— Бери.
— Нет.
— Бери, я сказал.
— Пошли вы!
— Бери! — прорычал мужик и больно схватил меня за волосы.
Гад паршивый! Тварь! Ясное дело, что он был сильнее… да ещё и напал так по-скотски. Хотя, чего следовало ожидать?
— Бери трубку и набирай своего ненаглядного Огарева!
— Не буду! — снова выкрикнула я, с трудом терпя боль от его захвата.
— Что ж… — протянул он, а потом вдруг выпустил мои волосы, резко замахнулся и с силой ударил меня ладошкой по лицу.
От резкой боли я вскрикнула и, не удержавшись, повалилась набок. Стало не просто страшно, а до дикого жутко. Инстинктивно попыталась уползли подальше от этого ненормального, но он вдруг наступил на мою ногу, не позволяя даже сдвинуться с места. Я трепыхалась, старалась освободиться, но он лишь сильнее наваливался, принося новую боль.
— Нет, это не Варенька. Здравствуй, Оскар.
Едва я услышала эту фразу, мигом затихла, стараясь не пропустить ни единого слова. А ещё только сейчас осознала, что меня пытались заставить позвонить с моего же телефона. Это подтверждает и то, что сейчас Ос, скорее всего, привычно ответил: «Да, моя Варенька».
— Слушай сюда, — грубо продолжил мужик. Не знаю его имени и знать не хочу. Пусть он для меня будет просто мужиком. — Ты уже должен был получить мою записку. Она в верхнем ящике твоего стола. Там адрес. Жду час, а потом твоя Варя попробует проверить, может ли выжить человек, упав с крыши десятиэтажки.
После чего оборвал вызов… тщательно протёр телефон салфеткой, и с силой швырнул вниз. Я же… даже думать теперь боялась. Никогда в жизни мне не было так страшно, как в этот момент. Телефон улетел… а ведь следующей буду я. Почему-то мне совсем не верилось, что меня оставят в живых.
Наверно, именно странное осознание приближения собственной гибели и заставило меня успокоиться. Взять себя в руки и активировать всё хладнокровие, которое во мне имелось. Вставать не стала, так как боялась очутиться за бортом крыши раньше положенного времени. Но вот молчать уже не могла.
— Значит, это вы организовывали покушения на Оскара? — спросила, поднимая лицо и глядя на мужика.
— Тебе это знать не нужно, — равнодушным тоном бросил он.
— Вы, — выплюнула, чувствуя, как болит вся левая часть лица. — А теперь решили действовать наверняка.
— Заткнись.
— Но за что? Оскар ведь…
Новый удар пришёлся по той же стороне лица, но теперь оказался более сильным. Я снова упала на бетон, стесав кожу на руке. Щёку жгло, а от боли на глазах навернулись слёзы. Но сейчас было не самое подходящее время для рыданий и приступов жалости к себе. Ещё неизвестно, что эта тварь желает сделать с Оскаром. Хотя, если верить оброненным фразам, он желает убить Оса моими руками.
Но сейчас я была слишком не в себе. Как ни странно, паника ушла, прихватив с собой и страх. Всё же, когда знаешь, насколько жуткие вещи ожидают впереди, бояться становится слишком глупо. Какой смысл в страхе, когда всё уже кем-то решено?
Страх — слабость… а слабые не выживают ни в обычных джунглях, ни в каменных. Страх — это то, чем мы убиваем сами себя. То, что лишает нас шансов на счастье. А когда на кону стоит жизнь любимого человека, да и своя собственная, страх начинает казаться лишь глупостью. Пеленой, мешающей увидеть выход. И сейчас я вдруг поняла, что сделаю что угодно, лишь бы Оскар остался жив. Пойду на всё, только бы с ним всё было в порядке.
Может, кто-то скажет, что я дура. Пусть так. Мы, женщины, вообще странные существа. Думаем одно, чувствуем другое, делаем третье. А иногда поступаем так, как от нас не ожидает никто, даже мы сами. Наверное, этот момент был именно таким. Неправильным, нетипичным, противоречащим здравому смыслу. Но я всё для себя решила… Остановила колесо своей судьбы и закрутила снова, совсем в другом направлении.
Не могу сказать, сколько пролежала на этом бетонном полу, размышляя о высоком, но стоило мне услышать звуки подъехавшего автомобиля, как в голове что-то щёлкнуло. Не знаю, что это было, может глюк, а может подсознание изобразило выстрел на страте. Но больше ждать я не собиралась.
