«Прости брат, не корысти ради…» – грустно подумал Денис, бросив мимолетный взгляд на скорчившееся у его ног тело. Впрочем будучи честен с самим собой, Денис не мог не отметить некоторой фальши и лицемерия этой грусти, потому что он ни на миг не прекращал тщательно сканировать окружающее пространство на предмет появления новых кандидатов в «обиженные», коих несомненно ждала участь скрючившегося.
В многочисленных приключенческих книгах и боевиках, которые Денис прочел в своей прошлой жизни, главные герои – «хорошие парни», никогда не убивали врагов, если только те не успели им как-нибудь «напакостить до чрезвычайности». Да даже когда «плохие» и пакостили, ну очень чрезвычайно – прям до безобразия, и все-таки гибли в конце концов, то и тогда главные герои к их смерти отношения не имели – «плохие парни» срывались с круч, в то время как «хорошие» протягивали им руку помощи, неловко натыкались на свои же ножи, получая смертельные ранения, стреляли в главных героев, вызывая при этом обвалы, камнепады и снежные лавины, под которыми благополучно и гибли, но чтобы напрямую главный герой грохнул «плохого парня», это ни-ни – никогда. Чтоб было более понятно: НИ-КОГ-ДА!
«Хорошие парни» их связывали, заткнув рот кляпом, запирали в разнообразных помещениях, выкидывали в море, недалеко от берега, чтобы те, не дай Бог, не утонули, оставляли в лесу без денег и мобильников – короче говоря, делали все, чтобы осложните себе жизнь в дальнейшем, имея в виду, что освободившиеся от пут злодеи наверняка продолжат свои черные делишки и, по мере сил, будут пакостить и мстить главным героям, а то и покушаться на их драгоценные жизни. Благородство «хороших парней» было лишено всякого смысла и Денис, обладающий строгим, логическим типом мышления, прочитав очередной опус и размышляя о прочитанном, приходил к выводу, что в жизни, скорее всего, все гораздо проще, логичнее и, соответственно, кровавее. Все эти его умозаключения сейчас блестяще подтверждались.
И все же… все же… все же… происходящее Денису не нравилось – претило ему убивать безоружных людей, которые ни в чем еще перед ним не провинились. Конечно, он прекрасно понимал, что если сел на велосипед, то крутить педали придется по-любому – хочешь ты этого, или не хочешь, но понимать и чувствовать – это далеко не одно и то же… А может быть у переживаний по поводу убиенных врагов была другая причина, кто знает? Может быть дело было в том, что раньше Денис «работал» в кадате, который отключал напрочь все эмоции и переживания, причем «работал» с дистанции, а на мечах, причем без кадата, сражался всего лишь один раз – во Дворце Пчелы, да и кончилось это для него плохо – получается что не было у него опыта схваток «ножи в ножи, глаза в глаза», когда в тебя фонтаном бьет кровь поверженного врага – может быть отсюда ноги росли у абсолютно несвоевременных переживаний?
С другой стороны, все эти интеллигентские рефлексии нисколько не мешали Денису выполнять его «работу». Для того чтобы ловко взобраться по якорному канату на довольно высокий борт галеона, а затем хладнокровно убить безоружного человека, ну если быть до конца объективными, то не человека, а врага, Денису даже не понадобилось входить в кадат – он все это прекрасно проделал в обычном состоянии сознания. Тело, совершенно автоматически, выполнило то, чему его так недолго, но надо признать весьма успешно, учил Мастер боя ш’Тартак – нанесло ножевой удар, исключающий малейшую возможность поднятия противником тревоги. Несомненно, хладнокровному выполнению Денисом своих боевых задач в огромной степени способствовали откровения мертвой головы мага-легата Иллиаша об уготованной компаньонам судьбе – у Дениса сложилось стойкое ощущение, что она (голова) их не обманывала.
