— Ты что, ничего не помнишь? — нахмурился синеглазый атлет, отодвигая сестру и усаживаясь на шкурах. — Обрушение землянки, танец у костра?..
— Обрушение чего? — захлопала ресницами Кота. — Что за танец землянки?
— Понятно, — мрачно подытожил Врадес. — Может, оно и к лучшему. Ну ладно, засиделся я тут с тобой — все кости ломит! Пойду, прогуляюсь…
Кота растерянным взглядом черных глаз проводила фигуру брата. Подумала немного и тоже выползла из землянки. На поляне никого не было, даже Врадес успел куда-то улизнуть. Желудок громко заявил о себе утробным урчанием. Поморщившись, — она не привыкла к рези в животе, — Кота скользнула к костерку и, принюхиваясь, заглянула в котелок. Тот был пуст. Вздохнув, потерла впалый животик. Раньше еды всегда было достаточно. И даже в поселении девушка питалась редко, перехватывая съестное в лесу. Там было вкуснее, даже сырой гриб казался ароматнее и нежнее самого изысканного блюда, щедро сдобренного Чилвой заморскими приправами.
Теперь же настали странные времена. События сменяли друг друга с ужасающей скоростью, от былой размеренной жизни не осталось и следа. А, судя по словам Врадеса, некоторые она даже не помнила. Если не считать сластей в замке харца, Кота не ела уже третий день. Конечно, она всегда могла убежать в лес в образе волчицы. Там полно еды… и братья. При воспоминании о стае острая непонятная тоска принималась грызть душу. Захотелось уйти так далеко, насколько только это возможно.
Покопавшись в ящике рядом с костром, Кота обнаружила черствый ломоть хлеба и несколько тонких сухих рыбин. Не пир, конечно, но голод отступит. С остервенением отгрызая от рыбы солоноватые куски, девушка направилась в лес — куда глаза глядят. Через некоторое время вышла к жертвенному камню. Немного постояла рядом. Странно, но того особого чувства единения с алтарем стаи больше не было. Кота задумчиво провела пальчиком по прохладной поверхности. Словно мертвый, камень никак не отозвался на прикосновение. Стало горько и тоскливо, как если бы она потеряла самого близкого друга. Много лет рассказывала камню обо всем, что творилось в девичьей душе, поведывала самые страшные тайны. А теперь сама стала другой. Закончилась прежняя жизнь — беззаботная и легкая. Что ожидает впереди? В памяти возникли слова Кродоса о том, что шакти редко живет больше пяти лет.
Подумалось, что вряд ли сейчас даже бег по лесу принесет то удовольствие, которое она ощущала каждый раз, становясь волчицей. Это было в прошлой жизни — жизни веселого щенка. Тяжело вздохнув, Кота направилась дальше. Угнетающие мысли пригибали плечи к земле, опускали уголки пухлых губ. Казалось, даже кусты выставляют наружу все колючки, чтобы лишний раз напомнить девушке, что она — шакти. А это — только боль и ожидание смерти…
— Ты пришла! — радостно воскликнул Лай. — Я уже отчаялся дождаться…
Кота удивленно огляделась. Оказывается, задумавшись, она дошла до самого замка харца. Впрочем, больше некуда было идти, ведь кроме стаи да Лая, девушка никого не знала.
— Что с тобой? — юноша пытливо всмотрелся в грустное личико подруги, и радостная улыбка растаяла без следа. — Что-то случилось?
— Случилось, — криво усмехнулась Кота и тряхнула черными волосами. — Но это не важно! Как ты?..
— Отлично, — воодушевленно начал Лай, громыхая принесенным оружием. — Я даже поупражнялся… ну, повторил то, что ты мне вчера показала! Ну что, продолжим?
— Ой, только не сейчас, — чуть поморщилась Кота. — У меня все тело ноет, голова трещит… И вообще, сегодня твоя очередь! Исполняй свою часть договоренности, учи меня порядкам горожан!
— А, — понурившись, протянул паренек. — Ну вот… — Но тут же воспрял. — Раз так, пошли в замок! Лучше всего изучать жизнь городскую на практике!
Торопливо свернув оружие, обмотал груду железа серой дерюгой и закинул на плечи. Кивнув, быстро двинулся в сторону мостика. Сердечко Коты забилось сильнее. Впереди снова ждало приключение. И теперь его не будут омрачать ни уродливое платье, ни натирающие чулки, ни неудобные туфли… ни заботливые братья. Черные глаза заблестели, все страхи и заботы остались за спиной — в лесу. А за высокими стенами другая жизнь. И теперь у Коты есть проводник в завораживающий, непонятный, порой даже смешной, мир.
