Билл откинул голову назад, подставляя шею горячему влажному языку, и совершенно ясно осознал, что упускать возможность права не имеет. И пусть потом в петлю залезть захочется, когда всё это нереальное наваждение, больше похожее на прекрасный сон схлынет, оставив после себя выжженную пустыню тоски и одиночества, сейчас он получит и запомнит всё до последнего, самого незначительного прикосновения.
- Пошли, - едва слышно выдохнул он.
- Ну, наконец-то, - в ответ проворчал Том и, взяв его за руку, повел в нужную сторону. – Я уже думал, ты завис, без возможности перезагрузки.
- Ты знаешь, что делать? – несмотря на принятое решение, Билл сильно нервничал.
- Ну, как бы да. Догадался теорию освоить. За годы общения с тобой понять успел, что рано или поздно мне это понадобится.
- А практику? – нахмурился Билл.
- Еще раз назовешь меня геем, и я тебя ударю, - на полном серьезе предупредил Том, останавливаясь рядом с кроватью и притягивая его ближе к себе. Билл умилился полному отсутствию логики.
- Я тебя не называю, я тебя люблю, - видимо, заразившись нелогичностью, невпопад выдохнул он, утыкаясь носом Тому в шею и сходя с ума от очередного приступа неверия.
Неужели это всё с ним? По правде? Или всё-таки свихнулся на почве многолетней безответной влюблённости? Может, попросить Тома ущипнуть его? Ага. И выставить себя законченным извращенцем.
- Ну чего ты опять завис? – напомнил о себе реальный, довольно раздраженный Том.
Билл на тон его голоса не прореагировал, точно зная, что это просто из-за непривычной ситуации. За годы он выучил все оттенки и интонации, и когда Том злится, знал наверняка.
- Поверить не могу, - признался Билл и зажмурился, по многолетней привычке ожидая подвоха.
- Придется, раз уж трах*ться собрались, - проворчал Том и, переходя от слов к делу, расстегнул сначала пряжку своего ремня, а потом и пуговицу на джинсах.
Билл немедленно покраснел, но, как ни странно, именно смущение хоть немного помогло взять себя в руки. Скрывать истинные чувства он умел. Отступив на шаг назад, отстраняясь, Билл, не торопясь, одну за другой снял с шеи тяжелые надоевшие за вечер цепи, небрежным движением бросив их на тумбочку. Зрачки у безотрывно наблюдавшего за ним Тома расширились, а вот глаза наоборот хищно сузились.
Приподняв бровь привычно-высокомерным жестом, Билл улыбнулся уголком губ, и… собственно, на этом его запал соблазнителя и закончился. Что делать дальше, он понятия не имел. Футболку снять? Завлекающе медленно потянуть ткань вверх, обнажая по миллиметру… бледное костлявое тело без намека на соблазнительную мускулатуру. Страсть от такого феерического зрелища в Томе вряд ли взыграет, но вот повеселить, скорее всего, получится.
К счастью делать ему больше ничего не пришлось. Том рвано выдохнул и опередил его, стянув сначала одну свою футболку, а потом и вторую. Полурасстегнутые джинсы сползли неприлично низко, открывая живот полностью и большую часть трусов. Билл смотрел большими глазами и подозревал, что из состояния «завис», наверное, уже не выйдет. Никогда. Полюбовавшись его очумевшим видом, Том хохотнул и избавился и от джинсов тоже. Возбуждения тонкая ткань трусов скрыть была не в состоянии.
- Твоя очередь, - насмешливо предложил он. Билл отчаянно замотал головой из стороны в сторону и мертвой хваткой вцепился в футболку. – Вот же наивняк… - в глазах Тома мелькнуло выражение, подозрительно похожее на то, что появлялось, когда он играл на своей гитаре.
Биллу захотелось забиться в глубокую темную нору и сидеть там, пока о нем не забудут. Было нестерпимо стыдно. Ведь столько мечтал… надеялся… а получается черт знает что.
- Эй. Ну, ты чего? – позвал Том, перестав улыбаться.
А потом подошел, погладил по щеке и поцеловал. Первый раз нежно и ласково. Прижимаясь губами совсем без боли и давления. Время от времени гладя языком, но внутрь не проникая. Билл, начиная потихоньку успокаиваться, почувствовал, как Том взял его за запястье и прижал ладошку к своей шее у самых волос. Это был реальный шанс наконец-то коснуться косичек.
