— Что же ты застеснялась, а? — ласково заговорил Деркачев. Он поставил «дипломат» на пол и присел на корточки: — Ну, иди ко мне. Иди! Не бойся!
Девочка взглянула на отца. Он улыбался. Тогда она подошла к Деркачеву. Он взял ее на руки, ласково приговаривая:
— Ну вот и молодец!.. Как тебя зовут, а?
— Лена, — тихо ответила девочка.
— Аленка, значит! А меня — дядя Дима! Ну вот и познакомились! Дядя Дима тебе конфеты принес и еще что-то. — Деркачев присел с девочкой на руках возле «дипломата», свободной рукой откинул крышку, вытащил коробку конфет и отдал девочке, потом спрятал шоколадку за спину: — Что у меня в руке? А?
Коробку конфет Лена взяла с удовольствием и потянулась через плечо посмотреть, что он прячет в руке за спиной.
— Э-э, не подглядывать! — засмеялся Деркачев.
— «Аленка»! «Аленка»! — вдруг звонко крикнула Лена.
— Смотри-ка, сразу угадала! — удивился радостно Деркачев и протянул девочке шоколадку.
— «Аленку» она любит больше всего, — сообщил Виталий Трофимович, снимая туфли.
Он достал тапки из шкафа, стоявшего в коридоре, и бросил на пол возле Деркачева.
Лида все не выходила из комнаты, хотя, вероятно, слышала, что он пришел не один.
— Лида, у нас гости! — позвал Маркелов.
Слышно было, как в спальне торопливо захлопнулась дверца шкафа, и Лида ответила:
— Я сейчас!
А Деркачев продолжал разговаривать с Леной, которая с довольным видом крутила в руке шоколадку, а другой прижимала к груди коробку «Ассорти».
— Похожа на тебя Аленка? — спрашивал Деркачев. — Ну-ка, давай посмотрим... Смотри-ка! Прямо как с тебя написана!
Дверь спальни открылась, и вышла жена Маркелова, поправляя на ходу прическу. Она была небольшого росточка, полненькая, но нельзя сказать, чтобы чересчур, вся какая-то чистенькая, беленькая. Выйдя из комнаты, она заговорила виновато:
— Ой, извините меня! Я как раз переодевалась!
— Ничего, ничего... — почему-то смутившись, пробормотал Деркачев. От звука голоса Лиды у него на душе стало как-то тепло и покойно. «Понятно теперь, почему Маркелов не хотел, чтобы я у него жил!» — подумал он.
— Лида, это мой товарищ по техникуму. Он из Белгорода... Недели две у нас поживет...
— Конечно!.. Места хватит! — проговорила Лида, подходя знакомиться.
Деркачев назвал себя, все еще чувствуя неловкость, словно он в грязных сапожищах ввалился в комнату на ковер. Девочка отдала матери конфеты, а потом и сама потянулась к ней.
— Проходите в комнату... Я сейчас поесть приготовлю, — сказала Лида. Она взяла девочку и обратилась к мужу: — А у тебя на работе как? Все наладилось?
— Куда там! — хмуро махнул рукой Маркелов. — Завтра, в субботу, работать...
5
Деркачев вошел в комнату и остановился на пороге удивленный. Такой комнаты он еще никогда не видел наяву: только в мечтах да в кино. Она, казалось, сама излучала приятный голубоватый свет. На стены был нанесен колер какого-то необычного небесного цвета, окно закрывали нежные шторы, портьеры такого же голубоватого топа. На полу — большой ковер, в углу на тумбочке — цветной телевизор. Высокая, под потолок, импортная стенка с резной инкрустацией на дверцах. Софа с накинутым на нее ковром у противоположной стены. Над софой третий ковер, поменьше. В одном из отделений стенки серебрился панелью японский магнитофон. Два глубоких кресла возле журнального столика со статуэткой, изображающей купальщицу, которая с берега пробует ногой воду: не холодна ли?
— Проходи, что ты остановился! — пригласил Маркелов.
Он заметил, какое впечатление произвела комната на Деркачева, и это приятно отозвалось в груди. Они сели на софу. Но Деркачев тут же поднялся, прошелся по ковру туда-сюда, словно пробуя, хорошо ли ходить по нему, потом остановился напротив книжного шкафа и окинул взглядом корешки книг. Здесь были в основном собрания сочинений классиков. В комнату вбежала Лена, и Деркачев повернулся к ней.