Разделавшись с врагами (а Денис еще и с переживаниями), компаньоны огляделись. Денисом эта операция была выполнена средствами ночного виденья шкиры, без выхода в кадат, который главком приказал экономить. Больше ни одной живой души на носовой палубе не оказалось – вахтенный, который был обязан бдить, видимо повинуясь стадному инстинкту, переместился ближе к корме, где сейчас кипела жизнь – горели фонари, слышались громкие голоса командиров и невнятный гул голосов рядовых пехотинцев, готовящихся к посадке на двенадцативесельный ялик, принайтованный за кормой. Этот самый вахтенный благополучно проворонил все перипетии явления Шэф с Денисом на «Эскортер» и судьба его хранила, позволив пожить немного подольше. Точную величину этого «немного» знала только она. Убедившись в отсутствии в непосредственной близости дееспособного противника, верховный главнокомандующий приступил к непосредственной реализации своих коварных планов.
– Дуй за фонарем, – коротко бросил Шэф, направляясь к большому деревянному ящику, расположенному на полпути между бушпритом и фок-мачтой, в нем хранились боеприпасы для намертво вмурованной в палубу, чуть ближе к носу, катапульты. Сей «ларец» был густо оббит полосовым железом, а в сечении представлял собой квадрат со стороной около пяти метров, высотой около полутора. Заперт сей внушительный сундук был на висячий замок циклопических размеров.
– А я говорю, размер не имеет значения… – бормотал себе под нос Шэф, ковыряясь в замке какой-то странной металлической штуковиной, напоминающей маленькую метелку для полированной мебели, но с прутьями различной длины и толщины и являющейся, по его словам, «универсальной» отмычкой.
Фонарь требовался компаньонам для того, чтобы поджечь фитили зажигательных бомб, хранящихся в «ларце». Зажигалка верховного главнокомандующего для этой цели не годилась. Фитили были пропитаны каким-то составом, который гореть – горел, но зажигался с большим трудом. Сделано это было для того, чтобы избежать «несанкционированного срабатывания», последствия которого были бы весьма трагичны… весьма.
Искомый фонарь висевший на нижней рее грот-мачты, освещал только небольшой пятачок палубы под собой, назначение его было непонятно – скорее всего, просто по уставу был положен фонарь, вот он и висел, но когда Денис наконец до него добрался, спокойная жизнь на палубе «Эскортера» для компаньонов закончилась.
Считавший ворон, а точнее глазевший на погрузку десанта, вахтенный все-таки не вовремя оглянулся, а когда в неверном свете фонаря он разглядел страшную, черную фигуру ДЕМОНА БЕЗ ЛИЦА, то естественно заорал, что было мочи: «А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!» Тигриный прыжок Дениса оборвал этот ужасный крик, но дело было сделано – присутствие компаньонов на борту галеона перестало быть тайной, и превратилось в секрет Полишинеля. Эта горькая пилюля была слегка подслащена тем, что к этому моменту верховный главнокомандующий успешно справился с открытием сундука.
Этот вопль, полный леденящего кровь ужаса, привлек внимание всех столпившихся на корме моряков и десантников, еще не успевших спуститься на ялик по штормтрапу, сброшенному с кормы. Погрузка происходила довольно медленно, так как помимо людей нужно было отдельно спускать доспехи и оружие в лодку, «гуляющую» на мертвой зыби. Если массивный галеон почти не реагировал на пологие, длинные волны, то легкий ялик раскачивался на них вполне ощутимо, что создавало дополнительные, хотя и естественные, трудности. Конечно, полностью экипированных и вооруженных солдат можно было бы погрузить на лодку гораздо быстрее, но для любого сорвавшегося с неверной, шаткой верёвочной лестницы c деревянными балясинами, это означало верную гибель в морской пучине, и по «Уставу военно-морского флота Высокого Престола», погрузка солдат с одетыми доспехами и оружием была запрещена.
Оцепенение среди экипажа продлилось недолго, всего несколько мгновений, после чего из темноты раздался спокойный голос, привыкший повелевать и привыкший, что его повеления выполняются:
– Убить демона!
«Сразу убить! – с нарастающей злостью подумал Денис. – Не взять в плен, а убить!.. Ладно, сучьи дети – вы меня разозлили…» – он активировал шкиру и вышел в кадат.
– Дэн, тащи сюда фонарь, а потом займись ими, – раздался в наушниках голос главкома. – Когда скажу: «Прыгай» – сразу прыгай за борт и плыви к «Морскому коньку».
– Понял.
