Саша… Первые два месяца Даня искренне полагал, что забыл его. Не видя, не слыша, уйдя с головой в новые для него отношения и ощущения, Даня почти не вспоминал о нем. Когда правда о них с Женей открылась, Саша остался в стороне, не встревая и даже не показываясь на глаза. И когда состоялся ТОТ разговор, его не было дома.
А в тот вечер Даня приехал к отцу. Поговорить и объясниться. Разговор был тяжелым, отец почему-то сначала не хотел верить, но, в конце концов, Дане удалось убедить его в том, что в этой ситуации никто не виноват. Это был сознательный выбор Дани, продиктованный только и исключительно его желаниями. Отец поверил. Даня вздохнул с облегчением, и вдруг вспомнил тот свой визит, когда он в первый раз увидел Сашу. Сонного, лохматого, милого и похожего на взъерошенного котенка. Сердце тут же сжалось, с силой стукнуло о ребра. А Даня застыл, только в этот момент поняв, что до этой самой секунды не слышал и не чувствовал его. С Женей оно молчало. И все эмоции, которые испытывал Даня… Разобраться в них оказалось неожиданно трудно.
Благодарность? Да. За то, что Женя помог забыть. За то, что окружил заботой и вниманием. За то, что любил.
Страх? Да. Страх одиночества и страх перед уснувшей, как ему казалось, любовью.
Желание чувствовать себя нужным и любимым? Да, да, и еще раз ДА!
Возможно, что-то еще. Но эти чувства были сами сильными. Да, была симпатия, было физическое влечение. Но не более того. Рядом с Сашей Даня горел, рядом с Женей – тихо тлел. Да, ему нравилось чувствовать себя защищенным. Женя приносил покой. Уют. Но Даня его не любил. Когда это все дошло до Дани, он испугался. И сбежал из отцовского дома, только чтобы не вспоминать, не встретиться там с Сашей. Чтобы не разрушить так тщательно выстроенную иллюзию благополучия. Страх гнал его прочь, в объятия Жени. Спрятаться. И тот каким-то образом понял его. Обнимая Даню весь вечер, не отпуская ни на минуту, он помог забыться. А потом была ночь, сон. И в нем Даня был с Сашей. Утром с постели встал другой Даня. Даня, который начал избегать любых признаний в любви, шарахаясь от них, как черт от ладана. Они были почти физически неприятны: он чувствовал себя предателем по отношению к Жене. Молодому телу пока было все равно, кого любит сердце, но Даня начал замечать, что в последнее время слишком часто прибегает к старой, как мир «головной боли». Женя молчал, беспокоился, предлагал сходить к врачу. Но Даня только отмахивался, не представляя себя на приеме. «Доктор, на самом деле у меня не болит голова. Я всего лишь не хочу трахаться со своим любовником»? Полный бред.
Даня выдохнул и остановился на красный, окидывая невидящим взглядом стоящие рядом машины. А вчера… Вчера отец позвал его с Женей в гости. «Выпить пива, посмотреть футбол». Женя согласился без возражений, а Даня… Даня, который не смог найти достаточно веской причины для отказа, только покорно кивнул головой. Но с этой секунды в душе поселился страх. Он не видел Сашу с той минуты, когда в аэропорту по прибытии они разошлись каждый по своим машинам и разъехались по квартирам. И вот теперь… Кто знает, что будет с его сердцем. А еще он боялся, что Женя что-нибудь заметит. Женя или отец.
Женя, Женька… Он так переживал за Даню, когда все открылось. Чувствовал себя виноватым в том, что «соблазнил невинного ребенка». И мечтал познакомиться с отцом Дани поближе. И за это приглашение он ухватился обеими руками. Даня не мог, не посмел ему отказать. И вот сегодня… Даня выдохнул и покосился на часы. Сейчас хотелось, чтобы что-нибудь случилось. Чтобы можно было НЕ ходить. До часа «Х» почти полдня. Но эти часы пролетят слишком быстро.
…Он оказался прав. Вечер наступил внезапно, буквально упав на Даню. Ворвался телефонным звонком Жени, напомнившем о предстоящем походе в гости. Даня только тихо зарычал про себя, с тоской прислушиваясь к дикому ритму, которое начало выбивать его сердце. Где-то в глубине еще жила надежда, что Саши не будет дома, но она тихо умерла, как только тот открыл дверь. В старых джинсах, домашней майке и со слегка взъерошенными волосами, стоявший на пороге Саша на пару секунд вогнал Даню в ступор. А он и забыл, какой Саша красивый…
- Привет, - кое-как придя в себя, Даня попытался улыбнуться.
