Chapter 1. Harry
- Амелия, что-то срочное? Я обещал помочь Робу.
- Гарри, поговори со мной.
- Что? Где ты сейчас, Лил?
- Я на Джефферсон-роуд. Я задержалась в студии, а ты ведь знаешь мою маму, так что я решила немного сократить.
- На Джефферсон-роуд в десять вечера?!
- Гарри, мне кажется, что кто-то следит за мной.
- Ты слышала? Он вернулся в школу!
- О боже, да! Это невероятно, кто мог допустить такое?!
Шепот, шепот, шепот. Змеям надо что-нибудь обсуждать, иначе они начнут захлебываться собственным ядом. Просто не забудь убедиться, что предмет ваших обсуждений прекрасно слышит каждое слово. Удар будет казаться сильнее.
- Я слышала, что он довел до самоубийства свою девушку!
- Да брось, он?
- А мне говорили, что он ее жестоко изнасиловал.
Главное, напустить больше пыли. Больше описаний, не скупитесь на это. Чем вещи более невероятны и жестоки, тем лучше, разве нет? Больше эмоций, вложите свою душу в ваши слова. Возможно, вы сможете очень собой гордиться, если именно ваш слух окажется самым обсуждаемым. И говорите громче, вас может быть плохо слышно.
- Ему, определенно, нужно взять пару уроков по управлению гневом!
- Будь моя воля, я засадила бы его в психушку, долбанный извращенец.
Его не волновало это. Он просто шел по коридору быстрым шагом, не смотря ни на кого. Он слышит это уже не первый раз и знает, что далеко не последний. И хотя его пальцы так сильно сжимают учебники в руках, что костяшки побелели, он старается выглядеть невозмутимо, старается показать, что все то, что он слышит – не ранит его изнутри. Совсем не раздирает то, что и так не зажило. Его не волнует это, не должно волновать так сильно.
Ему просто жутко надоело слышать весь этот бред каждый раз, как только он появляется среди людей. Он просил родителей о переезде, но он все прекрасно понимал, когда его мама с сожалением разводила руками и говорила, что они не могут позволить себе этого. Он понимает, что ей и его отчиму тоже приходится не сладко из-за всех этих слухов вокруг него.
Ваш семнадцатилетний сын довел невинную молодую девушку до самоубийства. Так говорят. Он насиловал ее, пока она просила о помощи. Это слышится везде. А он просто хочет исчезнуть. Кошмары, которые преследуют его во сне – теперь преследуют и наяву. Слова, слухи, взгляды. Какому родителю будет легко это слышать?
Сейчас он старался просто идти по коридору как можно быстрее, чтобы оказаться в классе. Книги прижаты у груди, нахмуренный взгляд зеленых глаз устремлен вперед и немного вниз, чтобы не встречаться ни с кем глазами. Он просто выйдет из себя, если наткнется на очередной ненавидящий или презирающий взгляд.
- Эй, Эмерсон, почему тебя выпустили? – послышался громкий высмеивающий голос, и Гарри сильнее сжал пальцы на книгах, отчего стали появляться вмятины. Он глубоко вздохнул, мысленно считая до десяти, а затем выдохнул. Только один урок, - успокаивал он себя, продолжая идти по длинному коридору, который казался бесконечным. - Последний урок и я уйду отсюда.
- Эй, Эмерсо-о-о-н, - протянул парень громче и уже ближе. – Ты мне вот что скажи: когда насилуешь секс лучше?
Он не сдержался, он не смог. А если бы и смог, то просто не стал бы.
Роняя учебники и сумку на пол, Гарри развернулся и толкнул говорившего парня. Раз. Два. Он не слышал ни одного крика, никого, кто пытался остановить его. В ушах стучало и все, о чем он мог думать – успеть сделать этому уроду так больно, как он только может. И он делал это, он наносил удары по лицу, особенно попадая по скулам, он даже успел сделать несколько сильных ударов в живот, когда, кажется, двое парней сильно толкнули его назад так, что Гарри упал и прокатился по полу на спине. И хотя удар при падении пришелся достаточно сильным, он не чувствовал боли. Он чувствовал злость, ярость, тьма полностью затмила все остальное. Он должен отомстить. Должен отомстить хоть кому-нибудь, если не может виновному. Он понимал, что силы неравны, что он один против пятерых, но его не волновало это сейчас. Гнев затмевал все.