В следующее мгновение Денис с быстротою молнии метнулся к палубному арсеналу, где передал фонарь в руки верховного главнокомандующего, а затем так же быстро, черная металлическая статуя, вооруженная двумя не менее черными мечами, крайне зловещего вида, оказалась посреди безоружной толпы, скопившейся на корме. Лишь немногие, наиболее опытные войны, успели вытащить мечи из мешков, где они хранились вместе с остальными доспехами.
И доспехи, и мечи, и копья, да и весь остальной инвентарь у каждого солдата был подобран «по руке», как клюшки и ракетки у нынешних спортсменов, но в неверном свете фонарей и факелов далеко не каждый из ветеранов сумел добраться именно до своего мешка, что снизило и так невысокую боеспособность растерянного и напуганного отряда. Лучше всего возникшая ситуация описывается словами: «Волк в овчарне»…
Денис и раньше на память не жаловался, а уж после встречи с любимым руководителем вообще забывчивостью страдать перестал – себе дороже. Приказал мудрый руководитель непрерывно помнить о восходящем и нисходящем потоках, а Денис на минутку забыл… что ж – выражение лица Шэфа, а особенно его глаз, когда он напомнил, навсегда запечатлелось в памяти Дениса – больше не забывает. Намекнул верховный главнокомандующий, что во время «работы» с мечами надо направлять часть восходящего потока в оружие – значит надо направлять! И что характерно, лезвия в разрубленной плоти стали застревать меньше, чем раньше – нельзя сказать, что входили и выходили словно горячий нож в масло, но прогресс был налицо.
Происходящее на корме битвой не было – это было избиение младенцев. Защитой Денис не заморачивался – этим занималась шкира. Он только рубил, резал и колол. Шаг вперед, выпад – правый «Черный коготь» входит в чей-то живот, одновременно взмах левым «когтем», который взрезает руки, животы и грудины, оказавшиеся у него на пути, правый «коготь» возвращается в исходное положение, разворот на месте, шаг влево, выпад, удар в грудь, взмах левым «когтем», правый «коготь» легко скользит обратно из полумертвого тела, разворот на месте, шаг вправо… Неудержимая машина смерти вырезает экипаж «Эскортера», наивно поведшийся на провокационный приказ своего капитана: «Убить демона!»…
Толпу на корме галеона охватывает паника. Это скопище людей уже не является структурированной воинской единицей, это уже не военный отряд, это сборище насмерть напуганных людей. Некоторые, не растерявшие остатков соображения, прыгают за борт, чтобы найти спасение на борту ялика, или, если умеют плавать, на берегу, некоторые ныряют в открытые люки, чтобы спрятаться в самых дальних и укромных уголках трюмов, населенных только корабельными крысами, а большая часть толпы просто бросается в бегство в сторону носа, но там их ждет второй демон… Паника нарастает.
«Интересно… – успевает подумать Денис, преследую бегущего врага и разя его в беззащитные спины, – почему тех, первых двух, был жалко, а этих нет?»
«А потому, балда, – менторским тоном сообщает внутренний голос, – что те не собирались тебя убивать, а эти собирались!»
Ответить Денис не успевает, потому что ситуация резко меняется – убегавшая толпа вдруг останавливается, разворачивается и кидается обратно, грозя растоптать Дениса или же, по крайней мере, погрести его под грудой тел. На него несутся люди, на лицах которых не осталось ничего человеческого: выпученные глаза, без малейшего проблеска мысли; открытые в безумном крике рты со стекающими струйками слюны; сопли, висящие на бородах и усах… Денис успевает убраться с дороги этого стада бизонов, спрятавшись за массивную грот-мачту, а когда выходит из-за нее, нос к носу сталкивается с любимым руководителем, держащем в одной руке «Черный коготь», а в другой факел, зажженный от фонаря, добытого Денисом.
– За мной, – негромко командует главком, направляясь к ящику с боеприпасами для носовой катапульты.
Шэф передал факел Денису, а сам внешне не торопясь, но при этом быстро и ловко, достал из оббитого железом ларя снаряд, представляющий собой глиняный шар с торчащим из него фитилем, сделанным из пропитанной вышеупомянутым хитрым составом, толстой веревки.