- Проходите, - Саша только кивнул и посторонился, пропуская гостей в квартиру.
- Саш?.. – донесшийся до них голос отца откуда-то из глубины квартиры заставил Даню улыбнуться.
-Это Даня с… Женей, - громко ответил Саша. Даня нахмурился. Ему показалось, или перед именем Жени Саша действительно сделал паузу?
- Тащи их сюда, матч скоро начнется, - судя по голосу, отец был в хорошем, очень хорошем настроении. Даня почувствовал, как на секунду запястье сжали пальцы Жени, и обернулся, вглядываясь в его лицо. Оно было спокойно, но в глазах стоял легкий страх. Даня улыбнулся кончиками губ и потянул его за собой.
И не оглядываться, ни в коем случае не оглядываться!
Пиво казалось кислым, азартные крики «болельщиков» громкими, а матч – скучным. Даня сидел в кресле и делал вид, что ему интересно. В первые несколько минут так и было. Когда отец и Женя только-только «принюхивались» друг к другу. Отец мягко нападал на человека, с которым жил его сын, а тот отбивал все его атаки. В конце концов, оба пожали друг другу руки. А когда выяснилось, что оба – страстные футбольные болельщики, Дане показалось, что он вообще здесь лишний. Он отсел в кресло и уперся взглядом в горлышко своей бутылки с пивом. Присутствие Саши будоражило. Он не видел его, но чувствовал. Каждой клеткой тела, каждым волоском. Желание обернуться или вскинуть взгляд, чтобы увидеть в оконном стекле его отражение не отпускало ни на секунду. Именно поэтому Даня упорно смотрел вниз. Если бы… Если бы он не чувствовал взгляд Саши, было бы легче. Но этот взгляд был. Сверлил затылок, рентгеном просвечивал спину. Ласкал… В эти мгновения Даня недовольно мотал головой, словно сбрасывая с себя это ощущение. И когда оно исчезало, его затапливало разочарование. Сердце билось, сумасшедше стуча о грудную клетку, словно хотело проломить кости.
…С дивана донесся очередной победный клич, и Даня устало закрыл глаза. Интересно, получится уйти так, чтобы не обидеть ни Женю, ни отца? Он был уверен, что на самом деле они даже не заметят его отсутствия. Даня выдохнул и поднял ресницы. Но, уйдя в свои размышления, он совсем забыл о Саше. И вскинул взгляд слишком резко, слишком высоко… В оконном стекле лицо Саши показалось призрачным, волшебно-красивым. Чуть искаженным. Поймав его взгляд, Саша улыбнулся. Странно, еле заметно. Лишь дрогнули уголки губ. Но Даню словно ударило током. Дыхание пресеклось, и он резко встал. В ответ на вопрошающий взгляд «болельщиков», привлеченных его движением, бросил короткое «я за пивом», и вышел из комнаты, не поднимая глаз от пола. Как в тумане дошел до кухни. С силой стиснул кулаки, а потом его просто развернуло на месте и перед глазами Дани оказалось Сашино лицо. Так близко… Так невозможно близко. С пару секунд они просто смотрели друг на друга, а затем Саша подался вперед. Дернул Даню на себя, положил руку на его затылок и с тихим стоном прижался к губам. И иллюзии Дани рассыпались на осколки. Подчиняясь только приказам сердца, он обнял талию Саши, прижал его к себе и разомкнул губы, отвечая.
Они целовались жарко, жадно, сильно. Отрывались только лишь на глоток воздуха и снова и снова целовались. Даня облизывал мгновенно опухшие губы Саши, играл с его языком и никак не мог оторваться. Он забыл обо всем. Кто он, где он, о том, что сюда могут войти в любой момент…Был только Саша, его дрожащее тело, его жадные и податливые губы. Неимоверно сладкие. Желание искрило на нервных окончаниях, а от ощущения тесно прижимающегося к нему возбужденного тела перехватывало дыхание. Даня судорожно ласкал выгибающуюся спину, плечи; целовал шею и ключицы, а Саша только откидывался на его руки, подставляясь под голодные поцелуи. Его тихие стоны сводили с ума…
- ГОООООЛ!! – крик из соседней комнаты ворвался в сознание, как цунами. Заставил испугаться, вернуться из мира удовольствия в реальность. Даня оторвался от губ Саши с протестующим, болезненным стоном. Тот отстранился лишь на пару миллиметров. Вскинул голову, глядя пьяными, шальными глазами и прошептал, чуть задыхаясь:
- Завтра. В четыре. Приезжай, - в последний раз коснулся поцелуем приоткрытых губ Дани и стремительно вышел из комнаты, направившись в противоположную от «болельщиков» сторону. Даня с силой сжал кулаки и глухо простонал сквозь стиснутые зубы. Его трясло от возбуждения, разочарования и запоздалого страха. Все произошло слишком быстро. Саша… Боже, он как затмение. Даня судорожно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Повернулся к раковине и, пустив ледяную воду, плеснул себе на лицо. Провел мокрыми ладонями и тяжело выпрямился, чувствуя, как неприятно скользят капли по коже. Не думать, не думать… Только не думать сейчас!! Завтра… он не придет. Нельзя, чтобы это повторилось. У него есть Женя. Женя, Женек, Женечек… Его взрослый и любимый мужчина. Сильный и надежный. Он любит его. Любит.
