Еще пара строк. И последняя фраза…
Фуриянка изумленно открыла рот, чернота зрачков залила радужку.
— Так ты меня заколдовать пыталась, мерзкая фея?! — воскликнула она вдруг.
И закричала. Громко, пронзительно. Истерично.
Я отшатнулась назад, не понимая, что происходит.
Все было произнесено правильно, я знала это точно. Никаких ошибочных шагов и излишней самоуверенности. Я все делала верно. Так какого мрака не подействовало?!
Нервно оглянулась. Поблизости голубоватая статуя какой-то незнакомой женщины смотрела чуть в сторону. Но мне казалось, что именно на меня. И во взгляде читалась грусть, словно она говорила: "Ничего. Игра заранее была проиграна, девочка…"
Сердце застучало погребальным колоколом. На дорожке вновь появились фигуры трех рыцарей мрака. Они стремительно приближались. И первый из них кричал:
— Не двигаться, фея, иначе умрешь на месте!
Виски сдавило. В кровь плеснул огонь. Нужно бежать. Теперь другого выхода нет.
Что ж, надеюсь, что у Дайрена из-за меня не будет проблем, когда обнаружится, что он сделал своей каури фею. Наверняка он сможет доказать, что я окрутила его, привязав к себе магией.
Неуловимо быстро в груди кольнуло. Жаль только, что я больше никогда его не увижу.
Обижалась ли я на него за брата? Сложно сказать. Наверно я всегда знала, что он виноват. Просто не хотела об этом думать. В конце концов, чувства друг к другу у людей появляются не за что-то, а вопреки. Вот и я любила Дайрена вопреки.
Итак, снова скитания. Снова прятаться, как преступнице. Словно я совершила что-то ужасное.
Но правда была такова, что самым ужасным было просто то, что я родилась. В мире, где правят фурии, таким нет места.
Быстро оглянувшись на статую матери, я молчаливо попрощалась с ней. Дернулась в сторону от Артании, выходя на свет. На руках уже горел эфир, перекидываясь на тело, и густым, тяжелым паром оседая на каменные плитки. Во мне было столько магии, что я могла переместиться хоть на другой конец царства. Это чувствовалось самой кожей.
Сделала ещё один крохотный шаг. Ступила ногой на горячие плитки тропинки, почти физически ощущая, как меня ласкает свет. Как завибрировало колдовство, вызывая сияние.
Ещё немного. Только представить, где я хочу оказаться…
И в следующий миг Артания схватила меня за руку. Мир как будто померк. Нет, все осталось на своих местах, но эфир начал опадать на землю и выветриваться, как туман. Словно прикосновение фуриянки лишало магии.
Опять что-то пошло не так.
— А, ну-ка стой, фейка! — взвизгнула она. — Только попробуй убежать. Я держу ее!
Рыцари приближались. А у меня в ушах бешено стучал пульс.
"Почему не вышло?.."
— Нет, я…
— Мы отведем тебя к царице, — зло бросил один из мужчин.
Схватил за руку и дёрнул на себя.
— Смотрите, осторожнее, эта гадина только что светилась! — дребезжала сбоку фуриянка. — Вдруг она замыслила какую-нибудь подлость? С этих фей станется.
Казалось, ее никто не слушал. Мужчины связывали мои запястья за спиной, а я пыталась понять, что случилось. Почему эфир улетучился с прикосновением Артании? Ведь все выглядит так, как будто девушка даже не в курсе, что это произошло.
— Разворачивайся, — грубо толкнул меня в спину главный из трёх. — Повелительница будет счастлива, что теперь у нее прибавится игрушек.
Как только фуриянка перестала меня касаться, я снова почувствовала прилив сил. Эфир защекотал ладони.
Значит, все дело действительно в девушке?
— Твоя роль в этом деле окончена, Артания, — проговорил один из рыцарей. — Можешь быть свободна.
— А… — приподняла палец она.
— Мы доложим царице, что фея поймана по твоей наводке.
Фуриянка широко улыбнулась и тут же успокоилась, явно намереваясь со спокойной душой убраться восвояси.
— Счастливо доживать оставшиеся деньки, — фыркнула мне она. — Так и быть, когда твое каменное изваяние окажется здесь же, я тебя навещу пару раз.
Весело засмеялась и развернулась, чтоб уходить. А меня потащили в другую сторону.
