаться, что здесь произошло.
Понятно, что без перестрелки не обошлось, но сколько было участников и кем они были — определить было затруднительно. Несомненно лишь то, что человек, известный на Омеге под именем Пол Джонсон, куда-то исчез. И вместе с ним исчезли наркотики.
Конечно же, это было не настоящее его имя. Пока предприимчивый землянин делал карьеру в ее организации, Ария без труда выяснила, что он выдает себя за другого человека. Но это не встревожило Королеву Пиратов, многие в ее команде предпочитали носить вымышленные имена.
Несколько месяцев тщательного наблюдения убедили ее, что Пол не работает ни на конкурентов, ни на какое-нибудь сыскное агентство, пытающееся закрепиться на Омеге, но Ария так и не догадалась, кем он был на самом деле. Она собрала множество биометрических данных: отпечатки пальцев, оставленные в клубе на стаканах; снимки сетчатки глаза, снятые различными сканерами; особенности строения лица и тела; волосы, кусочки кожи и даже кровь, добытые Лизелль, когда Пол спал с нею. Но ни в одной из доступных баз данных ничего похожего обнаружено не было.
Арии не нравилась такая неопределенность. Поначалу она решила избавиться от Пола — на всякий случай, ради собственного спокойствия. Она даже приказала Лизелль убить его. Но молодая азари умоляла сохранить Джонсону жизнь. Она уверяла, что его способности им обязательно пригодятся, что он может стать ценным работником. Кем бы он там ни был, это все осталось в прошлом, а сейчас он верно служит Арии, настаивала она. Насколько это вообще возможно на Омеге.
В конце концов Ария дала себя уговорить… И вот теперь Лизелль мертва.
За долгие столетия Королева Пиратов видела тысячи, если не миллионы смертей — как врагов, так и друзей. На ее глазах умерло столько азари, что всех уже и не припомнишь. Многих из них Ария прикончила собственноручно. Но сейчас она стояла над трупом собственной дочери.
По настоянию матери Лизелль держала их родство в тайне. Ария опасалась, что эти сведения когда-нибудь обернутся против нее, и не хотела, чтобы Лизелль превратилась в мишень для ее недоброжелателей.
В конечном итоге это не помогло.
Несмотря на то, что внутри нее все кипело от ярости, Ария не спешила с выводами. Слишком много вариантов приходилось учитывать. Версия ответного удара «Когтей» выглядела маловероятной. Стоило ли с таким трудом добиваться примирения только для того, чтобы снова развязать войну? Они все-таки не настолько глупы.
К тому же «Когтям» незачем было забирать Пола с собой. Если бы здесь побывали они, труп Джонсона лежал бы рядом с Лизелль. Она вообще не представляла себе, кому мог понадобиться живой землянин… Вполне вероятно, что он сам все и подстроил.
Она развернулась и быстро зашагала прочь из спальни. Лицо Арии казалось неподвижной маской, когда она проходила мимо тела дочери.
Санак был где-то снаружи, опрашивал соседей, возможно заметивших или слышавших что-нибудь важное. Она отправила ему в помощники двух кроганов, при одном лишь взгляде на которых каждый догадается, что на все вопросы следует отвечать точно и подробно.
К сожалению, рассчитывать на какие-то интересные новости особо не приходилось. «Первое охранное агентство» уже объявило о награде в пять тысяч кредитов за любую помощь в поимке — или уничтожении — виновных в убийстве двух охранников, но до сих пор ничего существенного не узнало.
Кто такая Ария Т'Лоак, было известно каждому на Омеге. Но если уж деньги никого не прельстили, то страх перед знаменитой Королевой Пиратов вряд ли поможет.
Она вышла через кухню в гостиную как раз в тот момент, когда вернулся Санак, и по выражению лица батарианца поняла, что результаты ее не порадуют.
— Мы опросили всех жильцов. — Он непроизвольно наклонил голову влево в обычном для его расы жесте уважения. — Несколько выстрелов. Шесть или семь человек, выбежавших из квартиры. Все — земляне. Никаких новых подробностей.
Ария не стала бранить его за неудачу. Насилием и угрозами она могла добиться всего, чего захочет; это весьма полезный инструмент для ведения бизнеса, для мотивации подчиненных, но она знала, что Санак сделал все, что было в его силах. Пусть он и не самый смышленый в ее команде, зато надежный и не останавливающийся ни перед чем исполнитель ее приказов. Бессмысленно вымещать злобу на нем. Она не ругала подчиненных без причины. Это ведет лишь к обидам или даже предательству.
— Значит, мы так и не выяснили, жертва Джонсон или изменник, — вслух подумала она.
