— Добро пожаловать в мой мир, — сказала я, и девочки посмотрели на меня.
Бекки коснулась моего плеча.
— Я согласна с Сэмми, Блейк не должен знать об этом. Он бы отменил тренировку, если бы что-то подобное случилось. Он будет чувствовать себя связанным, а ты знаешь Блейка.
Я кивнула головой и снова оглядела комнату.
— Кто восстановил комнату?
— Мастер Лонгвей позаботился об этом, — улыбнулась Сэмми.
— Это нормально, Елена. Он все понимает.
Я вздохнула.
— Мне так жаль, девчонки. Я как-нибудь найду способ отплатить тебе за одежду, — сказала я Бекки.
— Серьезно, ты же не знала, что делаешь, Елена. Я виню только твоего внутреннего психа.
Она засмеялась, а я улыбнулась. Я хотела бы чувствовать то же, что и она, о моей раздвоенной личность.
— Эй, все в порядке. Я могу купить новую одежду. Мы просто должны найти способ, чтобы ты получала свои ежедневные дозы Блейка.
Комната наполнилась смехом.
— Ты говоришь так, будто я зависима от него.
— Ну, у тебя нет выбора, так что это можно назвать зависимостью.
— Мне это совсем не нужно.
— Как и наркоману.
— У них есть выбор, для них есть лекарство, и они могут остановиться, когда захотят. Есть разница.
Она улыбнулась.
— Все, что угодно, что заставляет тебя лучше спать по ночам, дорогая.
Я бросила в нее подушку, и девочки рассмеялись.
Мои губы задрожали, как у лошади, из-за тяжелого вздоха.
— Это действительно запутано.
— Просто помни, ты делаешь то же самое для него. Он становится темнее, чем больше отдаляется от тебя, Елена.
— Все настолько запутано, — сказала Бекки.
— Это именно то, что он сказал мне. Я спросила, есть ли у него желание убить меня, так как нас двое, живущих в одно и то же время, и он сказал «нет».
Я улыбнулась, вспомнив его глупый комментарий, прежде чем он сказал, что это шутка.
— Видишь ли, мой брат не дурак, и у меня странное чувство, что он понял все очень давно, Елена. Это может объяснить, почему он всегда хотел быть рядом с тобой, когда напивался.
— Так это не моя невинность свела с ума Солнечный Взрыв?
— Нет, это далеко не так.
***
В понедельник днем я изо всех сил пыталась справиться с нашей тренировкой, зная о маленьком открытии Сэмми.
— Ты сегодня очень тихая. Неужели Табита была такой злюкой? — пошутил Блейк.
— Нет, она просто оставила мне кучу бумажной работы. Мне понадобится вечность, чтобы найти его.
— Она найдет его, Елена. Обещаю.
— Да, я тоже надеюсь на это.
— Я забыл спросить тебя кое о чем.
— О чем?
— О дне, когда умер Пол. Ты видела, как его тело превратилось в пепел?
Я тоже об этом думала. Я не знала, что я видела.
— Мастер Лонгвей попросил узнать?
— Елена, нам нужно знать.
— Я не знаю, что я видела в тот день, Блейк.
Он остановился, и я стояла в паре шагов перед ним.
— Я могу помочь, если хочешь.
— Как? Читая мои мысли? — пошутила я.
Он даже не улыбнулся.
— Я не умею читать мысли, — сказал он резким тоном.
— Это была шутка.
— Мой дар убеждения может успокоить твой разум, и ты сможешь больше вспомнить.
— Я не хочу вспоминать больше. Поверь мне, я борюсь с тем, что отложилось в сознании.
Он вздохнул.
— Я знаю, что это тяжело, Елена. Мы все потеряли удивительного человека в тот день.
— Блейк…
— Он был моим лучшим другом. Если Пол все еще на свободе…
— Если он все еще на свободе? Как он мог все еще быть на свободе?
— Что именно ты видела?
— Ты не отвечаешь на мой вопрос! Люциан вонзил железный клинок в его сердце. Железо убивает Виверн.
— Елена, пожалуйста, скажи мне, что ты помнишь.
