— К завтрашнему утру от твоей раны не останется следа, — бросил наконец он, вдруг направившись ко мне.
Во взгляде светилась темная решимость.
— Но как?.. — голос внезапно осип.
И дальнейшие действия Дайрена мгновенно вышибли все мысли из головы.
— Сейчас увидишь, — мрачно ответил он. Резким движением сдернул с меня одеяло, уверенно опустился сверху и накрыл рот поцелуем.
Я едва успела моргнуть, как руки оказались задраны над головой, а горячие губы лишили меня дыхания с хозяйской дерзостью.
От такой наглости я растеряла все слова. Только сердце забилось, как ненормальное, показывая, что близость Дайрена, несмотря ни на что, слишком сильно волновала.
— Что ты делаешь?! — воскликнула я, дернувшись в плотном захвате, отчаянно пытаясь скинуть мужчину с себя.
Нога больно заныла. Я зашипела.
— Ты же сказал, что не прикоснешься ко мне! Что я тебе противна!
Дайрен все еще держал мои руки, возвышаясь надо мной всем телом, и внимательно смотрел в глаза.
— Так и есть, — кивнул он, сжав зубы. Голубые глаза зло блеснули. — Но так работает моя магия. Когда печать Уин-Даше теряет силу, рождается огонь Фауны, возвращающий нам эмоции. Он же имеет лечебную силу… помимо других свойств. Поэтому заткнись и лежи смирно!
Последнюю фразу он почти прорычал. Но я чувствовала, что тон его голоса неуловимо меняется. Дыхание резко стало отрывистым. Тяжелым.
Как только я это поняла, меня мгновенно бросило в жар.
Но теперь Дайрен не торопился. Он продолжал смотреть, не отрываясь, словно впитывая изменение эмоций на моем лице. Наблюдая за тем, как я перестаю сопротивляться.
А затем медленно опустился к губам.
На этот раз его прикосновения были легкими. Почти невесомыми.
И кровь закипела.
Я замерла, зажмурившись. Стараясь вовсе не смотреть на него. Не видеть. Хотела, чтобы и тело не реагировало, но, как и в прошлый раз, это оказалось совершенно невозможно.
Мягкое скольжение… Горячий, влажный язык, проникший в меня, заставивший приоткрыть навстречу губы. Ощущение тяжести мужского тела.
Все это потихоньку сводило с ума.
А ещё с каждой секундой в меня все больше проникал его запах. Сладкий и жгучий, как горячий шоколад с ромом. С каждым движением губ, спускающихся по моей шее, я дышала все чаще. Грудная клетка поднималась все выше, и я невольно касалась Дайрена. Невесомая ткань сорочки топорщилась на затвердевших сосках, которыми я неосознанно терлась о него. И с каждым касанием жгучий голод внутри становился все сильнее.
Мне не хватало этого мужчины даже сейчас.
Поцелуи Дайрена становились все более ненасытными. Медленно одна ладонь скользнула вниз, провела обжигающую линию по моей руке, по ребрам, бедру. Проникла под сорочку и задрала ее вверх.
Рыцарь задержал дыхание.
Я слышала — задержал. Затем посмотрел на мои бесстыдно торчащие соски. И хриплый выдох вырвался из его груди.
От этого звука у меня потемнело в глазах.
И когда он почти нетерпеливо по очереди накрыл губами алые ареолы, облизывая, посасывая, втягивая в горячий рот, я запрокинула голову и застонала. Тихо. Едва слышно.
Не могла больше терпеть.
Я падала в пропасть и падала очень быстро. Не хотела, но все же откликалась на его ласки. Впитывала в себя рваное дыхание, в котором все больше сквозила темная жажда. И тело будто пыталось вырваться от этой опасной зависимости, вздрагивая, выгибаясь, а на самом деле лишь подаваясь навстречу рыцарю мрака.
Внизу живота кольцами свилась жгучая змея. Я сжала бедра, кусая губы, но это не помогало. Безумие все больше раскалялось.
В этот момент я наконец заметила на руках Дайрена фиолетовые всполохи. Как давно они там? Крохотные язычки пламени. Местами они переходили в сиреневый туман и лёгкой дымкой растворялись в воздухе.