Не в силах сдерживать воодушевление, охватившее все тело, Кота побежала вперед Лая. Но тот схватил девушку за ворот рубахи.
— Не туда!
Кота вывернулась и удивленно воззрилась на паренька.
— Но ворота же там!
— Ворота для плебеев, — высокомерно фыркнул Лай, презрительно поджав тонкие губы. — Для избранных есть особые пути. Один из них отец показал мне еще очень давно. Ты была лишь в предзамковом укреплении, а я покажу тебе внутренний двор замка. Он окружен внутренней круговой стеной. Обычным путем пришлось бы пройти несколько постов. А так мы выйдем прямо к главной башне. Здесь есть тайный ход!
— Тайный? — непонимающе повторила Кота. — А почему тайный? Ты от кого-то прячешься?
— Ну, это показывает, что мы выше других людей, — несколько смутился Лай, все его напускное презрение словно ветром сдуло.
— Выше? — еще больше удивилась Кота. — Ты, конечно, высокий… но Кродос выше тебя… и Врадес… и Солдес… и Ковес… и даже Авес! Да и на ярмарке я видела немало больших горожан!
— Выше в смысле — мы особенные, — совсем запутался Лай. — Наша семья богаче…
— Это как? — живо заинтересовалась Кота.
— Ну, у нас много денег, — опешив, пояснил Лай.
— А! — понимающе протянула девушка. — Это я знаю! Те блестящие плоские штучки, которые нужно давать людям, чтобы брать то, что хочется! У Солдеса их много-много ящиков!
— Так вы тоже богаты? — уныло пробормотал паренек, отворачиваясь. — Интересно, из какого такого золотого леса вы пришли…
Подойдя вплотную к стене, он скинул сверток и вытащил узкий меч. Вставив острие в небольшое углубление, с силой нажал сверху вниз. Часть стены со скрипом отъехала в сторону. Из темного углубления пахнуло затхлой сыростью.
— Фу, — зажала нос Кота, скользнув в грязный коридор. — Чем так воняет?
Лай, гордо демонстрирующий тайный ход, вздрогнул, как от пощечины.
— Да ничем особенным, вроде, — сконфужено пробормотал он, взваливая на плечо тяжелый сверток и следуя за гостьей. Конечно, когда-то давно он так же спросил отца, чем так плохо пахнет. Но получил подзатыльник. За несколько лет так привык к тошнотворному запаху, пропитавшему древние стены, что почти не замечал его.
— Надеюсь, идти тут не очень долго, — прогнусавила Кота, все сильнее сжимая нос. — Боюсь, я не выдержу этого смрада…
— Тогда пошли быстрее, — решительно скомандовал Лай, увлекая девушку за собой. — Скорее выйдем на поверхность. В следующий раз придется через ворота идти.
Кота бежала за пареньком, изо всех сил стараясь не дышать. Она вдруг подумала, что странный запах немного похож на тонкий дух, исходящий от самого Лая. Возможно, юноша пропитался им, прохаживаясь по этим коридорам. Но чутье подсказывало девушке, что пахло так от Лая еще в день их первой встречи. Просто на ярмарке девушка столкнулась с таким количеством новых ощущений, что не обратила на это внимания. А потом, на утренней тренировке, была поглощена впечатлениями от странного подарка Мотаса.
Коридор кончился неожиданно. Лай привычно свернул в сторону, а девушка с разбега вылетела на небольшую площадку, от которой вверх и вниз отходили каменные лесенки. Замахав в панике руками, попыталась сохранить равновесие. И это почти удалось, но тут Кота ощутила, как ее будто дернули за шею. Чувство было такое, словно кулон вдруг стал большим камнем, который всем своим весом потянул вниз.
Лай бросил оружие и метнулся к подруге, но не успел подхватить, упустив в последний момент. Растерянно раскинув руки, Кота безвольно рухнула, не удержавшись на краю. Паренек с ужасом опустил взгляд и тут же облегченно вздохнул. Девушка упала на огромный воз сена, невесть откуда взявшийся на внутреннем дворике замка, погрузившись в рыхлую желто-серую массу, точно в воду.
