– Сладкая, давай быстрей, меня разорвет сейчас, – рычит он.
– Вот, расстегни, – изловчившись повернуться в его руках, подставляю ему молнию на спине. Резким движением, дергает замок.
– Черт, все равно порвал, – шипит он, поворачивая меня к себе лицом. Обхватив ладонью мой затылок, осыпает грудь поцелуями, одновременно с этим стягивает пальцами ткань платья. Рычу, когда его зубы смыкаются на моей груди, вместе со вспышкой боли посылая по крови импульсы нетерпения. Мои руки дрожат, как и все тело. В этот момент становится все не важно, весь мир перестает существовать. Только он и я. Я хочу как можно скорей ощутить его внутри.
Мы задыхаемся. Наши поцелуи рваные, жадные, как и движения рук. Мы срываем с себя одежду, сгорая от дикого желания. Артем расстёгивает брюки, пока я пытаюсь стянуть платье. Справившись с защитой, подхватив под бедра, Артем подтягивает меня на край стола. Резким толчком, входит в меня, пуская по венам свой наркотик. Он разливается по телу, концентрируясь в груди. С каждым биением сердца меня накрывает экстазом, каждое движение Артема во мне возносит до небес и вместе с тем убивает. Схватив меня грубо за шею, с особой нежностью укладывает на твердую поверхность стола. Обхватив ладонью грудь, сжимает ее, продолжая вбиваться. Его глаза, заполненные тьмой, ни на секунду не отпускают мои. Он выпивает меня до дна, наполняя до краев. Он выключает в моих глазах свет. Перед глазами все плывет, но я пытаюсь концентрироваться на нем, впитывать каждую эмоцию, каждую смену мимики на любимом лице. Мы горим. Мы убиваем друг друга. Я знаю. Мы охвачены необузданной, разрушающей все на своем пути, страстью. Это чувство застилает разум. Глядя в его одержимые мною глаза, я понимаю, что в таком состоянии мы можем разрушить мир, перевернуть его с ног на голову. Я знаю, так не бывает все время. Невозможно. Чтобы навсегда, на одном градусе, в точке кипения. Мы когда-нибудь перегорим или сожжем до пепла друг друга и все, что между нами. Но обратного пути у нас нет. Он стал для меня всем. Я вросла в этого мужчину так же глубоко, как и дерево вплетается корнями в землю.
Артем на грани. Я чувствую дрожь его плоти во мне. Опустив ладонь, накрывает пальцами пульсирующий клитор, отпуская меня в космос. Перед глазами темно, а тело сковывает спазмом. В ушах гулкий шум, меня уносит из реальности. Артем упирается лбом в мою грудь, до боли стискивая в руках, рычит, срываясь вслед за мной. А меня никак не отпускает. Даже когда он приподымается на локтях, когда покидает меня, всматриваясь в лицо, зовет. По телу одна за другой прокатываются волны оргазма. Обхватив дрожащими руками его крепкую шею, притягиваю к себе, целую. Вдыхаю любимый запах родного мужчины, вкладываю в поцелуй всю любовь и благодарность за это счастье. Мне страшно. Но я стараюсь не думать ни о чем. Пытаюсь гнать подальше мысли, что могу когда-нибудь его потерять.
***
– Теперь можно и покушать, – усмехнувшись, произносит Артем. Я стою рядом, прижимая к груди растерзанное платье, осматриваюсь по сторонам.
– Да, но ты сбросил всю еду на пол, – вздохнув, прохожусь тоскливым взглядом по размазанным по каменной плитке пятнам жаркого, которое я так воодушевленно готовила сегодня. Тема наклоняется, осматривая масштабы бедствия. Присвистнув, возвращает ко мне смеющийся взгляд.
– Красивая моя, ты тоже хороша… додумалась оголодавшего мужчину встречать в таком наряде, – проходится по моей фигуре выразительным взглядом.
– Прости, – шепчу, чувствуя, как щеки и шею заливает краской стыда. Моя реакция веселит Тему. Приблизившись, он притягивает меня к себе. Убирая волосы от лица, нежно касается моих губ.
– Что больше ничего не осталось? – смотрит так расстроенно, будто маленький мальчик, узнавший, что весь торт слопали без него.
– Нет! – качаю головой, не удерживаясь от смеха. Вздохнув, Тема снова целует меня.
– Черт, а я еще пару заходов в душе, а потом в кровати, но не могу же морить тебя голодом.
