Видимо, разговор смотрящего и Ашота был закончен. Последний принимал какое-то решение.
Он услышал, что Копченый спросил Ашота о каком-то предстоящем этапе, о том, что в тридцатой камере может снова начаться беспредел с придурками, которые не уважают воровские законы и понятия.
– Они решили выбрать смотрящего в своей камере сами, – подначивал Копченый Ашота.
– Мне все равно, – Филатов услышал реплику. – Сейчас с ними трудно совладать, но пасти мы им закроем, – продолжил Ашот.
– Ты же знаешь меня, Ашот, я ведь могила! Только здесь наскоком не надо действовать.
– Знаю и без тебя разберусь... Ладно, кого ты нам хотел показать?
Филатов знал, что говорят о нем. Но он еще знал, что не стоит высовываться и проявлять заинтересованность.
Наступила пауза, и Филатов услышал, как к нему приблизился смотрящий.
– Филатов? – Копченый громко вызвал нового сокамерника.
– Я!
– Подойди, Ашот хочет с тобой поговорить.
Филатов быстро поднялся с лежанки. Он понял, что сейчас двенадцать пар ушей слушают. Но это не должно его смущать. У него свой разговор с Ашотом.
Он молча подошел к авторитету и посмотрел ему в глаза. Наступила немая пауза. За это время еще два незнакомых человека остановились рядом с ним и вперились в него буравящими взглядами.
– Ты хотел со мной поговорить? – зевнув, спросил Ашот.
– Да, – коротко ответил Филатов.
– Ты знаешь, с кем говоришь? – спросил стоящий рядом подручный Ашота, но не успел договорить, как Ашот знаком показал ему заткнуться, и тот повиновался.
– Да, я знаю, – ответил Филатов. – Мне советовали с тобой поговорить.
– Интересно и кто же советовал?
– Смотрящий, а также адвокат Павел, с которым я сидел в Петрах пять дней.
Весточка от юриста явно заинтересовала Аганесяна:
– И как там Паша?
– Нормально. Его все уважают, а он помогает сокамерникам – пишет ходатайства.
– А ты вообще кто? – спросил Ашот.
Филатов предвидел этот стандартный вопрос.
– По вашим понятиям простой работяга. В последнее время работал на фирме «Фармацея» водителем. Это та фирма, которая в центре города на Арбате. В последнее время у нас стали происходить странные вещи. На руководителя фирмы уже несколько месяцев идет давление. Кроме того, на меня и на сотрудника фирмы недавно было совершено нападение, а потом меня повязали менты за участие в вооруженной группировке.
Ашот явно разочаровался в ответе и, потеряв интерес, посмотрел на реакцию своих корешей:
– Вы что-нибудь знаете об этой хате? – спросил Ашот, но так, что по интонации можно было понять, что ему просто на все наплевать.
– Вы должны знать, что на этот кусок земли, где «Фармацея», претендует Артур Аганесян.
Назвав эту фамилию, Филатов заметил, как Ашот поменялся в лице. Он как-то побелел, и Филатов понял, что сказал лишнего. Но, прочитав взгляд Филатова, Ашот сделал знак всем присутствующим, что все в порядке.
– Ладно, ты не грузи, – прервал его Копченый.
– Ты чего, примазаться хочешь? – добавил стоящий рядом с Ашотом заключенный, которому наверняка не терпелось осадить Филатова, показав, кто здесь кто.
Ашот не остановил своего подручного, решив, что стоит проверить новичка.
– А докажи, что ты дело говоришь!
Филатов секунду подумал.
– Я не в том положении, чтобы что-то доказывать, Ашот. Я хотел встретиться с тобой, потому что знаю, что здесь ты единственный человек, который может мне помочь разобраться в истории с фирмой, на которой я работаю. Но вопрос не в этом, – приободрился Филатов.
– А в чем же? – спросил авторитет.
– Я не думаю, что обвинения, которые мне выдвинули, серьезны. Поэтому я скоро выйду на свободу, возможно, это тебя заинтересует.
– И чем ты можешь быть мне полезен?
– Мне известно, что ты, Ашот, оказался в изоляции. Мне известна информация, что пропали твоя дочь и внук. Мне известно, что Аганесян, как минимум, насолил тебе.
