- Что они сказали? – продолжал допрос Микки, наблюдая за изменениями на бледном лице Галлагера, не сводившего взгляда с белоснежной двери, ведущей в палату Филлипа.
- Искали какого-то парня, - ответила девушка. – Они думал, что Лип знает, где тот прячется. Мик, я ничего не понимаю, - новый поток истерических всхлипов вырвался из ее груди, давая понять брюнету, что в ближайшее время новой информации от нее не добиться.
- Йен? – раздалось за их спинами, вынуждая всех троих обернуться, встречаясь взглядами с толпой, спешившей по коридору им навстречу.
Единственным, кого узнал Микки среди почти десятка людей, галдевших теперь вокруг, был Кевин – бармен «Алиби», добродушно наливающий ему пинту светлого на халяву в трудные времена безденежья.
Миниатюрная брюнетка лет двадцати пяти налетела на Галлагера, сжимая того в крепкие тиски своих объятий, еле сдерживая выступающие на глаза слезы. Плотного телосложения рыженькая пристроилась сбоку, обнимая сразу обоих. Долговязый парнишка, по прикидкам Микки, лет шестнадцати, сразу направился к дверям палаты, в которой, по словам Мэнди, сейчас лежал кудрявый. А чернокожая девушка, которую Милкович неоднократно уже видел в «Алиби», жалась к Кевину, крепко сжимая в руке ладошку своего сына, парнишки лет шести-семи, стоявшего рядом.
- Что случилось? Что говорят врачи? Когда можно будет его увидеть? – одновременно задавали они свои вопросы, стараясь перекричать друг друга.
- Не знаю, - растерянно пробормотал Йен, как только девушки отступили. – Мы только что приехали, - добавил он, кивнув в сторону Милковича, стоявшего рядом, продолжающего поддерживать свою сестру, норовившую разразиться новыми слезами, вызванными всеобщей паникой и хаосом.
- Микки? – видимо, Кевин его тоже узнал.
- Привет, - кивнул брюнет бармену, взглядом указывая на продолжавших расспросы девушек.
- Фиона, - Болл первым пришел в себя, решив взять инициативу в свои руки. – Думаю, нужно найти врача и расспросить о состоянии Липа? – Спросил он, привлекая внимание брюнетки, стоявшей возле рыжего.
- Да. Да, конечно, - тут же ответила она, оглядываясь по сторонам в поисках медперсонала.
Так, значит, это Галлагеры?
- Дебби, возьми Лиама и идите в кафе, возьмите пару-тройку стаканчиков черного кофе и чая, - давал указания Кевин, вызывая на лице пухленькой девушки недовольство оттого, что ее отправляют подальше от палаты брата. – Карл, - позвал бармен парнишку, пытавшегося рассмотреть палату через матовое стекло на двери. – Помоги сестре, - добавил он, как только тот обернулся.
«Фиона, Дебби, Карл – сестры и брат Йена» Судорожно соображал Микки, стараясь запомнить имена и лица.
«А этот чернокожий мальчуган, стало быть…»
- Лиам, иди с Деббс и Карлом, хорошо? – выпуская ладошку паренька из своей, проговорила девушка, стоявшая рядом с Кевином.
«Лиам?» - пронеслось в голове Милковича, совершенно некстати отвлекая его внимание.
- Микки, может, вам с…
- Мэнди.
- …с Мэнди присесть? – спросил Кевин, указывая взглядом на пару пластиковых кресел, стоявших у стены.
- А? Да, точно, - помогая сестре опуститься на холодную банкетку, ответил брюнет, благодаря Кевина за проявленную хладнокровность.
- Йен, присядь тоже, - посоветовал Болл продолжавшему нервно переминаться с ноги на ногу рыжему. – Все равно пока остается лишь ждать, - опускаясь на кресло рядом с Мэнди, добавил Кевин, провожая взглядом темнокожую девушку, поспешившую за Фионой, заметившей в дальнем конце коридора медсестру.
Но Галлагер не отреагировал: сосредоточив все свое внимание на двери палаты, он стоял чуть в стороне, крепко сжимая кулаки, погруженный в свои мысли.
- Эй, - подходя к рыжему, позвал Милкович, опуская руку на его плечо. – Йен, пойдем, - как можно мягче проговорил Микки, пытаясь сдвинуть парня с места.
- Не трогай, - лишь ответил тот, передернувшись, сбрасывая ладонь брюнета с себя точно таким же движением, которым избавился от нее в спешившем на Южную Сторону поезде.
