Здесь даже студенты от медицины отсутствовали. Нечего им тут было делать.
Потом Тэдэр просыпался и смотрел на зеленый потолок. Тоскливый зеленый потолок. Ждал, пока начнут просыпаться другие обитатели общежития для выловленных на территории Крылатого Королевства преступников. Слушал непонятные звуки на грани восприятия и пытался расслабиться после очередного кошмара. Нормальные сны ему снились редко.
Ангелы, как всегда, оказались оригиналами. У них отсутствовало такое явление, как тюрьмы. Были учебные центры, были центры рабочие, были бараки для приговоренных к смертной казни. В бараках долго не жили, так что вид у них был не очень. А учебные и рабочие центры чем-то напоминали студенческие городки. Всей разницы, что невозможно их покинуть по первому своему желанию.
Центр Нила Шаи находился на распутье. Живущие в нем имели возможность учиться, не освобождаясь от рабочих обязанностей. Тэдэр тоже учился. Сначала совершенствовал свои пилотские навыки, просто ради интереса. Хотелось знать, каких высот он может достичь. Потом увлекся программированием крисаллических конструктов и понял, что это не его, мозги как-то иначе устроены. Полгода назад случайно забрел на лекцию по экономике и с тех пор ходил на эти лекции регулярно, перемежая их социологией, историей, развитием личности, напоминавшим Тэдэру обучение на шпиона, и обязательной пересдачей на лицензию пилота.
Тэдэру не говорили на сколько он завис в центре, но также не предупредили о том, что это на всю оставшуюся жизнь, так что, рано или поздно, его отпустят. Учили в центре хорошо, гораздо лучше, чем в той старшей школе, из которой он сбежал в свои шестнадцать. Умели заинтересовать. Тэдэр согласился бы жить в центре не один десяток лет. Если бы не необходимость работать.
Свою работу он ненавидел. Ненавидел тихо и всей душой. Отупляющее занятие, с которым прекрасно бы справился примитивный робот. Специально придуманное для того, чтобы сбить спесь с самых неуступчивых.
Сегодня придется идти работать.
Сегодня один из тех дней, когда Тэдэру не удается забыть, что на самом деле проживание в центре всего лишь наказание. Потому, что ничего большего он не достоин. Лицом не вышел. Или просто судьба такая.
Не то, чтобы он в судьбу верил, просто хотелось на кого-то переложить ответственность за собственную глупость.
Двести тысяч проклятий.
За дверью чем-то загрохотали, давая понять, что в общежитии появились проснувшиеся люди, решившие покинуть свою комнату, так что тянуть дальше смысла не было. Работа никуда не денется. Придется ее выполнять. Превратиться в тупую машину, неспособную мыслить, постараться отключиться от внешнего мира и терпеть. Старательно думая о чем-то постороннем. Иногда это помогает.
Два миллиона проклятий.
Сосед по комнате, как всегда, безмятежно спал. Неудачливый воришка, настолько невезучий, что это было даже не смешно. И глупый. Он живет здесь почти год, и тратит свое время на всякую ерунду. Он искренне верит, что делает кому-то хуже, отказываясь учиться чему-то полезному. Иногда Тэдэру хотелось узнать, на что он надеется? На обучение в цивильном учебном заведении денег у него нет. С воровством явно не сложилось, раз поймали сразу же. Родственники дружно послали его далеко и надолго. Может ему нравится тяжелый физический труд? Тэдэр таким трудом был сыт по горло и намеревался посвятить свою жизнь чему-то поинтереснее.
Привычно растолкать Дина, выслушав его ворчание о придурках, посетить душ, столовую. Потрепаться на отвлеченные темы с соседями. И, с унылым видом, отправиться на место работы.
Два миллиарда проклятий.
Песок. Желтый, меленький. Целая пустыня песка.
Черные скалы торчащие тут и там, как чьи-то гнилые зубы.
Серые застывшие волны, иногда достигающие шестиметровой высоты. Обманчиво красивые. Непрочные. От них лучше держаться подальше, обвалиться могут в любой момент.
Намеки на зелень в расщелинах. Некрасивая такая зелень, присыпанная желтым песком. Но стойкая и живучая. Корневой системе этой зелени позавидует любой создатель лабиринтов. Ей приходится очень постараться, чтобы добраться до водных жил, скрывающихся под песком.