Ещё пара шагов, и можно будет снова засиять. Нереализованное волшебство жгло руки. С уходом Артании даже дышать стало легче, и все способности вернулись, словно и не исчезали.
Ещё шаг. Я активирую магию вон на том участке тропинки. Ничего, что не удалось сделать это раньше. Теперь все получится.
Осталось совсем чуть-чуть.
Сделала последний шаг и ступила в свет. На этот раз ничто не мешало, и я уже чувствовала, как рвется пространство, показывая мне совсем иные земли.
Прощай, Дайрен. Похоже, больше мы с тобой никогда не увидимся.
Глава 17
Но в следующую секунду все резко изменилось, потому что в конце тропинки появился он.
Словно услышал меня. Словно всегда был рядом.
Первый рыцарь мрака.
Мой рыцарь.
— Боюсь, у вас ничего не получится, — раздался мрачный голос.
Широкая грудная клетка поднималась и опускалась, словно только что Дайрен двигался очень быстро. Может быть бежал?
Сердце отчаянно забилось, стоило только подумать о том, что он следовал за мной. Бросился на поиски, как только осознал, что его глупая фея ушла.
Магия на моем теле снова начала таять, но теперь уже по моей воле. Из головы не выходила дурацкая мысль: все предыдущие неудачи случились только для того, чтобы я могла дождаться его. Моего Дайрена.
— Шер Эльгерши, — вперёд опять вышел главный из троицы рыцарей. На этот раз он был уверен в себе. Словно поимка феи делала его на пару рангов выше. — Мы поймали фею и ведём ее к царице.
Он даже улыбнулся одними уголками тонких губ.
— Мне жаль, что ею оказалась твоя каури.
— Не сомневаюсь, Леньярд, — холодно проговорил Дайрен, быстро преодолевая разделяющее нас пространство. — Твое сожаление написано у тебя на лице.
Через пару мгновений он был уже в двух метрах от нас.
— Дайрен?! — раздалось позади женское восклицание.
Я повернула голову, замечая, что Артания больше никуда не уходит и теперь, радостно махая рукой, возвращается к нам.
Но мой рыцарь даже не взглянул на нее. Он продолжал свое стремительное движение, и через мгновение я уже перестала соображать, что происходит.
Честно говоря, мне казалось, он вот-вот остановится и начнет мрачно отдавать приказы. Скажет, чтоб меня отпустили. Начнет угрожать своей властью и привычкой подавлять. Наверно, эта троица будет вынуждена подчиниться, ведь Дайрен — первый из них. Слуга самой царицы. Тогда я стану свободна, а потом мне придется бежать. Может быть, Дайрен даже убежит со мной…
Но я не успела помечтать о том, как мы будем прятаться в лесу, скрываясь от всего мира. Как будем любить друг друга на влажном мхе под вековыми соснами. Я ничего не успела. Даже вздохнуть.
Потому что в следующий момент Дайрен неуловимо-быстрым движением достал оба кинжала из ножен, подлетел вплотную в главному из троицы и вонзил ему лезвие в живот.
Раздался гортанный хрип. Изо рта умирающего брызнула кровь, глаза остекленели. Тяжёлое тело ещё не упало наземь, а Дайрен уже направился ко второму воину.
Но оставшиеся гвардейцы были готовы. Они молчаливо обнажили оружие. А вокруг того, что стоял дальше, заискрила магия.
Раздался треск. Клинки со звоном столкнулись, в то время, как фиолетовые молнии разорвали пространство, вырываясь из ладони последнего рыцаря.
Они не разговаривали. Только дрались ожесточенно, как три схлестнувшихся урагана.
— Дайрен! Ты что творишь?! — воскликнула позади Артания и закрыла рот руками.
Дайрен не реагировал. Против него стоял один противник, вооруженный острыми клинками, и один — боевыми заклинаниями. Мой защитник оказался в проигрышном положении: ему нужно было и защищаться от магии, и вести бой с оружием. Поэтому он отбросил один кинжал и продолжал фехтовать вторым. А освободившейся кистью начал колдовать.
Это было удивительно, наблюдать, как мастерски он умудряется выполнять два дела одновременно. Нападать оружием и магией. Защищаться, отступать, а затем атаковать снова. То, что его соперники могли сделать лишь вдвоем, он делал один.
