Я кивнула, поджав губы. В чем-то он действительно прав.
— Это от них сейчас веет тьмой. А когда-то веяло тенью, — проговорила тихо. Но вряд ли он понял.
А затем я резко вскинула голову и спросила, наконец, то, что мучало меня всю сегодняшнюю ночь:
— Почему ты позволил царице укусить себя? Тебе понравилось?
В помещении сразу же стало на несколько градусов холоднее. Но мне было плевать. Я хотела знать ответ. Что-то внутри отчаянно протестовало против случившегося. Я испытывала непонятный гнев при воспоминании об этом. Раздражение при мысли о том, что Дайрену понравилось. И даже весь этот романтический вечер с вином и улыбками не мог смыть горечь во рту.
Какое я имела право спрашивать? Никакого. Но сегодня между нами двумя произошло что-то неправильное. И теперь это мучило изнутри.
Взгляд Дайрена мгновенно превратился в камень.
— Это не твое дело. Не суй свой нос, куда не следует.
Поздно. Я уже вся в этом по самое горло.
— Ответь, — проговорила твердо. Хрипло.
— Я сказал, это не твое дело.
С каждой секундой я хотела услышать ответ все сильнее. Как мазохист, все глубже заталкивающий занозу под ноготь.
— Тебе понравилось, скажи? Потому что со стороны это выглядело отвратительно, — кажется, я все сильнее злилась. На него, на саму себя.
Дайрен резко встал с кресла, отставив бокал в сторону, в два шага пересёк разделяющее нас пространство и навис надо мной, уперев руки в подлокотники кресла.
Горячее дыхание обожгло лицо. Сердце бешено забилось об ребра, словно предупреждая, что я прошлась по краю пропасти.
— Отвратительно — это держать у себя дома фею, от которой нет никакого толка, — прорычал он, и я чувствовала, как от него веет жаром вперемешку с яростью.
— Ты можешь говорить все что угодно, — проговорила я, задыхаясь от щемящего чувства в груди. — Но то, что кто-то пьет твою кровь, а тебе это нравится — мерзко!
Дайрен на миг закрыл глаза. Его грудная клетка тяжело поднималась и опускалась. Пальцы сжимали подлокотники с такой силой, что костяшки побелели.
— Твое мнение не интересует меня, маленькая глупая фея.
— Тогда почему ты так злишься? — выдохнула, понимая, что он снова настолько близко, что становится непонятно, где кончается ярость, а начинается что-то другое. Более темное и всепоглощающее.
— Кто-то стал очень дерзким, да, цветочек? — медленно произнес он, словно пытаясь сжечь меня взглядом. — Но ты кое-что забыла, Арилейна…
Он освободил одну руку и неторопливо провел костяшками пальцев по моей щеке. Однако, в этот раз жест рыцаря не был нежным или ласковым. В нем чувствовалась власть, желание подавлять.
— Но я тебе напомню, цветочек. Это ты играешь в мою игру, а не я в твою. Постарайся не путать впредь. Иначе это может для тебя плохо закончиться.
С этими словами он молча выпрямился и вышел из гостиной, оставив меня размышлять над сказанным.
Глава 15
Как только пульс хоть немного пришел в норму, я направилась в свою комнату. Разделась, легла в постель и ещё долго не могла уснуть, наблюдая, как медленно встаёт солнце за окном.
Мне было, о чем подумать. Да, я определенно забылась. Перестала видеть стены собственной клетки. Это так просто, когда кажется, что никто тебя не контролирует. Не держит. Вот она свобода, протяни руку и дотронешься. Открой дверь и выйди.
Но я не была свободна. И Дайрен не был мне ни арендодателем, ни другом, ни, прости, Флора, любовником.
Только в голове при воспоминании о нем вспыхивали совсем не обыденные картинки. А нечто такое, отчего мне не переставало становиться стыдно.
Что со мной сделалось? В какой момент во мне сломалось нечто, позволявшее давать правильные оценки событиям? Дайрен — враг. Рыцарь мрака, который разгадал меня и держит взаперти по одной, ведомой только ему причине.
Он сам сказал, что это все — лишь игра. Что будет, когда он наиграется? Когда достигнет поставленной цели?
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: он отдаст меня Элеандоре. Может быть, приподнесет как трофей для царицы. Может — как подарок для любовницы. И, пожалуй, последнее было даже больнее.