Я уставилась на землю и нахмурилась. Что я видела в тот день? Долгое время я думала, что это может быть паранойей, но Блейк говорил непреклонно, и если бы Пол был еще жив…
Гнев снова вскипел в моем горле, но он немедленно исчез из-за близости Блейка. Я посмотрела на него, и его переливчатые синие глаза встретились с моими. Он все еще ждал ответа.
— Я не знаю, что я видела в тот день, но я слышала, как она заставила его выпить что-то.
Блейк замер, и закрыл рот ладонями, когда повернулся и некоторое время ходил туда-сюда.
— Что это было? — спросила я, но он не ответил. — Блейк, — я схватила его за руку, и он повернулся ко мне лицом, — что это значит? Пол все еще жив?
Он посмотрел на землю, сдвинув брови.
— Может быть.
— Может быть, но как?
Он подошел к ближайшему валуну и сел, сказав мне сделать то же самое.
Я села рядом с ним, не переставая смотреть на него. Он даже не взглянул в ответ.
— Существует зелье, это два разных зелья, которые составляют единое целое.
— Перестань говорить загадками. Что ты имеешь в виду под двумя разными зельями?
— Два зелья, но вместе они могут сделать что-то непростительное.
— Например?
— Это называется «Калупсо». Одно зелье пьет человек, который станет носителем, второе пьет тот, кто нуждается в нем. Его тело исчезает, а его сущность впитывается в носителя.
— В этом нет никакого смысла!
— Если ты слышала, как она сказала, что ему нужно выпить, это может быть только это. Ты видела, как она тоже что-то пила?
— Я была занята превращением в дракона, я не знаю, что видела, — буркнула я. — Как это работает?
— Она гиппогриф, или я предполагаю, оборотень. Гиппогрифы не имеют человеческой формы.
Морщинки очертились глубоко на его лбу и вокруг глаз.
— Если бы она была Виверной, она могла бы пожертвовать собой, и он занял бы ее место в ее теле, но поскольку они не были одинаковыми, ей нужен был бы другой носитель, Виверна, чтобы спасти его жизнь.
— Так ты говоришь мне, что Пол все еще жив?
Он кивнул.
— Но мы не знаем, кто он, так как его человеческая форма не будет Полом. Это будет носитель, чью жизнь он забрал.
— Она любила его, ты же знаешь. Как это вообще может сработать? Гиппогриф и Виверна?
— Так же, как между драконом и человеком.
Он посмотрел на меня мягким взглядом.
Я закрыла глаза, когда глупый разговор Бекки и Сэмми снова выскочил в моей голове. Почему он мне помогал? Если он не хотел, чтобы я влюбилась в него… почему он был таким милым, таким идеальным? Я провела рукой по волосам.
— Мне так жаль. Я знаю, что ты чувствовала к Люциану.
Я посмотрела на него. Для того, кто говорит, что не читает мысли, он точно знал, о чем я думаю.
— Что?
— Пол все еще на свободе, должно быть, тяжело принять это.
О.
— Я не ожидала этого.
— Я найду его, Елена, даже если это последнее, что я сделаю.
— Не говори так. Люциан сказал то же самое, а потом это случилось. Если хочешь убить его, сделай это на своих условиях, Блейк. Не из-за меня, — добавила я.
Я не могла потерять Блейка теперь, когда я, наконец, поняла, что он удерживает меня от тьмы.
— Хорошо, на моих собственных условиях. Но я найду его, и он умрет. Обещаю.
Глава 9
Я не могла уснуть той ночью. Мои сны были так запутаны, что я не могла отличить верх и низ. Пол всегда находил из них выход, и теперь я знаю почему. Потому что ублюдок был еще жив.
Он был там, черт возьми, он мог быть рядом, а я не узнаю его. Каждую ночь, когда Блейк превращался в Пола, он насмехался надо мной, смеясь тем ужасным сумасшедшим смехом, который раздавался пару месяцев назад в пещере. Я всегда просыпалась с мечтой, которая появилась через пару недель после того, как обнаружила кто я, мечтой, в которой папа кричит на меня, чтобы я проснулась.
Когда я окончательно проснулась, то подошла к дивану и подняла стопку листов, которую еще не просмотрела. Я не понимала, почему мне никогда не приходило в голову искать его на этой стороне. Я не находила ответы на все мои вопросы, но опять же, произошло так много событий, что не было времени беспокоиться о мертвых, хотя отец постоянно напоминал о себе.
