У людей из камня не бывает будущего. Людей из камня называют памятниками, эти люди свою жизнь уже прожили. А памятник всего лишь напоминание.
Тэдэр резко вдохнул, и Бог опять превратился в человека с доброй улыбкой и и внимательными темными глазами.
— Вот так, правильно.
— Кто ты? — вяло поинтересовался Тэдэр. Хотелось сжаться в комок и тихонько не то уснуть, не то умереть. Так ведь не позволят.
— Целитель и наставник. Помогаю заблудившимся личностям найти себя.
— Как ты это делаешь?
— Инстинктивно. — Светлая улыбка и ободряющий взгляд. — Это такой же дар, как и умение видеть. Если его у тебя нет, объяснить невозможно. Нужно чувствовать.
— Я не хочу видеть, — мотнул головой Тэдэр. — Никогда больше не стану вдыхать вашу пулю.
— Это не поможет. Пуля один из самых мощных стимуляторов, но есть множество других послабее и для разных людей они разные. Иногда для падения в себя хватает испуга, удивления, счастья. Лучше научиться контролировать свой дар. Так жить легче.
— Ты меня научишь?
— Я не умею. Я ведь не видящий. Я просто должен был понять, что с тобой не так.
— Понял?
— Понял.
Какое многообещающее выражение лица. Вот тебе и светлый дух.
— И что со мной не так? — спросил Тэдэр.
— Ничего особенного. Ты потерялся, что-то тебя напугало, что-то разочаровало. Теперь ты топчешься на месте, не зная куда идти, боясь, что куда бы ты не пошел, твой выбор будет неправильным. Такое случается с большинством людей. Просто они, рано или поздно, все равно идут. Топтаться на месте довольно скучно и безперспективно. А ты самостоятельно принимать решение отказываешься. Ждешь приказа. Уж не знаю, чьего.
— Мой выбор всегда неправильный, — сказал Тэдэр. Ни одно решение не принесло ожидаемого результата. Сплошные разочарования. Впору сесть и завыть от тоски по погубленной жизни. Унылое будет зрелище.
— Тебе так кажется, но ты неправ. Неправильного выбора не может быть в принципе. Нужно просто идти вперед. Любое твое свершение ценно. Даже неудачи. Они позволяют чувствовать счастье, понять, что это оно. Самое неправильное решение — стоять наместе.
— Ты психолог? — подозрительно спросил Тэдэр. Слишком уж знакомые слова. Психологов он не любил с детства.
— Я целитель, — сказал Мартин.
— Есть разница?
— Бывает, что нет.
— Когда меня накрывает волна, ты становишься Богом. — Тэдэру просто хотелось говорить. Неважно о чем. — Светлым таким.
— Мне говорили. На самом деле, это просто твое восприятие мира. Ты усвоил, как должен выглядеть Бог, запомнил его достоинства. Мои достоинства совпадают с твоими представлениями о Боге. Малика ты наверняка увидел несгибаемым воином. Он такой и есть. Но все видящие воинов видят по-разному. Со мной проще, образы добрых богов в некоторых деталях совпадают. Да и большинство верующих людей в той или иной степени христиане или мусульмане, никогда не понимал, чем их боги отличаются.
— То, что я вижу — моя фантазия?
— То, что ты видишь — истина. Ты видишь суть. Твое подсознание создает образы на основе известных ему вещей. Это как сны. Если их правильно истолковать, можно понять, что тебя беспокоит. Если правильно истолковать увиденное видящим, будешь знать что из себя на самом деле представляет человек.
— Я не умею правильно толковать, — сказал Тэдэр.
— А ты пробовал? — улыбнулся Мартин. И ведь ни капли насмешки.
— Да.
— Что получилось?
— Я отомстил, но легче мне не стало. Наоборот, стало хуже.
— Наверное ты что-то рассмотрел в себе, — предположил Мартин.
— Наверное, — не стал спорить Тэдэр.
— Ты из детей ветра?
Тэдэр погладил шрам на щеке. Дождался. Нашелся человек, решивший уточнить, по праву ли этот шрам оказался на лице.