Любит…
В час дня он начал нервничать. В половине второго – метаться по пустой квартире, глядя прямо перед собой безумными глазами. И чем ближе стрелка придвигалась к цифре четыре, тем сильнее его потряхивало. Разум боролся с чувством и проигрывал с катастрофическим счетом. А еще тело… Взбунтовавшееся, предающее. Накануне ночью Даня сам начал любовную игру, опасаясь, что воздержание сыграет с ним злую шутку. Обрадованный вниманием Дани Женя окунул его в свою страсть, отпустив лишь почти под утро. Но сейчас Дане казалось, что ничего не было. Тело словно забыло, сговорившись с сердцем. И в голове билось только одно слово: «Саша, Саша, Саша». Это имя было, как заевшая пластинка. И когда терпеть больше не было сил, Даня сорвался. Как в тумане оделся, нашарил ключи от машины и вылетел из квартиры, даже забыв проверить, запер ли дверь. Он ехал по улицам, автоматически сворачивая на нужных поворотах и перекрестках, останавливаясь на светофоры. Ненависть, желание, любовь… Все это сплелось внутри него в сумасшедший клубок. Но в дороге он немного успокоился. Это единственное, что его радовало.
Визжа покрышками, Даня подъехал к крыльцу отцовского дома и вышел из машины. Попытался прислушаться к себе, прикинуть последние доводы «против», но все сомнения уничтожила подкинутая памятью картинка. Саша, выгибающийся в его руках. Саша, подставляющийся под поцелуи. Стонущий, дрожащий, возбужденный. По телу словно кипятком плеснуло, и Даня кинулся в подъезд. Сил ждать лифт не было, и он просто взлетел на нужный этаж. Нажал на кнопку звонка и замер. Пожалуйста… Пусть отец окажется дома. Или пусть Саша посмеется над ним, как раньше. Только бы не…
Но дверь открыл Саша. Явно после душа, в одном полотенце вокруг бедер. Даня застыл на пару долгих секунд, смотря, как зачарованный на капли воды, стекающие по его коже. А потом просто переступил порог. Саша с силой захлопнул дверь, и они кинулись друг к другу. Даня стиснул Сашу и, заставив его замереть, прижался к губам. Они тут же раскрылись перед ним, впуская, и Даня отчаянно застонал. С силой провел вдоль тела; полностью обнажая его, скинул полотенце на пол. Сашины пальцы тут же забрались под рубашку Дани, прошлись ноготками по спине. Даня выгнулся, судорожно втягивая воздух. Саша как-то зло усмехнулся и потянул Даню в сторону комнаты. Когда-то ЕГО комнаты. Как только за ними закрылась дверь, Даня буквально кинул Сашу на кровать, нависая над ним. Пару секунд всматривался в полные страсти глаза, и накрыл собой его тонкое тело, яростно целуя. Лицо, виски, волосы… Безжалостно прикусил губу, вырывая стон. И тут же зализал, словно извиняясь. Отстранился на пару секунд, чтобы раздеться, и вернулся. От соприкосновения кожи к коже вдруг стало нестерпимо жарко. Так, что мозг, казалось, расплавится без следа. Саша прошелся лаской по его спине, притянул за шею для поцелуя, и, поймав голодный, почти дикий взгляд Дани, развел ноги в стороны. Похабно улыбнулся последующему за этим стону, и выгнулся дугой на постели, когда Даня, словно в отместку, принялся терзать его соски, то нежно лаская языком и целуя, то почти грубо сжимая их губами. Саша стонал, дышал так часто… И все сильнее прижимался пахом к Дане, заставляя искры сыпаться из глаз. Хотелось… Хотелось… Видимо, что-то отразилось на его лице, потому что Саша внезапно отстранился. А спустя секунду в пальцы Дани лег тюбик крема.
