И даже триумфальная улыбка, украсившая ротик Фло, немедленно последовавшей за ним, не омрачила восторга испытанного блаженства на лице архимага.
— Пусть моя единственная слабость будет нашим секретом, — насмешливо, словно бы подыгрывая ей, шепнул Нарг, заключая в объятия ее безвольно обмякшее на нем тело.
Он и себе не признался бы, что не меньше процесса их неизменно жаркой страсти обожает вот так прижимать Фло к себе, пока по ее телу еще продолжает пробегает дрожь угасающего удовольствия.
«Это не могло быть вынужденным притворством! Не могло! Никакая магия подчинения не заставила бы ее импровизировать так виртуозно, не принесла бы такого накала чувств и эмоций, что пробудила в них Флориан той ночью», — мысленно стенал он, возвращаясь из глубины счастливых воспоминаний в свое одинокое и несчастное существование. И это оказалось невыносимым.
Дом пылал, расцвечивая мрак ночи, озаряя столицу королевства всполохами ярчайшего огня и фейерверком искр, вздымавшихся в чернильно-фиолетовое небо. Нарг стоял посреди этой вакханалии, упиваясь моментом абсолютного разрушения, краха и очищения. На сей раз прошлое осталось позади. В буквальном смысле сгорело вместе с его душой.
Правитель, прислонившись к перилам балкона, с задумчивой грустью наблюдал устилавший траурным ковром двор его дворца черный снег. Он словно фон для яркой картины лучше всяких слов говорил о той муке, что переполняла сейчас душу его друга и архимага королевства.
«Надо решаться на перемены», — обреченно вздохнул Дарген.
Шагнувшая с крыльца последнего приюта пожилая домовая, натужно приподняла голову вверх, наблюдая за отдаленным заревом и мириадами кружащих над головой черных снежинок. Она рада была, что ее юная подопечная, утомленная дневными заботами, спит сейчас в своей комнате на втором этаже. Но и грусть переполняла ее познавшую в своей жизни истинную любовь душу. Грусть за этих двоих, что так явственно страдали оба, но не имели шанса обрести общее счастье. В мире, где действует закон силы, оно оказалось недоступно даже сильнейшему.
На крыше своего столичного жилища демоница со слезами на глазах смотрела на пылающий в центре города дом и, вытянув вперед руку, позволяла черным снежинкам на миг приземлиться на ладони, прежде чем обернуться темными от сажи капельками влаги.
— Ему больно, — надрывно шепнула она, почувствовав, что позади, неслышно подойдя, встал высокий мужчина. — А я не могу ничем помочь…
— Да, Леара, — глухо откликнулся он, явно тоже переживая. — Но, признай, это было неизбежно.
— Знаю, он заслужил, собственными руками все разрушив, но… мне ничуть не легче от этих мыслей, — развернувшись, мать Нарга спрятала лицо на груди своего спутника.
— Его судьба не в нашей власти, — грустно кивнул он, утешающе коснувшись ее волос рукой. — Остается надеяться, что Нарг справится и на этот раз.
А Флориан, окутанная коконом бесчувственности, без сна лежала в кровати, пялясь в потолок и размышляя о будущем, не подозревая о том, что где-то вдалеке это самое будущее само устремилось ей навстречу.
Яркая вспышка портала, которую смогли увидеть жители близлежащих домов, — единственный след пропавшего архимага на месте стихшего пожара, полностью уничтожившего дом магическим огнем. Нарг тоже отправился навстречу своему будущему.
Глава 8
Легко перемахнув через огромное дерево, Нарг испытал чувство удовлетворения. Все же магия дает таким как он почти безграничные возможности. Он — не оборотень. Однако, применив к себе всего лишь несколько заклинаний, а с ними и силу, которой мог пользоваться, он стал быстрее, сильнее и совершеннее людей с сущностью зверя.
Именно поэтому оборотни не связывались с магами. Как и вампиры. Собственно, в открытую противостоять им не решался никто, но и приветствовать на своей территории тоже.
Последние три месяца Нарг провел, блуждая по чужому континенту. И едва он встретил первого оборотня, выйдя из портала на их территории, как почувствовал это. Несомненно, чуя в нем мага, каждый из них мгновенно преображался. Пусть внешне это и было незаметно, но магия позволяла архимагу видеть, слышать и знать больше.