– Фильтруй базар, – снова прервал его смотрящий за камерой, – Ашот и без тебя лучше знает, что к чему.
– Нет, постой, пусть говорит, – приказал авторитет.
– Если я выхожу, то я могу решить часть твоих дел.
– А что ты хочешь взамен?
– Ничего, – твердо отметил Филатов.
– Да он явно стукач! – снова обвинил Филатова человек из окружения авторитета.
– Я не знаю, как отвечать на выпады твоего человека, Ашот. Но обвинения эти безосновательные. Согласно обычаю, если я не ошибаюсь, смотрящие разбирают такие вопросы.
– Ладно, не суетись, – обратился Ашот к Филатову. – Я тебе верю, не знаю почему.
– Оставьте нас, – авторитет попросил братков отойти на несколько шагов в сторону.
– Признаюсь, мне нужна твоя помощь. Аганесян и в самом деле кинул меня. Он был моим подельником, а затем со мной произошла странная история, после которой я оказался здесь. Меня повязали с наркотой, хотя я не употребляю и перевозкой травки не занимался никогда. Кроме того, уже несколько месяцев, как Аганесян прекратил общение со мной. Все, о чем ты сказал мне, Филатов, – я уже слышал и убедился в правдивости этих слов. Аганесян нарушил все наши договоры. У меня на Бутырке с его человеком были проблемы. Пришлось утихомирить.
– Мне надо как-то разыскать Аганесяна: где он живет или отдыхает?
– Свободное время Аганесян обычно проводит в ресторане «Красный маяк». Это – одно из его любимых мест. Бывает там, как правило, каждую субботу, после семи вечера. Вот кстати, его фотография.
Филатов удивленно посмотрел на авторитета – откуда в тюрьме взялись фотографии?
Перед Юрием легли несколько фотоснимков – анфас, профиль, явно из ментовского досье. Грубые черты лица, тупой жирный подбородок, надбровные дуги, невольно воскрешающие в памяти статьи о неандертальцах да питекантропах...
– Еще одна фотография – это Армен – правая рука Аганесяна, – отметил Ашот, – здесь он в обнимку с двумя телками: даже на снимках видно, что это типичные ресторанные девочки.
– Вот еще, может пригодится – Олег Гаврилов – в уголовном мире известен как Гаврила. Тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Судимостей и даже приводов в милицию не имеет. Лидер бандитской группировки, по мнению многих, в последнее время превратился в неуправляемого «отморозка». Не признает никаких авторитетов. Под началом – около десятка бывших спортсменов, в основном силовиков: штангистов, борцов, боксеров. В его «бригаде» около двух десятков стволов, включая автоматы «Калашникова». Жесток, коварен, изворотлив, тщеславен. Поддерживает тесные связи с руководством Московского МВД, прокурорскими чинами. Любит показуху, красивую жизнь, ни в чем себе не отказывает. Свободное время проводит или на своей даче, или в казино.
– Понятно, – ответил Филатов.
– У меня к тебе, Юра, будет одна просьба: узнай и дай весточку, что там с дочкой Ритой и внуком моим Славиком. Связи с ними уже нет несколько дней, и я начинаю беспокоиться.
– Как их можно найти?
Ашот дал адреса на Рублевке и на Енисейской.
– Но мне очень важно, чтобы ты не светился и никого не подставлял. Я скажу тебе правду. Через моих людей мне стало известно, что Аганесян расправился с моей охраной. Так что, во всем нужна осторожность. Ты, не думай, – Ашот посмотрел на Филатова, что ты супермен и герой. Аганесян очень хитрый противник, но хребет он себе сломает только из-за своей жадности. Рано или поздно он поймает такую рыбу, которую не сможет проглотить.
В этот момент, присматривающий за дверью вертухай подал знак, что надо бы и честь знать. Поэтому так же тихо и властно, как Ашот пришел в эту камеру, он из нее и вышел, оставив сидельцев в полном оцепенении.
У следователя, по особо важным делам прокуратуры Москвы подполковника Шевцова день сегодня явно не удался. Последние две недели он вел два сложнейших дела с двумя трупами и запутанными данными. И тут на тебе: еще индуса на него «повесили»! Слава Богу, что не удавили для компании с другими жертвами, проходящими по висячим делам. Конечно, начальству было все равно, что у лучшего следователя Анатолия Шевцова и так дел невпроворот, что в помощниках еще зеленые ребята и все приходится делать самому.