А в песке прозрачные шарики, похожие на застывшие слезы. Природный камай, будь он проклят. Ценность, без которой прекрасно можно было бы обойтись, если бы не необходимость обеспечить работой несколько тысяч человек. Берешь лопату, сито и пересеваешь песок в поисках камая. Целый день пересеваешь, стараясь ни на что не отвлекаться, чтобы завтра не пришлось тратить еще один день на эту никому не нужную работу. Камая нужно собрать определенное количество, это ведь наказание, поблажек никому не делают.
Камай было гораздо проще выращивать в лаборатории. Разницы никакой. Да и пользы от этого псевдокристалла маловато. Разве что использовать в качестве дешевого украшения. Обвеситься шариками с ног до головы и сверкать всеми цветами радуги, чтобы недруги ослепли. Тепловые пистолеты, для создания которых камай использовали, себя не оправдали и давно ушли из обихода. Генераторы с накопителями из камая слишком часто ломались. Странные личности, использовавшие его для создания скульптур, похоже, вымерли окончательно. Следовательно, работа в пустыне была ни чем иным кроме издевательства. Метод перевоспитания. Чтобы не возникло желания повторно здесь побывать.
Тэдэр подозревал, что весь собранный воспитуемыми камай по выходным зарывают обратно в песок, чтобы он, не дай бог, не закончился.
Лопата, сито, респиратор на лицо.
Тэдэр печально вздохнул и решил приниматься за работу. Серьезно решил. Во избежание еще одного рабочего дня. Но его отвлекли. Дин и какая-то девица, не придумавшая ничего интереснее попытки обозреть окрестности с верхушки четырехметровой волны.
— Сейчас рухнет, — философски заметил Дин.
— Точно, — подтвердил Тэдэр и зачем-то рванул к волне.
Он знал, что кричать бесполезно. Никто его не услышит, потому что возле волн есть нечто из семейства воздушных ям, надежно отсылающее звуковые волны в обход волн серых. Лезть за девицей — самоубийство. С момента, как девица там оказалось, пройдет не больше пяти минут, и волна рухнет, похоронив ее под собой. Вес Тэдэра никак на этот процесс не повлияет, ни в какую сторону. Да и что он может сделать?
— Кретинка! — рявкнул спасатель в лицо скалолазке и толкнул в сторону пологого склона. Хоть не засыплет. Так что в живых останется, если шею не сломает.
Под ногами что-то вздрогнуло, шевельнулось, Тэдэр рванул следом за съезжающей по склону на попе девицей, но так и не понял, успел или нет. Мир мог потемнеть как из-за того, что его засыпало, так и потому, что он обо что-то ударился головой. Экстренная тормозная система, такая. Хорошо, что респиратор не снял. Если засыпало, но успеют быстро откопать, задохнуться не должен.
Кажется, на этот раз ему не повезло. Спасатель.
Двести миллиардов проклятий.
Интересно, он действительно проваливается в сон, или попросту теряет сознание? Необычное ощущение.
Всхлип.
— Саша, прекрати реветь. Живой он. И даже почти здоровый. Подумаешь, руку сломал, за два часа срастим. Легкие мы уже очистили. Антидот, вроде, подобрали правильный, аллергической реакции нет. А мозгов в его голове никогда не водилось, иначе он бы здесь не оказался, — недовольный мужской голос, то приближается, то отдаляется. То ли его обладатель ходит туда-сюда, то ли слух врет.
— Я не знала, — несчастный женский голосок и еще один всхлип. Такой прочувствованный и виноватый, что захотелось открыть глаза и заявить, что все в полнейшем порядке, лучше просто быть не может.
— У тебя тоже в голове недостача. Спрашивать надо о местности, которую собираешься посетить. Ему хотя бы хватило ума респиратор натянуть, иначе бы не откачали, — еще один женский голос, очень недовольный и чем-то знакомый. Похоже, кто-то из учителей, возможно, психолог. Жгучая брюнетка, любящая стучать указательным пальцем по лбу. Иногда по своему, иногда по лбу непонятливого ученика.
Или они здесь все студенты? Никогда не интересовался.