…Саша ждал его. Откинувшись на подушки и раскинув ноги, он тяжело дышал, не сводя жадного взгляда с руки Дани. Возбужденный, истекающий желанием, он был просто прекрасен. И Даня больше не мог ждать – намазанные кремом пальцем оказались внутри ждущего его тела слишком быстро и резко. Саша тихо вскрикнул, но уйти от вторжения не попытался. Лишь стиснул сильнее мокрые от пота плечи Дани.
- Прости… - тот нежно коснулся губ.
- Давай же… - в ответ Саша лишь нетерпеливо подался вперед, на ласкающие его изнутри пальцы. Даня с силой закусил губу и медленно вышел из его тела, вызвав недовольный стон. Который тут же сменился яростным выдохом сквозь стиснутые зубы, когда Даня начал входить в него. Не слишком хорошо разработанные мышцы принимали его неохотно, но Саша сам тянул его на себя. Раскрываясь все больше, дыша со всхлипами. Даня откинул назад голову, закрыл глаза… По груди, задевая стоящие соски, прошлись кончики пальцев Саши, и Даня в голос застонал. А потом начал двигаться. Сразу сильно, глубоко. Лихорадочно лаская влажную кожу, стискивая бедра. И целовал, целовал, целовал… Саша под ним бился, вскрикивал, что-то шептал, как в бреду. Желая доставить ему еще больше удовольствия, Даня начал ласкать его, и только сумасшедше улыбнулся, когда Саша издал тягучий, полный почти болезненного удовольствия стон. Ему хватило всего лишь несколько сильных движений… А потом Даня начал кричать сам, когда бьющийся в оргазме Саша сжал его внутри себя. Так сильно, так… И показалось, что сердце разорвалось на кусочки. Они разлетелись, застыли на мгновение радужным дождем, а потом осыпались вместе с Даней на горячую, влажную постель.
Саша спал. Разметавшись, раскинувшись на кровати. Красивый, сытый, удовлетворенный. Хотелось, так хотелось коснуться его. Провести кончиками пальцев по руке, зарыться в его волосы. Но Даня не мог заставить себя двигаться. Его до краев наполняли ненависть и презрение. И казалось, что стоит ему шевельнуться, как они выплеснутся. Он ненавидел себя. Он презирал себя. За то, что не смог устоять, за то, что сдался. Обманул двух дорогих ему людей. Он изменил Жене, человеку, который любит и верит ему. Отец… Думать об этом было невыносимо больно. Только влюбленное, эгоистичное сердце было довольно. Даня выдохнул сквозь стиснутые зубы и встал с кровати, стараясь не смотреть в сторону спящего Саши. Сгреб одежду и вышел из комнаты. Быстро умылся и принялся одеваться. Кинул на себя взгляд в зеркало и замер, рассматривая свое отражение. Неужели у него действительно такие глаза? Как у загнанного в ловушку зверя. Белое лицо, яркая кайма вокруг губ… Даня резко отвернулся от зеркала и вышел в коридор. Прислушался, но в квартире было тихо. Он направился к выходу, но, поравнявшись с комнатой, в которой оставил Сашу, остановился. Сердце тянуло, душу влекло, как на веревочке. Туда, к нему. Вернуться. Остаться. И даже мысли о том, что все это было лишь мимолетным капризом Саши и собственным сиюминутным желанием его собственного тела не помогали. Это не повторится. Больше никогда. Надо просто попрощаться. Обрадованное этим решением тело рванулось вперед, рука сама потянулась к ручке двери. НЕТ!! НЕЛЬЗЯ!! Даня отшатнулся назад, пряча руки за спиной. Словно это могло помочь. Нельзя… Заходить, смотреть, касаться. Иначе он останется. И вся жизнь, которую они все так тщательно выстраивали… Она рассыплется, как карточный домик. Нельзя…
Даня громко, яростно застонал и, развернувшись на каблуках, вылетел из квартиры, захлопнув за собой дверь. Сначала забыл про машину, рванулся в сторону метро. Потом вспомнил, вернулся. И спустя двадцать минут сидел в баре. Бармен предложил пиво, но Даня только отмахнулся, потребовав чего-нибудь покрепче. Бармен покосился на ключи от машины в руке Дани, но послушно выдал требуемое. Но Даня не пьянел. И воспоминания не становились слабее. И, в конце концов, он решил, что этим только все усугубит. Рано или поздно ему придется вернуться домой. И сыграть свою роль на «Оскар».