— Бабушка моей мамы была из них. Поэтому родственники моего отца и не позволили ему жениться на моей матери. Точнее, заставили сразу же развестись. На Гловер до сих пор считают, что у детей ветра нездоровая наследственность. Что у людей, живущих вне планет, обязательно должны быть проблемные гены. Они не захотели такого наследия для своей семьи. Радетели за чистоту человеческого генома. А мой папаша не посмел им возразить. Слабый он человек.
— Хочешь с ним познакомиться? — спросил Мартин. Нет, не любопытство, что-то совсем другое.
— Нет, — уверенно ответил Тэдэр. Отец давно перестал его интересовать. Даже злости не осталось. — Зачем? У него семья, моей мамы давно нет в живых. Не думаю, что он мне обрадуется.
— Ты не можешь этого знать.
— Я не хочу это знать.
— Оставляешь себе надежду?
— Да, — вот такая маленькая слабость. Надеяться, что кто-то где-то ждет, вопреки всему.
— Но не желаешь их прощать.
— Да, не желаю, — согласился Тэдэр.
Просто признаться себе и сразу станет легче. Почему он не верил?
— Всех не желаю. Папашу, его семью, дурацкие законы и даже маму. Она ведь тоже могла попросить приюта у народа прабабки. Но не захотела. Надеялась, ждала, что все как-то наладится. Пока она официально не признала себя потомком вечных бродяг, у нее были шансы вернуться. Она так считала. Глупо, правда? Я даже тогда понимал, насколько это глупо. Зачем держаться за планету, которая столь легко тебя отвергла? Не понимаю.
Высказался. Впервые. Признал, что больше всего на свете мечтал, чтобы мама наконец перестала грезить родной планетой.
Тэдэр эту планету тихо ненавидел за то, что она их не отпускала, не отпускала даже изгнав. А мама за что-то продолжала любить.
Ты вовсе не идеальный сын и это, наверное, не плохо. Всего лишь.
Мартин улыбался. Он, похоже, улыбчивый парень. Мир плавно тек вокруг, гася бьющиеся где-то далеко волны. Все не так страшно. Даже небо, проглядывающее сквозь потолок, постепенно избавлялось от лиловых красок.
Мама верила, что Христос действительно существовал, что он не был выдуман. Теперь Тэдэр тоже начал в это верить. Он существовал и был таким же как Мартин. Любящим мир целиком, со всеми его достоинствами и недостатками. Человек способный выслушать любой бред серьезно, словно величайшее таинство вселенной.
— Как это выглядит со стороны? — спросил Тэдэр.
Целитель понял что, не стал уточнять и переспрашивать.
— Странно. Ты был похож на марионетку в неумелых руках, почти висел в воздухе. И лицо совершенно неживое. Ты Малика умудрился напугать, а это мало кому удается.
— Он меня ненавидит.
Почему тебе так важно отношение практически незнакомого ангела, а, мальчик? Неужели только потому, что ты никогда не сможешь перебороть в себе страх, лень и заняться чем-то, что будет другим нужнее, чем тебе. Помнится, ты всегда завидовал таким людям. Они тебе казались аристократами. Ты на их фоне был жалким побирушкой, не заслуживающим хорошего отношения.
— Ты ошибаешься. Он просто тебя не понимает. — Мартин запрокинул голову и, прищурившись, уставился на солнце за окном. — Не понимает, что заставляет людей уничтожать в себе все мало-мальски стоящее. Он не умеет сомневаться.
— Вот это я понял. Только никогда не сомневаться тоже плохо.
— Он это знает. — Легкая улыбка-воспоминание. — Потому обязательно советуется по важным вопросам. У него были хорошие учителя.
— Повезло.
Мартин весело улыбнулся, тряхнул головой и Тэдэр понял. Его только что пытались учить. Успешно. Он совсем не сопротивлялся. Очень странно. Мартина хотелось слушать. Слушать его было очень уютно.
Так же уютно, как мурлыканье кота, лежащего на коленях. Странное сравнение, но по ощущениям очень правильное.
Где пролегает грань между обучением и навязыванием своего восприятия мира?
Глава 2
Номер два.
Выстрел в голову.
Ненавижу!
Бессмысленно. Человек разлетается стаей мелких птиц и насмешливо кружит в небе. А мир продолжает умирать. Содрогается в муках, корежится и уже не пытается сопротивляться.