— По-моему, изменник, — заявил Санак. — Землянам нельзя доверять.
Вместо ответа Ария пристально взглянула на него.
— Это же очевидно, — продолжил он, понимая, что требуется что-то более убедительное, чем его личная неприязнь к землянам. — Убийца должен был подойти совсем близко, чтобы перерезать Лизелль горло. И она доверяла ему настолько, что позволила приблизиться. А наркотики? Я хотел сразу принести их вам в клуб, но Джонсон настоял на том, чтобы оставить их у себя в квартире. Разве это не подозрительно?
— Приносить песок в клуб и в самом деле было рискованно.
— Важно не то, что он сказал, — упорствовал батарианец. — Важно, как он это сказал. Он был потрясен, увидев такое количество песка. Он не сводил глаз с пакетов, его губы тряслись. Он принимал порошок раньше, в этом нет сомнений. И он ушел из клуба один, — добавил Санак. — Я сам видел, что Лизелль осталась.
— Разумеется, ты считаешь это важным, — заметила Ария, удивленная тем, как тщательно батарианец все обдумал. — И что, по-твоему, произошло дальше?
Санак прикрыл нижние глаза, собираясь с мыслями.
— Джонсон не смог перебороть себя. Желание принять дозу грызло его изнутри. Он позвонил прежним своим дружкам и пригласил их к себе на вечеринку. А Лизелль явилась без предупреждения, решила сделать ему сюрприз. И тогда он понял, что влип. Спрятал гостей в спальне, пригласил азари войти и перерезал ей горло. Потом забрал наркотики и скрылся вместе с приятелями.
Ария ненадолго задумалась, прежде чем отвергнуть его доводы.
— Бессмыслица какая-то. А почему Лизелль голая?
— Земляне — похотливые, извращенные твари. Вероятно, он изнасиловал ее перед тем, как убил. Или после того.
— Ты сказал, что соседи слышали стрельбу, — возразила азари, старательно изгоняя из головы изображенную им картину. — Объясни, как это могло быть.
Батарианец закрыл все четыре глаза, пытаясь найти убедительный ответ. В это время в спальню вошел один из техников-саларианцев.
— Терминал чист. Все стерто, — доложил он характерными отрывистыми фразами.
Санак ухватился за эту деталь:
— Ублюдок решил замести следы. Это точно его работа.
— Попробуй поискать в Сети. Я хочу получить копии всех его сообщений за последний месяц.
Саларианец решительно затряс головой:
— Землянин хитрый. Зашифровано. Не восстановить.
— Совсем ничего?! — гневно и разочарованно воскликнула Ария, все-таки дав выход эмоциям.
— Н-нич-чего, — заикаясь от испуга, ответил техник. — Может быть, адреса. С кем говорил. Единственная надежда…
— Ну так сделай хоть это! — рявкнула азари. — Отыщи всех, с кем он поддерживал связь. Понятно?
Саларианец с трудом проглотил слюну и кивнул, не в силах произнести ни слова.
— Приберите здесь все, — добавила азари, выходя из спальни. — И ради всего святого, накройте Лизелль чем-нибудь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Сознание возвращалось к Грейсону постепенно. Долгое время он находился на границе между сном и бодрствованием, то возвращаясь в действительность, то вновь проваливаясь в забытье.
Во рту у него пересохло. Он попытался сглотнуть, но добился лишь сухого мучительного кашля в воспаленном горле, почти полностью перекрытом распухшим языком. Потом попытался открыть глаза — и тут же зажмурился, ослепленный ярким светом. Но и теперь Пол чувствовал, как это сияние давит на опущенные веки, стараясь проникнуть в мозг. Он попытался отвернуться и только теперь понял, что не может пошевелиться.
Адреналин хлынул в кровь, вымывая из нее остатки транквилизатора, и Грейсон окончательно пришел в себя. Он лежал голый на холодной жесткой поверхности. Его руки были прижаты к бокам широким ремнем, стягивающим локти и запястья. Лодыжки и колени также оказались связаны.
Еще три ремня — на бедрах, талии и груди — надежно удерживали его в неподвижности.
Он снова открыл глаза, прищурившись, чтобы хоть как-то защититься от яркого света. Попытался осмотреться, повернуть голову, но и она оказалась надежно закреплена. Ремешок под подбородком туго стягивал челюсть, так что Грейсон не мог открыть рот и позвать на помощь. Впрочем, он и не рассчитывал, что кто-то спасет его.
«На этот раз убежать не получится, — понял Пол. — „Цербер“ сделает с тобой все, что захочет».
Волна паники захлестнула его, он отчаянно забился, напрягая мышцы и извиваясь в тщетных попытках освободиться от пут.