Так острейший, не уступающий звериному магический слух подмечал ускоренное сердцебиение. Проникающее в самую суть зрение мага позволяло видеть, как, укрытое одеждой, наливается силой тело каждого из них, стоит ему появиться рядом. Они не допускают оборота, понимая, что это будет расценено как угроза, но… Каждое из окружающих его существ готово в любой миг встать на его пути, преобразившись на пределе своих возможностей.
Впрочем, оборотни прекрасно знают, что маг не примет звериный вызов. Не будет сражаться с ними, демонстрируя мощь своих мышц или ловкость движений. Он просто спалит их магией, развоплотит в пыль или… парализует. Всех разом!
«Сила, — не без толики самодовольства, каждый раз останавливаясь на постой в жилище одного из них, вынужденного пускать его, размышлял маг. — И здесь закон действует. Я сильнее — мне подчиняются»
Но такие мысли мало походили на ощущение прежнего всемогущества. Теперь Нарг доподлинно знал, что и он обязан подчиняться силе, которую представляет. А этого ему хотелось ничуть не больше, чем этим лесным жителям делиться с ним пищей, пускать его под свой кров и тем более — отдавать ему своих детей.
Оборотни ни в чем не стремились помочь ему. Как раз наоборот. И в его официальной миссии, и в скрытой они неизменно тормозили каждое его действие, притворяясь то неразумными дикарями, то ничего не знающими глупцами.
Худший кошмар любого жителя их мира, не являющегося обитателем магического королевства, — это узнать, что в его потомке пробудилась магия. В этом сходились даже давние враги — вампиры и оборотни. Ежегодно маги являлись на их земли в поисках именно таких детей, забирая их. Безвозвратно.
И пусть такие случаи были редки — за месяцы блужданий по лесам оборотней Нарг нашел лишь двоих — обе семьи молили его оставить им несчастных.
— Вы не представляете, какие возможности откроет перед ним сила, — говорил он убитым горем родителям каждый раз. — То, что дадите им вы, не сравнимо с обретенным в королевстве магов. Ваши дети станут сильнейшими!
Маги не уточняли, что это только в том случае, если силы будет много. Иначе… магия переродит юных оборотней, сделав их эльфами, дриадами, водниками, домовыми — кем-то из множества слабейших магических каст, служащих сильнейшим.
— Они утратят себя…
Конечно, животная суть с взрослением будет полностью подавлена магией.
— И получат большее. То, о чем их родители не могли и мечтать — право повелевать!
Неприятие семейных ценностей существенно подрывало численность населения королевства. Особенно сильнейших ее представителей! Масса самых разнообразных связей внутри влиятельнейшей касты магов, только прагматичные союзы и… неприемлемо низкая рождаемость. Последнее было реальной проблемой королевства Дорган, появившегося в незапамятные времена и до сих пор умещавшегося на относительно небольшой территории. Притом, что маги вовсе не стремились ущемлять себя в праве землевладения. Но и большую, чем имели сейчас, территорию они не могли заселить и освоить.
Отсюда и необходимость регулярно пополнять свои ряды такой вот свежей кровью — к счастью, аномальная сила продолжала пробуждаться в других народах мира.
— Умоляем, оставьте нам малыша, — не слыша голоса разума, молили его родные выявленного с даром магии ребенка.
Но маги всегда славились неумолимостью, руководствуясь лишь своими интересами. И Нарг, пусть и утратил веру в свое всемогущество, не мог позволить усомниться в себе другим. Все неизменно заканчивалось тем, что покорный его магии раскрывался портал, куда он и вталкивал перспективного мага, оставив родителей ни с чем.
И уходил в ночь леса, ощущая лютую ненависть и бешенство от неспособности противостоять ему. Такие знакомые эмоции!
