- Я больше не дам тебе развлекаться за свой счёт. Понял?!
Псина на мой вопль души, от которого шуганулись вороны с высокого тополя, зарычала а потом стала бросаться на меня. Как ни странно, ступора не случилось, хотя внутри всё колотилось и скакало.
- Нет, – упрямо проговорил я, сжимая кулаки и глядя на то, как рот подбегает ко мне – скалится, отпрыгивает, и потом вновь приближается.
Остановившись после моего категоричного «нет», Спайк замолчал, разглядывая меня. Понял, что я его уже так не боюсь?
Постояв с минуту, пёс развернулся, чтобы через секунду притащить в зубах брошенную на дороге дубину. Я наблюдал за происходящим и офигевал. Спайк принёс дубину к моим ногам и, положив её, улёгся сам, вывалив набок длинный розовый язык, тяжело дыша, и разглядывая меня из-под своих коричневых бровей. Выглядело это вроде как просяще, если бы не его нагло и вальяжно развалившаяся туша посреди дороги и поблёскивающие клыки из-под черной губы.
Вот не сука ли?
Постояв и решив, что эта всё же обладающая зачатками какого-то интеллекта (да, я согласен, что эта тварь умная, а ещё и хитрая тварь!) сволочь хрен пойдёт домой, я медленно нагнулся и взял деревце в руку. Спайк, по идее, должен был встать и радостно завилять жопой со своим обрубком, но эта скотина только проследила лениво взглядом за моими действиями, типа это я только что хотел бегать и грызть этот кусок бревна с корнями и, встав, мотнула башкой, что меня обрызгало его слюной.
- Фу! – зашипел я, вытирая лицо.
В этот момент рот схватил палку, все ещё находящуюся у меня в руках, и потянул так, что я грымнулся на колени. Я даже возмутиться не успел, как эта скотина подбежала ко мне и начала лизать своим мерзким шершавым языком.
Домой я возвращался со сбитыми черными от грязи коленями, зелёной задницей от травы, в слюнях, усталый и злой как чёрт. Спайк всё же заставил (да, именно заставил!) меня играть с палкой, уронив на зад при этом пару раз, поэтому ноги я чуть тянул, в отличие от довольного рота, который летел впереди меня.
Машины Быкова у подъезда не было ещё, и я отчего-то выдохнул с облегчением, не обратив внимания на другую тачку, поэтому опешил, потому что на этаже нас встречал Димон с опухшим, заклеенным носом.
Я не успел подняться до пролёта, как этот лысый мудак, уперев руки в перила, спросил:
- Где Тур?
- Без понятия, - вяло огрызнулся я, продолжая подниматься по ступеням к своей двери, где уже сидел и ждал меня рот.
Лысый молчал, хотя мой ответ ему явно не пришёлся по вкусу. В квартиру меня втолкнули в спину вслед за забежавшим псом и за шиворот потянули на кухню.
- Где вчера он тебя нашёл?
Отвечать ему уж точно я не собирался, да и задолбали таскать и пинать меня. Удар ногой лысому пришёлся по голени, а рукой в живот.
- Блядский выродок! – зашипел сквозь зубы Димон и двинул на меня.
- Что, мало тебе по морде съездили с утра, мудак?! – зарычал я, а сзади меня на кухне залаял Спайк.
Не знаю, почему я решил, что псина меня спасёт или защитит, но я отступил из коридора на кухню, где и лаял рот.
Лысый просёк мою уловку, но всё равно притормозил. Рот заткнулся, а Димон тихо с угрозой проговорил:
- Ты мне всё равно расскажешь, где он тебя вчера нашёл.
- А то что? – ядовито поинтересовался я, подойдя к самому окну. – Сам в лесочке прикопаешь?! Да? Что-то ты с утра против был!
Димон заскрипел зубами.
- Я лично и прикопаю, если ты мне не расскажешь всё…
Звонок в дверь прозвучал уж больно громко и зловеще. Рот, залаяв, унёсся туда, этим и воспользовался лысый, преодолев быстро до меня расстояние, припечатывая задом меня к подоконнику и делая захват на моей многострадальной шее. Я забарабанил кулаками по его твердому, просто каменному торсу.
- Ты сейчас без лишних движений откроешь дверь, а потом ответишь на мои вопросы, гнида, - тихо и быстро произнёс Димон мне в лицо, и как только я сморщившись, кивнул, отпустил, похлопав по щеке, и направился к дверям, где надрывался звонок. Вместе со Спайком.
- Сука лысая, - прошипел я, вслушиваясь в происходящее в коридоре.