- Но… - хотел было возразить брюнет, но холод в зеленых глазах, теперь обращенных к нему, заставил заткнуться.
Несколько минут, проведенных в тишине, в ожидании врача, казались вечностью.
- Добрый вечер, - поздоровался седовласый мужчина в кипельно-белом халате с небольшим бейджем на нагрудном кармане и стетоскопом, висевшим на шее, подходя к Галлагеру в сопровождении Фионы и, как Микки удалось узнать, жены Кевина, Вероники. – Доктор Мартинс, - протянув руку Йену, представился врач, но рыжий, казалось, погрузился в некое подобие транса: не пошевелив ни единым мускулом, он продолжал стоять без движения.
- Здравствуйте, - переключил на себя внимание Милкович, поторопившись пожать протянутую ладонь.
- Да, -кивнул доктор. – Вы – семья Филлипа? – уточнил он и, дождавшись кивка сразу нескольких человек, коротко ввел в курс родных в состояние брата и проведенных с ним манипуляций.
«Черепно-мозговая травма», «обширные гематомы и повреждение внутренних органов» - из монолога, обильно сдобренного медицинскими терминами, Милковичу удалось вычленить не так много.
- Когда можно будет его увидеть? – хранивший молчание вплоть до этого момента, Йен задал волновавший каждого сейчас вопрос, как только Мартинс закончил свой рассказ.
- Думаю, утром, - ответил врач, возвращая историю болезни своего пациента обратно в специально отведенную полость возле двери палаты.
- Но… - попыталась оспорить его решение Фиона.
- И только после того, как с ним поговорит офицер, - добавил врач, перебив девушку. – Мы вынуждены были сообщить в полицию, - пояснил он, заметив замешательство на лицах семьи Галлагер.
- Полицию? – удивился Кевин, вставая со своего места.
- Да, - кивнул мужчина. – На Вашего брата было совершено нападение, а все случаи, подобные этому, мы обязаны фиксировать, и передавать информацию в ближайший полицейский участок, - говорил он. – Думаю, сегодня Вы все можете отправляться по домам, Филиппу дали сильную дозу обезболивающих препаратов, и в ближайшие несколько часов он проспит. Думаю, завтра утром вы сможете увидеть его.
- Спасибо, - поблагодарил Мартинса Болл, пожимая тому руку, а доктор поспешил удалиться, чтобы уделить свое внимание уже другим пациентам. – Слышали? Все будет в порядке, - проговорил Кевин, обращаясь уже к своим друзьям. - Думаю, нам всем стоит сейчас успокоиться, разойтись по домам, а с утра снова приехать сюда, - хладнокровию и рассудительности мужчины, никогда не создававшего впечатления интеллектуала, в этот момент мог позавидовать каждый.
- Карл, Дебби и Лиам, переночуете сегодня у нас, - подключилась Вероника, давая указания только недавно подошедшим младшим Галлагерам, успевшим застать лишь окончание разговора с лечащим врачом Липа.
- Фи, Йен? Вы тоже? – спросила она, оборачиваясь к девушке, стоявшей рядом с рыжим.
- Да, Ви, спасибо, - кивнула та в ответ.
- Нет, - едва слышно прошептал Йен, бросая быстрый взгляд на сестру, - я останусь, - добавил он, чуть громче.
Решительность в интонации его голоса и какой-то не поддающийся описанию блеск в зеленых глазах парня красноречиво говорили о том, что он не собирается никуда уходить.
- Но, Йен, ты слышал врача? До завтрашнего утра все равно к нему не пустят, - решил попытать свою удачу Кевин.
- Все равно, - ответил рыжий. – Я остаюсь, - проговорил он, отворачиваясь.
- Мы тоже, - сказал Микки, после продолжительных попыток уговорить только недавно затихшую Мэнди отправиться домой.
- Хорошо, - кивнул Кевин. – До завтра, - и пожал протянутую руку Милковича.
- Позвони нам, если что-то изменится, хорошо? – попросила Фиона Йена, обнимая брата на прощание.
- Да, конечно, - ответил за него Микки, прекрасно понимая, что от Галлагера сестра ответа вряд ли дождется.
Забрав у младших стаканчики с кофе и чаем, которого, по прикидкам Милковича, придется выпить немало за эту ночь, он уселся в кресло рядом со своей сестрой, протягивая ей один, доверху наполненный горячим чаем, провожая взглядом остальных, и снова переводя его на стоявшего поодаль рыжего, ставшего на десяток сантиметров ниже из-за непривычной его обычной выправке сутулости.
