Этот псих его здесь убьет. И ничего ему за это не будет. Он в своем праве. Чтобы выжить нужно поймать проклятую волну. Еще бы вспомнить, как это делается.
Попытка проскользнуть под рукой, и лицом об пол. Стыд и позор. Устал, что ли?
Проклятье. Он же клялся себе, что больше никто и никогда не сможет его избить. Нужно было поискать учителя получше, тогда, в шестнадцать лет. Может быть и помогло бы. Так нет, наивный юнец купился на красивую рекламу.
Замах. Слишком широкий, самому противно, и в сторону. Несколько выигранных секунд. Две или три, не больше. А может, одна.
Волна, волна. Отпустить себя, не цепляться за мир, смотреть вне. Для начала расфокусировать зрение.
Качнулся и уже не почувствовал удара, свалившего на пол.
Идиот. Не смотреть. Не чувствовать. Видеть.
Доверять самому себе и видеть.
Видеть ухмыляющуюся физиономию существа, очень похожего на Далажского божка дорог — этакой помеси человека и кошки. Яцуоми без доспехов. Весельчак и совершенно безалаберный тип. Нетерпеливый, способный как помочь, так и помешать. Дитя порывов. Какой, к дьяволу, воин? Гибкая придорожная лозина, качающаяся под ветром. Неужели всем видящим нужно хорошенько попортить их беззаботную жизнь, чтобы они научились не мотаться туда-сюда глупо улыбаясь, а отстаивать себя? Чтобы перестали быть ничем под ветром чужих желаний? Пакостить по-мелкому, почувствовав себя обиженными и счастливо бежать на помощь, услышав, как кто-то их восхваляет? Даже не соизволив задуматься о предпосылках чужих поступков?
Нужно посмотреть в зеркало, чем он успел обрасти.
— Лед очень непрочный материал, — сказал Яцуоми, словно мысли подслушал. — Он тает. И довольно легко раскалывается.
Тэдэр удивленно моргнул, и Далажский божок исчез, сменившись усталым лицом желтоглазого азата.
— Тебе нужно понять, что люди не могут на тебя не влиять. Социум, от него никуда не денешься. Не всех отпугнешь равнодушием. Нужно научиться разбираться в чужих желаниях. Стать воином и защищаться, а не стоять и верить, что тебя обойдут. Мужчина ты в конце концов, или кто? Да и не всех нужно отпугивать, как это делаешь ты. Если ты считаешь, что все только и мечтают о том, как бы побольнее тебя ударить, то тебе нужно лечиться от мании величия. Обратись к психологам, их рядом с тобой довольно много, кто-то да поможет. Будь собой, просто стань жестче и все будет в порядке, мне так кажется. И найди себе дело. Меня бесит твой потерянный вид. Словно маленький мальчик, засмотревшийся на яркую игрушку и отставший от родителей. Неужели тебе настолько на себя наплевать, что ты только и ждешь очередного пинка, который заставит тебя шевелиться? Раздражаешь, честное слово. На сегодня урок окончен.
И ушел. Просто ушел. Еще и дверью хлопнул.
Ушел, ничего не добавив и не объяснив.
В этом весь Яцуоми. Дал понять, что его ученик ничтожество, наговорил высокопарной чуши и оставил размышлять о том, как это взаимосвязано и есть ли там вообще какая-то связь?
Очень хотелось его обматерить. А еще лучше избить, чтобы больше никогда так не смотрел.
— Сволочь!
За что он тогда того же Романа уважает? Уважает, несмотря на его рассеянную улыбку и образ блаженного полудурка, добряка в последней стадии? Несмотря на то, что Роману точно не дано его победить, да он и секунды не продержится, рухнет после первого же удара.
— Проклятые алары, если взялись совершенствовать свою породу, то доведите дело до конца! Какого черта вы остановились на полпути?! Почему, мать вашу, без проклятых тренировок для подгонки тела, пользы от вашей ДНК не больше, чем от местного планетарного правительства?! Гады!
Высказавшись по поводу некоторых предков, Тэдэр улегся поудобнее и уставился на потолок. Что-то его в последнее время тянет рассматривать потолки. Этот, например, выложен черными панелями, с белыми стыковочными швами. По-своему даже красиво. Словно на потолке растянута большая сеть.
Глупо как-то. Чего же от него добивается Яцуоми?
Тэдэр повалялся немного на полу, попытался подумать, но получалось почему-то плохо. Мысли путались и скакали с одного на другое. В голову все время лезли посторонние, ничего не значащие вещи. Пришлось подняться на ноги и отправиться в душ. Там было зеркало. Совершенно бесполезное, потому что сил на то, чтобы что-то увидеть, не осталось совсем, а злость на Яцуоми куда-то испарилась.
Зеркало добросовестно отражало разбитую губу, кровь на подбородке и симпатичный синяк у уха, грозящий перенести припухлость на глаз. Будет о чем поговорить девицам от психологии. В таком виде он домой еще не возвращался. Нужно придумать для них убедительную версию с множеством плохих парней, темной улицей и незнакомой девушкой. Им такая история должна понравиться. Главное, рассказать без хвастовства, как нечто само собой разумеющееся.