До сих пор я просмотрела двести Гербертов Уоткинсов, и ни один из них не был моим отцом.
Той ночью это должен был быть Фокс, иначе почему он перестал убивать?
У меня возникла идея, и, когда мои часы показали шесть, я очутилась в библиотеке.
Я набрала «Самые разыскиваемые лица Америки» и нашла список, который я ищу. Было несколько страниц, заполненных фамилиями и фотографиями, и я прокрутила вниз до тех, где не было изображений.
Я застыла, когда на экране появилось изображение человека с длинными черными волосами. Это был он, у него были такие же глаза и такой же твердый подбородок. Все мое тело закололо. Имя значилось Каллен Бриочини, а рядом — «Фокс».
Я сжала голову руками и закрыла глаза. Почему он преследовал отца? Почему папа не сказал мне, почему я не знала? У всех на этой стороне есть способ найти меня, и все же, я ничего не знала о своей жизни, или о том, кто мой отец.
Я решила найти как можно больше информации на Фокса и распечатала список людей, которых он убил. По цвету их глаз я могла сказать, что они были драконами. Волосы обычного цвета, шатены, светлые, а некоторые даже рыжие, но встречались и с разноцветными волосами. Большинству из них было около тридцати. Однако среди них не было фотографии отца, только огромная статья о той ночи, и что один из трупов, или то, что от него осталось, считалось телом Фокса, судя по отчету стоматолога.
Я ввела еще один запрос, и, когда поиск был завершен, большая фотография Люциана появилась на экране.
— Почему ты меня покинул? — спросила я, хотя это еще один вопрос, на который никогда не будет ответа. Боль пронзила мое сердце, и я ожидала, что слезы покатятся по лицу, но они так и не появились. Я все еще не могла плакать.
Я закрыла изображение, и лицо Люциана исчезло.
Бекки и Сэмми еще спали, когда я вернулась в комнату. Я планировала найти отца на этой неделе и узнать раз и навсегда, осталась ли у меня семья в Пейе.
Большинство Гербертов, которых я искала, были с другой стороны. Я нашла одного Герберта Уоткинса с этой стороны. Он был инженером и владел собственной компанией, производя кольца, какими бы они ни были. Его фотография выглядела совсем не так, как отец, хотя, честно говоря, совсем наоборот. Почему-то на ум пришло слово «патси», хотя я понятия не имела, почему.
Мне в голову вдруг пришли знакомые слова:
День настанет и уйдет,
Выбор свой сделай иль правда ускользнет.
Я пообещала себе больше не вспоминать пророчества, но не могла придумать, что нужно сделать, чтобы слова в книге покраснели.
Неправильный выбор означает, что кто-то близкий мне умрет, так же как Брайан и Люциан. Я не могу еще раз последовать своему пророчеств, но также не могла перестать задаваться вопросом, почему это было настолько важно, чтобы войти в Книгу Теней.
Какая правда не откроется, если я сделаю неправильный выбор? Это никогда не будет раскрыто, и я отказывалась еще терять людей, которых любила.
Я закуталась поглубже в одеяло и снова подумала о королеве Катрине. В течение нескольких дней после смерти Люциана я думала, что она подготовила меня к его смерти. Он ушел в лес и умер после того, как вышел, но через несколько недель она снова появилась, указывая в том же направлении, приказывая мне войти.
А теперь вопрос, с которым я постоянно боролась, что было внутри этого леса, почему она так отчаянно хотела, чтобы я узнала?
***
На следующий день я прождала Блейка на камнях почти полчаса.
Пожалуйста, приди, молча, произносила я про себя.
Это было так запутано; во имя любви к чернике, я не могла понять, как парень, который презирал меня, превратился в кого-то, кто удерживает меня от тьмы.
Я не собиралась говорить Блейку об этом. Бекки была права, это выводило его из себя, и он подумал бы, что я нарушила свое обещание и влюбилась в него.
Не то, чтобы это было трудно нарушить. Блейк становился другим, когда был со мной. Сэмми и Бекки подтверждали это, и я видела это же в глазах Табиты, когда она видела нас с Блейком вместе. Ей не нравилось, что он проводит столько времени со мной.