– Да, это будет жестоко с твоей стороны, – горько вздохнув, понимаю, что есть вариант и без похода в ресторан.
– Т-е-ем, – зову его. Оторвав наконец-таки взгляд от моей груди, он смотрит мне в глаза. – Но у меня есть идея… – улыбнувшись, подмигиваю ему.
Устроившись на мягком ковре посреди спальни, включаю телевизор. Переключив пару каналов, останавливаю выбор на американском боевике. Почему-то кажется, что Теме понравится такое. Успеваю расставить на небольшом подносе бокалы, из ванной комнаты выходит Артем. Все его тело покрыто капельками воды, а волосы влажны после душа. На нем лишь полотенце, повязанное на бедрах. Он выглядит так горячо, что я в секунды забываю об ужине и о том, что хотела ему сказать.
– Красивая моя, ты в порядке? – усмехнувшись, он усаживается рядышком со мной. Оставив на губах быстрый поцелуй, осматривает символический стол, который я устроила прямо на полу.
– Что это? – спрашивает, выглядя озадаченным.
– Пицца. С морепродуктами и мясная, – поочередно открываю упаковки. – Не знала, какую ты любишь, решила что с мясом – по-мужски.
– Сто лет не ел, – ухмыльнувшись, кивает. Открыв упаковку с мясной, вытягивает оттуда самый сочный кусок.
По телевизору идет боевик, мы с Артемом уплетаем руками пиццу, запивая ее жутко дорогим вином. Бросаю украдкой взгляды на него. Улыбается, перепачканный кетчупом, но счастливый. Дышать больно вдруг становится от мысли, насколько люблю его. Как хорошо нам вместе сейчас, аж страшно становится. До сих пор не верится, что он рядом, мой! Полностью! То и дело касаюсь его, целую, слизывая капельки кетчупа с уголков губ. Мы болтаем о всякой ерунде: о фильмах, о боях. Спорим, кто лучше: Джейсон Стэтхэм или Скала Джонсон. В голове десятки вопросов. Постоянно прокручиваю в голове разговор с Назаром. Я хочу спросить, но все не решусь. Артем такой сильный, гордый – ему не понравится, если я начну копаться в сложных моментах его жизни. Но я хочу знать не из праздного любопытства – он мой любимый. Я хочу, чтобы он делился со мной всем. И даже самым сокровенным и наболевшим.
Артем словно чувствует, что я начинаю отдаляться. Притянув к себе, вдруг завладевает моими губами, а потом и всем телом. Пару минут в его руках – и я забываю обо всем. Наевшись досыта, мы снова утоляем жажду друг в друге. Прямо на ковре, рядом с полупустой упаковкой пиццы. Потом я отправляюсь в душ, но и в ванной Артем не оставляет меня. Наглым образом пробравшись в кабинку, жадно овладевает мной под струями горячей воды. К концу водных процедур, я, вконец уставшая, но бесконечно довольная, пытаюсь выбраться из душевой, но Артем подхватывает меня на руки. Закутав в полотенце, словно ребенка, несет в кровать.
Положив голову на его грудь, прикрываю глаза. Артем прижимает меня к себе, лениво перебирая распущенные локоны моих волос.
– Те-ем, – спрашиваю, устремив взгляд в темноту комнаты.
– М-м-м?
– Помнишь, мы сидели тогда у озера на полигоне отца. Ты говорил про мою маму… про то, что она рядом, несмотря ни на что… это ведь были не просто слова… ты знал о чем говоришь…
Между нами повисает тишина. Я уже начинаю ругать себя за несдержанность, но Тема вдруг отвечает.
– Назар разболтал? – спрашивает, слегка приподымая голову. Отстранившись, виновато улыбаюсь.
– Не ругайся на него. Он был очень разбит и пьян.
– Где это он был с тобой пьяным? – хмурится он.
– Ночью… мы у Назара сегодня ночевали.
– У меня есть причина ревновать? – вопросительно изгибает бровь. Но по слегка приподнятым уголкам губ я понимаю, что Тема шутит.
– Нет, дурачок…– улыбаюсь, слегка шлепнув его по руке. – Назар был так подавлен… Лейла – он все говорил про эту девушку, очень за нее переживает. Мне кажется, он влюбился…
– Слово для лохов, – морщится Тема. – Может, лучше что-то другое? «Залип», к примеру? – спрашивает, выглядя очень озадаченным, а мне смешно становится.