- Эмерсон, что ты устроил?!
Толпа, окружавшая их, расступилась, и в начале коридора показалась женщина. Она сурово смотрела на драку и быстрым шагом приближалась. Не желая еще битый час выслушивать лекции, Гарри быстро поднялся с пола, сгреб книги в сумку и стремительно направился в сторону главных дверей.
- Куда вы направились, молодой человек?! Вернись сейчас же, Эмерсон!
Но он лишь перешел на бег, сокращая расстояние между ним и выходом. Секунда и он, вдохнув холодный воздух полной грудью, направился вдоль дороги в сторону своего дома. Хватит с него этой школы на сегодня. Он бы плюнул на нее совсем, но еще один удар его мать просто не выдержит, а он просто не может так подвести ее.
Когда Гарри оказался у дома, то замедлил шаг. Что сказать родителям о том, почему он не в школе, где должен быть еще час? Он мог бы рассказать правду, они поймут его, но снова видеть эту грусть – он просто не сможет вынести этого. Поэтому он надеется, что квартира будет пуста, и он сможет побыть один.
Вставив ключ в замок, он осторожно повернул его и замер, вслушиваясь – внутри было тихо. Облегченно выдохнув, он толкнул дверь и вошел в квартиру, тут же скидывая обувь. Стянув через голову кофту, он повесил ее на спинку стула, поставил на него сумку и прошел в ванную. Костяшки пальцев саднило и если Энн увидит это, то это будет еще одно в списке «разочарования из-за Гарри Эмерсона». Достав аптечку из ящика, он нашел обрабатывающее средство и быстро налил на правую руку, сильно закусывая нижнюю губу. Свистящее шипение вырвалось между его зубов, и Гарри зажмурился, стараясь сдержать боль.
Он привел свои руки в относительный порядок и направился в свою комнату. Она была небольшой, но это была его комната. Даже родители старались не входить сюда без его разрешения, уважая своего сына и его просьбы. И только увидев свою кровать, он понял, насколько сильно устал. Упав на постель, Гарри открыл лэптоп и нажал на иконку браузера, ожидая пока тот загрузится.
Он делал подобное несколько раз раньше, когда ему было скучно и просто хотелось поговорить с кем-нибудь, кто не знает даже твоего настоящего имени. Незнакомые люди могут быть лучшими психологами в мире. Поэтому, он просто заходит на сайт, нажимает на имя первого попавшегося человека и открывает окошко чата, раздумывая над тем, что писать.
H.E.: Ты веришь в Бога?
Еще несколько секунд подумав, Гарри нажал отправить и откинулся назад, на подушку. Он запрокинул голову и затем повернул ее в стороны, разминая затекшую шею. Сон одолел его раньше, чем он смог дождаться ответа.
- Амелия, это не смешно.
- После стольких лет ты все еще думаешь, что я могу так шутить?
- Подожди, ты серьезно? О боже, ты серьезно.
- Только не вешай трубку, хорошо? Мне будет не так страшно.
- Ты уверена, что за тобой следят?
- Да, я заметила это еще когда свернула с Окдейл минут двадцать назад. Он уже так близко, Гарри, я не знаю, что мне делать!
Chapter 2. Harry
- Рядом есть кто-нибудь? Осмотрись, может, ты можешь обратиться к кому-нибудь.
- Гарри, это Джефферсон-роуд в десять вечера, кто может быть тут?
- Ты заставляешь меня злиться еще больше, Роджер!
- Здесь никого нет, я не вижу. Я перешла на сторону, где больше фонарей, но этот мужик перешел следом.
- Я возьму машину Роба и поеду к тебе навстречу. Не вешай трубку, Амелия, ни в коем случае не отключайся!
Гарри проснулся от сильной жажды. Во рту сильно пересохло, а язык был словно наждачная бумага. Спина и шея затекли от неудобной позы сна, а свет от экрана ноутбука - единственный источник света в темной комнате, резал глаза. Захлопнув крышку, он потянулся, разминая затекшие мышцы, и, сев, протянул руку к столу. Обхватив ладонями кувшин, он сделал несколько глотков, допивая оставшуюся воду.