А они будут охать и дружно лечить.
Дурость, на самом деле.
Или лучше забиться в какой-то темный угол и отлежаться. Намазаться заживляющей гадостью, съесть обезболивающие и тонизирующие таблетки, и лечь спать. Наплевав на разгар дня. И ни о чем не думать. Попытаться на некоторое время перестать существовать, исчезнуть из этой вселенной. Может и не найдут, хотя вряд ли.
Девицы от психологии обязательно в очередной раз взломают замок. Их не может не заинтересовать его ранний сон.
Они ведь действительно добра желают.
Только не понятно, зачем им это нужно.
Глава 3
Номер три.
Зверь фыркнул в лицо, обдав горячей волной. Тэдэр попытался отвернуться, но шея почему-то не слушалась, а развернуться всем телом в узкой щели, куда он забился, не получалось. Да и выпускать животное из вида было страшновато. Казалось, стоит перестать на него смотреть и вместо почти осязаемого поджарого тела появится что-то похожее на клок тумана, способное без труда просочиться в ненадежное укрытие. Приходилось стоять, чувствуя как мерзнут пальцы рук, смотреть и думать.
Предполагаемый противник ни на что не реагировал. Выковырять человека из щели он не пытался, хотя лапу мог бы просунуть без труда, да и сам, наверное, влез бы. Вместо этого зверь продолжал строить глазки, дышать прямо в лицо и фыркать. Хорошо хоть не плюется.
На этот раз Тэдэр понимал, что это сон. Просто дурацкий сон. Даже не кошмар. Но проснуться почему-то не мог. Что-то его держало в этом сне.
Впрочем, Тэдэр откуда-то знал, как проснуться. Нужно дойти до вершины горы. Первый раз в жизни довести до логического конца начатое дело. Не свернуть. Не броситься к другой горе, более симпатичной и менее крутой. Просто дойти. Докарабкаться. Доползти. Вот он и шел по узеньким тропинкам, карабкался вверх, скользил по снегу, цеплялся за какие-то ненадежные камни, и верил, что вот-вот эта пытка закончится. Верил. Пока не встретил рыжее нечто. Кота-переростка, похоже, породистого. Симпатичный котяра, зимний вариант, рыжий, очень пушистый, с раскосыми глазами, широким носом, задорно торчащими ушами, немного горбат, а подушечки лап надежно утеплены. Все бы ничего. Вот только рост у котика был несколько великоват. Он был больше самого Тэдэра и питал к нему какие-то непонятные чувства. Первым делом киса загнала человека в небольшую щель, потом сладко зевнула, продемонстрировав свою коллекцию клыков, и стала на него дышать, словно пыталась согреть. Иногда кот фыркал, напоминая дракона с икотой, разве что дыма не было.
— Хорошая киса, — неуверенно произнес Тэдэр.
Киса задумчиво повела ушами и насмешливо прищурила глаза. Мол, говори, я слушаю, мне очень интересно.
— Мне идти нужно, — попытался объяснить Тэдэр, чувствуя себя полным и окончательным идиотом.
Кот в ответ опять фыркнул и отвернулся. Иди, мол, раз тебе нужно, я за последствия не отвечаю. Видишь, даже почти не подглядываю.
Тэдэр начал бочком выбираться из щели. Кот скосил на него глаз и немного опустил ухо. Рыжий хвост почти полностью распрямился и замер, как флажок, которым машут при старте.
И Тэдэр решился.
Он одним прыжком покинул щель и бросился вверх, моля всех богов, о которых помнил, помочь удержаться на склоне и не скатиться в лапы хорошей кисе. Кот издал недовольный хриплый мяв и рванул следом, как за сбежавшей мышью. Кажется, он решил, что с ним играют, потому что как-то подозрительно вовремя притормаживал и промахивался. Тэдэр скользил, падал и бежал, не желая становиться обедом для пушистика. Потом куда-то провалился и ткнулся лицом в нечто мокрое и холодное.
— Думаешь, поможет? — тихонько спросил женский голос совсем рядом. Протяни руку и можно будет коснуться его обладательницы.
— Хуже не будет. У него же жар, а лекарства Роман сказал не давать, это просто от переутомления. Еще эти синяки.
Проснулся. Почти.
Тэдэр попытался зацепиться за реальность. За что-то мокрое на лбу, за капли стекающие по вискам, за женские полузнакомые голоса.
Не получилось. Даже глаза открыть не получилось. Что-то мягко оттолкнуло и он провалился обратно в сон.
Снег, за который пытаются уцепиться пальцы. Мягкий и податливый. А под ним лед, абсолютно гладкий, словно отполированный.
Тэдэр скользил вниз. К прищурившему глаза в ожидании развлечения рыжему коту. Желтоглазому, как один знакомый азат. Наверное они родственники.
— Сволочь, — прохрипел Тэдэр, понимая, что не удержится. Здесь, чем больше шевелишься, пытаясь зацепиться, тем быстрее скользишь.
А потом пришла злость, на самого себя. Да сколько же можно? Испытывает его там кто-то на прочность, что ли? Проверяет, как быстро он сдастся при столкновении с очередной проблемой.