Хотела резко вскочить, но боль в теле быстро напомнила, что я далеко не супергерой с десятью жизнями, и что за моей спиной не развевается красный плащ. Но когда всё же выпрямилась, сразу почувствовала болезненный тычок в спину и тут же повернулась.
В меня был направлен пистолет… на этот раз без глушителя. Красивая железка цвета тёмного серебра. Мне б сейчас такую в руки, и я бы этим двоим мигом показала, что бывает с теми, кто обижает невинных девочек. Может, это и прозвучит жутко, но сейчас я ощущала себя этаким ангелом мести… с кроваво-красными крыльями. Нет, лучше пусть с чёрными. Так трагичнее.
— Иди, — скомандовал телохранитель мужика, снова ткнув в меня оружием.
— Куда? — бросила, глянув на него, как на идиота. Видимо, ему мой взгляд не понравился, потому он снова толкнул меня дулом, но всё же указал направление.
Я подошла к невысокому борту, сложенному из красных кирпичей и посмотрела вниз. Вообще, высоты я раньше не боялась. Но сейчас, когда увидела, где земля и как далеко тут падать, вдруг будто наяву ощутила, как лечу. Почувствовала, как падаю… ударяюсь…
Мужик к краю благоразумно не подходил. Честно говоря, сейчас я чувствовала в себе силы пристрелить его, а затем сбросить вниз. Сделала бы это с искренней радостью. Ведь он именно такую судьбу приготовил мне. Нам с Оскаром.
— А теперь дай ей пистолет, — скомандовал седовласый. — Только свой от её головы не отводи.
Я не поняла, что вообще происходит. Потому он милостиво решил пояснить:
— Выстрелишь в Огарева. Если убьёшь его, останешься жива. Обещаю.
Значит, он предлагает мне самолично выстрелить в Оскара? И, наверное, при других обстоятельствах я бы закричала, что не стану. Обозвала его всеми известными мне гадкими эпитетами, но…
— То есть вы обещаете меня отпустить, если я выстрелю в Огарева? — спросила, переводя на него взгляд.
А в моём сердце в этот момент творилось нечто невообразимое. Оно билось так сильно и настолько резко, что приносило дикую боль. А ещё я вдруг ощутила, как оно покрывается толстым слоем то ли льда, то ли камня. Ощущать это оказалось горько, но я справилась. Подавила слабость. Не показала, что меня это трогает.
— Да, Варвара, — кивнул мужик, только теперь посмотрев на меня с интересом. — И ты готова на это пойти?
— Выбирая между собой и Оскаром?
— Да.
— Готова, — отозвалась, заставляя саму себя поверить в эту ложь. Ведь, как известно, чтобы правдоподобно и искусно врать, нужно самому ни капли не сомневаться в своих словах.
— А так даже интереснее, — хмыкнул он и дал знак телохранителю вручить мне пистолет.
Он сам снял его с предохранителя, сказал, куда нажимать, как целиться. Ну а я… слушала, запоминала. Ощущение холодного тяжёлого металла в руках придавало уверенности, заставляло чувствовать себя едва ли не всесильной. Но приходилось тщательно контролировать каждую эмоцию.
Когда на крыше появился Оскар… да ещё и не один, а с Яриком, я едва не растерялась. Что-что, а присутствие Яра здесь в мои планы не входило точно. Но на обдумывание новой ситуации просто не осталось времени. Дальше всё произошло слишком быстро. Почти молниеносно.
Даже не знаю, кто выстрелил первым, учитывая, что оружие я видела только бугая рядом, ну и у меня. Дуло его пистолета было приставлено к моей голове… значит, стрелял не он. Да и не я… Но тем не менее, первый выстрел прозвучал, все остались на месте, но говорить больше никто не собирался.
Игнорируя холодный металл, упирающийся в мой висок, я подняла руки с зажатым в них пистолетом и направила его прямиком в мужика. Но тот даже не испугался, будто знал, что я всё равно не выстрелю. Он сам достал из кобуры под пиджаком точно такой же ствол, как держала я, и, не раздумывая ни мгновение, направил его в Оскара.