— Карин, прекрати. Она все прекрасно понимает, — опять мужской, совсем близко, и что-то холодное прижавшееся к плечу. — Жизненные функции в норме, мозговая деятельность тоже, вот-вот очнется, а вы тут воспитываете друг друга. Неужели не смогли другого места найти? Запритесь в каком-то чулане и хоть передеритесь.
— У меня урок. Так что разбирайтесь дальше сами, — возмущенно прозвучал один из женских голосов.
Шаги на каблуках. Точно психолог. Тоненькие каблуки, до половины металлические, которые звонко цокают по коридорам. Красиво, почти музыка, и бедра покачиваются в такт, привлекая в группу даже тех, кому психология совсем неинтересна. Она ведь даже не ангел. Жительница Сайгона, пишущая диссертацию о психологии преступников. Совмещает полезное с полезным.
В свои семнадцать Тэдэр бы в нее непременно влюбился. А сейчас почему-то не получалось. Может, он стал слишком серьезно относиться к жизни? Серьезные мужчины не влюбляются в женщин, главная цель которых дразнить, ускользать, давать надежду, а потом разбивать ее на осколки. Кто-то когда-то это говорил, только Тэдэр ему не поверил. Собственно, и сейчас не верит, но должно же быть какое-то объяснение.
Впрочем, какая разница? Изменился и изменился. Все люди меняются, так или иначе.
Тэдэр глубоко вдохнул и открыл глаза.
Еще одна брюнетка. Тоненькая и миниатюрная, как статуэтка. Заплаканная. Сидит возле стола вполоборота, подперев ладошкой подбородок.
Мужчина, ей в противовес, высокий и ощутимо сильный, такой бы прекрасно смотрелся в армии среди десантников. А комбез медика выглядит на нем немного странно.
— Очнулся, — заметил очевидное мужчина, добродушно улыбнувшись.
— Очнулся, — подтвердил Тэдэр. Свой голос он узнал с трудом. Точнее, догадался, что голос все же его. Хриплый какой-то, словно проржавевший. И горло болит.
— Я бы на твоем месте помолчал. Дня три-четыре. Надышался всякой гадости, чуть легкие не сжег, — посоветовал мужчина. — Раздражение скоро пройдет, но связки лучше не напрягать.
— Ага, — не стал спорить Тэдэр. Надо, так надо.
Девушка встала и подошла ближе. Она оказалась смуглой и голубоглазой, с обаятельной улыбкой, и Тэдэр печально констатировал, что знает откуда она такая взялась. С Тишодэ. Там помимо блондинов и блондинок всех оттенков, изредка встречаются такие — черноволосые, с невероятно яркими глазами. Та еще редкость. Так что она заведомо сильнее него, ловчее и умнее, как и все тишодцы. Преимущество в росте на этом фоне терялось. Хорошо хоть не ангел.
— Ты полежи до вечера, а потом Саша тебя отвезет к Малику Тоэдо, — сказал медик, указав на девушку. Саша, значит. — Он желает с тобой поговорить.
— Зачем? — печально прохрипел Тэдэр.
Общаться со злым на весь мир руководителем центра Нила Шаи Тэдэру совсем не хотелось. Хватило и одного раза, чтобы на всю оставшуюся жизнь почувствовать себя полным ничтожеством. Малик Тоэдо был ангелом. Ангелом, которому настолько не нравилась его работа, что он решил нести это бремя до конца, дабы никому другому не портить жизнь. Своих подопечных он тихо призирал. Не из-за совершенных ими преступлений, а за то, что столь бездарно попались. Он не любил непрофессионализм в любом деле. Считал, что преступников нужно убивать на месте. Настоящих преступников. А их жалким подобиям, которые рано или поздно оказывались в центрах, нужно было сидеть дома и не рыпаться.
Тэдэр не мог не признать, что он прав. От этого становилось только хуже. А то, что оказался здесь не без помощи учителя, которому слишком сильно доверял, на самом деле жалкое оправдание.
— Надо, — весомо объяснил цель визита мужчина.
— Ладно, — решил не спорить по пустякам Тэдэр. Никуда же не денешься.
Мужчина громко хмыкнул и ушел, хлопнув на прощанье дверью. Пациент ему явно не понравился. Впрочем, в последнее время Тэдэр даже себе не нравится. Последние лет пять. Возможно не нравился и раньше, просто не замечал этого, потому что почти всегда был пьян. Зато стихи писал хорошие, хоть и наивные. Сейчас стихи не получаются. Совсем. Даже алкоголь не помогает. Муза, наверное, сбежала. Обиделась на то, что он долго о ней не вспоминал, а когда вспомнил, было уже поздно, она нашла кого-то достойнее.