Я рассматривала таинственную магию, опасаясь прикасаться к ней. И одновременно все больше растворялась в поцелуях Дайрена. Напряжение усиливалось, и я чувствовала, что нижнее белье под сорочкой безнадежно промокло.
Мужчина вывел языком очередной круг на моей груди и вдруг коленом раздвинул ноги, опустившись между распахнутых бедер.
Прижался ко мне. На мгновение замер.
Только хриплое дыхание. Отрывистое. Быстрое.
И взгляд кристально голубых глаз, в которых бушует такая жажда, что сердце упало куда-то на дно желудка, заставляя инстинктивно сжать колени.
Бесполезно. Потому что он был между ними.
Нас разделяла лишь тонкая перегородка моего влажного белья, превратившегося практически во вторую кожу, и ткань его штанов, сквозь которые так сильно топорщилось твердое желание.
Воздух застрял в горле.
Я приоткрыла губы, пытаясь вздохнуть, и в этот момент Дайрен слегка толкнулся вперёд.
Я едва не вскрикнула, почувствовав яркое, пульсирующее давление, от которого все мысли разом покинули голову. Горячий яд какого-то темного голода брызнул в кровь, расходясь волнами внизу живота.
Дайрен прикусил меня за нижнюю губу, и снова неуловимо толкнулся вперёд.
Я закрыла глаза, шумно дыша. Потерявшись от странных, непонятных ощущений, от которых хотелось метаться по кровати, вцепившись в простыни.
Дайрен продолжал свои дразнящие ласки, все сильнее сводя меня с ума. Надавливая на что-то ужасно чувствительное.
Я не заметила в какой момент мое дыхание стало всхлипываюшим. Голова горела. Распахнув глаза, я увидела, что магический огонь с рук и груди мужчины перекидывается на меня, тут же впитываясь в кожу.
Хотелось кричать. Оттолкнуть Дайрена и прижать его бедра ещё ближе. Он продолжал целовать меня, но теперь его поцелуи были больше похожи на укусы.
О, Флора, даже едва дотрагиваясь, он лишал меня рассудка. Убивал. И я не хотела это прекращать.
В какой то момент тугая спираль между ног лопнула, расплескивая огонь по телу, пульсируя волнами удовольствия. Заставляя дрожать руки и ноги. Я распахнула глаза, тяжело дыша, и увидела, как ярко пылает сиреневое пламя, отражаясь в голубых радужках, направленных на меня.
А в следующий момент рыцарь резко отстранился. Словно этот огонь обжигал и сводил с ума его, а не меня. Вышел за порог и исчез в темноте коридора.
Словно его и не было. Только в животе продолжало разливаться обжигающее тепло. А ещё я больше не чувствовала боли в ноги. И не нужно было снимать повязку, чтобы понять: от раны не осталось и следа.
Глава 11
Весь следующий день я провела как в тумане. Не могла сконцентрироваться ни на одной книге из библиотеки. Думала только о том, что произошло этой ночью. На укус мантикоры действительно не осталось даже намека. А при воспоминании о переливах магического пламени по позвоночнику кольцами спускалась раскалённая змея.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: то, что происходило со мной от ласк Дайрена — совсем не та реакция, которая должна быть у пленной феи на своего тюремщика. С этим нужно было что-то делать, но я совершенно не представляла, что.
Ситуацию осложняла постоянная необходимость контактировать. Первый рыцарь мрака пытался чего-то добиться от меня, и я никак не могла взять в толк, чего именно. Но это обнадеживало: пока он испытывает во мне хоть какую-то нужду, я могу не волноваться. И спокойно искать способ выбраться из этой ловушки.
Книги должны были помочь. Обязаны. Последний раз я остановилась на главе, в которой рассказывалось об особом фуриянском отряде под названием Чернокрылые. Именно они преследовали и находили фей по всему миру. Умудрялись обнаруживать их даже в самых отдаленных уголках королевства. К сожалению, как именно они это делали, описано не было. А, может, я просто не успела дойти до нужного места.
К сожалению, решив вернуться к чтению, я обнаружила, что оставила книгу в спальне хозяина дома. После того, как я пришла в себя, а Дайрен исчез, в комнату рыцаря скромно постучалась служанка, изъявив желание проводить меня до моей собственной постели, в которой "несомненно, будет гораздо уютнее". Пришлось послушаться.