Зря этот идиот недооценил меня. Сейчас, видя реальную опасность, я перестала сдерживаться. На курок нажала резко, сильно, будто это могло помочь пуле лететь быстрее. Вот только выстрелы прозвучали одновременно. Два.
Мужик, которому я целилась в бедро, упал, громко застонав. Пистолет из его рук выскользнул и отлетел в сторону. На его штанине ближе к паху стремительно разрасталось кровавое пятно. Но меня это почему-то ни капли не напугало. И пусть я полностью понимала, что выстрелила в человека, но угрызений совести по этому поводу не испытывала. Даже дуло у головы почти перестало волновать, потому как держащий его верзила явно стрелять не собирался. Но стоило мне повернуться к Оскару, и я едва не вскрикнула.
Он сидел на полу… бледный и явно напуганный, и крепко прижимал к себе едва дышащего Ярослава. Я даже не успела сообразить, что произошло, как послышался вой сирен. Причём двух разных. А спустя полминуты к дому подъехали несколько машин полиции и экипаж скорой помощи.
Верзила телохранитель не придумал ничего лучше, как оставить своего раненого хозяина и поспешить удалиться. Ясное дело: теперь ему светило как минимум пособничество, попытка убийства… да и вообще, я хоть и не юрист, и с уголовным правом не очень-то и знакома, но даже мне понятно, что ему лучше свалить, пока не поздно. А вот что теперь будет ждать меня… не знаю.
— Варя, — позвал Ос, так и не выпустив Ярика. Правда, тот уже благополучно потерял сознание и теперь просто лежал на бетонном полу. Только теперь я рассмотрела на его животе кровавое пятно.
— Он выживет, — сказала шёпотом, только теперь понимая, насколько не в себе. — Выживет! — выкрикнула громче.
— Варенька, убери пистолет. А лучше вытри с него свои отпечатки, пока не поздно, — сдавленным тоном попросил Ос.
— Он не умрёт, — повторяла я, как мантру.
Но словам Оскара всё же решила внять. Вытерла и рукоять, и сам курок… причём использовала для этого свою же футболку. Не знаю, насколько получилось, но я очень старалась. Потом брезгливо бросила оружие в сторону, и только после этого рискнула двинуться к Ярику.
— А так даже лучше, — хрипло выдохнул мужик, чьё лицо перекосило от боли. — Пусть сдохнет швецовское отродье. Пусть повторит участь предков. Пусть…
Он закашлялся и, к счастью, замолчал. Я же кое-как, на дрожащих ногах добралась до Оскара и упала на колени рядом с истекающим кровью Ярославом. Почему-то мне было страшно до него дотронуться. Слишком страшно…
Тут послышался топот ног, и на крышу вылетели сотрудники полиции с табельным оружием наготове. Но увидев, что здесь всё самое интересное уже закончилось, разрешили войти медикам, которые сразу же бросились к пострадавшим.
Когда Ярика переложили на носилки и понесли вниз, Оскар подошёл ко мне и крепко прижал к себе.
— Я безумно за тебя испугался… — прошептал, сжимая в объятиях так крепко, что стало больно рёбрам.
Но дольше оставаться вдвоём нам не дали. Меня, как ни странно, отправили в больницу, а вот Оскара попросили проехать в отделение для дачи показаний. Меня б, наверное, тоже туда забрали, но подозреваю, что в тот момент выглядела совсем не как вменяемый адекватный человек.
Сейчас я была в шоке. Не понимала, что происходит вокруг, кто эти люди, почему я должна отправиться с ними. Мне вообще казалось, что сплю и никак не могу проснуться. А потом… пришло жуткое осознание реальности и понимание того, что это совсем не сон.
Тогда-то меня и накрыл запоздалый приступ паники. Тогда-то я и разрыдалась… И большое спасибо той медсестре, которая всё же сообразила вколоть мне большую дозу успокоительного и отправить на свидание к Морфею, потому что адекватно воспринимать реальность я больше просто не могла.
* * *
Стол. Стул. Шкаф с папками. Какие-то бумажки на стене. Окно…
Да, сегодня здесь было открыто окно, через которое в эту неприятную комнату всё же поступал свежий воздух. А ещё он доносил с улицы голоса людей. Наверное, именно они и заставляли Оскара цепляться за реальность. Но… как же ему хотелось забыться, просто закрыть глаза и ничего этого не видеть. Не знать. Никогда не бывать в этом гадостном кабинете следователя Иванова, в котором за последние три часа он успел изучить каждую деталь.