Тэдэру очень хотелось умереть вместе с миром, но нельзя. Он обязательно должен убить этого человека. Ведь он не остановится. Он полетит и уничтожит еще чей-то мир. Много-много миров. Безжалостно и спокойно, словно это не имеет ни малейшего значения. Просто такая работа, привычная и скучная.
Хриплый смех в небе.
— Что делать со щенком?
— Ничего. Сам подохнет. Семилетние дети в одиночестве в космосе не выживают. Тем более с разбитой системой жизнеобеспечения.
Руки перестают трястись и он стреляет. Рыжеватый верзила падает, скребя непослушными пальцами по полу. Не жилец. Тэдэр знает что попал, несмотря на пелену слез, делавшую пространство каюты расплывчатым и ненастоящим.
Второй выстрел цели не достиг. Худой и черноволосый отскакивает в сторону и несется по коридору. Зачем ему задерживаться? Женщина мертва. От признаний бывшего министра экономики осталось только облако мельчайших осколков. Яхта протянет не дольше пятнадцати минут. Задание выполнено.
А напарник? А что напарник, сумма выплаты из-за утери напарника меньше не станет.
Мир разрушается. В нем остается только одна стабильная вещь. Спасательный бот. Все что досталось мальчику в наследство от отца. Черноволосый о боте не знал. Иначе бы уничтожил его в первую очередь. Он бы не дал мальчику трех часов, понадобившихся кладоискателям с Самити для его спасения.
Но к боту надо еще дойти, иначе кладоискатели никого не найдут. Обязательно надо дойти, несмотря на то, что больше всего хочется сесть на пол и разрыдаться в голос. Как какая-то девочка.
— Тэдэр.
Толчок, и сон трусливо убегает, так и не позволив поймать ускользающего черноволосого, не дав времени, чтобы дойти до бота, не дождавшись спасателей. Вечно этот сон сбегает, оставив своего хозяина ни с чем.
Одеяло в дурацких цветочках, меленьких, желтеньких, по ощущениям, улыбчивых. Выбросить бы это одеяло, купленное с недосыпа, но рука не поднимается. Жалко выбрасывать вещь, которая умудряется по утрам поднимать настроение. Деревянные панели на стенах. Гладкие и светлые, из дерева, с очень длинным и странным названием. Чуть золотистый потолок вместо привычного зеленого. Однажды Тэдэр не выдержал и полез на пирамиду из стола и табуретки, просто чтобы убедиться — ему не кажется, потолок на самом деле покрыт мелким песком.
— Тебе опять кошмар приснился, — печально произнес девичий голос.
— Мне они часто сняться, — уверенно и безразлично.
Сны не имеют никакого значения. Они лгут. Черноволосый давно мертв, убит заказчиком за хорошо выполненную работу. Поэтому никто и не явился добивать найденного ребенка. Не связали его появление с хорошо выполненной этим человеком работой. Искать и ловить его незачем, мстить больше некому, а уютные миры маленьких детей разрушают совершенно другие люди.
— За что ты себя не любишь? — с вызовом спросила девушка, уперев кулачки в бока.
Тэдэр изумленно уставился на свою мучительницу. Растрепанные светлые кудряшки, серые глаза, переполненные состраданием. Лицо круглое, симпатичное, глядя на такие лица хочется улыбаться. Спасительница.
— Неправда, — возразил Тэдэр. — Я себя люблю. Наверное даже больше, чем я того заслуживаю.
Она хмыкнула и насмешливо улыбнулась, настраиваясь на спор. Не дождется.
Тэдэр резко сбросил одеяло и плавно, одним движением, перетек на пол. Поближе к девушке. У жестких кроватей куча преимуществ на самом деле. Мягкие постели затягивают в свои глубины не хуже зыбучего песка.
— Хамло! — поставила диагноз девушка и исчезла за дверью.
Интересные выводы. Она врывается в его комнату, будит, задает провокационные вопросы, а потом еще и обзывается. И за что? Только за то, что он покинул постель. В своей комнате. Какая странная. Он что, должен был стыдливо натягивать на себя одеяло и вести с ней душеспасительные беседы?
Тэдэр на всякий случай заглянул в зеркало. Ничего нового там не увидел. Побриться, конечно, не помешает, а так, вид вполне приличный, даже трусы на своем законном месте. Он бы ее еще понял, если бы спал голышом по старой привычке. Странная девушка. Одним словом — психолог. Делает выводы на пустом месте.