Ничего толком я не услышал из-за звона в ушах, поэтому повернулся к окну лицом и увидел, как припарковалась черная бэха Быкова у подъезда. Именно поэтому я пропустил момент, когда на кухню зашёл Димон, ведя впереди себя пунцового одувана?
- К тебе пришли! – криво улыбнувшись, проговорил лысый, подпихнув щуплого малого на кухню и оставаясь в дверях, чем и сдержал всё ещё рычавшего и фыркавшего Спайка в узком коридоре. Рот недолго фыркал и рычал. Его бархатные уши-тряпки поднялись, а сам он подобрался. Услышал своего имбецила? Я сам фыркнул и уже уставился на пятнисто-алого одувана.
- Чего припёрся, я тебя не приглашал в гости, – недовольно произнес я, глядя, как это белое недоразумение, с огромными глазищами, прикусив губу, попыталось скосить глаза на стоящего в дверях лысого.
- Я… Я… Я - проблеял одуван, заикаясь и почему-то прямо скукоживаясь на глазах. Даже его белые тонкие руки-веточки, с ярко выделяющимися голубыми прожилками вен, стали, как мне показалось, пунцовыми и задрожали.
- Последняя буква в алфавите. Если это всё – вали, – не выдержал я, сам начиная нервничать и злиться. Тур сейчас припрётся.
Малой даже вздохнул, как мне показалось - с облегчением, пока не вмешался лысый.
- Стоять.
Одуван дёрнулся и, о диво, затараторил:
- Я извиниться пришёл. Я не знал, что он так сделает и заявление напишет. И узнал я только сегодня, когда вы пришли! Честно! Я сам пойду к директору и в милицию и скажу, что я сам тебе дал деньги! Он не специально! А я на работу пошёл вечером, поэтому только сегодня и узнал! Извини, пожалуйста!
От потока информации, этого рьяного лепета и уже просто нереально пунцового лица с огромными, почти на мокром месте, детскими глазами меня перекосило.
- Всё? Извинился? - спросил грубо я, заметив как ломанулся рот к двери, повизгивая. – Тогда вали отсюда.
Одуван сдулся вмиг и вместо того, чтобы радостно ускакать отсюда, опустил голову свою блондинистую и уже тихо спросил:
- А он правда будет должен десять тысяч?
- Да, - ответил жёстко я, поглядывая в коридор.
И вообще, как можно защищать этого урода?
– Или ты уже передумал идти в ментовку и к директору?! - глянув на одувана, ехидно спросил я.
- Нет, - подняв голову и глядя мне прямо в глаза, серьёзно и уверенно ответил одуван, сжав кулаки.
- Тогда адиос! – махнул я раздражённо рукой, прислушиваясь к шуму в подъезде.
Одуван уже повернулся уходить, но лысый мудак не дал.
- Что за заява? – схватив одувана за плечо, спросил он и развернул к себе. Малой прикусил губу от боли. Бугай схватил, видимо, с той же силой, что и меня, а сколько тощему одувану надо? Плюнь – перешибёшь.
- Убери грабли от него! – не выдержал я и, подойдя к малому, потянул на себя. И так этому белобрысому досталось. – Я сам расскажу тебе.
- О нет! Лучше узнать всё из достоверных источников, при том, что этот мне должен! – с наглой, хищной улыбкой проговорил Димон, не выпуская малого.
За шумом и гамом все, кроме меня, пропустили звук открывающейся двери и зашедшего Тура, который со своим размахом плечей и телосложением чуть вмещался в ширину коридорчика.
Лысый, всё же услышав приход Тура и, отпустив малого, медленно, потому как также еле умещался в дверях, развернулся.
- Какого хуя ты здесь забыл? – со злостью, хмуро и мутным взглядом процедил Тур, глядя на Димона.
- Поговорить, – ответил Димон, вставая так, что загородил мне весь обзор.
Тур сопел громко, что и я слышал. Мне даже представилось, как он сейчас сжимает свои кулачищи, а брови его нахмурены.
- Не о чем, - медленно, чуть заплетающимся языком, прохрипел Тур. – Заявление на увольнение я написал.
- Ты сдурел, мать твою?! – вдруг взвился лысый, и я увидел, как напряглась его спина, что чуть пиджак по швам не расползся. – Какого хера это значит?!
- Я на тебя не работаю больше, - сдержанно и тихо проговорил Тур, но я сумел разобрать в его голосе лёгкую досаду.
Димон молчал долго, потом не выдержал и врезал кулаком со всей дури в дверь туалета:
- Блядь! Я не подпишу. – Зарычал лысый.
Тур как стоял, так и остался стоять, только когда мимо протиснулся лысый, задев его, криво, с каким-то оскалом улыбнулся вслед и перевёл свой мутный, тёмный, с прищуром взгляд на меня.