А ведь сейчас Ос должен был находиться не здесь! А в больнице. Рядом с другом, который, возможно, доживает последние мгновения. С другом… который принял на себя его пулю.
Как же глупо всё вышло! Ярика вообще не должно было оказаться на той крыше. Он же ехал домой, к Вике, которая приготовила для него какой-то сюрприз. Так рвался к ней. Он вообще последние три дня весь будто бы светился. А всё потому, что его драгоценная Виктория всё же сдалась, капитулировала и согласилась пока пожить у него. Они даже планировали вместе в Москву перебраться…
А теперь уже не до Москвы.
Оскар устало вздохнул и опустил голову на сложенные на столе руки. Яр ведь случайно оказался в этот день у него в офисе. Заехал передать доверенность на право вести дела «Касси» и от его имени тоже. Вот и в тот момент, когда с Вариного телефона позвонил Сидорский, Яр всё прекрасно слышал. Письмо, найденное Оскаром в верхнем ящике собственного стола, они тоже читали вместе. А вот там было указано, что Ос должен явиться один на крышу недостроенного дома… и прикреплён кусочек карты, на которой этот самый дом был отмечен крестиком. В том же послании значилось, что если Огарев вздумает притащить с собой охрану, то у его подруги в голове образуется отверстие от пули.
Как стоило поступить в той ситуации? Что нужно было сделать? Наверное, ему следовало сразу поставить в известность Всеволода, ну а тот бы точно что-нибудь придумал. Да только Оскар тогда мыслить адекватно уже не мог. Его Варе угрожала реальная опасность, а ради её благополучия он был готов на всё, даже рискнуть собой.
Правда, Ярик увязался с ним, они даже поругались. Наорали друг на друга. Послали так далеко, как только можно. Но Яр всё равно спустился с Осом в гараж и нагло уселся на переднем сидении его очередного нового авто, купленного несколько дней назад. Именно Яр связался с Всеволодом. Сообщил, куда и зачем они едут, и попросил отозвать охрану. Сева, конечно, вспылил, но просьбу племянника выполнил. Сказал, что его ребята будут поблизости, но останутся незамеченными никем. Сам же он нервно заявил, что через час на той крыше будет целая армия. Просил ребят потянуть время, постараться выручить девочку…
Но всё получилось не так. Кто в этом виноват? Может, случай, а может, судьба? Сидорский хотел убить Оскара руками Вари, а получилось, что ему пришлось стрелять самому, и попал он в Ярослава. А Варенька удивила. Выстрелила… да только в самого Сидорского. Целилась, видимо, в ногу, но случайно едва не отстрелила этому старому козлу мужское достоинство. Но и он тоже успел выстрелить.
Ос вздохнул и крепко зажмурился. Он до сих пор будто наяву видел дуло серебристого пистолета, смотрящее прямо на него. Чувствовал, как смерть касается его руки, готовая увести за собой. Но в последний момент… когда всё казалось уже кончено, Ярику приспичило проявить героизм. Он оттолкнул друга в сторону… и при этом подставился сам. И благо у Сидорского из-за ранения, произошедшего как раз в момент его выстрела, дрогнула рука. Пуля попала Ярику в живот… но ранение всё равно было очень страшным.
Скрипнула дверь, и за спиной послышались тяжёлые шаркающие шаги. Ос даже оборачиваться не стал, и так прекрасно зная, кто именно пожаловал в кабинет. Что-что, а походку следователя Леонида Германовича Иванова он угадывал безошибочно.
— Что, Огарев, устал? — с усмешкой спросил тот, усаживаясь в своё кресло.
Ос поднял на него взгляд и всё же сел прямо. Капитан Иванов, бывший всего на каких-то десять лет старше самого Оскара, лишь понимающе хмыкнул, расстегнул верхние пуговицы своей рубашки и откинулся на спинку кресла.
— Друга твоего оперируют, — сказал Леонид Германович. — Пока ничего ясного сказать нельзя. Но врач скорой сообщил, что если бы они приехали хоть на минуту позже, то парня бы уже не спасли. А так у него есть шанс.
— Спасибо тому, кто вызвал вас и медиков.
— Мне вот тоже интересно, кто это сделал. Свидетель всё-таки. А пожелал остаться неизвестным.