Вошли в здание. Я тащил её по коридорам, мимо аудиторий, к закутку за лестницей первого этажа, где уборщицы оставляют инвентарь. Обычно там закрыто, но я знал пароль от него – случайно нашёл в школьной базе, когда искал адреса недоумков банды Толстого. Встретившиеся нам люди также игнорировали сие действо, что ещё более угнетало мою спутницу.
– Что ты себе позволяешь, Шимановский? – взъярилась она, когда я втолкнул её внутрь и закрыл дверь. Послушный свет включился автоматически.
– Милая Эмма… – Я подошёл к ней мягкой походкой хищника на охоте и грубо, но не сильно толкнул назад, сажая на грязный, видавший лучшие времена пластиковый столик. – Милая Эмма, заткнись, пожалуйста, и слушай сюда!
Она заткнулась. Было в моём тоне нечто такое, что подсказывало – перечить не стоит.
– Сейчас ты сделаешь две вещи. Первая – скажешь мне, кто «хозяйка» игры. И вторая – что ты будешь ей должна, когда не выполнишь условие «лотереи».
– Я… – Она дёрнулась, вдохнула воздуха, но беззвучно выдохнула: – Какой «лотереи»?
– Эмма, мы взрослые люди. Я могу превратить твою жизнь в ад. Веришь мне?
Я приблизил лицо к её лицу и внимательно посмотрел в глаза. Она подалась назад, но я предусмотрительно схватил её за плечи.
– Я вижу, ты не хотела мне зла, просто выполняешь чужую прихоть и дурь. И я даже готов пойти тебе навстречу, помочь тебе. Но мне нужны ответы. Что вы загадали?
Эммануэль ссутулилась и опустила глаза. И кажется, покраснела.
– А можно я не буду это говорить? Это всё равно не касается никого, кроме нас.
– Это как-то связано с сексом? Нетрадиционным сексом?
Она кивнула. Жалко как-то кивнула.
– Это очень… ОЧЕНЬ плохая вещь!..
Что же надо было такого загадать, чтобы сама Эмма Долорес ударилась в краску? Не думал, что такое возможно! Но дело это не меняет.
– Ладно, раз касается только вас… Но имя «хозяйки» ты назовёшь.
– А если назову, ты со мной переспишь?
Её глаза ехидно блеснули. Шпала резко, слишком резко, к моему изумлению, пришла в себя. Отошла и сразу перешла в контратаку. Я не ожидал такого, не так быстро, потому сдал позиции, уйдя в оборону.
– А чего сразу «переспишь»?..
– Тогда зачем я буду говорить, если ты всё равно этого не сделаешь?
Логично. Пожалуй, она не так безнадёжна в плане интеллекта, как я считал. Но тем не менее силовая партия окончена, я не смог задавить её. Пат.
Но это только партия, не битва. Вторая запланированная мной партия носит название «дипломатия», и в ней у меня преимущество.
– Ладно, Эмма, давай по порядку. Ты знаешь меня? Знаешь, что я без башни и мне по фигу, кто и что собой представляет в этой школе?
Она кивнула.
– И если я упрусь – меня не сдвинешь и танком?
Она вновь кивнула.
– В течение какого срока ты должна переспать со мной? Месяц? Два? Полгода?
– Три. Три месяца… – грустно пробормотала она.
– А ты можешь им сказать, что сделала это? А я подыграю?
– Нет, нужно видео.
Прикольные девочки! Я с них падаю!
– Закон «О порнографии», параграф первый, пункт третий, определение понятия «порнография». УК ВК статья сто тринадцать, пункт два, «Нарушение закона «О порнографии», штраф и лишение свободы до пяти лет. Вы перед игрой это читали?
Она покраснела. Да, читали. Но всё равно играли.
– Мы никому не показываем его! Смотрим сами и тут же стираем!
– Всё равно. Пять лет смотреть на небо в клеточку из-за глупой игры?
Она промолчала.
– Эмма, я тебе уже говорил, я могу пойти навстречу… – Я заговорил участливо. Честно, никогда такого не делал, все знания исключительно из литературы и сетей, даже не думал, может пригодиться. Старый добрый трюк – «хороший гвардеец – плохой гвардеец». Один угрожает, другой обещает содействовать и защитить. В моём случае я представлял сразу обоих, но по очереди. – Давай договоримся: я соглашусь на твои условия и даже дам официальное согласие на порноролик, чтобы не было проблем, если что.
Она кивнула.
– В обмен ты скажешь, кто хозяйка, и ещё окажешь мне некую услугу.
При слове «услуга» Эмма встрепенулась.
– Ничего противозаконного, – поспешил успокоить я. – Просто мне нужно найти одного человека, но я не знаю, где и как его искать.
Она пожала плечами:
– Что за человек?
– Скажи, ты знаешь тусовку? Я имею в виду высший свет, аристократию. Самых богатых людей планеты и членов их семей.
– Ну… Немножко, – задумчиво потянула она, не совсем понимая, что я хочу.