— Так ты только покалечишь себя, — раздался у него над ухом чей-то голос.
Освещение заметно потускнело, и Грейсон увидел склонившегося над ним Призрака, одетого в обычном своем стиле: дорогой черный пиджак и белая рубашка с расстегнутым воротником.
«Лизелль?..» — хотел спросить Пол, но смог лишь что-то неразборчиво прохрипеть и обессилено откинул голову.
— Скоро ты все узнаешь, — пообещал Призрак, так что осталось неясным, расслышал ли он вопрос.
Когда лидер «Цербера» выпрямился, Грейсон сумел разглядеть большую лампу, установленную под потолком. Такую же, какие бывают в операционных. Сейчас она была выключена, но тот невыносимо яркий свет наверняка исходил от нее.
В комнате были еще какие-то люди. Он различал звуки шагов, заглушающие негромкое гудение аппаратуры.
Он скосил глаза сначала в одну, затем в другую сторону, стараясь разглядеть как можно больше, пока снова не включили лампу. Краем глаза он заметил достаточно деталей, чтобы догадаться, что находится в операционной или в лаборатории. Справа от него прошел к мониторам мужчина в длинном белом халате.
Призрак стоял слева, заслоняя собой большую часть комнаты. Но за его спиной все же виднелись какие-то странные и пугающие медицинские приборы. А затем опять вспыхнул свет, заставив Грейсона вновь закрыть глаза.
— Вот мы и встретились, — сказал Призрак.
Полу не оставалось ничего другого, кроме как прислушиваться к его голосу. Тон был спокойный, почти безразличный. Но Грейсон слишком хорошо знал Призрака, чтобы дать себя обмануть.
— Ты, наверное, хочешь узнать, что случилось с азари? — продолжал тот. — Она умерла. Быстро и без мучений, если это тебя утешит.
«Нет, не утешит, вонючий ублюдок!»
Он старался дышать глубоко и размеренно. Что бы ни случилось, он не позволит Призраку насладиться своим страхом, отчаянием или бессильным гневом.
— Должно быть, ты беспокоишься и за Кали Сандерс, — добавил главный «цербер» после долгой паузы.
«Этот сукин сын наблюдает за твоей реакцией, — догадался Грейсон, — играет с тобой. Успокойся и не дергайся. Не дай ему ничего такого, что можно будет потом использовать против тебя».
Он слышал шаги других людей — врачей или, скорее всего, ученых, щелчки выключателей, негромкое гудение компьютеров. Временами улавливал обрывки разговоров, слишком тихих, чтобы разобрать хоть слово.
— Мы не тронули Кали, — признался наконец Призрак, догадавшись, что Грейсон не предоставит ему возможность поразвлечься. — И не собираемся. Она нас не интересует, и я не убиваю землян без особой необходимости.
«Боже, какое благородство!»
— Теперь о том, почему тебя привезли сюда, почему оставили в живых. Нет, я не стану пытать тебя, это не удовлетворит мою жажду мести, хотя, не стану отрицать, у меня была такая идея. Я же все-таки обычный человек.
Он засмеялся и похлопал Грейсона по плечу, как отец, наставляющий сына.
— Человечеству нужны герои — или мученики, на худой конец. Но большинство людей не рвется в добровольцы. И все-таки кто-то должен жертвовать собой ради всеобщего блага.
Свет опять потускнел, и Пол увидел склонившуюся над ним женщину. На ее невыразительном лице не отразилось ни злорадства, ни сочувствия, когда она подсоединяла пару электродов к вискам Грейсона.
Потом она отошла, и над ним опять склонился Призрак.
— От одного человека сейчас зависит будущее всей расы. И я выбрал тебя для этого… подвига, — с ядовитой усмешкой сообщил лидер «Цербера».
Грейсон разжал слипшиеся губы и попытался плюнуть в лицо своему мучителю, однако во рту так пересохло, что ничего, кроме слабого шипения, у него не вышло.
Призрак выпрямился, и свет вновь ударил по глазам.
«Хватит уже играть с ним в его игры, — приказал себе Пол. — Когда этот чертов свет снова погасят, не открывай свои чертовы глаза».
Он не видел, как Призрак захлопывает портсигар, чиркает зажигалкой и глубоко, жадно затягивается, но и спутать эти звуки с чем-то другим тоже не мог.
— Я знаю, что ты ненавидишь меня, — произнес Призрак с какой-то обидой в голове. — А я тебя — нет. Поэтому я и объясняю тебе, что сейчас произойдет. По крайней мере, ты сможешь оценить свой вклад в дело спасения человечества. Слышал ли ты когда-нибудь о Жнецах?