- Это не моя псина!
- Ага, рассказывай, вон и тарелка, и подстилка, - едко сказал другой мужик, кивая на скомканное одеяло и развёрнутую тарелку. – Решил собачку подобрать и приручить, но она взбрыкнула…
- Сколько? – сквозь зубы процедил я. Они правы. И подстилка, и тарелка. Только он не мой!
Сходив за деньгами, отложенными на оплату хаты, я дал, сколько просили. Не в моём положении жадничать, хоть денег и жалко.
- Его сразу усыпят? – спросил я, когда довольные мужики вытаскивали хрипящего, придушенного рота в подъезд.
Один из них повернулся и бросил:
- Сразу.
- А три дня?
Мужик замер и криво улыбнулся:
- Передумаешь и назад заберёшь?
- Нет, - сразу выпалил я.
- Тогда в камеру – на усыпление, - припечатал весело мужик и дёрнул металлическую палку. Рот тут же захрипел, но как только натяжение палки ослабло, заскулил и повернул, насколько это было возможно, голову ко мне.
Я успел заметить мокрые, потемневшие дорожки слёз на шерсти. Он опять плакал!
- …как-то быстро мы его скрутили, даже не верится…
- …скажи спасибо, а то было бы как в том году, когда тебе пол-ноги чуть не отгрыз!
- …да ладно… зато премию дали…
Голоса мужиков вывели меня из ступора, и я, закрыв дверь, отрезал себя от мира.
Вот и всё. Моя честь отмщена. Ведь так?
Так. Всё правильно. Не я начал войну.
Всё именно так.
И да, я - сука.
Выдавив улыбку, я пошёл на кухню. Жрать охота – сил нет. После нервяка всегда так.
Уже через минут десять спустя я метался по квартире, пытаясь собрать свои вещи. Хотя бы самое необходимое. Причина моей беготни проста - пара смятых листков, напечатанных мелким шрифтом, сиротливо сейчас лежавших на кухонном столе. Договор купли-продажи и договор аренды. Всего ничего: Савостиков В. А. (Веник) продал за бесценок свою квартиру Быкову А. И. (имбецилу), и всего лишь Быков А. И. сдал свою новую квартиру некоему Роевскому А.А. на таких условиях, что мне захотелось сначала поржать, но потом, увидев свою (!) подпись и паспортные данные, плакать.
И самое дерьмовое в том, что всё составлено ИДЕАЛЬНО. Идеально настолько, сколько быть не может. Уж мне, как сыну успешного юриста, это известно.
Я раз десять прочитал этот договор. Раз сто посмотрел на свою подпись. В том, что это моя подпись, нет сомнений. Я художник – я знаю! Особенно мою подпись. Также у меня не возникло сомнений в идеальности составления этих бумажек и подлинности подписи юриста Григорьева А.В. Эту подпись я знаю с детства: виртуозная завитушка «Г», мелкий, одинаковый, но понятный шрифт, четкий наклон, уверенная в конце загогулина и росчерк под всю фамилию.
Эта подпись моего папаши. Лучшего юриста в столице. Лучшей продажной мрази и суки.
Он знал, на кого этот договор?
Уверен. Он всегда знает…
Но как Быков провернул это? Он знал? Это не столица!
У нас разные фамилии. Я забрал девичью матери после того, как мой папаша через три месяца после похорон женился на другой.
В сумку пихалось всё в подряд в скомканном виде. Я торопился, а перед глазами стояли буковки, складывающиеся в текст:
«…квартира сдаётся в долгосрочную аренду на неопределённый срок». Далее куча и куча подпунктов на каждый форс-мажор и просто если вдруг…
«…прекращение договора будет являться действительным только в одностороннем порядке, а именно по согласию владельца Быкова А.И» и куча подпунктов «если вдруг», «на каждый форс мажор» и т.д.…
«…оплата за аренду будет взиматься ежемесячно десятого числа…» сумма – нереальная, просрочка грозит пеней… и куча подпунктов «если вдруг», «на каждый форс мажор» и т.д …
«…владелец квартиры Быков А. И. имеет право…». Подпункты. Много! Разных! Ну и конечно «если вдруг», «на каждый форс мажор» и т.д …
Это малая доля того, что я вспомнил, но мне хватило.
Учтено всё! Всё, что только может быть! Приходы, уходы, проплаты, неустойки и так далее и тому подобное.
И вдруг я замер.
Смысл папаше подписывать и делать этот договор, если я его наследник?