Из головы все ещё не выходила та сцена на празднике. Когда хрупкая фурия, наделённая безграничной властью, прижавшись к Дайрену всем своим идеальным телом, вонзала клыки в его шею. А ему было хорошо с ней. Ведь было, правда?
Не могло не быть. И воспоминание об этом причиняло почти физическую боль. Я больше не хотела думать, почему так происходит. Почему меня волнует жизнь первого рыцаря мрака. Почему меня раздражают его любовницы, волнует его удовольствие, вызывает трепет его интерес. Я перестала искать причины моего отношения к нему. Но факт оставался фактом: Дайрен врос в меня глубоко и прочно. Корнями проник в лёгкие, распорол мышцы, въелся в сердце. Теперь он был повсюду. Я продолжала не доверять ему, бояться, в чем-то даже ненавидеть. Наверное. Но выкорчевать из себя не могла.
Я слишком долго жила почти совсем одна. Только я и брат. Никаких близких друзей, хороших знакомых. Только ветер и солнце. Только шум дождя и блеск луны. А теперь это все затмил мужчина, ставший моим тюремщиком.
Пора было это заканчивать. Иначе меня в любом случае ждёт смерть. Меня и моего брата.
На душе стало горько. Я так и не смогла уснуть. И когда солнце полностью вышло из-за горизонта, осветив лучами сад перед особняком, я решила действовать.
В это время дня по моим наблюдениям Дайрен должен был крепко спать. А значит никто не должен помешать.
Я тихонько поднялась с постели, привела себя в порядок. Нашла в гардеробе самое удобное платье из тех, что принесла служанка. Убрала волосы в длинную толстую косу и вышла в сад.
Опасливо прошла мимо вольеров с мантикорами, с какой-то затаенной тоской заглядывая в пустующую клетку Джайры. Все же бедное животное было ни в чем не виновато. В этот момент в голове промелькнула надежда на то, что фуриянка, открывшая в тот день клетки, получит по заслугам.
В то время я ещё не представляла, что мое желание сбудется даже слишком хорошо. И ждать осталось не так уж долго.
Пройдя чуть дальше, я выбрала самый солнечный участок сада. Здесь росли великолепные кусты с розовато-желтыми цветами. Рядом стояла белая скамейка, на которую я и присела, рассчитывая провести тут долгое время.
Мне нужно было потренироваться. Совсем немного сконцентрироваться. То, что я собралась провернуть, не должно оказаться слишком сложной задачей.
Последний раз я серьезно занималась магией года в четыре. Когда ещё жила в одном из последних тайных селений фей, скрытых "пузырем". Там можно было колдовать без страха оказаться обнаруженными.
С тех пор прошло много времени. Долгие годы без тренировок, когда доступным мне волшебством оставалась лишь лёгкая дымка эфира, которой можно приманить зайца на ужин или попробовать очаровать трактирщика, чтоб получить скидку. Это колдовство не отслеживалось фуриями, потому что было очень слабым. На самом деле его и колдовством-то назвать нельзя. Так… баловство.
Но сегодня я собиралась совершить нечто гораздо более интересное.
Сияние фурий. Так называлось заклятье, которое я совсем недавно обнаружила в одной из книг Дайрена. Да и сам рыцарь о нем рассказывал. Фурии умеют входить во тьму, чтоб мгновенно перемещаться в пространстве. Это их врождённая способность. Я была уверена, что феям это тоже под силу.
Откуда такие предположения?
Никто не рассказывал мне о подобном. И сама я, возможно, никогда не додумалась бы. Но ещё вчера Дайрен неосознанно дал подсказку. Позволил понять то, чего я не видела раньше:
"На самом деле ты чем-то похожа на фурий… есть во внешности что-то неуловимое. Разрез глаз. Тонкая талия, каких не бывает у людей. Немного замедленные, плавные движения. Но от фурий веет тьмой. А от тебя нет…"
В тот момент я ответила ему, что это сейчас от них веет тьмой, а раньше веяло просто тенью. Совершенно неожиданно у меня в голове всплыла история, которую рассказывала мама перед сном.