Отыскать в дебрях лесного континента оборотней сестру Флориан тоже оказалось непросто. У местных жителей свой уклад и свои порядки. Тут нет городов, даже крупных поселений. Оборотни живут разрозненно, семьями, каждой из которых принадлежит своя территория. Они не ведут ни летописей, ни учета населения, довольствуясь изобилием оттенков принадлежащего каждому аромата. В нем они находят ответ на вопрос о том, кто и где родился, к какому роду относится и как прожил жизнь! Вот уж непостижимое для мага явление…
— Девушка, светловолосая с голубыми глазами (из сведений Даргена стало ясно, что сестры очень похожи), — терпеливо выяснял он у альфы стаи, что обитала вокруг фьорда, служившего естественной гаванью всем прибывшим на эти земли кораблям. — Магиня! Пусть и слабая, но у вас такие не появляются. Вы должны были ее запомнить!
— Да, да, странно пахнуть маги, — с глуповатой улыбкой на лице кивал ему главный в этих местах оборотень. — Их узнать! Узнать сразу. Нет, моя не видеть тут такой девушки. Моя бы запомнить.
Медленно выдохнув, Нарг с трудом сдержался от желания приложить магией этого вруна о ствол ближайшего дерева. Что оборотень лжет, отчего-то покрывая беглянку, не сомневался. Но вытрясти из него правду магией не мог. Чем бы он обосновал свое вмешательство?
Магиня не могла сойти на сушу где-то еще. И появление женщины-мага прибывшей без официальной причины?.. Крайняя редкость! Пусть это и не невозможно.
Маги знали, что изредка, если тому сопутствовали обстоятельства, жители других королевств укрывали на своих судах магов низших каст, пытающихся покинуть территорию Даргона. Крайне редко, но были случаи, когда с торговыми кораблями сбегал кто-то из свободных магов, наделенных крохами силы. Несомненно, так и сестра Флориан выбралась из королевства.
«Как же она заполучила свободу?»
Нарг часто думал и об этом, отмечая явную общность сестер в деле достижения своих целей. От ее прежнего хозяина узнать подробности не получилось. Еще Дарген выяснил — его нет в живых.
— Значит, ты ничего не помнишь, — сухо кивнул он альфе, одновременно усилив свои инстинкты и зрение магией. Так он отчетливо видел каждую крошечную пору, малейшую ворсинку на его лице. И… наблюдал за неприметной обычному глазу капелькой испарины, скользящей по коже. Все же лгать архимагу — страшно до жути. Но оборотень шел на риск, что совсем уж поражало Нарга. Даже нелюбовь к магам не оправдывает желания покрывать одну из них! — Светловолосая, удивительно красивая домовая. У вас же знают о таких? Она не сошла с торгового корабля и не отправилась… на север?
Внешне сохраняя невозмутимость, он тут же засек изменения в состоянии оборотня. Тот определенно, всеми силами скрывал свои чувства, но… видимой Наргу капельки влаги предугадать не мог. Едва архимаг упомянул про север, как альфа успокоился.
«Значит, сестричка отправилась на юг!» — Нарг был доволен собой.
И почему он не мог так же спокойно, хладнокровно и предусмотрительно вести себя при поисках Флориан?.. Тогда не наговорил бы ей лишнего при встрече. Не поддался нелепому спору, дав злополучную клятву. Все было бы иначе, будь домовая ему безразлична. Как этот глупый альфа, пытающийся хитрить.
Но способ сбора сведений о беглянке оказался чрезмерно сложным. Приходилось задавать наводящие вопросы множеству встреченных оборотней, и крайне редко ему удавалось почувствовать отклик понимания. Все это напоминало поиск иголки в стоге сена, и отняло у мага три месяца.
Но он упорно продолжал искать, обещая себе, что делает это ради Флориан.
«Я верну ей часть ее семьи», — устраиваясь на очередную ночевку под открытым небом, мечтал маг.
В глубине души, пусть и не признаваясь себе в этом, он надеялся на… благодарность. Может быть, возможность хоть изредка видеться с ней?.. И тут неизменно в памяти всплывала новость о ее замужестве. Несомненно, оно уже состоялось.
Пусть Нарг никогда не просил Даргена выяснить это во время их регулярных контактов. Так архимаг знал от правителя, что с его исчезновением в королевстве прошла и зима! А значит, жизнь вернулась в привычное русло. Сильнейшие маги прозябали, посвящая жизнь праздности и интригам, Величайший суд в его отсутствие неизменно выносил обвинительные приговоры слабейшим, а урожай подпитанных магией культур созревал к сроку.