Плох тот командир, для которого все происходящее вокруг – езда в незнаемое. Ему, что называется, сам Бог велел и по должности положено максимально использовать ситуацию.
«Вот что-то совсем не бьет в этой истории ничего, – мысленно посетовал Анатолий Иванович и еще раз с досадой вспомнил разговор с генералом. – А что бы случилось, если бы я тогда не согласился? – никто бы не выгнал и в должности не понизил, – а так копайся, старый хрыч, и разбирайся теперь, кто прав, а кто виноват!
Он снял пиджак и посмотрел на часы. Было 2.35 ночи. Дома жена уже его не ждет. А завтра нужно готовить отчет. Он достал сигарету и закурил, глубоко затягиваясь и наблюдая, как за окном утихает гул машин шумной Москвы. Докуривая сигарету, он услышал стук в дверь и понял, что это майор Наседкин.
– Зайдите! – не оглядываясь на дверь, громко произнес Шевцов.
– Товарищ подполковник, разрешите? – спросил зашедший в кабинет Наседкин.
– Да заходи! Ну, что накопал? – грозно встретил своего подчиненного Шевцов и затушил окурок в железной пепельнице на столе.
– Я попытался проработать версию с отравлением. Задержана и мною была допрошена валютная проститутка Бобко Светлана Владимировна, уроженка Киева, кстати, без прописки.
– Давай короче, – резко остановил докладчика Шевцов. – Эти детали мне ни к чему.
– Так вот, она утверждает, что была с Рашем Сингхом только в баре и провела его до лифта. Короче, никто ничего не видел и не слышал.
– А потерпевший что про барышню говорит?
– Я звонил в посольство. Два часа не могли его позвать. Но потом мне удалось с ним поговорить, но без толку. Индус так напуган, что от комментариев отказался и даже собирается отбыть ближайшим рейсом из Москвы.
– Твою мать! – громко выругался Шевцов. – Ну как, майор, работать в этой ситуации? А отпечатки пальцев?
– Все чисто, Анатолий Иванович. Работали профессионалы.
– Ну, и что ты думаешь по этому поводу?
– Анатолий Иванович, – открывая красную папку и то и дело сбиваясь, начал говорить Наседкин. – Здесь не все так просто. Гражданин Индии Раш Сингх ехал заключать многомиллионный контракт с НИИ...
– Ну и что тут такого?
– А то, что «Фармацея» на грани. По словам заместителя Барулина, на фирму наседает «Мосстройинвест» – крупная строительная фирма.
– Так, и что дальше? – спросил Шевцов и достал из пачки новую сигарету.
– Если это правда, получается, что строительной фирме было выгодно, чтобы сделка не состоялась. Это косвенно подтверждает и компания против «Фармацеи» в прессе.
– А с директором ты поговорил?
– Да, по телефону. Но он не смог уделить мне много времени. Говорит, что готовится к симпозиуму, который пройдет через два дня на Кипре.
Кроме того, здесь появляется этот Филатов. Мы пробили его – опасный человек. Владеет всеми видами оружия, служил в горячих точках. Более того – несколько лет назад был замечен в криминальных разборках, работал инкассатором в одном из банков. В «Фармацее» появился недавно. Неизвестно, с чьей подачи. Вполне возможно, что это человек Аганесяна.
– Ишь, какой ты прыткий, Наседкин! Привык портачить, а потом дела белыми нитками шить!
– Ну что вы, Анатолий Иванович! – обиделся Наседкин. – У нас же ничего нет, вот и приходится рассматривать все версии.
– Не знаю как тебе, майор, но Филатов мне показался непричастным ко всему этому. Зачем ему ввязываться в это? По картотеке он чист. Я поговорил с ним, – ведет он себя нормально. Кроме того, я знаю, где он служил, это недалеко от тех мест, где и мне пришлось покувыркаться. Не верю я в его причастность.
– Я понимаю вас, Анатолий Иванович. Но согласитесь, что и это не аргумент. Сейчас в Москве очень много таких случаев, когда появляется новый человек, как бы на разведку, а потом смотришь – фирма тю-тю!