Много веков назад не было фей. И не было фурий. Вместо них бок о бок с людьми землю населяли магические существа, порождения луны и солнца. Кажется, их называли эльдарийцами. Они жили в полном согласии друг с другом и не знали бед. Постепенно часть эльдарийцев приобрела привычку бодрствовать ночью, а вторая — днем. Одна половина избрала себе богиней Флору, а вторая — Фауну. Так один народ раскололся надвое. На фурий и фей.
И через много-много веков началась война.
Но для меня важным оказалось другое. Если легенда правдива, и я ничего не перепутала в своем детском воспоминании, то феи и фурии обладают сходной магией. И раз существует колдовство под названием "сияние фурий", то должно быть и "сияние фей".
Судя по тому, что я прочла в одной из книг Дайрена, это не особенно сложно. Никаких тайных заклинаний или сложных формул. Магия на уровне инстинкта. Фуриям для этого требуется темная ночь или непроглядная тень. Мне же должно подойти утреннее солнце.
Я сконцентрировалась, по привычке вызывая на ладони немного эфира. Розоватая дымка окрасила пальцы. Не так трудно. Теперь оставалось покрыть этой дымкой все тело и шагнуть в наиболее освещенное место в саду. Туда, где лучи солнца кажутся самыми яркими.
Я решила, что это место прямо передо мной. Здесь дорожка между кустами не была затенена листвой или травой. Несколько светлых, почти глянцевых плиток отражали золотой утренний свет, преумножая его.
Набрав в легкие побольше воздуха, я выдохнула эфир. Аметистовая дымка стала гуще, окутала меня целиком.
Никогда не испытывала ничего подобного. Кажется, все тело начало еле заметно вибрировать. Ощущение эйфории накрыло с головой. Я явно делала все правильно.
Поднялась со скамейки, сделав шаг вперед. Сконцентрировалась на том месте, куда хочу попасть.
Тюрьма в замке Сумеречное крыло.
Шестиугольная плитка в полуметре от меня еле уловимо засветилась. Вокруг нее воздух подернулся туманом, сквозь который будто просвечивала другая реальность.
Улыбка сама наползла на губы.
Да, Дайрен. Может быть в тебе и сохранилось еще что-то человеческое. Я чувствую это кожей, когда ты прикасаешься ко мне. Когда целуешь, несмотря на раздирающие противоречия. Когда слышу стук твоего сердца, забываю, что должна видеть перед собой чудовище.
Но ты чудовище. Ты — первый из тех, кто уничтожал мой народ. Твой дом — моя последняя тюрьма. Твоя любовница — царица фурий, убивающая моего брата. И если я не уйду сегодня, завтра ты отдашь на смерть и меня.
Вот сейчас. Я сделаю шаг вперед, попаду к брату, а оттуда снова перенесу нас далеко-далеко от замка. Мы будем свободны.
Но как только я шевельнула ногой, уже намереваясь ступить в магический портал, как кто-то сзади дернул меня на себя. В ту же секунду из плитки вверх взвилось черное пламя, пожирая остатки моего волшебства. Эфир на моем теле потихоньку растворился и исчез, словно унесенный порывом ветра.
От крика, смешанного с рычанием, у меня, кажется, едва не разорвалось сердце.
— Какого мрака ты творишь?!!
Дайрен развернул меня к себе лицом и жестко встряхнул за плечи.
Я никак не могла прийти в себя от испуга. Все произошло так неожиданно, что слова застыли в горле.
— Ты слышишь меня?! — с яростью продолжал он, снова тряхнув. — Что это сейчас было?!
— Я… собиралась уйти, — ответила спокойно, проглотив комок в глотке. А за одно проглотив чуть не сорвавшееся: "Уйти от тебя".
Но мы же не пара. Флора, с какой стати это лезет в голову?
Дайрен замер, словно моя правда его оглушила. А я не собиралась лгать.
Посмотрела прямо в его глубокие, голубые глаза, не отводя взгляда. И что-то внутри него словно остыло. Или мне показалось? Как будто пламя гнева, облизывающее языками небо, вдруг сжалось, успокоилось. Но при этом так и не остыв совсем.
— Уйти? Куда? — выдохнул Дайрен. И я увидела вдруг, что он не в себе. Зрачки заполнили всю радужку, а пальцы так сильно впивались в плечи, что было почти больно.