Его вещи, которые он скинул при входе, теперь были аккуратно сложены на стуле у кровати. Еле слышный, приглушенный звук телевизора снизу и, наверное, давно уже остывшая чашка чая на краю столика. Слабый свет луны проделал блеклую полосу на полу и останавливался на зеркале. Стянув через голову футболку, которая пропиталась потом после сна, он бросил ее на пол у кровати, мысленно пообещав себе самому отнести ее в корзину для белья. Включил маленький ночной светильник и подошел к зеркалу, смотря на себя.
В отражении на него смотрел парень семнадцати лет. Его когда-то блестящие кудри сейчас были тусклыми, спутанными и влажными после неспокойного сна, блестящие зеленые глаза теперь были пустыми, казалось, будто мертвыми, безразличными. Болезненный цвет лица и мешки под глазами, исхудавшее тело.
Она снова ему снилась. Он даже не может вспомнить ни одной ночи за эти два месяца, чтобы ему не снилась эта девушка с русыми волосами и серыми глазами. И все эти мелкие детали одной ночи, о которой он мечтал забыть. Гарри до сих пор помнил запах лаванды от ее волос, ледяные пальцы, которыми она хваталась за его куртку, и запах крови. Сильный, вызывающий тошноту. Запах, который проник под кожу и засел там так глубоко, что он чувствует его до сих пор. Особенно, если закрывает глаза.
Закрывает глаза. Стоит ему сделать это, как он вновь и вновь переносится туда, слышит свои крики, чувствует тяжесть тела на руках, горячую липкую кровь, которая повсюду. Видит страх в ее глазах и кричит еще громче, чтобы хоть кто-нибудь, кто угодно!, помог ему, помог ей.
Писк на ноутбуке прерывает его воспоминания, и Гарри садится на край кровати, устраивая лэптоп на коленях.
Sam02: Тебе нужен четкий ответ?
Он шумно выдыхает и пальцами левой руки прочесывает волосы. Ответ на его вопрос.
H.E.: Это был риторический вопрос. Но да, наверное, я хотел бы узнать.
Несколько минут он просто смотрел на экран, ожидая ответа.
Sam02: Знаешь, одна моя знакомая по переписке резала себя. Я молилась за нее три раза, прежде чем узнала, что она перестала делать это с собой. Он разочаровал тебя?
Гарри вздохнул. Разочаровал?
H.E.: Он не справился со своей работой. Он позволил умереть той, кто должен был жить еще целую вечность.
Он раздумывал некоторое время, прежде чем отправить. Стоит ли выкладывать все настолько личное совершенно незнакомому человеку? Прижав кулак к губам, он нажал на клавишу Enter и отпустил через тридцать секунд.
Sam02: Ты любил ее?
H.E.: Очень. Она была самым близким для меня человеком. Она была мне сестрой, хоть и не родственной.
Sam02: Как она умерла?
Гарри закрыл браузер, захлопнул крышку ноутбука (может, даже слишком сильно) и отшвырнул его в сторону, к противоположному краю кровати. Он зарылся пальцами в волосы, с силой дергая. Он не мог, не мог пересказать все это еще раз. Он еле сделал это, когда его допрашивали в участке, и он не смог это повторить ни на суде, ни у психолога. Едва он начинал рассказывать о произошедшем, как у него начиналась паническая атака. Он просто начинал задыхаться, его голова кружилась так сильно, а в горле вставал такой ком, что воздух, который он пытался вдохнуть, не проходил в легкие. Энн тут же уводила своего сына, с яростью крича на бездушных следователей.
- Милый, ты будешь ужинать? – тихо постучав в дверь, спросила миссис Эмерсон.
- Нет, мам, спасибо, - ответил Гарри, вытирая лицо ладонями. – Я приму душ и лягу спать, хорошо?
- Конечно, малыш. Я оставлю в холодильнике, если ты вдруг проголодаешься.
- Спокойной ночи.
- Сладких снов. Люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, мам.
Когда шаги матери стихли, Гарри встал с кровати. Голова кружилась то ли от воспоминаний, которые никогда не покидали его, то ли от того, что за весь день он выпил всего лишь несколько глотков воды.