Маркелов молча наблюдал за ними. Он заметил, что Деркачев возится с Аленкой не от скуки, а потому, что это нравится ему. И еще заметил Маркелов, что глаза Деркачева, когда он разговаривал с девочкой, становились печальными и влажными. «Э-э, дружок, видать, надоело шататься. Тянет к семье, к деткам!» — подумал Виталий Трофимович. Он встал, включил магнитофон и обратился к дочери:
— Леночка, спляши! Спляши дяде Диме...
Девочка посмотрела на Деркачева, выбежала на середину ковра, хлопнула ладошками в такт музыке и стала притопывать ногами.
— Молодец! — воскликнул Деркачев.
А девочка все плясала. Потом вдруг споткнулась и села на ковер. Довольный отец подхватил ее на руки и стал целовать.
— Скажи дяде, кем ты будешь, когда вырастешь?
— Артисткой, — картавя, ответила девочка, повернувшись к Деркачеву.
— Ах ты, артисточка моя! — вновь стал целовать дочь Маркелов.
Вышла Лида и позвала ужинать. За столом разговорились. Лида расспрашивала Деркачева о его жизни, о семье. Маркелов нервничал. А Деркачев врал, что развелся с женой, что у него тоже дочка есть, только чуть-чуть постарше Леночки.
— Жили мы с женой вроде хорошо, — Деркачев теребил бумажную салфетку и говорил медленно, словно заново переживая прошлое. — Лучше, наверно, некуда! Дочка родилась... Я, когда уезжать из города собрался, три дня дежурил в телефонной будке возле тещиного дома, ждал, не выведут ли ее гулять. Посмотреть хотелось, хоть издали... Все было хорошо, пока жена на другую работу не перешла. Полегче, говорит! Я уж не заметил, как подружки у нее новые появились. Грубая она какая-то стала, недовольная всем... Я хватился, а изменить уж ничего нельзя... И разошлись... А развелись — все из рук валиться стало... В комнате тоска заедает, а выйдешь погулять, куда ни повернешься — вспоминаешь: там сидели, здесь гуляли, там целовались! Глупость всякая в голову лезла, витрину разбить или с милиционером подраться, чтоб в колонию попасть... Потом решил уехать... Может, здесь где устроюсь!..
Деркачев замолчал.
— Да-а! — вздохнула Лида. — Никогда не знаешь, откуда ее ждать, беду-то...
Деркачев грустно и неотрывно смотрел в одну точку, на тарелку с сыром. Лида со страданием глядела на него, не зная, как деликатнее оторвать Деркачева от грустных воспоминаний.
— Давайте допьем! — предложил Маркелов.
Деркачев пил шампанское неспешно, глотками, отхлебнет немного и поставит бокал на стол.
Зазвонил телефон. Маркелов вышел. Деркачев посмотрел ему вслед. Слышно было, как Виталий Трофимович снял трубку и быстро ответил:
— Да! Здравствуй!
Затем наступила тишина, беспокойная долгая тишина. Прервал ее приглушенный и взволнованный голос Маркелова:
— Ты же говорил тогда... Последний раз! А теперь опять?.. Я не могу... Пойми, не могу больше... И у меня гость сейчас... Может...
Маркелов замолчал. Через минуту покорно и устало ответил:
— Не забуду! Иду!
Он положил трубку, но долго не появлялся, потом вошел с сердитым и раздраженным лицом и развел руками:
— Опять двадцать пять! Этот дом из меня все жилы вытянет! И все из-за этой бездарности... На комбинат какая-то шишка приехала... Требуют немедленно быть... Скоро из постели в полночь вынимать будут... Человека сколько не видел, поговорить не дадут. Ты уж извини, Дима, я постараюсь побыстрее. Может, через часик буду! Вы посидите еще... Я побегу собираться!
Виталий Трофимович выскочил в коридор и минуты через две заглянул уже в пиджаке. Был он, по глазам видно, сильно взволнован чем-то.
«Неужели он так перед начальством дрожит?» — подумал Деркачев и спросил у Лиды, когда за Маркеловым захлопнулась дверь:
— Что он так разволновался?
— Видать, не получается у него что-то... Нагоняя ждет! Раньше ему работалось лучше. Премии большие давали! Правда, и мотался он тогда — не дай бог! Худющий был, страх! Даже спал беспокойно... Потом вроде успокоился немного, поправляться стал. А тут начальство сменилось, все по-своему поворачивает...