Архимаг знал, что его не оставляют в одиночестве на этих землях — он чувствовал их отдаленное присутствие, постоянное сопровождение. Но страха не было, лишь постепенно накапливающаяся усталость. Эта гонка… поиск нужной цели… обязательства — все это заняло его на какое-то время. Дало предлог для возможности нестись в неизвестность сломя голову, не позволяя мыслям и чувствам овладеть им, убегая. Но от себя не убежать, и в какой-то момент придется остановиться. Он архимаг, и рано или поздно правителю понадобится его поддержка.
И придется вернуться. А там…
Больше всего с момента, как узнал о браке Флориан, Нарг боялся не сдержаться и уничтожить ее избранника. Того, кто заполучил его женщину! Ту, которую ему нестерпимо хотелось оберегать, любить и защищать. Даже от себя, даже тогда, когда не было шансов справиться. Именно поэтому Нарг и сбежал, спалив дом.
Ради безопасности новой семьи Фло он надеялся, что время и расстояние помогут, хоть немного сгладив боль, чувство невыносимой потери, одиночества и удушливую потребность мстить.
И вот цель близка. Интуиция подсказывала ему, что магиня рядом. Все чаще попадались те, кто реагировал на описание девушки. Слишком старательно пытались направить его по ложному следу в последнее время. Слишком!
Вот и сейчас — тот, кто следил за ним, подошел ближе, чем другие. Прикрыв глаза на ложе из сухих листьев, Нарг спокойно отсчитывал удары сердца крадущегося к нему оборотня. Никто прежде не рисковал так бездумно, а значит — именно этому преследователю крайне не безразличен исход поисков.
«Мышка сама идет в мышеловку», — самодовольно сказал бы прежний архимаг, приготовившись захлопнуть ловушку. Тот, кто еще не встретил слабую домовую, один взгляд голубых глаз которой перевернул его душу и изменил судьбу.
А нынешний Нарг, впервые познавший чувство утраты и неспособность идти до конца, думал о другом: «Почему этому бесшумно крадущемуся во тьме оборотню так важно помешать мне, что он идет на риск, угрожая настолько сильному противнику?»
Кто он и почему здесь? Один из тех, с кем маг разговаривал сегодня, набредя в темных дебрях покрывавшего весь континент леса на дом чьей-то семьи? Или кто-то из их знакомых, которого они уже успели известить о самом ненавистном путнике, собирающем сведения о сестре Флориан?
Звериный вой постоянно преследовал Нарга в этих блужданиях. Оборотни окружали его, передавая друг другу сведения, давая сигналы в надежде помешать архимагу. Их сплоченность и взаимовыручка стали полной неожиданностью для Нарга. Ведь у магов все иначе — каждый сам по себе.
Да вот хотя бы семьи оборотней. Сколько их, облегченно выдохнувших после того, как среди них маг не обнаружил никого с даром пробудившейся магии, встретилось на его пути. Множество… И во всех он наблюдал одно: верность, теплоту, поддержку, нежность, заботу и… любовь. Это по-звериному? Совсем не к этому привык он в своем мире.
Нарг даже не знал собственного отца, с детства сторонился матери, всячески пытаясь не сближаться с ней, желая скорее покинуть ее дом и начать жить самостоятельно. А вот сейчас, лежа в таком далеком от его мира городов и магии лесу, вслушиваясь в уверенные шаги и четкий ритм сердца явно вознамерившегося уничтожить его оборотня-барса, вспомнил давно забытые ощущения из ушедшего детства. Прикосновение рук матери, ее поцелуй в полудреме, укрывшее одеяло… И еще голос! Поющий, что-то нежно воркующий, любящий…
Вздрогнув, одновременно с взлетевшим в воздух зверем, вдруг отчетливо вспомнил и вторящий ему мужской голос. Его отца?..
Магия сильнее и быстрее даже инстинктов зверя. Миг, и смертоносная туша, бесшумно летящая на него сверху, рухнула о землю, скованная неподвижностью. Хруст поврежденных костей не тронул суровое сердце мага — поделом тем, кто охотится на него в ночи.