- Протрезвеешь - поговорим! – раздалось раздражённо и многообещающе из коридора, и дверь с грохотом захлопнулась под ворчание рота.
Я смотрел на Быкова и молчал, пока он не поднял руку, в которой была уже ополовиненная бутылка вискаря. Сделав глоток из бутылки и вытерев рот рукавом байки, Тур зашёл по-хозяйски на кухню и уселся на стул у входа, вытягивая ноги.
- Что этот здесь забыл? - задал пьяно вопрос Быков, что у меня мурашки по спине пробежали, а руку мою кто-то потянул. Только тогда я вспомнил, что забыл про замершего, съёжившегося одувана, которого держал за руку как маленького.
- Можно я пойду? – тихо попросил у меня щуплый одуван, всё ещё отсвечивая ярко-алыми пятнами на щеках и скулах.
– Мне ещё в училище к директору надо и в милицию. – Уже более обречённо и совсем тихо проговорил одуван, посмотрев сначала на загораживающего проход Тура, сидящего у ног имбецила Спайка, а затем на меня. Я отпустил влажную руку пацана, но тот, остался стоять. За мной и пацаном пристально и как-то странно наблюдал Быков, от чего у меня у самого вспотели ладони.
- Он меня не укусит? – спросил одуван, разрывая тишину и косясь на пса.
- Нет, - буркнул я, замечая, как глаза Тура ещё больше щурятся.
- Нет - если успеешь добежать до двери на счёт три, - хрипло, с какой-то совсем не ведомой мне интонацией вдруг проговорил Тур, рассматривая хищно споткнувшегося на полушаге одувана. – Это же твой дружок из комнаты накатал на этого патлатого заяву?
Белый одуван встал как вкопанный, открыв свои дебильно – детские, наивные, испуганные глаза ещё больше, и кивнул.
Тур сделал несколько шумных глотков из своей бутылки, а потом посмотрел на всё ещё замершего тугодума-одувана и вдруг сказал:
- Тогда – один…
Светлые брови малого сошлись на переносице, и он бросил на меня украдкой боязливый взгляд.
- Два, - тихо, но жёстко, давая понять, что он не шутит, произнёс Тур, также посмотрев на меня, и вновь потянулся к горлышку бутылки.
До меня дошло, что будет, когда он скажет три, будто обухом по башке вдарило. Блядь, да он реально бухой и в неадеквате! Тело само пришло в движение, раньше, чем я закончил думать и понимать происходящее. Я толкнул испуганного малого в коридор и даже удержал его от падения. Споткнувшись сам о ноги Тура, я даже успел одувана толкнуть дальше, к дверям и гаркнуть: «Вали, бля, быстрее», когда сзади раздалось сначала «Три», а потом и «Взять!».
Это было настолько всё быстро, что я, заметив белую, пушистую голову у входной двери и прикушенную до белизны губу, дико испугался. Адреналин вмиг разлился по крови, а тело заледенело от мысли, что сейчас рот вцепится своей челюстью мне в ноги, как в то деревце в скверике сегодня, сожмёт зубы с силой в неизвестно сколько атмосфер и будет мотать своей большой покатой башкой, чтобы вырвать мяса побольше, а лучше перекусить твёрдую кость.
- Умница, Спайк! Сидеть! – услышал я где-то далеко, пока звук не приблизился и реальность не навалилась на меня тяжестью чьей-то горячей руки и чёрными плавающими точками в глазах.
Я не сразу понял, как оказался прижат Туром к стене. Меня трясло, а желудок отдавался спазмами.
- Что, зассал за этого сопляка?! – прохрипел зло Тур, удерживая меня от падения и ещё больше вжимая в стену.
- Блядь, дебил! Тупой имбецил! Да он извиняться приходил! И он сам дал мне эти чертовы деньги! – не выдержав, заорал я прямо в лицо бухому имбецилу, брызгая слюной и, надеюсь, ядом. Я даже бы врезал ему сейчас под таким количеством адреналина, если бы чужие свинцовые руки меня не удерживали. И плевать, что он меня в асфальт закатает.
Тур на мою проникновенную речь засопел, приоткрыл рот, обжигая меня горячим спиртовым дыханием, и спокойно спросил:
- Ты Спайка кормил?
Весь мой запал как ветром сдуло от растерянности. Я готовился к тому, что сейчас мне голову открутят, а это животное спрашивает про своего пса-убийцу?!
- Кормил?! – в голос Быкова добавились нотки стали и раздражения.
- Нет! – едко и зло вырвалось у меня, и я вновь уставился прямо, нарываясь, в хмурое, каменное лицо, испещрённое мелкими глубокими шрамами и рубцами.