Леночка потянулась за кусочком сыра. Она не достала и попыталась встать на коленях у матери.
— Лена, хватит тебе, — сказала Лида и продолжила: — В этом месяце ему нужно сдавать школу и дом. Витя за дом в основном отвечает, там дела шли хорошо, как обычно, а на школе отставали. Начальник новый взял людей с дома да на школу перевел на целую неделю. Школу-то сдали, а дом стоит... Витя изнервничался весь!.. Завтра работать придется, А мы за ягодами в лес собирались! Я уж и с Галкой, подружкой своей, договорилась, а теперь отказываться придется...
— А вы бы вдвоем сходили, — улыбнулся Деркачев.
— Она-то с мужем, а я одна не могу. Не привыкшая... Уже четыре года всюду вместе с Витей бываю...
Леночка пыталась слезть с колен матери, а она удерживала:
— Лена, сиди смирно! Дай с дядей поговорить!
Но девочка настойчиво вырывалась из рук.
— К дяде Диме! — капризно сказала она.
— Ну иди, иди к дяде Диме, — отпустила ее мать.
6
В дверях ресторана «Вечерние зори» Маркелов столкнулся с Петей Сучковым. Петя уступил дорогу Виталию Трофимовичу и торопливо вышел. Нужно было сегодня побывать еще в пяти ресторанах, познакомить официантов с фотографией Деркачева, оставить ее в ресторане вместе с телефоном милиции. Потом Сучков хотел побродить возле кинотеатра «Зенит», где Стыркина видела Деркачева с женщиной, посидеть во дворе, откуда, по словам Стыркиной, они вышли. Вдруг повезет, удастся встретить Деркачева...
В фойе ресторана Маркелов подошел к зеркалу, причесался, поправил галстук, попытался улыбнуться, придать лицу бодрый вид. «Похоже, Артамонов не врет! — подумал Виталий Трофимович и приободрился. — Ничего, в последний раз сделаем дело, и хватит!» Маркелов отошел от зеркала и двинулся по лестнице на второй этаж, где был зал ресторана. Там за столом под пальмой ждал его клиент, заместитель директора универсама, которому Виталий Трофимович должен был продать государственную квартиру. Три года Маркелов и начальник жилотдела райисполкома Василий Степанович Артамонов занимались этим.
Познакомила их Лида. Она работала под началом Артамонова. Сошлись они сами. Лида не подозревала о тайной деятельности мужа и начальника. Действовали они необыкновенно просто. С клиентом, которому нужна была квартира, встречался Маркелов, договаривался о цене, о нужных документах, затем заводской художник Штрохин, сосед Виталия Трофимовича по даче, по заказу Маркелова готовил необходимые документы, по которым клиента можно было поставить на льготную очередь в райисполкоме. Клиента делали многодетным отцом, или инвалидом, или больным. Вариантов было много. Любую печать Штрохин мог изготовить мастерски. Разве лишь эксперт отличит от настоящей. Но документы в райисполкомах принимают обычно не эксперты, а девчушки, так называемые общественницы, которые бесплатно работают в райисполкоме полный рабочий день, чтобы через два года получить квартиру. Общественницы из-за бесправного своего положения в рот начальнику жилотдела смотрят. Что ни скажет — сделают! Клиентов ставили на льготную очередь: документы в порядке, а потом недели через три-четыре Артамонов выносил на заседание жилищной комиссии предложение о выделении квартир льготникам. Среди них обязательно были два-три его клиента.
Маркелов охотно занимался этим, но в последнее время, когда контроль стал строже, Виталий Трофимович решил остановиться. Хватит! Миллионером он стать не мечтал. Жизнь налажена, дальше рисковать не стоит, в один миг можно все потерять. Месяц назад Маркелов сказал Артамонову, что пора закрывать лавочку. Начальник жилотдела согласился. Он как раз хлопотал о переводе в облисполком. Но сегодня вдруг снова вызвал.
Артамонов ждал Маркелова на улице в такси. Возле городского парка они вышли, прошлись по аллее, поговорили. Маркелов запомнил приметы клиента. Артамонов уехал, а Виталий Трофимович отправился в ресторан. Маркелов понял, что Артамонов не захотел упускать выгодного клиента, каким был заместитель директора универсама Сергей Сергеевич Лаврушкин.