Небольшие часы, висевшие над дверью, ведущей на лестницу, успели сделать пару оборотов минутной стрелки, а Галлагер все продолжал стоять на месте, не двигаясь, сохраняя гробовое молчание, напряженно о чем-то размышляя.
Бросив беглый взгляд на сестру, задремавшую на соседнем кресле, Микки поднялся со своего, решив хоть как-то разговорить Йена, больше походившего сейчас на статую.
- Эй, - подойдя к тому со спины, позвал он, - может, за кофе сходить? – решил попытать удачу, начав с самого простого вопроса, впрочем, десяток таких же, уже ранее заданных, так и остались без ответа.
- Галлагер? – проговорил Милкович, вновь пытаясь привлечь к себе внимание, аккуратно взяв того за локоть. – Йен? – добавил он, удовлетворенно отмечая, что в этот раз рыжий не пытался избавиться от его прикосновений.
- Кертис, - ответил тот едва слышно.
- Что?
- Все это из-за чертового Кертиса, - прошептал Галлагер, опуская веки. – Это я во всем виноват, - добавил он, глубоко выдыхая. – Они ведь меня искали, Мик, - обернувшись к Милковичу, попутно освобождаясь от его ладони на своей руке, проговорил он.
- Ты не знаешь на сто…
- Ты слышал Мэнди? – уже намного громче выдал он, не позволив Микки договорить, заставляя брюнета обернуться на сестру, чтобы удостовериться, что та все еще спит.
- Она не сказала, что они искали именно тебя! – попытался оспорить Милкович.
- А так не понятно? – запуская пальцы в огненные пряди, прорычал Галлагер, крепко сжимая волосы.
- Блять, даже если это так, что с того? – начинал злиться Микки.
- Не знаю, - в тон ему ответил рыжий. – Мне нужно поговорить с ним, чтобы понять, кто это был, - бросая очередной взгляд на дверь, сказал Галлагер, делая первый шаг в ее направлении.
- Ты слышал врача? Он спит! – догоняя его и хватая за руку в попытках остановить, проговорил Микки, стараясь не повышать голоса. – Утром…
- Утром? Черт, его покалечили из-за меня! На него напали, пока я… – злобно прорычал рыжий, сжимая кулаки.
«…прятался как последний трус?»
«…трахался с тобой»
Тут же подбросил изнеможенный от постоянных недосыпов и огромного количества различного рода эмоций мозг Милковича окончание фразы, возможно, совершенно не имеющее даже отношение к тому, что хотел сказать Йен.
- Блять, Галлагер! – возмутился Микки, разворачивая того к себе лицом и хватая его за плечи, не задумываясь о том, что его сильно сжатые пальцы смогут оставить на теле рыжего несколько синяков. – Это УЖЕ произошло! –
сильно встряхнув парня, проговорил он, чуть приближаясь. – Единственное, что ты можешь сделать… - но Микки не знал, стоит ли заканчивать предложение, даже ему самому казавшееся полным абсурдом, - это рассказать все полиции, - все же решился он.
- Нет, - тут же ощетинился рыжий. – Нет, - повторил он более настойчиво. – Если это были люди того извращенца…
- Ебаный в рот! – перебил его Микки, - да кто ж это, блять, такой? Президент, что ли?
- Нет, но, судя по тому, что я видел – кто-то с большими связями.
- Похуй, - продолжал спорить Милкович. – Он изнасиловал тебя! – выдал он, тут же прикусив язык, прекрасно понимая, что подобного рода разговор не стоило затевать в переполненной людьми больнице, возле едва спящей Мэнди. – Нужно обратиться в полицию, - но его было уже не остановить.
- Все, что мне нужно – поговорить с братом, - выплюнул Йен, резким движением освобождаясь от захвата брюнета и в несколько шагов преодолевая расстояние до двери палаты, толкнул ту, убеждаясь, что она не заперта.
- Молодой человек, туда нельзя входить! – появившаяся хрен знает откуда медсестра поспешила к Галлагеру, пресекая попытки рыжего пробраться внутрь, попутно разбудив Мэнди своим криком. – Немедленно уходите! – проговорила она, указывая всем троим на двери, ведущие на лестничный пролет. – Не понимаю, как вообще вам доктор Мартинс разрешил тут сидеть? Каждый раз одно и то же: говорят им, что к больному нельзя, нет же, прутся! Его нельзя беспокоить, как вы не понимаете! – причитала она, хватая вещи Милковича со стула, кидая их хозяину и направляясь к Йену, чтобы выпроводить того с этажа.