Резко остановившись и подумав, что я идиот, я достал из сумки зарядку и подключил телефон.
- Давай, заряжайся! – нервно пробормотал я, держа в руках телефон, пока тот включался.
Знакомый номер, пара гудков и мягкий, до оскомины знакомый баритон:
- Хорошо, что сам решил позвонить. У меня есть пара минут перед заседанием, поэтому буду краток.
Я не успел и рта раскрыть, как он продолжил:
- Ты всегда считал меня жестоким и говорил, что я требую от тебя невозможного. Можешь быть уже спокоен и жить, как хочешь. Настюша родила мне сына-наследника.
- Когда? – только и смог просипеть я в трубку вмиг пересохшими от такой новости губами.
- Ещё месяц назад, - сухо ответил папаша и довольно хмыкнул. Урод.
- Почему ты не сказал?! – громко выкрикнул я.
- Ты никогда её не любил, - и замолчав ненадолго, продолжил, опять мягко и фальшиво. – В принципе поэтому я и согласился на твой Задрипинск, для вида поупиравшись. Сам понимаешь, она нервничала во время беременности…
- Да эта сука моего возраста! Ей только деньги и нужны от тебя! И наследник только один – я! – не выдержав, я заорал.
В трубке раздался смешок.
- А тебе не нужны от меня только деньги? - и уже нравоучительно, но самодовольно продолжил: - Эта сука, как ты выразился, меня любит, в отличие от сына, который отказался даже от фамилии моей, а ещё она родила наследника. Ты не сможешь претендовать ни на что. Ещё… денег я тебе высылать больше не буду. Ты совершеннолетний, и сам хотел свободы. Я даже не буду против твоего поступления куда-то там. – Очередной смешок.
От шока я не мог и слова вымолвить.
- Если захочешь, можешь сдать квартиру своей матери. Она твоя. Всё равно её не продать по завещанию ещё лет пять. Ладно, мне нужно идти…
- Подожди! - очухался я. – А договор!
- Какой? – уже по-деловому спросил папаша.
- Договор на аренду… Здесь. Что я снимаю жильё… - пытаясь не заикаться, объяснял зло я.
- Договор… Договор… - повторил папаша, словно вспоминая. На заднем плане послышались голоса. Его звали куда-то. – Да! Договор аренды, если не ошибаюсь…
- Не ошибаешься. Ты его составлял?! – едко, с нетерпением спросил я, боясь услышать ответ.
- То-то фамилия знакомая была. - Злой смешок. - Да. Его составлял я. Но тут уж извини, Антон. Бизнес не терпит родственных связей. Мне пора. Звони, если что-то срочное. – Закончил быстро разговор папашка и скинул. Последние слова прозвучали вообще как “не звони никогда”.
Гудки били по перепонкам, но я их не слышал. Я был не то что в растерянности. Я был раздавлен.
Вот и всё. Всё встало на свои места. У него появился наследник от этой малолетней шлюхи, и меня вышвырнули за ненадобностью, а моя придурь поехать в этот город сыграла им на руку. Ведь зачем сын? Есть сука, раздвигающая ноги, а главное - она его любит! Да ещё и наследника родила!
- Мрази! Мрази! Мрази! – заорал я, ударяя кулаком по дивану, а потом схватился за голову.
Тур знал, к кому идти составлять договор, и мой папашка-выблядок знал! Но ничего… Я не сдамся. Старый ублюдок с имбецилом ещё пожалеют, что сделали.
Обещаю…
Схватив деньги, я пошёл на улицу проветриться. Мне нужно подумать. И подумать хорошо.
========== Глава 12 ==========
- Привет, Тур! – закричал весело Димон, встречая у больницы Быкова. – Как жив-здоров? Где твоя личная паскудная прислуга?
Быков слегка скривился от «личной прислуги», и друг сразу понял всё.
- Ты не ткнул носом его в договор? - наигранно-удивлённо спросил он, хотя и предполагал, что так и будет. Пожалеет Тур этого выблядка.
- Возьми больничный, - не реагируя на друга, произнёс Быков и протянул Диме листок. – Весь отбывать не буду. Как только подзаживёт, смогу выйти.
- На объект не пущу, - уже серьёзно, без капли веселья произнёс Дима. – Пока полностью не заживёт.
И, предостерегая от вопросов, уже привычно весело произнёс:
- Не парься. Сам сгоняю на объект, но на пару дней, потом в городе буду. Бумаг скопилась уйма.
Тур промолчал, ссутулился ещё больше и отвернулся, поджав губы.