Быстро сбежав вниз, Лай забрался на стог. Запряженный в повозку мерин, лениво жующий овес из холщовой сумки, подвешенной на шею, даже ухом не повел. Юноша торопливо разгреб сено и с облегчением посмотрел в черные глаза Коты. Та нервно хихикнула и весело подмигнула.
— А здорово! Давай прыгнем вместе!
— Развлекаешься? — чуть обиженно буркнул он, нахмурившись. — Могла бы в лепешку разбиться о камни…
Отвернувшись, съехал вниз и попытался отряхнуться. Кота осторожно приподнялась и потрогала кулон. Тот снова стал легчайшим, словно невесомым. Так вот как погибают шакти! Похоже, что локки тут совершенно ни при чем! Проклятое Сердце клана просто само методично уничтожает одного за другим, подло меняя вес в самый неподходящий момент. Кто-то разбился, кто-то утопился…
Вздохнув, она спустилась к Лаю и тряхнула черными волосами, в которых запутались тонкие золотистые стрелы соломы.
— Если бы не эта повозка, — не мог успокоиться Лай, — от тебя бы осталось только живописное пятно на мостовой!
— Что ты так переживаешь? — удивилась девушка, пристально всматриваясь в раскрасневшееся лицо паренька. — Я жива, ты жив, все прекрасно!
— Я уже думал, что ты мертва, — буркнул он. — Внутренний двор всегда должен оставаться свободным. По приказу харца все мастерские, конюшни и прочее перенесены в предзамковое укрепление. Хозяину твоему придется очень туго, — Он хлопнул мерина по крупу.
Тот лениво двинулся вперед.
— Даже не стреножен, — пораженно ахнул Лай. — Откуда он здесь?
— Ой, смотри! — Кота схватила его за руку и потянула вниз.
Юноша послушно заглянул под повозку. На них испуганно смотрели серые глаза. Повозка со скрипом отъезжала в сторону. Оставшись без укрытия, тощий грязный паренек, съежился от ужаса. На шее, расчерченной кровоподтеками, красовался уже знакомый Коте ошейник.
— Раб! — брезгливо поморщился Лай. — Наверняка сбежал и хотел укрыться здесь…
— Не бойся, — девушка с жалостью посмотрела на торчащие ребра, покрытые не так давно зажившими шрамами. — Я тебе помогу!
— Что ты делаешь? — Лай силком оттащил Коту, которая протянула руки к сжавшемуся в комочек пареньку. — Он же беглый раб! На нем магический ошейник!
— Ну и что? — раздраженно передернула она плечами.
— Такие одевают только отъявленным злодеям, убийцам… или тем, кто не угоден локки, — растерянно пояснил Лай. — Он навек проклят!
— Если пацан чем-то не угодил какому-нибудь чокнутому колдуну, это еще не значит, что над ним можно так издеваться. Посмотри на его шею! Ты видишь, что делает этот чудовищный ошейник? — возмутилась Кота. — Ему надо помочь!
— Мы все равно ему ничем не поможем, — почти взмолился Лай, с опаской оглядываясь по сторонам. Дворик был пуст, но это не могло продолжаться вечно. — Тут рядом караульное помещение. Если увидит стража, будут неприятности…
— Тогда нужно поторопиться, — решительно произнесла девушка и дернула Лая за ухо. — Тащи свои железки!
— Но… — проблеял Лай.
— Быстро, — обрубила Кота и склонилась над пленным мальчиком. — Ты в порядке? Что-нибудь болит?
Лай немного потоптался на месте. Отец его по головке не погладит, если узнает, что наследник помог сбежать рабу. Впрочем, Лай никогда не отличался особым законопослушанием, часто влипая в различные истории. С одной стороны, из озорства, с другой — чтобы доказать остальным свою значимость. Ведь юноше прощали большинство проделок, за которые простому человеку сразу бы отрубили голову. Тяжело вздохнув, он быстро взобрался по каменной лестнице на площадку, где оставил сверток, и, взвалив его на себя, с грохотом сбежал вниз.
Кота придирчиво выбрала тонкий клинок, больше похожий на кинжал, да старый широкий меч. Предельно сосредоточившись, попыталась повторить действия Авеса на берегу Ори. Ошейник послушно щелкнул и с похоронным звоном покатился по камням мостовой.
— Получилось, — несколько ошарашено пробормотала Кота.
— Получилось, — пораженно вторил эхом Лай, чуть отступая. — Не верю своим глазам!