Но с каждой секундой мне становилось все страшнее. Потому что, несмотря на ловкость и явное превосходство над двумя рыцарями, Дайрен слабел. Он уставал. И там, где его враги могли отступить или сменить друг друга, ему приходилось продолжать бой.
Я пыталась лихорадочно сообразить, что делать дальше. Вот сейчас, именно сейчас я могу просто исчезнуть, и никто не найдет меня. Ни рыцари, ни Дайрен. Судя по происходящему, в живых после этого боя останется лишь одна сторона. Кто бы это ни был, сейчас им нет времени следить за мной.
Руки нервно затряслись. Я посмотрела на дрожащие пальцы, глядя, как выветриваются с кожи остатки эфира.
Нет, конечно, я не смогу сбежать, когда Дайрену что-то угрожает. Зная, что из-за меня он может пострадать.
Да, вероятно, это очень глупо с моей стороны — переживать за врага. Также, как глупо было соваться в замок, полный фурий, чтобы спасти брата. Но я не могла иначе. Когда любишь кого-то, собственная жизнь теряет цену. Даже если пришлось полюбить человека, причастного к поимке Кэльфиана.
И я знаю, что буду пытаться спасти обоих, даже если будет мало шансов. Даже если шансов не будет вообще. Потому что нет смысла бежать и скрываться, проживая остатки дней в одиночестве. Зная, что самые близкие люди погибли. Такое существование не для меня.
Я осталась, размышляя теперь над тем, как помочь Дайрену.
В этот момент на поле боя произошло что-то неуловимое, и воздух окрасился почти незаметным запахом крови. Первый рыцарь мрака согнулся и отскочил в сторону, тяжело дыша. В боку на темно-синей рубашке увеличивалось темное пятно. Алая кровь просачивалась сквозь пальцы, которыми он зажимал рану.
Красивое лицо побледнело. Дайрен стиснул зубы, перехватывая покрепче кинжал.
Мое сердце словно остановилось. Ужас сковал горло.
Губы соперника Дайрена растянулись в улыбке. Гвардеец, на чьем оружии блестела багряная влага, явно рассчитывал на скорую победу.
— Сдавайся, предатель, — проговорил он. — И, может быть, царица сохранит твою жизнь чуть подольше.
Но мой рыцарь не стал отвечать. Вместо этого он набрал в легкие воздух, чуть скривившись. Затем резко снял с пояса какую-то маленькую стеклянную флягу и, отскочив на шаг назад, залил ее содержимое себе в рот.
С силой выдохнул.
Оба врага едва успели воскликнуть что-то в ужасе, как Дайрен вскинул руку, рисуя перед собой четырехлучевую звезду. Проходя через этот знак, брызги жидкости зажигались страшным синевато-алым пламенем, с грохотом устремляясь на случайных жертв.
Пока рыцари мрака пытались защититься от магического огня, который жег не хуже настоящего, а может и гораздо сильнее, Дайрен стремительно преодолел разделяющее их пространство, вошёл в сапфировый огонь и с разворота полоснул длинным лезвием по шее ближайшего противника.
Голова несчастливца запрокинулась назад, в глазах отразилось смертельное удивление. Его шея была наполовину разорвана.
Остался лишь один противник. Но и мой рыцарь уже слишком сильно устал. Возможно, ход сражения повернулся иначе, если бы у последнего гвардейца было чуть меньше самовлюбленности. По его лицу можно было прочесть, что он уже уверен в своей победе, несмотря на смерть товарищей.
А ещё, возможно, он и был прав. Ведь Дайрен уже сильно истекал кровью, хоть и старался стоять прямо.
Но в тот момент, когда клинки вновь схлестнулись, а в свободной руке противника появился голубоватый магический кнут, действовать решила я. Колдовская плеть высекала искры из каменной плитки, и каждую секунду я боялась, что она коснется моего героя.
Дайрен больше не мог творить волшебство. Он зажимал пальцами рану, продолжая драться длинным кинжалом, и двигался все медленнее.
Опасаясь, что проклятый кнут достанет меня прежде, чем доберусь до гвардейца, я подскочила с места, быстро двигаясь к противнику со спины.
Дайрен видел меня, в отличии от врага. Но не показал этого даже движением глаз, чтобы не выдать меня.