Виталий Трофимович сразу узнал Сергея Сергеевича, полного мужчину с курчавыми седыми волосами и большими навыкате глазами на обрюзгшем лице. На Лаврушкине был дорогой серый костюм. Стол перед ним накрыт на две персоны. В то время, когда в зал входил Маркелов, официантка Лерочка ставила на стол графин с коньяком. Раньше Маркелов часто бывал в этом ресторане с подобными поручениями и знал всех официантов по именам. Подходя к столу, Маркелов обратил внимание, что Лерочка слишком пристально вглядывается в клиента. Сердце дрогнуло, но Виталий Трофимович успокоил себя, мол, сегодня он слишком подозрителен. Это естественно — помнил, что часто попадаются именно на последнем деле.
Официантка действительно внимательно осматривала посетителей ресторана после встречи в кабинете директора с молоденьким оперуполномоченным. Вглядываясь в посетителей, Лерочка мысленно сбривала с мужчин волосы и сличала с фотографией. И что удивительно, почти все молодые люди были похожи на преступника. Человек под пальмой тоже вызвал у нее подозрение. Он был немолод, и худощавым его назвать было нельзя, но вел он себя странно, беспокойно как-то и все время поглядывал на дверь. К нему подсел знакомый мужчина, который часто забегал сюда. Лерочка к нему хорошо относилась: пил он немного, но щедро оставлял чаевые и был всегда ласков. Лерочка успокоилась и перестала обращать внимание на человека под пальмой, начала вглядываться в других. Вдруг сердце у нее екнуло. Он! С подносом в руке она заторопилась на кухню. В коридоре столкнулась с подругой и громко зашептала:
— Люба, он здесь!
— Что с тобой? Кто? — остановилась подруга.
— Ну он, тот самый... с фотографии!
— Где?
— За моим столом! За вторым от окна... Ой, не ходи, не ходи туда! Он догадается! — зашептала Лера, видя, что подруга направилась к двери.
Люба вышла в зал и через несколько секунд вернулась:
— За каким столом?
Лера подошла к двери и показала:
— Во-он, видишь?
— Ну ты даешь! Это же учитель физики! Он моего брата учит!
— Ой, а я перепугалась! — засмеялась Лерочка.
Маркелов по-хозяйски взялся за графин, наполнил рюмки и кивнул Лаврушкину:
— За нее! За удачу!
Он поковырялся в тарелке и отложил вилку, пояснив:
— Я только что из-за стола... И, по правде сказать, я спешу, давайте побыстрее...
— Я тоже тянуть не люблю! — быстро откликнулся Сергей Сергеевич.
— Тогда объясните обстановку!
— Сын у меня женился... Ну, понимаете, жить отдельно хотят! А расширяться площадь не позволяет! Вот и посоветовали добрые люди...
— Ясно. Сколько комнат?
— Где? У нас?
— Нужно сыну...
— Желательно бы три...
— Дети есть?
— Еще девочка, школьница...
— У сына?
— Нет... Они только поженились!
— Это хуже!.. И дороже!.. В каком районе желательно и на каком этаже?
— О, у вас даже так! — обрадовался Лаврушкин. — Тогда в центре и на третьем этаже...
— Это дорого, дорого! — задумчиво протянул Маркелов. — Имеется в районе колхозного рынка трехкомнатная... Девятиэтажный дом, пятый этаж... Потолки высокие. Но это дорого! Квартира роскошная! На двоих сделать трудно! Нужны документы, что у сына близнецы появились... Достанете?
— Где?.. Может, вы поможете?
— Может, и поможем... Ладно, достанем мы вам документы!
Маркелов замолчал, откинулся на спинку стула и стал разглядывать зал. Музыканты заиграли медленный танец. Две пары вышли танцевать. Было еще рано и не очень шумно. Сергей Сергеевич наполнил рюмки. Маркелов отказался. Тогда и Лаврушкин поставил свою на стол. Виталий Трофимович наклонился к нему и назвал цену.
— Ого! Дороговато! — вскинул брови Сергей Сергеевич.
— Я уже говорил: центр, три комнаты на двоих, хороший этаж, документы... В большую сумму выливается... Недельки через три ордерок будет у вас в кармане, тогда и деньги внесете...
Лаврушкин поразмышлял, потом вздохнул: