— Так что узнал? — спросил его Шурик, который лениво поглаживал Липу по плечу. Та терпела все это, смотря перед собой.
— Думаю, что мы на верном пути, — сказал Ник.
— Посмотрим, — ответил задумчиво Шурик.
Ник ушёл. Шурик остался с Липой наедине. Она подавила вздох. Ей было страшно в этой квартире. Было страшно с этими людьми. Но она не была уверена, что этот страх её когда-нибудь оставит. В последнее время она ловила себя на мысли, что думая о родителях, начинает искать подвох в их словах, которые они ей говорили. Она им позвонила. Шурик настоял. Поговорила пять минут. Сказала, что с ней все хорошо и сбросила звонок. Она боялась, что они выдадут её местонахождение тем людям. Тогда придёт смерть. Умирать не хотелось. Хотелось жить. Есть шоколад, который таял во рту. Чувствовать тепло пледа. Пить воду, что казалось самым вкусным напитком из всех какие она пробовала. Жить. Ей нравилось жить. Но не нравилось бояться. А страх не уходил.
— У меня для тебя есть ещё один подарок. Тебе неинтересно какой? — спросил её Шурик.
— Нет.
— Совсем нелюбопытно?
— За любой подарок нужно платить. Лучше обойтись тем, что есть.
— Ничего мне от тебя не надо.
— Сами в это верите? Я нет, — прямо ответила Липа.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что вы меня обнимаете.
— Может это мне просто нравится?
— Угу, я и не отрицаю. Но вы хотите большего. Переспать со мной.
— Ты против? — лаская пальцами её плечо, спросил Шурик.
— Не знаю. Вроде не должна быть против. Но мне это не нравится.
— Почему?
— Любовь. Без неё с кем-то делить постель неинтересно. Тогда это простое движение тел. Механика. Вперёд-назад. Как поршень. Нет чувств. Если и происходит, что-то приятное, но это опять же механически. А я хочу, чтоб было с чувствами. С теми, от которых голова кругом. Когда хочется непросто быть с человеком, а стать с ним единым целым. Механика не заменит тепла. Понимаете меня? — она продолжала теребить подол короткого платья. Шурик перехватил её руки. Ласково погладил нервные пальцы.
— Я тебя понимаю. У тебя романтичная натура.
— Мне кажется все девушки мечтают о таком.
— Не все.
— Вы так в этом уверены?
— Много живу, много чего видел, — ответил он. — Так показать тебе подарок?
— Все равно ведь не отстанете?
— Не отстану.
— Хорошо, что за подарок? — вздохнула Липа. Шурик отошёл. Вернулся с новой футболкой и домашними штанами.
— Это будет лучше, чем твоё короткое платье. Согласна?
— Согласна. И что вы хотите?
— Чтоб ты пошла в душ.
— Нет, — Липа отрицательно закачала головой. Она делала это так энергично, что волосы с силой били её по щекам.
— Успокойся.
— Не пойду, — протестовала Липа. У неё опять начиналась истерика. Видимо с душем были связаны слишком плохие воспоминания, раз она так резко на это реагировала. Шурик схватил её за плечи. Резко прижал к себе. Стал её гладить по спине.
— Все хорошо. Ничего страшного не будет. Не случится. Успокойся.
— Не могу, — она затихла. Теперь только плакала.
— Малышка, я тебе хоть раз причинил вред?
— Нет.
— Обидел?
— Нет.
— Тогда поверь, что если что-то случиться, то я всегда защищу тебя. Поняла меня? Никому не дам тебя обидеть. Мы сейчас пойдём в душ. Ты не будешь сопротивляться, рычать и плакать. Я рядом.
— И что?
— То. Надо иногда кому-то доверять.
— А если обманешь? — она недоверчиво посмотрела на него.
— Сможешь защититься, — Шурик протянул ей складной нож. Липа отстранилась. Подержала его в руках. Недоверчиво посмотрела на мужчину.
— Где подвох?
— Его нет. Я не собираюсь с тобой воевать и тебя обижать, — повторил он в сотый раз.
Тёплая вода. Липа стояла под ней и не шевелилась. Руки сжимали нож до побелевших костяшек пальцев. Она знала, что Шурик стоит в дверях, сложив на груди руки. Чувствовала его взгляд. Он не подходил, поэтому можно было немного расслабиться. Насладиться тёплой водой.
— Ты голову мыть собираешься? — спросил он. Его голос вывел из сонного состояния. Липа так расслабилась, что почти задремала.
— Одной рукой неудобно.
— Тебе помочь? Можешь продолжать держать свой нож, если все ещё меня боишься.
Он не дождался её ответа. Подошёл сам. Начал намыливать ей голову. Липа не шевелилась. Шурик чувствовал её страх. Прикушенная губа. Зажмуренные глаза.
— Я почти закончил, — прошептал он. — Вот так. А теперь будем вытираться. Ты сегодня молодец. Страх пройдёт.
— Нет. Не пройдёт. Он останется навсегда. Я думала, что нужно время. Только это не так, — всхлипнула Липа. — Оставь меня в покое. Не приходи. Твой друг прав. Мне лечиться надо. Не будет прежней жизни. Её нет. Понимаешь? Её нет.