– Неподражаемый мой, а залип – прям слово для бруталов.
Устало вздохнув, вроде как не Тема, а я сейчас глупость сморозила, он тянется к тумбочке за телефоном. Дальнейшие несколько минут занимает себя поиском чего-то в нем. Я же решаю попробовать еще раз затронуть эту сложную тему.
– Так все-таки? Насчет мамы? – приподнявшись на локтях, заглядываю ему в лицо.
– Что он тебе рассказал? – подставив под голову локоть, спрашивает меня.
– Что их убили… а потом тебя отдали в детский дом… и там тебя хотели избить, но какой-то парень заступился, – пытаюсь избегать лишних подробностей.
– Все верно, – к облегчению Артем не выглядит злым. Кивнув, смотрит на меня задумчиво. – Но в детский дом меня отдали не сразу. Пять лет я с бабушкой жил, потом она умерла, – он замолкает. Переводит взгляд к потолку. – Но это все неважно, не переживай, красивая моя. Все в прошлом, – прижав к себе, целует в висок.
– Как я могу не переживать? Я… даже подумать боюсь, как тебе было…
– И не надо. Главное, что сейчас все в порядке, – уголки его губ слегка приподымаются, но от меня не ускользают отголоски боли в его глазах.
– Тем, – зову его снова через некоторое время.
– М-м?
– Скажи, а тот парень, спасший тебя… кто это был?
Артем усмехается.
– А он не сказал тебе?
– Нет, – от догадки, озарившей вдруг меня, усаживаюсь на постели. Мне не верится, что такое может быть…
– Назар, – подтверждает мои догадки Артем. – Тем парнем был он.
– Но как же? У него ведь есть родители. Отчим…
– Отчим его и отдал в детский дом, – голос Артема такой спокойный, в то время как у меня внутри настоящий тайфун от охвативших меня эмоций.
– Зачем?
Тема пожимает плечами. Дождавшись, когда я снова устроюсь возле него, начинает рассказ.
– Мать Назара вышла замуж за одного бизнесмена. Мужик жесткий был и Назара принял плохо. Постоянно придирался, ущемлял во всем, поколачивал пацана. Была у него дочка от первого брака, вот девчонка купалась в любви. Мать никогда не заступалась за Наза. Постоянно ругала его, если тот прибегал к ней в слезах после очередной порки. Говорила, что Назар своим непослушанием мешает строить ей личную жизнь. Но Наз всегда был непростым ребенком и не смог молча склонить голову, принять такую несправедливость. Однажды папаша привез сводной сестре Наза попугая. Девчонка только что не молилась на него, так любила. Учила его говорить, постоянно уделяла ему внимание.
Назар как-то очень обиделся на свою сестру. Они вместе накосячили, а досталось только ему, и к тому же сестра его подставила перед отчимом. Вот Наз и решил ей отомстить. Утопил он попугайчика того в ее ванне и подвесил его труп девчонке над кроватью. Крику было, крыша дома поднималась. Конечно, сразу поняли, кто это сделал. Отчим принял решение в наказание отдать Назара в детский дом. Как перевоспитание, чтобы понял, как жить в нищете. Сначала вроде бы хотели отдать его на пару месяцев. Но когда я попал в этот детдом, Наз жил там уже год.
– Какой кошмар, – слетает с губ. От рассказа Артема мне становится плохо. Я не могу понять, как его мама могла допустить такое?! Воспитывать, заботиться о неродной дочке, в то время как твоя кровинка брошена на произвол судьбы. Да никакая личная жизнь не может оправдать ее поступка!
– Пока Назар был в детдоме, его мать родила сына. По всей видимости, он стал им совсем не нужным, раз вспомнили о нем только спустя два года…
– Вы там стали друзьями? – спешу перевести тему. Не могу больше слышать о его матери и отчиме. Настоящие сволочи. Сердце сжимается от того, насколько жестоко поступили с Назаром. Неудивительно, что он стал в результате тем, кем является. Родная мать отказалась от него, вот и не умеет он любить и доверять кому бы то ни было.
– Да, занимались спортом, учились драться, – взяв мою ладонь в свою руку, Артем перебирает мои пальцы, нежными касаниями проходясь по коже.
– Записались в одну школе в городе, начали там тренироваться. Потом стали участвовать в соревнованиях. И пошло поехало. Назар баловался, а я сразу понял: это мое…
– А как же Назар стал снова общаться с отчимом?
