***
- Как он? – спросил Микки, оставшийся в зале ожидания, как только Йен подошел к нему.
- Херово, - лишь ответил тот и прошел к стойке регистрации, чтобы забрать вещи брата.
- Он что-то рассказал? – не унимался Милкович, поспешивший следом.
- Ничего нового, - соврал рыжий.
Конечно, марка машины, на которой его пасли люди «Алана» не могла сказать ничего кому бы то ни было, но только не Йену, прекрасно помнившему этот автомобиль, поразивший его своими размерами, а также парой знакомых глаз и ехидной улыбкой человека, вольготно развалившегося на заднем его сидении, в тот момент, когда дверь авто открылась, чтобы забрать танцора «Ласточки» и увезти в неизвестном никому направлении.
- Здравствуйте, я – Йен Галлагер, брат Филлипа Галлагера из палаты двадцать три четырнадцать. Могу я забрать его вещи? – поинтересовался Йен у медсестры, сидевшей за стойкой приемной, протягивая девушке свое удостоверение личности.
- Да, конечно, - ответила та, сделав пару кликов мыши и несколько ударов по кнопкам клавиатуры. – Сейчас принесут, - добродушно добавила она, позвонив кому-то. – Перед выпиской нужно будет привезти чистые вещи. Но, думаю, пока об этом рано говорить, - улыбнулась она, указывая взглядом на пакет, принесенный одним из санитаров буквально через минуту.
- Спасибо, - кивнул Йен, забирая пакет и отворачиваясь. – Мы можем пойти к вам? – обращаясь уже к Микки, спросил он.
- Что? Да. Конечно, - совершенно не ожидающий подобного вопроса, планирующий еще по меньшей мере несколько часов провести в больнице, ответил тот. – А Мэнди?
- Сказала, что останется с Липом, - проговорил Галлагер, забирая свою куртку у Милковича, все это время не отпускающего ее из своих рук. – Пошли, - как-то слишком торопливо произнес Йен, накидывая на себя парку и спеша к выходу.
Если бы Микки за последнюю неделю спал в общей сложности хотя бы двадцать часов, он непременно бы заметил странный блеск в зеленых глазах рыжего.
Если бы дикая усталость, что ломила кости и туманила мозг, не лежала тяжким грузом на его изнеможенном сознании, он обязательно бы понял, что что-то не так.
Если бы странное поведение рыжего Милкович не списал бы на волнение за брата и чувство вины за случившееся, он, конечно же, догадался, что Галлагер что-то задумал.
***
- Бляяяяяяяять, - весь воздух из легких был выпущен со свистом, когда, вернувшись в свою комнату, Микки Милкович не обнаружил в ней Галлагера, оставленного там всего несколькими минутами ранее, впрочем, как и револьвера, что валялся на его комоде рядом с злоебучей серой шапкой уже пару дней.
Комментарий к Лип
Если это все еще кто-то читает, буду очень признательна, если Вы напишите мне пару строк о своих впечатлениях.
========== Алан (Часть 1) ==========
Для тех, кто все еще ждет…
пишет мне в ЛС и другие места, требуя проду=)
В десятый раз перебирая вещи Липа, разбросанные по кровати, Микки Милкович матерился под нос, безуспешно роясь по карманам одежды в желании найти хоть какую-то зацепку.
Галлагер ни словом не обмолвился о своих намерениях, но брюнет был уверен – Йен сейчас на пути к непоправимому.
И Микки никак не мог решить, стоит ли ему волноваться за сохранность его тощей задницы или рыжей башки, в которую вдруг пришла идея пристрелить мудака, оставившего на его теле все эти ужасные шрамы.
Кошелек Филлипа упал на пол, вынуждая Милковича наклониться, обреченно выдыхая, поняв, что ничего путного найти так и не удалось.
– Что за нахуй? – пробубнил он, сосредотачивая внимание на небольшом листке, валявшемся под кроватью, поднимая мятую бумажку, чтобы разобрать буквы и цифры на ней.
Адрес.