Испуганный парнишка почесал грязную шею, размазывая кровь по коже, покрытой дорожной пылью. Еще не понимая, что уже свободен, он судорожно ощупывал себя. Лай поднял ошейник и растерянно покрутил в руках.
— Это же невозможно! — он посмотрел на Коту расширившимися от изумления глазами и обвинил: — Так ты все-таки локки!
Девушка усмехнулась и покачала головой.
— Это просто фокус, Лай. — И хихикнула: — Такой большой, а в сказки веришь!
— Благодарю! — вдруг взвизгнул тощий пленник, бросаясь в ноги своей освободительнице. Он хватал руки Коты и торопливо покрывал их поцелуями. — Госпожа локки, вы так добры! Благодарю!
Кота поморщилась и вывернулась.
— Не надо этого. — Она снова отстранила пылкого паренька. — Жутко неприятно!
Тот замер, что-то обдумывая. А Лай помахал ошейником перед самым носом Коты.
— Если не волшебство… Как ты это сделала?
— Ловкость рук, — отмахнулась девушка. — И никакого мошенничества!
— Я знаю, как отблагодарить госпожу за доброту, — снова взвыл бывший пленник, невежливо отталкивая Лая и мертвой хваткой вцепившись в руку Коты. — Книга! Пойдемте!
Он потащил девушку в темный проулок. Лай недоуменно посмотрел на них, покрутил ошейник, что-то обдумывая. Решительно подхватил узкий меч и побежал следом.
— Госпоже понравится, — без умолку трещал юнец, ведя Коту по узкому проулку, — редкая книга! Книга отступника! Хозяин очень дорожит ею!
Коридор, образованный высокими стенами без намека на окна и двери, внезапно кончился, и они оказались на небольшой площадке, перед старой башней крепостной стены. Когда-то здесь была тюрьма. Потом харц приказал перенести ее в подвальные помещения главной башни, рядом с кладовой. Башня же осталась пустынной, лишь на самом верху дежурил одинокий стражник. Старый, обветшалый забор не скрывал потертые временем стены и покосившуюся дверь. Кота поморщилась, уловив запах, похожий на смрад в тайном ходе, через который Лай привел ее в замок харца.
Отступник тащил девушку к этой самой двери. Не сопротивляясь, Кота позволила ввести себя в затхлое помещение и с любопытством огляделась. Низкий потолок, некогда белый, местами обнажал потрескавшиеся от сухости доски. В мрачных стенах, будто бы умазанных сажей, зияли многочисленные проломы, через которые слабо проникал солнечный свет, роняя пыльные столбы в грязный пол, усеянный разным хламом. То тут, то там в куче барахла виднелись ржавые кандалы и сломанные орудия пыток…
Посреди всего этого хаоса возвышался монолитный каменный стол на резных ножках, изображающих каких-то чудищ. На нем стояло что-то огромное, покрытое рваной тряпкой, да лежала раскрытая книга. На желтых страницах храпела круглая голова, разметав по столешнице жиденькую паклю седых волос. Осторожно скользнув в сторону, Кота обнаружила, что голова принадлежит худому старику, который сидел в помпезном кресле, обитом красным бархатом. Сгорбившись, он спал, уронив голову на стол и опустив длинные волосатые руки на колени. Без всяких сомнений, тошнотворный запах исходил именно от него.
— Книга, книга, — отчаянно тряс ее паренек. — Скорее!
Но девушка ничего не замечала. Нечто старое, черное, словно муть с речного дна, поднималось в ней, затмевая разум. Верхняя губа приподнялась, обнажая клыки. Кота зарычала. Старик вздрогнул и приподнял голову. Взгляд пьяных глаз медленно сфокусировался на бледном личике девушки, а беззубый рот перекосила жестокая усмешка
— Шакти, — зло прошипело существо. — Как мне повезло!
Бывший пленник задрожал и, заскулив, попытался спрятаться за спиной Коты. Старик поднял мосластые кисти и медленным речитативом пропел незнакомые слова. Между ладоней заклубился темный туман. Паренек, вцепившийся в руку девушки, вскрикнул от ужаса и упал без сознания. Вдруг за спиной старого локки возник хмурый Лай. На седую голову с силой опустилась рукоять меча. Старик брякнулся на каменный стол, уткнувшись лицом в собственное заклинание. Красный след на лбу, оставленный круглым навершием, медленно расцветал здоровенной шишкой.