– Да знаю, не тараторь ты! – с недовольством на лице ответил Шевцов. – Но, понимаешь, – в этот момент полковник достал еще одну сигарету, – меня чутье еще никогда не подводило. Сейчас мы можем потерять время и упустить крупную рыбу, а человек будет сидеть напрасно. И потом, долго мы его держать не сможем и придется его отпустить.
– Воля ваша, – согласился Наседкин, но я бы лучше этого не делал.
Глава 6
– Анатолий Иванович, вызывали? – из приоткрытой двери начальника просунулась голова Наседкина.
– Да, вызывал! Ты знаешь, что случилось сегодня?
– Нет, а что? – Наседкин в недоумении посмотрел на Шевцова.
– А то, что сегодня произошло нападение на «Фармацею», да, ту самую! – при этом полковник протянул своему подчиненному оперативную сводку с места происшествия. – И не смотри на меня так, – раздраженно заметил своему подчиненному Шевцов.
– Да, дело приобретает неожиданный поворот, – задумчиво произнес Наседкин, жадно перечитывая сухую милицейскую информацию, которая содержала лишь голые факты и цифры: «Ночью, 21 августа, на Большой Бронной улице трое злодеев в масках, оторвав решетку на окне первого этажа здания НИИ, проникли в здание и напали на охрану. Один из бандитов бросился с фомкой на сотрудника ЧОП «Русич» Сорокина, но тот успел выхватить табельный «Иж-71» и стал стрелять в нападавшего. На подмогу нападавшему пришел его подельник, открывший огонь по охраннику из пистолета «ТТ». Однако после первого неточного выстрела оружие злодея заклинило, в то время как Сорокин продолжал стрельбу по бандитам».
– Не обошлось без жертв. Охранник, кстати, как мне сообщили, в тяжелом состоянии. И, черт их всех подери, никто ничего толком не смог показать. Очевидно, люди напуганы. А с раненым охранником говорить пока нельзя. Если он, конечно, выживет. Ты особо в эту дребедень не вчитывайся. Люди Аганесяна приехали, как говорится в свою вотчину. К ним не подкопаешься – документы в порядке. Некий Армен, как оказалось, уже председатель совета директоров «Фармацеи», а нынешний директор, считай, никто.
– Да, дело принимает неожиданный оборот, – почесал затылок Наседкин.
– Я тебя предупреждал, что не там копаешь, – неодобрительно посмотрел на своего подчиненного Шевцов. – Какой смысл было Аганесяну подставлять своего человека и устраивать весь этот театр? Или у тебя есть что сказать по этому поводу?
– А может, это уловка? Так, для отвода глаз? Филатова ни в коем случае нельзя отпускать. Мы ведь еще не получили никакой информации от него. А ему наверняка есть что сказать. Кроме того, что мы индусам скажем?
– Капитан, скажи честно, у тебя есть что-нибудь на Филатова?
– Мне нужно несколько дней, и я добуду информацию.
– Нет, майор, у нас нет времени, а держать человека за решеткой я не имею права, а тебе советую заняться делом. Я даю команду, чтобы Филатова отпустили. Уверен, что это будет лучше и для нас. Если Филатов действительно во всем этом замешан, то проявит себя еще раз. Если же он борется за справедливость, то предпримет шаги, которые, безусловно, нас заинтересуют. Да, кстати, – на секунду Шевцов задумался, – распорядись, чтобы в больнице организовали охрану пострадавшему охраннику. Всякое может быть... – подытожил Шевцов.
* * *
Виктор Марчук выглянул в окно. На улице моросил дождь. И он подумал: «Наверное, неплохая примета, когда идет дождь». В обычный день он бы встал, умылся, выпил кофе и, не обращая внимания на реплики жены, уехал бы на работу пораньше. Он вдруг вспомнил, что в «Фармацее» на столе остались кое-какие бумаги, которые не желательно бросать там, но рисковать не захотел. «Тем более, – улыбнулся про себя Марчук, – совсем скоро мне будет просто по барабану. И пусть Москва горит адским огнем, мне уже будет наплевать».
– Милый, ты на кухне? – необычайно приветливым голосом обратилась к Марчуку его супруга, приблизившись сзади и обняв его. Он стоял в халате и ощутил, как ее теплые руки обвили его за талию.
– Может, последний раз в Москве займемся любовью прямо здесь? – промурлыкала Мария Леонидовна.