В решающий момент, когда гвардеец уже поднял плеть для удара, я сделала последний рывок и под запоздавший крик Артании толкнула воина царицы в спину.
Он пошатнулся, хлыст растаял в воздухе, а мой защитник, не тратя времени впустую, поднырнул под его удар, перехватил руку с занесенным клинком и перекинул мужчину через плечо.
Ещё секунда — и у того из ребер уже торчало ритуальное оружие Дайрена.
— Не-е-ет! Что ты наделал! — схватившись за голову, заверещала фуриянка.
Она подбежала к трем мертвецам, не переставая что-то говорить, испуганно вращая глазами.
— Ну, ничего-ничего! — продолжала она. — Если преподнести все так, словно они сами напали на тебя…
Дайрен не дал ей договорить. Резко приблизился, развернул к себе спиной и одним движением разрезал горло, с каким-то отвращением отбросив тело.
Кровь брызнула из раны, отвратительно булькая. Я едва успела отшатнуться, с каким-то нездоровым ужасом думая о том, что капли попадут на меня. Боясь испачкаться, а не того, что передо мной четыре трупа.
Меня накрыло холодное оцепенение. Я смотрела поверх лежащих на земле тел и думала о чем-то совершенно отвлеченном.
Например о том, сколько дождей понадобится, чтобы оттереть кровь с белых плиток. Или она уже навсегда въелась в мельчайшие трещины?
Думала о том, как хорошо, что алые брызги не задели статую матери, которая все также переливалась на солнце золотыми бликами.
А ещё о том, что маленькая ящерка с камней уже убежала.
— Нам надо уходить, — глухим голосом проговорил Дайрен.
А этот момент до меня вдруг дошло, что мой рыцарь тяжело ранен, и ему срочно нужна помощь.
— Давай, я посмотрю рану! — воскликнула, осторожно хватая его за руку.
— Нет, у нас нет времени, — отрывисто бросил он, потянув меня за собой.
Но уже в следующее мгновение едва не упал на дорожку. Я успела подхватить его, позволив опереться о свое плечо, и он не стал сопротивляться.
Поблизости от выхода нас ждала его карета. Моя давно уехала. Мантикоры в упряжке, как почувствовали кровь, тут же зарычали, возбужденно ударяя хвостами о землю.
Я помогла Дайрену разместиться, села рядом, и мы тут же сорвались с места, двигаясь по городу с бешеной скоростью.
На каждой кочке, когда экипаж подскакивал в воздухе, мужчина морщился и стонал. Бледность на его лице становилась все более пугающей. Губы посинели.
Но мантикоры передвигались так быстро, что уже через полчаса мы были в особняке. А это в два раза быстрее, чем я добиралась до садов самостоятельно.
Слуги, увидев раненого хозяина, молча засуетились, относя рыцаря в ближайшую комнату, где его мог осмотреть врач. К тому моменту он уже был без сознания. А я словно забыла о том, что произошло меньше часа назад. Забыла о трупах, крови, о кладбище фей. Все мое существо было полно мыслями только о Дайрене. О его ране, его боли. О том, что он может погибнуть. И все из-за меня.
Нет, такого исхода я точно не предполагала. Если кто и должен был подвергаться опасности сегодня, то только я. Я привыкла рисковать своей жизнью, а не чужой. И то, что случилось с первым рыцарем мрака, легло на плечи тяжёлым грузом.
Лекарь сделал перевязку и ушел, пообещав, что, если организм будет сопротивляться, то через неделю-другую мужчина, возможно, придет в себя.
Я не позволяла себе плакать. Причин для слез не было. Дайрен жив, а значит, я все ещё могла быть рядом с ним. Могла помочь.
Жаль, в голове не было ни одного лечебного заклинания. А ведь наверняка у фей много возможностей сохранить человеку жизнь. Феи — это и есть жизнь. Так говорила мама.
В памяти сохранилось очень мало воспоминаний о ней. Но одно из них было по-настоящему волшебным.
В тот день я только что позавтракала и выходила из маленького деревянного домика среди густого леса. Было раннее весеннее утро. Зима закончилась, и на поляне вокруг появилась молодая трава. Мне хотелось поиграть во что-нибудь, но у меня не было ни одной игрушки.
"Мама, мне скучно!" — воскликнула я, сбегая вниз по скрипучим ступенькам.