— Тебе есть до этого дело? — тихо спросила в ответ. — Я просто ушла бы. Сбежала от тебя. Из твоего дома. Из твоей жизни…
Сердце внутри вдруг сжалось. Застонало. Завыло. Словно сама себе воткнула кинжал в грудь.
Почему это так сложно?
Мужчина застыл, как будто его ударили. Кажется, даже перестал дышать.
— Ты нашла способ повторить сияние фурий, — проговорил он безо всякого вопроса. Словно отвечал сам себе. — Собиралась пробраться в тюрьму и спасти брата?
Кровь прилила к щекам. Каким образом он так быстро раскусил меня? Или все мои мысли читаются в глазах?
Опустила взгляд, рассматривая стыки плиток под ногами. Но почти сразу же твердая рука коснулась моего подбородка и уверенно подняла. Дайрен всмотрелся в глубину глаз, приблизившись, и на этот раз приковывая внимание словно рыболовными крючками.
Медленно, но неотвратимо его горячий аромат проникал в меня. Будоражил кровь. В местах, где его пальцы касались лица, под кожу проникали раскаленные искры.
— Ты понимаешь, что стоило только переступить порог тюрьмы, и тебя бы нашли?
Я сжала челюсти.
— Нет, я была бы под защитой света. Мне не понадобилось бы много времени. Только коснутся брата и…
— Все Сумеречное крыло — это огромный артефакт на поиск магии, — прошипел рыцарь мрака, отчитывая, как мастер провинившуюся ученицу. — Легион Чернокрылых — ничто по сравнению с дворцом Элеандоры. Там тебя почувствовал бы любой камень! И через секунду сама царица стояла бы рядом, пробуя на вкус твою тонкую шейку!
Последние слова превратились в сплошной поток рычания. Дайрен тяжело дышал.
И прежде, чем я успела спросить что-то вроде: какая тебе разница, как он прижался ко мне губами, сминая в поцелуе, что был тысячекратно горячее его ярости.
Ноги резко ослабели. Я пыталась вяло сопротивляться, но это не так-то просто, когда одно его прикосновение вызывало в груди бешеное торнадо.
А ещё мне просто-напросто очень хотелось этого. Хотелось чувствовать его губы, силу, с которой он обнимает, прижимает к себе, проникает в мой рот. Желание, с которым подавляет, заставляет дышать собой и впускать в свою кровь.
С некоторых пор мне стало не хватать этого безумия. И потому я так быстро погружалась в него с головой.
Тихо выдохнула и перестала сопротивляться. В ту же секунду Дайрен поднял меня за бедра, заставив обхватить ногами, и, сделав несколько шагов к ближайшему дереву, прижал к стволу.
Дыхание выбило из груди. Я открыла глаза и встретилась с пылающим взглядом. Диким. Жгучим. Полным ещё более темного безумия, чем мое собственное.
— Что ты делаешь? — сдавленно спросила я.
Дайрен отстранился от меня, словно ему это стоило большого труда. Широкая грудная клетка поднималась и опускалась критически быстро.
Он не успел ничего ответить.
— У тебя опять какая-то фурия пила кровь? — продолжала я, не узнавая собственный голос. Ядовитый, хлесткий.
Сердце стучало в горле. Непонятная обида, ревность застыла на кончике языка.
Рыцарь мрака стиснул зубы и резко ударил по стволу дерева возле моей головы.
Я зажмурилась.
— Да не нравится мне, когда она пьет мою кровь, ясно?! — бросил он мне в лицо. Жёстко и зло.
Как прохладное персиковое масло на исполосованную кожу.
— Я потому и ушел с тобой, а не с ней, глупая маленькая фея! Но нельзя отказать царице. Ни в сексе, ни в крови. Почти никогда, — тише добавил он сквозь зубы. — Я первый рыцарь мрака. Такой же раб, как и все остальные. Только мой ошейник из крови и золота.
Тишина, оглушающая, звонкая. Взгляд, полный жестокого голубого огня. И тяжелое дыхание на моей щеке.
— Тебе не нравится когда она делает это? — еле слышно спросила я, борясь с желанием прикоснуться к его лицу. Убрать эту тяжелую складку между бровей. Провести по виску, вдоль щеки. Заставить закрыться пылающие гневом глаза и открыться пылающим страстью.
— Нет, — отрывистое.