Но в который раз Тур удивил меня. Мой взгляд он проигнорировал и перевёл тёмные, блестящие, с мутной поволокой глаза на рота, сидящего у ног и держащего в лапах замусоленное от слюней, местами уже с прорехами кухонное полотенце.
Вот что “взял” по команде хозяина ротвейлер….
- Пошли, Спайк, - тихо проговорил Тур, псу, отпуская меня и криво, чуть не падая делая шаг назад.
Выпустив из груди остатки воздуха довольно громко, я сгорбился от усталости. В руках и ногах чувствовалась слабость, а желудок всё ещё скручивало лёгкими и уже голодными, урчащими спазмами. Не обращая внимания на меня, Быков наклонился к радостному Спайку и погладил по ушам-тряпкам.
- Чтобы больше я никого не видел в своей квартире, - всё ещё гладя пса, тихо и медленно проговорил Тур и, оторвавшись от своего занятия, посмотрел на меня. - Иначе следующий раз команда Спайку будет «фас!».
Отвечать я не стал. Покачиваясь, Быков встал и хотел уйти, но потом словно вспомнил что-то.
- Уберись, - это последнее, что он сказал, и забрав Спайка, свалил к себе.
- Блядский тупой имбецил! - зарычал я на всю квартиру и стукнул кулаком о стену.
Осмотрев срач в квартире, я вздохнул. Тупой имбецил прав, что я скоро и правда в бомжа превращусь. Квартиру убрать надо. А ещё и пожрать бы не помешало…
========== Глава 25 ==========
Дима вылетел из подъезда и со злостью хлопнул подъездной дверью. Подойдя к машине, он достал ключи, и посмотрев на окна последнего этажа, задумался. Постояв ещё немного, он всё же сел в свою машину, и так же громко хлопнув ее дверью, завел мотор и отъехал за дом, к допотопному ржавому гаражу-ракушке, под занавес старой, с длинными, до самой земли, ветвями узловатой ивы, уже полностью покрытыми молодыми, остролистыми, зелёно-серебристыми листьями. Здесь машина была незаметна, а обзор подъезда – отличный.
Ждать Диме пришлось недолго, хотя за это время он передумал много чего и даже порывался один раз вернуться. Пьяный Тур непредсказуем. Патлатую звенящую дрянь было не так жаль, как белого, взъерошенного, тонкого и какого-то совсем уж мелкого блондинистого парнишку. Именно его Димон и ждал, чтоб прояснить некоторые моменты и не только. Уж больно парнишка интересный. А как он смотрел на Димона своими светло-карими глазищами, когда вывернул на него ведро в больнице! Да и задница у парня была такая, что Димон прямо ощутил на своих ладонях приятную тяжесть и упругость.
Замечтавшись о том, как бы было классно засадить в небольшую, упругую, неразработанную (в этом Димон не сомневался!) попку блондинчика, член напрягся, а в яйцах приятно потяжелело, из-за этого Димон чуть не пропустил того самого блондинчика, который вышел из подъезда и, помявшись с некоторое время, а затем вздыхая и мельком озираясь на дом, быстро посеменил в сторону проспекта, явно направляясь в сторону остановки через дворы.
Машина приятно заурчала и тихо выехала из своего укрытия. Проехать по дворам не было возможности, поэтому Димон нажал на газ. Он его на остановке и перехватит.
На остановке кроме пары тёток с сумками, старушки и двух совсем малых пацанов никого не оказалось. На противоположной остановке блондина также не было. Прождав с минут десять, Дима напрягся и нервно забарабанил пальцами по колену. Вот куда он мог деться, если через дворы напрямую минуты три до остановки?
Звонок по работе отвлёк Димона от блондина ещё на добрых двадцать минут. Его ждали в офисе. Новый перспективный клиент с новыми объектами и выходом на более широкий рынок, как по охранке, так и по новым проектам сооружений, только запускающимся в эксплуатацию. Лакомый кусище для Димона, а ведь он уже даже думал штат расширять. Ребята не справляются. А тут Тур забухал с какого-то лешего, и так некстати, да ещё сказал, что увольняется. И что ему в бошку стрельнуло? Даже нос Димону сломал, пьянь. И как ему, блядь, теперь на встречу ехать? И ведь хотел же Быкова взять с собой. Тур не любил, когда Димон таскал его на подобные встречи. Чувствовал он себя неуютно и всегда был недоволен, но Дима знал, что у друга глаз алмаз, и то, что не смог бы заметить он сам за всеми цифрами и бумажками, всегда замечал Быков. Серый кардинал, бля.