Дверь открылась, явив взору Тэдэра еще одну мучительницу, смуглую и длинноносую.
— А Стася сказала, что ты голый, — разочарованно протянула она.
— Сейчас буду, — пообещал Тэдэр.
Девица просочилась в комнату и застыла в ожидании, подпирая спиной дверь. Наверное, чтобы еще одна любопытная не вошла на самом интересном месте.
— Ты что, голых мужчин никогда не видела? — с подозрением спросил Тэдэр.
— Мне для сравнения. Пытаюсь проследить взаимосвязь между характером мужчины и величиной его мужского достоинства. Представляешь, какая тема для диплома? Главное набрать статистического материала, а потом можно писать, — нахально заявила Ольша, прищурившись от удовольствия.
Она что, серьезно? И много нашла желающих стать ее статистическим материалом?
— Выметайся, — потребовал Тэдэр.
— Вот так всегда. Вы мужики только и способны обещать.
Улыбнулась презрительно, окинула Тэдэра оценивающим взглядом и фыркнула. Мол, не сильно и хотелось, фигура средненькая, ничего впечатляющего нет вообще. Про рост лучше молчать. А уж физиономия… Мы лучше сходим в стиптиз-бар, там хоть есть на что посмотреть.
И ушла. Чтобы рассказать всем какой он стеснительный, какие у него комплексы и какие на основе этого можно сделать выводы. Она учится на психолога, поэтому, привычно анализирует поведение людей.
Тэдэр на всякий случай еще раз посмотрел в зеркало. Фигура как фигура, стройная, не отягощенная ни пивным животом ни излишней мускулистостью. Рост его тоже вполне устраивал, это местные жители дылда на дылде. И лицо нормальное, не смазливое и ладно. Если обращать внимание на фырканье этих девиц, так и комплекс неполноценности недолго заработать.
Как его угораздило согласиться пожить рядом с этими безумными студентками? Лучше бы он палатку в парке поставил. Соблазнился единственной свободной комнатой за сравнительно небольшую сумму ежемесячной оплаты и оптимальным расстоянием от всех учителей. С другой стороны, он в момент своего согласия не знал, что в доме половина жителей — студенты проходящие практику. И большинство из них — девицы от психологии.
Каким образом эти девицы умудряются открывать его дверь, Тэдэр решительно не понимал. Неужели в их учебных заведениях проходят специальный курс по взлому замков? Он замки менял два раза. Потом плюнул, решив не тратить попусту деньги. Все равно влезут, разбудят и начнут расспрашивать о кошмарах. Словно заняться им больше нечем.
— Спасительницы мои.
Девицы были неизбежным злом. В остальном остров Маяка, на планете Гловер, Тэдэру нравился. Никто не гнал его знакомиться с отцом, никто даже не упоминал о нем. Невольно верилось, что он здесь только потому, что Гловер одна из новопреобретенных планет Крылатого Королевства, на ней нужны люди и есть чему поучиться. Успокоиться, придти в себя, решить, куда двигаться дальше после того, как его признают способным самостоятельно о себе заботиться. Второй этап перевоспитания. Бросить в мир обычных людей с их обычными проблемами и смотреть, как он там барахтается. А потом долго и нудно объяснять, что именно и когда он сделал не так. Показывать пути решения проблемы, тогда, когда от них никакой пользы уже не будет. Тэдэр даже некоторое время подозревал, что над ним так изощренно издеваются.
К своему безграничному удивлению засады за дверью Тэдэр не обнаружил. Неужели нашелся еще один несчастный, который, по мнению девиц, нуждался в неусыпном контроле? Верилось слабо. Пришлось посмотреть на часы и убедиться, что он опять проспал все на свете. А девицы просто разошлись по местам своей практики.
Официально Тэдэр числился одним из помощников местного законника от ангелов. На самом деле учился контролировать свои видения, смотреть в людей и продолжал отбывать наказание. То есть, уволиться он бы не смог, даже будь у него такое желание. Сменить место жительства тоже не получилось. Законник почему-то посчитал, что бедняжке Тэдэру жизненно необходимо общество однолеток. Возражения он проигнорировал, сославшись на то, что Тэдэр меньше всех остальных знает, в чем нуждается. Пришлось сделать вид, что поверил.