Возможно, если бы непродолжительное общение брюнета с полицией не заканчивалось тюремными сроками, Микки бы задумался о том, чтобы набрать 911; определенно, если бы Милкович был сейчас способен соображать здраво, он бы позвонил семье Галлагера или Мэнди, чтобы сообщить о находке, и рассказать о намерениях рыжего; скорее всего, брюнет бы подумал, прежде чем сорваться с места, собирая остатки наличности по дому, и выскочить на проезжую часть, останавливая первую попавшуюся машину, вываливая мятые купюры водителю, зачитывая короткое послание на клочке грязного листка.
Но в тот момент им руководили совершенно другие эмоции.
***
Особняк находился на окраине города, огороженный высоким забором и под чутким контролем десятка камер, висевших буквально через каждый метр.
Йен стоял в тени большого раскидистого дерева, прожигая взглядом кирпичи, пытаясь сообразить, как незамеченным пробраться внутрь, но каждый из возможных вариантов отметался прочь, разрушаясь о возможные препятствия к их реализации.
Галлагер видел, как массивные ворота отъехали в сторону, когда злополучный Эскалейт, шурша шинами о гравий, подполз к въезду, возвращая своего хозяина домой после ранней утренней встречи с партнером по бизнесу. Длинные холодные пальцы крепко сжали металлический корпус револьвера, но машина скрылась из поля зрения зеленых глаз раньше, чем рыжий успел сдвинуться с места.
Размышляя над тем, что делать дальше, Йен не услышал тихих шагов за своей спиной и не смог заметить появившуюся из ниоткуда фигуру невысокого брюнета, захлебывающегося глубокими рваными вдохами от продолжительного бега.
– Слава Богу, блять, – услышал Галлагер и тут же обернулся: Микки стоял, согнувшись, пытаясь отдышаться, татуированными пальцами впиваясь в собственные колени, благодаря свою удачу и мудака-водилу, гнавшего через весь город, чтобы его пассажир успел.
– Уходи, – отворачиваясь, проговорил рыжий, не понимая, как Милковичу удалось его найти.
– Ага, блять, уже побежал, – прорычал в ответ Микки, выпрямляясь, делая несколько шагов навстречу напряженному парню.
– Мик…
– Завали, – протягивая руку, вырывая из ладони Йена пистолет, приказал брюнет, резко разворачивая его к себе лицом, в зеленых глазах не находя ничего кроме страха и боли. – Ты хоть убивал когда-нибудь? – открывая барабан, убеждаясь, что все до одного патрона на месте, спросил Милкович, защелкивая его обратно и убирая пушку поглубже в карман.
– Убью, – тихо ответил Галлагер, обернувшись на забор, понимая, что вряд ли когда-то сможет осуществить свою угрозу.
– Кто он? – задал свой следующий вопрос Микки, понимая, что границы галлагеровского вранья окончательно стерты и он, наконец, узнает правду.
– Помощник сенатора, – ответил рыжий, даже не думая о том, чтобы умалчивать теперь хоть какие-то детали.
– Пиздец, – хватая переносицу пальцами и сильно сжимая, выдохнул Милкович, делая несколько шагов назад, впервые за все время осознавая, в какую большую лужу дерьма вляпался Йен.
Галлагер молчал, а Микки не требовал от него дальнейшего рассказа, ожидая момента, когда тот решится сам.
Пыл рыжего, мчавшегося на расправу с обидчиками брата и своим собственным мучителем, заметно поутих, возвращая голове способность мыслить, а памяти вновь воссоздать картинки той роковой ночи, навсегда отпечатавшиеся в сознании нестерпимой болью.
– Думаю, я был не единственным, – проговорил Йен, прикрывая глаза, вздрагивая от холодного металла хирургического стола, обжигающего кожу ледяным прикосновением, так четко и реалистично ощущаемым сейчас в районе лопаток. – Но, кажется, стал любимчиком, – нервно усмехнулся рыжий, понимая, сколько сил и времени потребовалось «Алану», чтобы его найти, ведь документально Галлагер не зависел от своих родных уже довольно продолжительное время.
– Йен, – Микки не понравилась нотка истерики, проскользнувшая в смешке рыжего. – Напиши заявление, – он не хотел признаваться себе в том, что способен дать подобный совет, ведь его отношения с хранителями закона были довольно напряженными, но для Галлагера другого выхода он не видел.
– Нет, – твердо ответил Йен, втягивая большую порцию прохладного воздуха, наполняя легкие свежестью и решимостью.
– Да почему, блять? – Милкович никак не мог понять.