- Чего приехал? - хрипло спросил Артур, рассматривая отполированную, хищно поблёскивающую в свете дня Субару Импреза Димона.
- Решил тебя навестить, заодно и машинку новую обкатать, - запросто ответил Дима, проследив за взглядом Артура.
Тур привычно ничего не ответил на очередную смену машины. Не в его привычке. У Димы всегда машины меняются, как и любовницы-любовники.
- Покатаемся? – нарушил тишину Димон, пристально и с хитринкой посмотрев на Артура.
Тур ещё с минуту смотрел на Субару, но потом ответил:
- Часть швов разошлась. Не сегодня, - и повернулся лицом к Диме: – Позже как-нибудь.
- Домой подкинуть, чтобы ты прочувствовал мою новую детку? - бесшабашно спросил Дима и наигранно умоляющим взглядом посмотрел на Артура, уже будучи уверенным, что тот согласится. Он всегда соглашался. Тур достал ключи от своей машины и протянул Лысому. Дима отгонит её к дому потом сам. Он всегда так делает вместо того, чтобы попросить кого из парней. Вздохнув, словно его заставили, Быков направился к хищнице Субару. Красивая, зараза, и дорогая, но продать свою бэшку – рука не подымется. Сколько было гонок с Димоном, уже никто и не вспомнит. Сколько раз он приходил первым и последним - так же, но кровь будоражит до сих пор, поэтому не продаст, да и столько всего с ней связано.
Дима не смог просто отвезти Тура домой. Выехав за город, он покрасовался машиной и движком, разогнав её до двухсот, а затем завёз к Рустаму в придорожное кафе. Значит, будет неприятный разговор. Артур привык. Дима всегда приезжал к Рустику, когда хотел конфиденциальности и серьёзного разговора. Почему именно это кафе? Артур знал. Рустам должен им с Димой, как земля колхозу. Именно им: Диме и Артуру. Должен жизнью. Они когда-то спасли его задницу и отмазали от очень неприятной и грязной истории. А долг платежом красен. Поэтому Рустам, уже грузный, в годах, кавказец встретил их с распростёртыми объятиями, как только они зашли в кафе.
- Маи мальчыки! Пачэму забылы Рустика?! – возмущённо и громко заголосил Рустик на всё кафе, выйдя из-за стойки и вытирая руки о фартук, так, что стали оглядываться обедающие дальнобойщики. – Савсэм забыли! Не приезжаете, не навещаете, шашлык не кушаете…
- Зачем надоедать хозяину?! – громко и весело ответил Димон, обнимая Рустика как медведь. – Пусть редко, но метко! Зато встречаешь с объятиями!
- Хот каждый день! Как в рэсторане: завтрак, ланч и ужин! – весело ответил Рустик, уже кидаясь к другому медведю на шею. – Для вас, всё что угодно!
- Своим ланчем фирменным покормишь? – скалясь, как кот, спросил Дима, уже идя привычно на кухню.
- О чом рэч ?! – возмутился Рустик, успевая ещё сделать жуткие глаза девушке за стойкой и официантке. – Своим дорогим гостям я сам сдэлаю самый лучшый шашлык из самого лучшего молодого барашка, вскормленного на высоких горах!
- Рустик, здесь нет гор! - заржал Димон.
- Эй! Зачэм обижаешь Рустика?! Сам почувствуешь! Только вчэра братья привезли!
- Ладно, давай! – миролюбиво откликнулся Дима, выходя через кухню во двор, где в отдалении, почти к лесу стояла закрытая беседка, напоминающая бунгало.
Пока официантка носила на стол провизию, Дима молчал.
Свежие овощи, разная зелень, горячие лепёшки, выпеченные в печи, козий сыр, сушеное мясо, фрукты, вино появились, как по мановению палочки. Рустик расстарался. Они давно не заезжали. Давно не было разговоров. Артур сидел, насупившись, а Дима, словно ничего не замечая, жевал петрушку и отстукивал какой-то только ему известный мотив ключами от машины по столу. Быкову нет смысла начинать разговор. Дима сам всё скажет, потому как принял решение. Какое решение? Неважно какое. Он его принял, а сейчас просто ставит перед фактом. Обычное дело. Ничего сверхъестественного. Всегда так было. Скорее всего по работе, – решил Быков и отпил терпкого вина. Время тянулось, а Дима молчал как никогда серьёзно.
- Он тебе нравится, - вдруг произнёс он и в упор посмотрел на Быкова. Не вопрос. Утверждение.