– Там долгая история… Если вкратце, отчим поднялся до больших высот, стал дорожить репутацией. И не очень круто для политика иметь пасынка, воспитанного детским домом. Сейчас он всячески пытается играть перед общественностью заботливого родителя. Назар не принимает ни одного из них, но вынужден иногда играть по его правилам.
– Не представляю, как ему тяжело…
– Не жалей его. Он сильный, и не совсем прост. Тот еще говнюк упрямый, – смеется Артем. – Отчим пытался несколько раз его в дом вернуть, но Назу этого уже было не нужно. Мы тогда жили припеваючи… три лучших друга, своя банда. Нам было море по колено. Я сразу в бои профессиональные ушел, как и второй пацан из нашей бригады. Быстро деньги поднял, помог Назу. Он у нас самый смышлёный по части бабла. Знает, что куда вложить, дабы приумножить. Так и начали бизнес мутить. А отчим… он его использует так же, как и тот его. Назар не тот, кто будет питать ложные надежды…
***
– Как хорошо, что ты пришла – вздыхаю в облегчении, когда вижу на пороге своего кабинета Алену.
– Подруга, ты сама меня позвала, – нервно смеется она, усаживаясь на стул для посетителей. – Позвонила с утра, сказала, что вечером идем в ресторан на ужин всей компанией, велела малышку у мамы оставить, – словно считая меня неадекватной, для чего-то пересказывает наш разговор.
Хотя она недалека от истины. Я сегодня весь день сама не своя. Несмотря на то что работы целый ворох, ни на секунду не могла сосредоточиться на документах. В голове постоянно прокручивался вчерашний разговор с Артемом. Я не могла понять, как родная мама могла поступить так с собственным сыном? Каким бы сложным ребенком он ни был…оставить его в детском доме, выбросить как ненужную вещь и продолжать радоваться жизни…нет, это за гранью моего понимания.
Назар. Я стала смотреть на него совсем по-другому. Теперь мне стало понятно, почему он ведет себя подобным образом. Почему усиленно держится за роль подонка и сволочи. Это его броня. Его защита от общества. Я помню его слова, сказанные мне той ночью. «Меня не научили любить, я не знаю, что это…» Откуда ему знать, если самый родной человек не моргнув глазом отказался от него?
– Да-да, все так и было, – возвращаюсь в реальность. Подруга сидит напротив, впившись в меня недоверчивым взглядом. – Весь день в голову мысли разные лезут, ни работать ни отдохнуть не получается. Хоть с тобой поболтаем. Пойдем, – сложив документы в стопку, выключаю компьютер и, поднявшись с кресла, делаю знак подруге следовать за мной. Закрыв решительно дверь, выхожу из отдела.
– Я так и не поняла, что за повод для такого сбора? – спрашивает Алена, направляясь следом за мной к припаркованной у обочины машине. – Я удивлена, думала, Артем против нашего с тобой общения, – произносит задумчиво, открывая пассажирскую дверь.
Усевшись в салон, включаю двигатель.
– Когда это он был против? Насколько я помню, это ты все была недовольна им, – улыбаюсь Алене. Подруга хмурится, отводя в сторону взгляд. По всей видимости, ей наконец-то стало стыдно за нелестные слова, высказанные не раз в сторону Артема.
– Ладно, это было до катастрофы, – бурчит обиженно.
– Не вспоминай об этом, я только отошла, – при упоминании о произошедшем недавно дрожь пробирает. До сих пор порой страшные сны вижу, о том, что я бегаю, ищу его по всему городу и никак не могу найти. Сняв машину с ручника, выезжаю на проезжую часть.
– Так и..? Какой повод? – не отстает Алена. Пожимаю плечами, думая о том, что и повода-то особого нет.
– Мы на выходных улетаем в Дубай, вот решили перед мини-отпуском встретиться и всем вместе посидеть. Я предложила Теме пригласить вас с Владом. Он не возражал. Вот и весь сказ.
– У вас все хорошо? – спрашивает подруга.
– Более чем, – отвечаю, потянувшись за внезапно зазвонившим телефоном. Посмотрев на экран, принимаю вызов.
– Хэй, Николя, – улыбаюсь, включаю поворотники и, посмотрев в зеркало заднего вида, сворачиваю на соседнюю улицу.
– Привет, подруга, ты звонила? – раздается в динамиках мужской голос.
– Да, у меня отличная новость! Скоро ты станешь мегастрелком и завалишь в ближайшем лесу пару кабанов.