– Они не должны узнать, что их брат – шлюха, – проговорил Галлагер, выдыхая, вновь разворачиваясь лицом к забору, желая сделать первый шаг в направлении особняка.
Но твердая рука не позволила.
– Думаешь, лучше они узнают, что он – убийца? – сжимая пальцами предплечье собеседника, выдавил из себя брюнет. – Или, что его забили до смерти? – понимая, что у такой важной персоны охрана будет получше пары отрядов морских пехотинцев, добавил Микки вглядываясь в рыжий затылок. – Напиши заявление, Йен, – снова предложил он, желая остановить Галлагера.
– Да у него вся полиция под контролем, Мик, – прорычал рыжий, в ответ. – Когда мы прощались с ним в прошлый раз, он прозрачно намекнул об этом, – признался Йен, вспоминая усмешку на губах политика, когда он начал угрожать ему уголовным делом.
– Сука, – да, об этом Милкович как-то не подумал. – И что тогда…
– Ты знаешь, – не дал ему договорить Галлагер, – отдай револьвер, – и протянул руку к карману куртки брюнета.
– Нихуя, – отступая, замотал головой Микки, – ты не пойдешь туда один, – твердо проговорил он, наполняясь решимостью и ненавистью к блядскому извращенцу, вынудившему Йена на крайность.
– Нет, – не уступая Милковичу в тоне голоса, ответил Галлагер, – это мои проблемы, и разбираться я с ними должен сам, – выдохнул рыжий в холодный воздух, самостоятельно погружая ладонь в карман парки Микки, хватая холодную ручку револьвера.
– Да ладно тебе, Джейк, бери друга с собой, – громкий глубокий баритон донесся до слуха увлеченных беседой парней откуда-то справа, и два пары глаз встретились с насмешливым взглядом стоявшего неподалеку седовласого мужчины. – Всяко, в компании веселей, – тонкие губы растянулись в противной улыбке, а пальцы Йена, удерживающие пушку, запутались в ткани кармана куртки Милковича, роняя ствол на подмерзшую землю, когда он резко рванул руку на себя.
– Беги, блять, – прокричал Микки, отталкивая рыжего в сторону, наклоняясь, чтобы подобрать револьвер, но острая боль в простреленном охранником плече заставила упасть на землю, громко прокричав все известные проклятия.
– Мик, – нависая над истекающим кровью парнем, позвал Галлагер, позабыв о том, что они здесь не одни.
– Ох, Кертис, – голос «Алана» раздавался сквозь бьющий по барабанным перепонкам адреналин, – всего-то нужно было прокатиться со мной той ночью, – усмехнулся политик, кивая нарисовавшемуся за спиной рыжего бугаю. – Забирайте обоих, – приказал он, а Йен потерял сознание от резкого удара в шею металлической ручкой пистолета.
***
Окон в подвале не было, и определить, как долго он пробыл в отключке, Йен не мог.
Слабость тела и острая боль в затылке не позволяли активно двигаться, да и вряд ли бы это ему удалось, ведь руки Галлагера были крепко закованы в наручники, возможно, еще помнившие тепло его кожи.
Затуманенным взглядом блуждая по тускло освещенному пространству, рыжий искал Милковича, обреченно выдыхая, заметив того на металлическом столе, крепко пристегнутого по рукам и ногам, с забинтованным плечом и без сознания.
– Микки, – тихо позвал он брюнета, но тот не ответил.
Пространство комнаты пыток, находившейся на цокольном этаже огромного особняка помощника сенатора Ричарда Гаррисона заметно изменилось: обновленные, блестевшие в свете люминисцентных ламп цепи все так же свисали с потолка, но уже в совсем других местах, чем помнил рыжий; стол, на котором лежал Микки, теперь был не единственным предметом мебели, в компанию к себе приобретя пару удобных кожаных кресел и невысокий столик, уставленный дорогим алкоголем; но наибольшее внимание зеленых глаз привлекло совсем не это.
Небольшая, но, несомненно, дорогая камера стояла на треноге в дальнем углу помещения, изредка подмигивая посетителям подвала маленьким красным огоньком у объектива.
«Так, значит, теперь он свои пытки еще и записывает?» пронеслось в голове Йена, прежде, чем он услышал первый стон Милковича, приходившего в себя в паре метров от него.