– Поджигай! – приказал главком и Денис поднес факел к фитилю. Как только по нему неторопливо побежал синий огонечек, верховный главнокомандующий швырнул снаряд в направлении грот-мачты. Бросок был выполнен из-за головы и живо напомнил Денису ввод мяча из аута во время футбольного матча. Ударившись об палубу, снаряд, что совершенно естественно для изделий из глины, раскололся и из него потекла густая маслянистая жидкость, с характерным едким запахом, напоминающим аромат высокооктанового топлива. Цвет этой, несомненно горючей субстанции, в темноте определить было невозможно – как известно: «ночью все кошки серы».
Соприкосновение горящего фитиля с маслянистой лужицей, образовавшейся на палубе, вызвало вполне ожидаемый эффект – столб гудящего пламени! И надо признать, что произошло это очень вовремя – со стороны кормы показался небольшой, но вполне готовый к бою отряд, разительно отличавшийся от обезумевшей толпы, носившейся по палубе и сметавшей все на своем пути. Подразделение состояло из хорошо экипированных солдат, одетых в легкие, пехотные доспехи, а командовал ими офицер, явно не потерявший присутствия духа даже в филиале преисподней, открывшейся на борту «Эскортера».
Чем отличается мудрый человек от умного? – Мудрый никогда не попадет в неприятную ситуацию из которой умный легко выпутается. Шэф несомненно был мудрым человеком, поэтому второй снаряд он метнул с другой стороны грот-мачты, чтобы полностью обезопасить себя от потенциальных атак со стороны кормы. Теперь обреченный галеон был перерезан пополам огненной стеной и шансов остаться на плаву у него практически не было. Но! – чем отличается киллер профессионал от бытового убийцы? Профессионал всегда делает контрольный выстрел, не оставляя «объекту интереса» даже тени шанса. Главком вытащил очередной снаряд и обратился к Денису:
– После того как подожжешь, сразу прыгай и плыви к носовому якорю «Морского конька». Жди меня там. Если они станут поднимать якорь, пока меня не будет, забирайся на палубу и отвлеки их… но не убивай – нам нужны матросы.
Как только Денис поджег фитиль последнего, третьего снаряда, он бросил факел на палубу и опрометью метнулся к борту галеона. Не задержавшись ни на единое лишнее мгновение, он перелетел через высокий фальшборт и полетел солдатиком вниз, навстречу черной, зловещей пучине. Вынырнув, он вышел из кадата – во время «купания» надобность в нем отсутствовала, определил направление на бригантину, скомандовал шкире: «режим глубина», затем перевел ее в пассивный режим, чтобы зря не разряжать батарею и снова из черного демона – посланца Ада, превратился в самонаводящуюся торпеду.
Верховный же главнокомандующий, как только фитиль занялся веселым огоньком, сделал несколько быстрых шагов к фальшборту и очутился на расстоянии буквально пары метров от него. После этого он поднял глиняный шар на уровень груди, как баскетболист, собирающийся выполнить штрафной бросок, постоял в таком положении пару секунд, собираясь, а затем кинул снаряд в открытый люк ящика с боеприпасами. Как только глиняный шар оторвался от его рук, Шэф молнией метнулся к борту и, не теряя ни единой драгоценной секунды, ласточкой прыгнул вперед, чтобы оказаться как можно дальше от хранилища боеприпасов. И это ему удалось… Столб ревущего пламени, по сравнению с которым предыдущие взрывы представлялись бенгальскими огоньками рядом с паяльной лампой, взметнулся над палубой «Эскортера». Произошло это в тот миг, когда Шэф уже почти полностью вошел в воду и над поверхностью моря оставались лишь его ноги ниже колен. Но, через мельчайший промежуток времени, скрылись под водой и они.
Денис, вынырнув для корректировки курса, был впечатлен масштабом «трудовой деятельности» любимого руководителя, но у него была своя боевая задача и отвлекаться на созерцание величественного зрелища он не мог и снова продолжил свой путь под водой. А между тем, пламя взвилось такое, будто на палубе галеона взорвалась цистерна с напалмом. «Эскортер» из разряда боевых кораблей перешел в разряд плавучих костров.