Тур догадался сразу, о ком он. Несложно догадаться, только зачем ему знать то, о чём Тур сам не хотел думать, потому как не понимал ещё, если только… От этой мысли Тур подобрался даже, а внутри неприятно царапнуло, но бегать он не будет.
- Давай сразу к делу, – резче, чем собирался, произнёс Тур, сверля друга взглядом. – Тебе тоже?
Быков хотел также сказать утверждающе, но не получилось. Эмоции пёрли. Все мышцы в теле сами напряглись в ожидании ответа.
Покрутив ключи, Дима криво улыбнулся. У Тура заныло под ложечкой, и он вернул другу кривую улыбку.
- Ты знаешь, кто составлял договоры на куплю-продажу и на аренду твоей квартиры? – съехав с темы, резко спросил Димон, прищурившись и перестав крутить ключи.
Тур нахмурился. Он не знал. Всеми вопросами занимался Дима. Он, как директор их конторы, всеми вопросами по юриспруденции заведовал сам, и в его случае - тоже.
- Ты обещал, что лучший, - только и ответил уклончиво Тур, облокачиваясь на лавку. Друга он знал, именно поэтому так и ответил.
- Самый лучший, - вздохнув и отвернувшись, ответил друг. – Григорьев. Гнида. Помнишь такого?
Фамилия Туру была знакома, но смутно и далёко.
- Григорьев? - раздалось со стороны дверей, и в беседку вошёл Рустик с кучей шампуров. – Не тот, что Алик со столицы? Большим человеком стал! Мои к нему обращаются! Только три шкуры дерёт!
Гневный взгляд Димы остудил Рустика, а заодно и пригвоздил на месте.
- Ухожу-ухожу, - понял Рустик и, положив шампуры, ушёл.
- Ну, помню. Дело об изнасиловании малолетки. Его ты отмазал. И? – вспомнил Тур после слов Рустика, всё ещё не понимая, к чему их ментовское столичное прошлое. Дима отмазал Григорьева, теперь решил воспользоваться долгами. Не впервой. Странно, что именно для этого, не такого уж и важного договора, друг решил воспользоваться долгом, да ещё столичного юриста. На Димона совсем не похоже.
Дима покрутил в руках ключи и положил их, бросив взгляд на поджаристое, стопроцентно вкусное, сочное, так и как должен быть шашлык, мясо.
- Иванчикову Анастасию Геннадьевну, - протянул как никогда противно Дима и посмотрел в непонимающие глаза друга. - Адвокат изнасиловал по пьяни. Помнишь как мы ржали с этого?
Тур помнил. Ещё как. Последний год их карьеры в ментовке. К ним в отдел пришла заплаканная, хрупкая студентка последнего курса истфака с заявлением об изнасиловании. Григорьев уже тогда был редкостной мразью, но Дима его отмазал и дело слил, зная, что в будущем сдерёт втридорога.
- К чему мне эта слезливая история? – буркнул Тур, беря в свои забинтованные руки шампур.
Дима бы ещё дольше тянул, но теперь не станет. Тур не любил эту предысторию. Его бесит этот театр. Он не играет в игры: хочешь - говори, нет – жри. Дима знал это.
- Григорьев - отец твоей патлатой зверушки, - не став тянуть, произнёс Димон. – Ты должен знать.
- И? – равнодушно спросил Тур, стягивая кусок мяса с шампура.
- Что, думаешь: зря я затеял этот разговор? – усмехнулся Дима, хватая шампур с сочным мясом.
Откусив кусок баранины, Тур прожевал её и только потом, обдумав, ответил:
- У тебя не бывает зря. Что ты хочешь? - бесстрастно спросил Артур, вытирая губы разовой салфеткой.
- Твою зверушку! – непринуждённо ответил Дима и выпил вина, в то время как Тур, второй раз за последние минут десять напрягся и нахмурился.
- Шучу, - серьёзно ответил друг пытаясь остудить Быкова. – С друзей за инфу не берут. С тебя тем более. Просто знай, что гадёныш укусит. Папаша отказался от него в пользу нас и своего нового наследника. Малыш будет зол. Ты готов?
- Спасибо, - недовольно бросил Тур. – Разберусь.
Ему не нравилось происходящее. Не нравилось, когда Дима влазил в его жизнь, хотя он и так влез по самое не балуй. Артур старался делить: дружбу, работу, личное, но Дима побывал везде, как ураган Катрина, и это Тура напрягало ещё больше.