- Но… - попыталась было возразить Мэнди, не понимающая, почему их прогоняют.
- Нельзя! – лишь ответила ей суровая медработница.
- Пожалуйста, - взмолилась девушка, глаза которой вновь начали подозрительно поблескивать.
- Утром! – женщина была непреклонна.
- Блять, - только и смог выдать Микки, когда под чутким наблюдением медсестры они были вынуждены спуститься в холл, планируя продолжить ожидание там, ведь ни Мэнди, ни Йен категорически не соглашались поехать домой.
***
Около девяти часов утра снова вернулись Галлагеры, сопровождаемые все теми же Кевином и Вероникой, которые, как понял Микки, являлись лучшими друзьями этой большой семьи.
- К нему уже можно? – спросил Карл, подходя первым.
- Лип проснулся? – тут же догнала его Дебби.
- Почему вы здесь? Что случилось? – Фиона так же не осталась в стороне.
- Да, кудрявый в сознании, - ответил всем троим Милкович. – Сейчас там офицер, опрашивает его. Доктор сказал, как только они закончат, его можно будет увидеть, - добавил он, заметив, что все семейство уже намеревалось направиться к брату. – Но сказал, что войти смогут не более двух человек. – Разрушил надежды Галлагеров на скорую встречу брюнет.
- А как же… - хотела было начать спор Фиона, но, заметив выходившего из лифта старого знакомого, поспешила к нему. – Тони! – Крикнула она, привлекая внимание офицера Марковича.
- Привет, Фиона, - улыбнулся тот своей когда-то «очень близкой» знакомой. – Сожалею о произошедшем, -высказал он, теряя деловитость, вынужденную ношением полицейского значка.
- Ты говорил с ним? Что произошло? – начала допрашивать его девушка, а рыжеволосый парень, что сидел чуть в стороне от всех, резко подскочил со своего места и направился к дверям, ведущим на лестницу, пока все остальные увлеченно слушали рассказ бывшего соседа.
***
- Лип? – проскользнув в дверь, позвал Галлагер брата.
- Привет, - улыбнулся тот с больничной койки, чуть повернув голову.
- Ты как? – спросил рыжий, прекрасно понимая, что внешний вид старшего говорит о его состоянии намного красноречивее любых слов.
Несколько гематом, покрывающих лицо Филлипа, с парой царапин, венчавших самые яркие из них; заплывший глаз, не открывающийся до конца даже при максимальном усилии его обладателя; рассеченные до крови бровь и губа – картинка не для слабонервных. Едва ли прикрытая одеялом грудь Липа была замотана бинтами, а левая рука покрыта твердой оболочкой гипса.
- Жить буду, - ухмыльнулся кудрявый, тут же поморщившись от боли.
- Ты знаешь, кто это был? – не сумев сдержать рвущийся наружу вопрос, поинтересовался Йен.
- Нет, - ответил Филлип. – Пара амбалов из Эскалейда, я даже их лиц не успел рассмотреть, - говорил он то же,
что несколькими минутами раньше рассказывал Тони.
- Чего они хотели? – продолжал расспросы Галлагер.
- Искали какого-то Кертиса, - проговорил его брат, тут же отмечая, как побледнела и так довольно светлая кожа на лице рыжего. – Хер знает, что это за придурок, но ребята эти, кажется, уже довольно давно его ищут, - добавил Лип, внимательно следя за эмоциями брата.
- Лип! – раздался голос его девушки, распахнувшей двери палаты, тут же подбежавшей к кровати, на которой лежал ее парень. - Как ты? Я так перепугалась, - начала тараторить она, хватая свободную от гипса руку кудрявого.
- Все хорошо, - снова попытался улыбнуться тот. – Все хорошо, - повторил он, смотря уже на Йена.
- Я, наверное, пойду? – спросил он, понимая, что все самое необходимое он узнал, да и мешать паре в спокойной обстановке поговорить он не хотел.
- Зайдешь еще? – поинтересовался Лип, когда рыжий был уже в дверях.
- Что? Да, конечно, да, - ответил Йен.
- Кстати, там вещи мои должны быть, забери их домой: рюкзак, кошелек и… - но договорить не успел, потому что двери снова распахнулись и в палату ворвались все остальные Галлагеры, наплевав на запреты врача и на то, что Липу сейчас было бы гораздо комфортнее провести время в тишине и покое.