Возвращаться обратно за забытым томиком я не решалась целый день. Впрочем, когда сгустились сумерки, уверенности немного прибавилось. Служанка принесла новое платье, которое необходимо было надеть на сегодняшний бал, и помогла нарядиться.
Дорогие багряные ткани струились по телу, как вода. Платье словно было шито по моим меркам. Засеребрилась черная вышивка, усыпанная дымчатым хрусталем. Сегодня я выглядела как настоящая фуриянка. Причем весьма обеспеченная.
Мои волосы служанка наотрез отказалась трогать, распустив их по плечам. Мол, так красивее.
В ее голосе мелькнуло беспокойство, и я даже решила, что это Дайрен приказал ей. Хотя, какая ему разница?
В любом случае, мне было все равно. Тяжелая волна упала на спину, в свете камина розоватый блеск прядей сменился на золотистый.
Когда с одеванием было покончено, мне оставалось только ждать прихода рыцаря. Других указаний никто не давал. Но сидеть в одиночестве в красивом платье ужасно скучно. А потому я все-таки решила тихонько прокрасться в спальню мужчины и забрать свою книгу. Конечно, перед этим я не преминула осторожно спросить у служанки:
— Кстати, в каких случаях срабатывает ловушка комнат в этом особняке? А то магия бывает такой коварной!
Женщина не проявила ни капли удивления моим вопросом.
— Конечно, каури, заклятия разные бывают. Но наш господин не опечатывает комнаты. Мы можем заходить в любую, ведь иначе было бы очень сложно наводить порядок! Но есть лишь одно условие: если в комнате кто-то находится, необходимо стучаться. Ловушка комнаты в этом случае выключится. Таким образом магия защищает лишь от подглядывания и подслушивания.
Я понимающе кивнула, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Так сильно хотелось поскорее забрать свою книгу. А, может, и немного внимательнее рассмотреть комнату, в которой жил Дайрен.
Как только служанка скрылась за поворотом коридора, я прошмыгнула в соседнее крыло особняка и отыскала нужную дверь.
Стук по дверце разнёсся, казалось, по всему дому. Я вздрогнула, опасаясь, что меня либо кто-нибудь поймает за попыткой проникновения в опочивальню хозяина, либо сам вышеназванный откроет дверь. Не знаю, почему я так боялась последнего варианта, ведь скоро нам все равно придется провести целый вечер вместе. Но после последней ночи стыд все ещё жег. Кожа ощущала на себе прикосновение ладоней, на груди горели призрачные следы горячих губ. Стоило закрыть глаза, как все чувства обострялись, а память подсовывала болезненно яркие воспоминания.
Мне повезло. На стук никто не ответил, а из коридора не выбежало стадо любопытных слуг. Тихонько отворив дверь, я прошмыгнула в комнату.
Здесь оказалось совсем темно. Камин не горел, и разглядеть что-либо почти не удавалось. Я неуверенно пробралась к окну и распахнула пошире шторы. Закатное солнце проникло в помещение, освещая все вокруг багряными лучами.
Взгляд мгновенно приковали обнаженные женщины на картинах. В этот раз мне уже не было столь стыдно. Скорее любопытно. Если приглядеться, в женских позах не проглядывала пошлость. Только тонкая и довольно нежная эротика. А красноватые лучи, падающие из окна, придавали им легкий волшебный флер.
Я прошлась по комнате, бросив короткий взгляд на кровать. Сейчас она была безупречно застелена, но мне казалось, будто я все ещё вижу на ней следы от своего тела. Вмятины от тяжести Дайрена и моей собственной. От этих воспоминаний мысли путались, а сердце начинало стучать в горле.
Я прошлась вдоль по помещению, пытаясь найти свою книгу. Скоро мне это удалось. Томик лежал на маленьком столике рядом со стеллажом, заполненном трактатами о магии. Очевидно, здесь рыцарь хранил самые важные экземпляры. Многие из них явно снимались с полки очень часто. Корешки были затерты, и рядом не лежало ни капли пыли. Но мой взгляд случайно приковала одна единственная книжка, которую, очевидно, совсем никогда не доставали, судя по ее состоянию и лёгкой паутине у стены.