Липа забыла про нож в руке, который продолжала сжимать. Заболело где-то в области груди. Она просто хотела приложить руку к груди. Резко, эмоционально. Нож воткнулся в его руку, которую он подставил под удар, одновременно перехватывая другой рукой нож. Острие все равно проткнуло тыльную сторону ладони. Липа испуганно посмотрела на него. На его лице не было никаких эмоций. Он не ругался, не кривился. Смотрел на неё спокойно, словно ничего не произошло.
— Отпусти нож. Так делать нельзя, — забирая из ослабевших пальцев нож, ответил он. — На диване лежат вещи. Переоденься. Ты справишься. И не надо истерик.
Шурик перевязал полотенцем руку. Зашёл на кухню, где взял аптечку. Нужно было обработать рану. Только стоя спиной к ней он поморщился, обрабатывая руку. Шурик не ожидал, что она начнёт размахиваться ножом. Хотя, это нужно было предположить. Когда он закончил с рукой, то увидел, что Липа уже сидит на диване в новых вещах. Она смотрела в пол. Руки на коленях сложила.
— И что теперь? — спросила она.
— Нужно пообедать, — ответил Шурик.
— А...
— Хочешь, чтоб я тебе отомстил?
— Вы не сделаете этого, — она прямо посмотрела на него.
— Все верно. Не сделаю. Поэтому будем обедать.
Она ела быстро. Торопливо. От этой привычки Шурик никак не мог её отучить. Он мог поставить две тарелки с готовой едой, но Липа все равно торопливо ела, словно боялась, что он отнимет.
Потом они пили чай. Он заварил для неё успокоительный с лёгким снотворным эффектом. Липа пила его не морщась от горько вкуса. Потом они переместились на диван. Липа укуталась в плед, как будто спряталась в крепость.
— Я когда приехала сюда, то думала, что у меня все получится. Знаю, что не всем удаётся задержаться. Знала, что поступить не главное. Нужно удержаться, дойти до победного конца. Мне казалось, что именно у меня все получится. Я видела девочек, которые возвращались назад ни с чем. Смеялась над ними. А Ромка сказал, что зря смеюсь. Что такое и со мной может случиться. Он на местном заводе работал. Окончил профильный класс и пошёл после школы на завод. Я тогда ему сказала, что меня такая учесть не настигнет. Я ему сказала, что не вернусь. А он сказал, что приползу назад, как побитая собака. Он же сжалится надо мной и замуж возьмёт. Буду я жить с его родителями. За ними ухаживать и детей рожать, как все нормальные женщины. Я не хотела такой жизни. Мне всегда казалось, что я достойна большего. Для этого надо было учиться. Надо было стать кем-то в этой жизни. А в этой погоне я перестала быть человеком. Иногда кажется, что остались звериные инстинкты.
— Ты мыслишь. Пытаешься анализировать. Значит не зверь. Но повадки у тебя дикие, — сказал Шурик. — Ты понимаешь, что для тебя дорога в институт закрыта?
— Знаю. Но и вернуться я не могу. Это позор. И опасно. Они могут меня там найти. Там родители. Так они их не тронут.
— Будут ждать, что ты к ним вернёшься? — спросил её Шурик, потому что Липа замолчала.
— Да. Мне ведь некуда идти. У меня нет документов.
— Это восстановить можно. Или новые сделать. Это не проблема, но то, что ты начала здраво мыслить, мне нравится.
— Проблески. Иногда мысли чёткие. Иногда туман. Если спрятаться в этом тумане то становится спокойно. Но порой из тумана выходят страшные твари. Они нападают на меня. Тогда становится страшно. Очень страшно. Поэтому я боюсь тумана в голове.
— Воспоминания?
— Да.
— Может расскажешь?
— Не хочу.
— Ник считает, что это поможет. Я ничего никому не расскажу. Даже ему.
— А если это вам для дела понадобиться?
— Все равно не расскажу.
— Не верю.
— А я тебя обманывал?
— Нет, — она задумалась. Потом встряхнула головой. — Но для этого нужно будет опять в туман вернуться.
— Я буду рядом. Вот сяду близко-близко. Обниму тебя. За руку возьму и буду отгонять всех монстров из тумана.
— Не хочу.
— Давай попробуем. Какой самый страшный твой монстр?
— Я не видела его лица. И имени не знала. Только у него голос хриплый был...
Липа спала, положив голову ему на грудь. Он устало перебирал её волосы. Воспоминания. Нет, кошмары. Страшные, холодящие кровь кошмары. Она поделилась с ним ими. Не со всеми. Только с главными. Потом уснула. Шурик задумчиво теперь разбирал по полочкам, что услышал. Набрал номер Ника.
— Чего-то случилось?
— Надо будет дождаться Фильки. Ребят придётся зачищать, — ответил Шурик.
— Поговорил с малышкой по душам? — рассмеялся Ник.
— Да. Хороший был совет.
— Она дозрела до этого. Я настаиваю разобраться своими силами. Времени мало. Пока Филька закончит свои дела, мы можем опоздать по делу моей Амазонки.
— У, теперь она стала твоя? И давно?
— Скоро станет. Я нашёл след паренька. Будем вызволять своими силами, — довольно сказал Ник. — Все оказалось просто. Даже как-то наивно просто.