– В среде первой сотни много модов?
– Достаточно. А что?
– Мне нужна девушка, ориентировочно двадцать – двадцать пять лет. Блондинос. Дочь главы клана, входящего в «золотую сотню». Много среди знати таких?
– Ну, есть…
– Можешь назвать хоть одного человека?
– Сильвия Феррейра.
Опять эта Сильвия. Я чуть не выругался. Третье упоминание за два дня! То там всплывает, то тут…
Бэль – самая богатая невеста в Солнечной системе? Юная герцогиня? Да ну, так не фартит.
С другой стороны, встретить аристократку в людном месте без охраны – вообще не фартит!
– У клана Феррейра глава – мужчина, Железный Октавио. У семьи этой девушки номинально глава – женщина.
– Дон Октавио взял фамилию жены, – разбила мои умозаключения Эмма.
Я задумался. Крепко задумался. И лишь спустя какое-то время, когда прозвенел звонок на занятие, смог сформулировать мысли:
– Давай так. Я расскажу тебе всё, что о ней знаю, все детали. Ты же проверишь всю «золотую сотню» и составишь список, кто это может быть в принципе. Возможно, кроме Сильвии, есть ещё кандидатки, подходящие на эту роль.
– Это же титанический труд! – Эмма округлила глаза.
– А я разве говорил, что будет легко? Не говорил. Но если не хочешь, я пошёл. А ты жди три месяца и отпахивай то, что вы там загадали.
Я демонстративно развернулся, но она вскочила и схватила меня за локоть:
– Я согласна! Не уходи!
Сразу бы так.
– Что ещё?
– Ещё ты говоришь имя «хозяйки» и немного подыгрываешь в моих представлениях… Скажем так, в представлениях с воспитательными целями, которые я организую по отношению к ней. Идет?
– Это всё?
– Да. В обмен я сделаю то, что ты хочешь, но это произойдёт на моих условиях, где и когда скажу.
Эмма кивнула:
– Хорошо. Это Карина.
Я усмехнулся:
– Так легко сдаёшь подругу?
– Сама виновата. Я правда ничего не хотела тебе плохого. Это она тебя туда написала. Я даже не поверила сразу и пыталась протестовать… Но игра есть игра.
«Угу, игра есть игра. Именно поэтому, девочка, мне тебя нисколечко и не жаль. Ты огребёшь свое, Карина своё. А пока ты составишь для меня список кандидаток, кем может являться Бэль.
Да, я обещал, что не буду выяснять, кто она. Так я и не буду! И даже Эмма не будет, а лишь
составит список кандидаток
среди не такого уж большого количества аристократических семей.
И ещё, кто может в этой школе лучше ориентироваться в высшем свете, как не гламурные шлюхи? Из всех знакомых мне людей Эмма сделает это быстрее всех».
– Она мод-блондинос, – начал я. – Аристократка. Её семья входит в число первых ста семей. Номинально глава клана мать, реально всем управляет отец. У неё есть сестра и брат (брату, скорее всего, восемнадцать, но не бери это за точную цифру), а ещё взрослый кузен, лет тридцати.
– Этого мало. У всех есть кузены и братья, – покачала она головой.
– Я тебе говорю всю информацию, которой владею. А ты бери и сравнивай, подходит или не подходит человек под эти параметры.
Эмма кивнула.
– А зачем она тебе? Кто она такая?
Я непроизвольно коснулся обруча навигатора на голове:
– Эмм, у тебя свои секреты, у меня свои.
В столовой было шумно, как обычно. Я сел за столик у стены, вокруг привычно образовалась мёртвая зона. Не то чтобы меня презирали или боялись, просто так повелось, но мне отсутствие рядом шумных соседей нравится, помогает сконцентрироваться на собственных мыслях. С Эммой я поговорил, но это меньшее из моих бед. Гораздо более беспокоило, как повести беседу с другим человеком, чтобы тот согласился помочь или хотя бы не выгнал с порога.
– Привет.
Я поднял глаза. Передо мной стояла с подносом та девушка, Николь. С самым агрессивным видом. Mierda, только этого мне не хватало!
Указал ей напротив. Села. Посмотрела на меня как-то… непонятно. Ну-ну!
Я молчал. Оправдываться мне не за что, а говорить нечего. Пусть начинает первая, раз пришла.
– Мы вчера виделись с Хуаном Карлосом… – начала она издалека.
– Ты его давно знаешь?
– Несколько лет. – Лёгкое пожатие плеч. – Это он рекомендовал мне подать документы сюда, в эту школу.
Вот даже как!
– Мы друзья… – для чего-то смущённо добавила она.
– Молодцы.
А что ей на это ответить?
– Он вчера рассказывал про тебя. Что ты… Что я тебе…
– Что ты мне нравишься?
– Да.
Этот придурок что, не поговорил с ней после нашей утренней беседы? Я его точно убью.