Книга называлась: "Люди и фурии. Тоталитарный союз". Она была совсем тонкой и казалась абсолютно неуместной среди учебников о колдовстве. Поэтому моя рука потянулась к ней практически сама.
Но, стоило взять в руки таинственное издание и раскрыть, как изумление многократно возросло. То, что я увидела среди желтоватых страниц, мгновенно заставило перевернуться все внутри.
Передо мной лежало что-то вроде маленькой картины в рамке. На ней была изображена молодая женщина с русыми волосами и приятной улыбкой. А ещё — с огромными ослепительно голубыми глазами.
Такими же как у Дайрена.
"Мать. Неужели это его мать?.." — вертелось в голове.
Я разглядывала картинку и никак не могла понять. Сходство с первым рыцарем мрака было просто удивительным. Но ведь матерями рыцарей могут стать только фуриянки. А у этой девушки не было розы на шее, и выглядела она совсем не такой, какой я привыкла видеть избранниц гвардейцев царицы. У нее был поразительно спокойный и добрый взгляд. Слишком светлые, явно натуральные волосы. У фуриянок они очень быстро темнеют, и их приходится перекрашивать.
Возможно, картина нарисована еще в то время, когда женщина была простым человеком? До попадания во дворец фурий и отравления их мраком?
Увлечение этой мыслью не позволило заметить, как дверь комнаты снова открылась, и на пороге появился хозяин дома.
— Тебе не говорили, что трогать чужие вещи нехорошо? — раздался вопрос из-за спины.
Я резко развернулась и покраснела, спросив на выдохе:
— Кто это? — не понимая, почему меня это так волнует.
Мне казалось, что если Дайрен хранит у себя чье-то изображение, это наверняка означает что-то очень важное.
Что у первого рыцаря мрака все же есть чувства?..
— Моя мать, — спокойно ответил мужчина и прошел внутрь комнаты, невозмутимо стягивая с пальцев перчатки.
Сердце пропустило удар.
— Значит… — пробубнила я, снова глядя на женщину, — картина сделана до того, как она стала фуриянкой?
Дайрен медленно пересек комнату и подошел ко мне, остановившись в полуметре.
В помещении сразу же стало градусов на десять жарче.
На мужском лице не отразилось ни одной эмоции.
— Нет. Она никогда не была фуриянкой, — невозмутимо проговорил он. — Моя мать была простым человеком, как и отец.
— Но… — у меня дыхание перехватило.
Голубые, как летнее небо, глаза оставались бесстрастными.
— Ведь рыцарями мрака становятся только дети рыцарей…
— Почти всегда, — кивнул он, не сводя с меня колдовского взгляда. — Но в крайне редких случаях Чернокрылые все еще находят человеческих детей с достаточно сильным даром, чтобы сделать их рыцарями, несмотря на наследственность. Я был одним из таких. Мои врожденные способности оказались сильнее, чем у чистокровных.
— Значит, когда-то ты был человеком, — прошептала я. Снова посмотрела на портрет девушки, и что-то болезненно кольнуло в груди. — Тебя забрали из семьи? А что стало с матерью?
Не знаю, что мне хотелось услышать. Наверно, какую-нибудь душещипательную историю, которая растопит сердце. Которая заставит меня понять, что Дайрен — не чудовище на службе у монстров.
Но, склонив голову, острым, как осколки льда, голосом Дайрен ответил:
— Ее сожгли на костре за измену фуриянцам.
В следующую секунду он взял у меня из рук портрет и, задумчиво посмотрев в точно такие же глаза, как и у него самого, проговорил:
— Жаль, что так бездарно умерла красивая женщина. Однако, стоило думать, против кого выступаешь.
Безразлично бросил рамку на стол и перевел взгляд на меня.
— Не стоит вспоминать об этом.
Горький комок застрял в горле.
— Тебе совсем ее не жаль? Она ведь твоя мать… — еле выдавила я из себя, вглядываясь в мужчину. Пытаясь увидеть хоть какие-то эмоции на кристально-голубом дне.
Дайрен резко сжал челюсти. Замерзшие озера глаз стали еще холоднее.
— Нет.
— Но…
И вот теперь его взгляд все-таки окрасился чувствами. Только совсем не теми, что я ждала.