– Бля, – жмуря глаза, от тусклого, но все равно обжигающего сетчатку света, прохрипел Микки, чувствуя дикую тяжесть в еще не способном нормально соображать сознании и легкий отголосок боли в обработанной ране от пули девятого калибра.
– Мик, – тут же позвал его Галлагер, желая убедиться, что голос брюнета ему не померещился, и тот, действительно жив и пришел в себя.
– Где мы? – повернуть голову на призывающий голос было сложной задачей, и Милкович с ней не справился: лишь благодаря чуть повернутому вбок положению головы сумев перевести взгляд на рыжего, попутно осматривая скудное убранство помещения, вызывающее холодок страха и отвращения по телу, голубые глаза встретились с зелеными, смотревшими на него так обеспокоенно.
– В подвале, – ответил Йен, аккуратно прокручивая руку в наручниках, прекрасно помня, какие шрамы могут остаться, если дергать слишком сильно.
– Ты можешь шевелиться? – заметив осторожное движение, поинтересовался Микки, пытаясь заставить хоть одну свою мышцу сократиться.
– Да, – кивнул Йен, проверяя реакцию тела на отдаваемые мозгом приказы, поочередно сгибая пальцы рук и ног.
– Блять, у меня не получается, – напрягаясь изо всех сил, но сумев лишь чуть дернуть мизинцем левой руки, прорычал Милкович, проклиная свою беспомощность.
– Думаю, он накачал нас, – поделился своими подозрениями Йен, чувствуя химический привкус в слюне, списывая слабость и затуманенность сознания на возможные препараты. – Тебе еще пулю вытащили, поэтому, наверное, чувствительность еще не вернулась, может, смешал с обезболивающими для операции.
– Какое благородство, блять, – прошипел Микки, прикрывая веки, вновь пытаясь заставить тело подчиниться своим желаниям. Безуспешно. – Че делать будем? – спросил через пару минут, проведенных в молчании.
– Не знаю, – обреченно выдохнул рыжий, в очередной раз лязгнув наручниками с цепью, подтягивая колени к груди.
– Можем для начала познакомиться, – ответил за него неприятный голос появившегося в дверях на вершине металлической лестницы политика.
Комментарий к Алан (Часть 1)
Херово осознавать, что для кого-то ты так и останешься “автором одного хита”…
Надеюсь, что Вам не понравится.
========== Алан (Часть 2) ==========
Спасибо всем огромное за проявленное терпение и радость по поводу моего “триумфального возвращения” на страницы этой истории =)
– Джейк, может, представишь мне своего друга? – предложил «Алан», неторопливыми шагами преодолевая небольшие металлические ступеньки лестницы, спускаясь к своим гостям. – Или к тебе лучше обращаться Кертис? А, может, Йен? – мерзкая улыбка придавала лицу мужчины еще более отвращающее выражение.
Конечно, помощник сенатора знал, как его зовут, ведь после кратковременной встречи возле входа в бордель под вывеской ночного клуба, закончившейся бегством рыжего танцора, его подчиненные успели собрать достаточно информации о Йене, а то, что не смогли добыть они, им предоставил Клейтон Галлагер после непродолжительных угроз и пары ударов под ребра.
Ричард искал рыжего, не жалея времени и средств, обещая всем возможным контактам Галлагера неплохой заработок или большие проблемы, если они продолжат скрывать у себя так полюбившуюся мужчине «игрушку», но неожиданное обстоятельство в виде невысокого брюнета, сейчас лежавшего на столе, скованного ремнями и наркотиком, политик учесть никак не мог.
Йен не ответил.
Прожигая своего мучителя ненавидящим взглядом, рыжий крепко сжимал кулаки и зубы, пытаясь придумать хоть один возможный путь к спасению, но ни один из вариантов не казался даже близко реальным.
– Что ж, – ухмыльнулся «Алан», подходя к Милковичу, – Джейк у нас сегодня не очень разговорчив, – говорил он, холодными пальцами сжимая подбородок Микки, отворачивая его голову от рыжего, довольным взглядом облизывая острые черты лица своей второй жертвы, постепенно опуская глаза ниже, сосредотачивая внимание на покрытом бинтами плече. – Представишься, красавчик? – спросил, ощутимо надавливая на воспаленную плоть, заставляя брюнета громко простонать в ответ.