Беспокойство в груди начало исчезать, и я почувствовала, как будто мои легкие открылись, и я могла нормально дышать. Я знала, что это такое. Блейк был близко. Я улыбнулась, но это чувство быстро исчезло. Я не знала, нравится мне это или нет. Почему Люциан не может быть здесь, чтобы быть со мной?
Я задумчиво положила голову на руку, позволяя печали заполнить меня.
— Извини, что опоздал, — раздался его голос, но я не подняла глаза, потому что знала, что он был голым, как обычно. Он хихикнул.
— Тебе нужно привыкнуть к этому, так или иначе, Елена.
— Сегодня не тот день, просто оденься.
— Ой, какой Ночной Злодей плюнул тебе в молоко сегодня утром?
— Мне не нужна кислота Ночного Злодея, у меня есть своя, — я подняла глаза и поблагодарила небеса, что на нем была одежда. Он упал рядом со мной. Запах жареного мяса и мускуса наполнили мои ноздри, и по какой-то причине это заставило меня чувствовать себя немного сонной. Я тяжело сглотнула и пыталась избавиться от сухости в горле.
Запах был смешан с ужасным зловонием, и я увидела, как Блейк затянул огромную сигарету.
— Не понимаю, как ты можешь это курить.
— Это меня успокаивает.
Ты хочешь знать, что успокаивает меня… остановись, Елена.
— Так о чем ты хочешь поговорить сегодня?
Я думала об этом минуту, мне нужно было задавать вопросы, иначе эта тренировка скоро закончится.
— Сколько у нас способностей?
Он бросил на меня неуверенный взгляд.
— Серьезно. Я здесь не враг, Блейк, и у одной из моих подруг уже есть дракон. Мой рот на замке.
У него перехватило дыхание.
— Десять.
— Десять?
— Наше пламя розовое из-за Красного и Синего огня. Мы можем предвидеть будущее, когда становимся старше, мы можем дышать молниями, хлороформом и кислотой, мы можем убеждать людей своими мыслями.
Он взял камень и накрыл его ладонями. Когда разжал их, то камень был заморожен.
— Мы можем замораживать вещи и, как ты знаешь, исцелять живых существ тоже. Исцеляющая часть требует некоторой практики и большой концентрации.
Я не сказала ему, как легко это дар пришел ко мне.
— Мы можем перемещать объекты, когда превращаемся в дракона, и, наконец, мы можем заставить людей видеть вещи, которых нет.
Я ахнула.
— Расслабься, ничего особенного. У всех Хроматических есть такая способность.
— Десять, — сказала я со вздохом. — Как ты ими пользуешься?
Он улыбнулся и мягко прикусил язык. Мой желудок перевернулся. Это сила, которая всегда была у Блейка и не была новой для меня.
— Теперь, когда боязнь полета и страх высоты вылечены…
Я хихикнула, и он тоже усмехнулся.
— Думаю, пришло время показать тебе, на что мы способны.
Он встал и сделал пару шагов вперед. Я оттолкнулась от скалы и встала рядом с ним.
— Это нелегко использовать свои способности в человеческой форме. Это занимает время, и чем чаще ты это делаешь, тем легче это происходит.
Он поднял указательный палец, и мягкое розовое пламя выросло из него.
— С этим не будет проблем. Каждое существо боится Розового Поцелуя.
— Розовое что?
— Розовый Поцелуй, — он улыбнулся. — Я знаю, это звучит глупо, но я полюбил это название. Когда он касается кожи, он распространяется, как вирус. Ничто не может остановить его, и твой враг умрет медленной и мучительной смертью. Констанс даже не может вылечить его или замедлить процесс. Нет лекарства от Розового Поцелуя.
Я слышала это раньше и видела в ту ночь, когда Виверны напали на нас.
— Это как яд гиппогрифа.
— Вот именно, — сказал он мягким тоном, просто глядя на пламя, исходящее от кончика пальца. Он поднял средний палец, и прямо рядом с розовым пламенем появилась небольшая искра молнии. — Молния удобна на ринге, особенно если нет способности драконов.