Выдохнув прямо в поцелуй, Билл прильнул к горячему, такому родному, но совсем незнакомому еще телу и зарылся пальцами в волосы. Он, как одержимый, перебирал, гладил, «прочерчивая» ровные ряды, потягивал. Косички у Тома действительно оказались упругими, а еще шелковистыми и прохладными. Билл пропускал их между пальцами, лаская чувствительную кожу, и сам не заметил, как, забыв обо всем, стал не просто пассивно отвечать на поцелуи, а принялся целовать, смело проникая языком в чужой рот.
Дыхание Тома стало прерывистым и частым, он иногда тихо и хрипло постанывал, сдавливая ладонями ягодицы, но Билла это уже смущало мало. Ведь это Том. Его. И не важно, на час, год или мгновение, главное, что сейчас он рядом. Что позволил узнать, как дышит совсем близко, ощущается под пальцами и губами. Каким решительным может быть, когда стягивает мешающую футболку и проводит руками по голой спине, приятно царапая между лопатками. Про то, что должен стесняться, Билл забыл.
- Том… - испуганно прошептал он, почувствовав, что начинает падать.
- Надо лечь, - выдохнул Том ему в ухо, прикусывая мочку губами. – Не могу стоять. У… у меня от тебя ноги подкашиваются…
Билл зажмурился, вдавливаясь затылком в подушку и впиваясь ногтями в ладони. Больно. Во сне ведь не бывает больно, правда? Значит, не сон… А если это не сон, надо успеть сделать очень многое. Пока есть возможность. Билл встрепенулся и, толкнув удивленного, но не сопротивляющегося Тома, перевернул его на спину, перехватывая инициативу. Сначала он просто смотрел, очень пристально и внимательно. Замечая бешено колотящуюся на виске венку, нервно дернувшийся кадык, капельку пота, скользнувшую в ямку между ключицами.
Ключицы были тонкими, выпирающими и настолько беззащитными, что с агрессивным самоуверенным Томом не вязались совершенно. Билл умилился и прижался к ним губами в приступе нежности. Слизнул соленую каплю языком. Поцелуи выходили рваными, хаотичными, но Том не возражал, только направлял немного, зарывшись пальцами в волосы и ненавязчиво побуждая коснуться соска языком.
Билл коснулся. Раз. Другой. Обвел по кругу, прижал, словно пытаясь разгладить, прикусил зубами. Он и не знал, что может быть настолько жадным и любопытным. Том вздрагивал и хрипел под его прикосновениями, а Билл, впав в полубессознательную эйфорию, пытался охватить всё и сразу. Облизывал, гладил пальцами, спускался поцелуями всё ниже, пока не наткнулся на пупок. Том очень чутко реагировал на легкие прикосновения языка к этому месту, и Билл задержался там довольно надолго.
- Иди сюда, - позвал его Том хриплым, каким-то не своим голосом и, подхватив подмышками, потянул вверх.
- Нет… - попытался возразить Билл, живот ему нравился.
- С тебя джинсы снять нужно, - это был не повод. – И я хочу, чтобы ты меня поцеловал, - а вот против этого возразить было нечего.
Том незаметно и стремительно вернул себе роль лидера. Билл даже толком понять не успел, когда его перевернули на спину. Просто вдруг осознал, что лежит, мертвой хваткой вцепившись в покрывало, и жалобно поскуливает, чувствуя, как Том целует его в живот, стягивая при этом джинсы. Медленно, сантиметр за сантиметром. Прикасаясь губами к обнажающейся коже. К бедрам по всей длине, острым коленкам, которых Билл всегда стеснялся, щиколоткам.
С тихим шуршанием джинсы упали на пол, на пару секунд привлекая внимание, но тут же были забыты. Том начал подниматься вверх. Все так же целуя, прикасаясь языком и прикусывая губами. Билл даже стонать не мог. Просто лежал, уставившись в потолок, и чувствовал. Как Том ласкает, горячо и влажно. Стаскивает трусы, решительно зацепив резинку пальцами. Обводит языком татуировку, не пропуская у звезды ни одного лучика. Словно сами по себе, бедра у Билла приподнялись и сдвинулись немного в сторону, подставляя место к которому тоже обязательно нужно прикоснуться.
- Где у тебя крем? – задал неожиданный вопрос Том и, к огромному огорчению Билла начал подниматься поцелуями по груди вверх, мимоходом задевая левый сосок языком и подбираясь к шее.
- Какой? – переспросил Билл. Смысла в вопросе он не увидел совершенно.