— Спасибо, — тихонько произнесла оставшаяся в комнате девушка, погладив макушку. Приятно, черт побери. — Ты мне жизнь спас.
— Сам не знаю, как получилось, — честно признался Тэдэр. Просто побежал, ни о чем не думая. Странно и неожиданно.
— Ты похож на моего брата. У него тоже все получается непонятно как.
Интересно, это комплимент или упрек?
Пока Тэдэр размышлял над этим вопросом, Саша успела уйти. Просто исчезла, словно приснилась. Стало скучно. Взгляд остановить не на чем. Даже потолок белый. Радостный какой-то. Совсем не в настроение.
Тэдэр решил обидеться и уснуть. Глупое желание, но он почему-то почувствовал себя всеми брошенным ребенком.
Сон решил обидеться на него и не приходить.
Потолок весело сиял точечными лампами, словно насмехался.
Сволочь.
Тэдэр всхлипнул и неожиданно для себя разревелся. Вот позорище. Не дай бог кто-то войдет. Пришлось вцепиться зубами в одеяло и глубоко дышать. Вдох, выдох, вдох, выдох. А может он с ума сходит? Наконец-то. Давно пора, при такой жизни.
Впечатления, впечатления. Яркие и бесполезные. Пустая жизнь, давно никому не нужная. Пустая месть во имя мертвой мамы, которую она бы не одобрила. Она хотела наказать одного-единственного человека, получив за это обещанную награду, а ее сын решил, что этого будет мало. А легче не стало.
Информация — страшное оружие в руках безумца.
Вечер никак не приходил. В голову лезли странные мысли. В основном о самоубийстве. Зря они, конечно, заканчивать свою жизнь таким бездарным образом Тэдэр не собирался. А мысли что? Мысли приходят и уходят. Главное спокойно их выпроводить, не предпринимая никаких действий.
Мысли уходить не хотели. Они соблазняли очень оригинальными способами расставания с жизнью. Когда мысли вспомнили об угоне корабля, принадлежащего ангелам, Тэдэр чуть не согласился. Красиво и приятно. Он давно хотел покататься на одном из кораблей-драконов не в качестве груза. А там, будь что будет. Кому, в сущности, его жизнь интересна? Никому. Даже он сам не знает, что с ней делать.
К сожалению, именно в этот момент пришел вечер, а вместе с ним и Саша. Мысли встретились с ее решительным взглядом и трусливо разбежались, оставив почти соблазненного Тэдэра наедине с девушкой.
— Одевайся, — велела Саша, не соизволив отвернуться ради приличия. Не девушка, а главнокомандующий армии. Ей хотелось повиноваться. Вытянуться в струнку и ждать распоряжений. Бежать куда прикажет, делать что велит, тогда бесполезная жизнь станет кому-то нужна.
Безумец промелькнул в отражающей поверхности какого-то непонятного оборудования и ободряюще улыбнулся. Тэдэр уставился на свое нечеткое отражение, но безумец уже исчез, просто растрепанный парень, белокожий сероглазый, с непослушной копной темно-русых волос.
А еще где-то на грани слуха появился странный звук. Словно волны перебирают мелкие камешки и осколки раковин. Где-то далеко-далеко. Почти воспоминание. Слушать шелест этих волн совсем не хотелось. Он куда-то звал обещая покой.
Тэдэр вскочил и стал торопливо натягивать одежду. Словно от этого зависела его дальнейшая жизнь. Нужно было торопиться. Зачем? Для чего? Неважно. Просто торопиться, иначе не успеешь.
Хотя, вероятно, уже не успел и торопиться поздно.
Чем дальше, тем сильнее он чувствовал нереальность происходящего. Хотелось тихонько хихикать, рыдать, корчить рожи и обматерить всех встреченных по дороге людей. Наверное это истерика. Или побочный эффект какого-то лекарства. Такое с ним было только однажды. В тот день он в первый и последний раз попробовал наркотики, какие-то капсулы, которые должны были добавить энергии и сделать мир лучше.
Сделали.