– Понимаешь, он учёный. Инженер. И неплохой инженер! – Я пытался собраться с мыслями и найти слова, чтобы не обидеть её. – Иногда я хочу убить его за некоторые вещи, но понимаешь, он видит мир иначе, чем другие. Все творческие личности видят мир иначе. Поэтому ты двадцать раз перепроверь то, что он говорит, и только потом делай выводы.
Она согласно кивнула:
– Я для этого и пришла. Сделать выводы.
От неё разило неловкостью. Но она хотя бы знает, что Хуан Карлос трепло, значит, не всё так плохо.
– Он не прав. Ошибся. Самую малость, но ошибся. Ты красивая, даже очень красивая, но…
– У тебя есть другая, – понимающе кивнула она, и я не понял, с разочарованием или нет.
– Пока нет. Но надеюсь, что будет.
– Понятно.
Нет, всё-таки с грустью.
Чтобы уйти от темы, решил перевести разговор на что-нибудь нейтральное:
– Ты титуляр?
Она кивнула.
– Знаешь, я уже много думал над этим… Мне кажется, нам, титулярам, нужно держаться вместе. Помогать друг другу. Ты в курсе, что происходит в школе?
– Конечно.
– Это неправильно.
– Везде так. Бывает ещё хуже.
– Мы не везде! – повысил я голос. – Мы в одной из лучших школ планеты! Это не трущобы на окраине!
Она усмехнулась:
– И что это меняет? В трущобах проще: кто сильнее, тот и прав. А что мы можем здесь? Мы здесь никто! Все вытирают о нас ноги, и сверстники, и администрация. Если бы кто-нибудь так вёл себя у нас на районе – мигом бы объяснили, что почём. А тут одним можно безнаказанно делать то, что нельзя другим.
Она права. Но не стоит опускать руки. Если опустишь их сейчас, так и будешь ходить по жизни – с опущенными руками.
– Это называется классовое родство. Оно не даёт им топить друг друга.
– Скольких платников при тебе отчислили за неуспеваемость? – продолжала заводиться девушка. – Я совсем недавно здесь, полгода, но что-то не помню никого. А титуляров – человек десять. Хотя за нас Корона регулярно перечисляет деньги, мы здесь не бесплатно учимся!
– Мы – каждый сам за себя, – возразил я. – Барахтаемся, барахтаемся… А нас топят поодиночке. Наша слабость в отсутствии единства. Только вместе мы сможем решить свои проблемы.
Она рассмеялась:
– И как это будет выглядеть? Самим организовать банду и колотить обидчиков? За территорией? Как они? А с учителями что делать? Им тоже морды бить?
Мне смешно не было.
– Почему нет? Не надо так утрировать, всё более реально, чем ты думаешь. Я про морды. Я делал это, но в одиночку, поэтому меня поставили на место. А если нас будет десяток?
– То нас будут бить десятком, а не одиночками, – хмыкнула она, но уже тише.
– Ты думаешь, Виктору Кампосу нужно лишнее к себе внимание? – Я усмехнулся в ответ. – Пусть и вызванное поведением сына? Да ДБ зубами вцепится в это дело, такие случаи на дороге не валяются! А если драка с применением чего-нибудь эдакого? Представляешь, как можно его шантажировать, определив Бенито отдыхать в казематы суток на пятнадцать?
– Я… Я не думала об этом… – ошеломлённо уставилась на меня Николь.
– Бьют слабых – это закон жизни. И одиночек. Но для начала неплохо просто собраться и обменяться информацией. А уж потом решить, что делать дальше.
Она задумалась.
– Ты смелый.
Я пожал плечами:
– Я рассудительный.
– Нет, ты смелый. Но боюсь, единственный смелый в этой школе.
– Ты не права. Другие тоже смелые. Но они не знают, что делать. Каждый бьётся лбом о свою стену и в итоге расшибает лоб.
– А если они правда начнут ловить нас поодиночке? А если подключат административный ресурс? Здесь же всё принадлежит им!
– Ты когда-нибудь слышала такое слово «революция»?
Николь покачала головой:
– Не получится. Они просто отчислят нас всех.
– А мы подадим коллективную жалобу в Департамент образованияnote 18, параллельно иск о нанесении побоев, причинении ущерба и ущемлении личного достоинства. Подкреплённые фактами и уликами. Параллельно сольём эту информацию в СМИ. Через день, ручаюсь, не более, здесь будет такая инспекция из ДО… Они сделают всё, чтобы пойти на уступки, восстановить нас и утопить в шоколаде! Слово «лицензия» ещё никто не отменял, а она окажется под вопросом!
Действительно, если нас будет хотя бы с десяток, да если никто не побоится драться за свои права, как дрались рабочие начала двадцатого века…
Мечты. Во всяком случае, пока.
Я придумал совершенно иной план, не включающий в себя никаких революций, никаких СМИ и прочего. План, касающийся одного меня. Но если у неё получится найти хоть кого-то, довести эту мысль хотя бы до двух-трёх человек… Можно будет смело простить Хуана Карлоса, ибо это благодаря ему состоялся наш разговор.