Том укусил его за ухо, тут же зализав обиженное место языком, заставляя вздрагивать и вздыхать, и рыкнул:
- Пофигу. Ты же аллергик, значит, никакой дряни ненужной в нем не будет, - откуда Том знает о нем такие подробности, как надоевшая с детства аллергия, Билл понятия не имел, он вообще-то это не афишировал, а спросить не успел. – Где взять крем? – на этот раз вопрос прозвучал более требовательно.
- В тумбочке, - Билл вывернулся, поспешив достать небольшую баночку, раз так нужна. – Вот. А зачем?
- У меня смазки нет, - деловито пояснил Том. – Презервативов, в принципе, тоже - не готовился ведь ни к чему подобному, но, думаю, это не проблема. Я чистый, недавно проверялся на всякий случай, а у тебя вообще никого не было. Так? – как бы между прочим уточнил он.
- Так, - подтвердил Билл. Зачем спрашивать очевидное, он не знал, но туман в голове, от этой беседы, постепенно развеивался, и до него начало доходить… - Том!
- Эй-эй-эй, - зашептал Том, заметив его испуг и смятение. - Не пугайся только, ладно? Ты ведь хочешь этого? Хочешь быть моим?
- Хочу, но…
- Без «но». Я хочу. Сейчас. Согласен?
- Да.
Том тут же накрыл его своим телом и, не давая больше произнести ни слова, принялся жадно целовать. И Билл окончательно плюнул на всё. Вот чего он опять запаниковал? Что сейчас будет он осознавал точно, до последней детали, не такой уж и дурак несведущий, как и что происходит знает… а еще, он точно знал, что никого кроме Тома у него не было, нет и быть не может в принципе. Давно ведь уже всё для себя решил, лет в двенадцать, наверное.
- Том, - выдохнул Билл, спрятал лицо в изгибе его плеча и закинул ногу на бедро, показывая, что согласен на всё.
- Да. Вот так. Если вдруг больно станет, скажи, и я остановлюсь, обещаю. Хорошо? – Билл поспешно кивнул. Он совсем не любил, когда ему больно. – Не пугайся, - предупредил Том, устраиваясь между его широко раздвинутыми бедрами.
Отвлекая внимание, Том поцеловал сначала в губы, потом в шею и зачем-то в плечо. Холодные, влажные от крема пальцы коснулись ягодиц и скользнули в ложбинку между ними. Билл дернулся с непривычки, но тут же заставил себя замереть, сильно зажмурившись. Ему вообще-то нравилось смотреть на Тома, но почему-то сейчас делать этого не хотелось. Пальцы уверенно пробирались всё глубже, против воли заставляя вздрагивать от каждого движения. Помассировали отверстие, легко прикасаясь, надавили, отступили ненадолго, погладив сверху вниз и обратно, и снова надавили, медленно проникая внутрь.
Билл уже хотел попросить всё это прекратить, слишком уж непривычно и странно это было, но тут Том прижался губами к его животу и, не прекращая двигать рукой, начал поцелуями спускаться ниже. Добравшись до паха, длинно провел по нему языком, Билл всхлипнул и шире развел ноги, позволяя всё. Гладить. Целовать. Проникать. И Том ни от чего не отказывался, лаская и внутри и снаружи. Постепенно он вошел в понятный только ему ритм, то ускоряясь, то замедляясь опять, заставляя скулить, всхлипывать и прогибаться в пояснице.
К сожалению, к члену губами Том так и не прикоснулся, а Билл так этого хотел. Он почти обреченно всхлипнул, чувствуя поцелуй в плечо и понимая, что на этом всё, больше ласкать там Том не будет. Смиряясь, Билл повернул голову, слепо подставляя губы.
- А теперь потерпи чуть-чуть, - попросил Том, исцеловывая его лицо.
Билл не успел ни испугаться, ни возмутиться, когда Том начал входить. Медленно, осторожно, но всё равно крайне неприятно. Билл выгнулся, соскакивая с уже вошедшей головки и уходя от прикосновения. Том рыкнул раздраженно, но на удивление деликатно отвел ногу Билла в сторону и, снова прижавшись к дырочке, вошел до конца одним сильным плавным движением.
- Всё, всё, мой маленький, сейчас легче станет, только не вырывайся и постарайся расслабиться…
Том всё шептал и шептал ему разные нежности в мокрые от пота волосы, успокаивая и усыпляя бдительность. Первый толчок был очень неприятным, но терпеть его было можно. Второй прошел значительно легче первого, а третий легче второго… а потом Билл сбился со счета.