Свернуть на новый путь ведь намного проще, чем пытаться удержаться на старом. Так всегда было, сколько он себя помнил.
Так что же делать? Чего именно они от него ждут? Хотят выпихнуть на новую дорогу или просто стряхнуть со старой? Все равно куда, лишь бы у кого-то более достойного под ногами не путался. А кто у нас более достойный? Да кто угодно, вероятнее всего.
Тэдэр тряхнул головой. Кажется еще немного и он возненавидит всех богов скопом, и не важно существуют они на самом деле или нет.
Вот почему какая-то высшая сила считает себя вправе вмешиваться в чью-то жизнь? Неужели без нее не разберутся? Или это просто от скуки, просто посмотреть, как долго тот или иной человечек сможет побарахтаться?
Раздражает!
Ну уж нет. На этот раз он не сдастся. Не отступит. Слишком часто он отступал и вот чем все закончилось? Преступник на перевоспитании. Весело, наверное, наблюдать было. Подобие преступника, которое даже на уважение не может рассчитывать. А это еще веселее. Ничего ведь не осталось, даже мелочей. Умение писать стихи исчезло, растаяло, как туман. От гранта на учебу он еще раньше сбежал, испугавшись теней. Сам сбежал, не идиот ли? Единственный друг предал. А может он и другом не был, говорят ведь, что нужно находиться рядом с врагами, чтобы не пропустить момент подходящий для удара. Не пропустил, сволочь, но и радовался этому не долго. Жалко, что он никогда об этом не вспомнит, хотелось бы на его лицо в этот момент посмотреть. Учитель попросту отказался, устав бороться с тупостью ученика. И виноват во всем он сам.
Отмахивался от подарков судьбы. Всю жизнь отмахивался. Всегда желал чего-то большего. Зачем ценить привязанность белобрысой девочки-подростка, когда рядом есть парень, с которым так весело напиваться и знакомиться с красотками? Зачем слушать то, что говорит умудренный жизнью человек, если у каждого своя дорога, на которой каждый набьет своих шишек? Жизни ведь не повторяются с точностью до мелочей. Зачем держаться за мирок, который неожиданно показал свою темную сторону? Вокруг куча таких миров, в которых наверняка лучше.
И еще куча очень важных вещей, от которых он отмахнулся, как от надоедливой мелочи.
Дурак. Жалкий тупица.
Тэдэр хихикнул, немного поразмышлял и придумал очередной дурацкий план. Он перевернулся на спину, прицелился, оттолкнулся руками для ускорения и свалился сверху на не ожидавшего такой подлости кота. Мягкое приземление. Шубка у кота отличная. И когти впечатляющие.
Каким-то чудом Тэдэр вывернулся, дополз до приглянувшейся расщелины и свалился в нее. Кот обижено мяукнул, убедился, что теперь дотянуться лапой до ускользнувшей игрушки не может, повернулся к человеку спиной и уселся, окружив хвостом лапы. Коты так садятся к деньгам. Хоть одна хорошая новость.
В расщелине Тэдэр не ошибся. Из нее можно было выбраться вверх. Нужно только приложить усилия. И плевать на усталость. Это ведь сон. Очередной дурацкий сон, навеянный какой-то глупостью. Незачем здесь задерживаться.
— От меня ты чего хочешь? — мрачно и недовольно.
Яцуоми пожаловал, какая радость. Интересно зачем? А еще, кажется, кто-то помешал ему выспаться.
— Хочу понять, как давно ты рассорился со своей головой.
А этот голос совсем незнаком. Тэдэр на мгновенье остановился и огляделся. Гора текла и менялась. Немного просвечивала. И подъем стал более пологим, ущелье расширилось, даже что-то похожее на ступени под ногами появилось.
Подняв голову вверх и проследив за своей дорогой Тэдэр увидел их.
Яцуоми в черных доспехах стоял на вершине, до которой было рукой подать. Несколько шагов и все.
Почему же ему до сих пор казалось, что туда сложно забраться? Или это гора поменялась? Или он с самого начала что-то не так понял?
Мысли путались и отказывались выстраиваться в логическую цепочку. Пришлось от них отмахнуться и сделать следующий шаг.
— С ним иначе нельзя. Упертый, — раздраженно произнес Яцуоми.
— Упертый? А может это ты ленивый? — хрипловато спросил его оппонент.
Незнакомец стоял в воздухе ни на что не опираясь. Величественный, как памятник какому-то герою. Точнее, незнакомка. То, что Тэдэр принял за широкий плащ, при ближайшем рассмотрении оказалось длинными волосами, белоснежными. Лицо почти прозрачное, хрустальное, только глаза теплого зеленого оттенка. Такая себе сказочная красавица, еще одна Снежная Королева, Снежка. А голос странный, с одинаковой вероятностью может быть и женским и мужским.
— Это твоя была идея, Зоя, — сказал Яцуоми, стряхивая с руки латную перчатку. Остальные доспехи растаяли сами собой, сменившись чем-то не менее черным и, похоже, теплым. — Я с самого начала пытался отказаться. Мы слишком похожи. Я знаю его предел. И не люблю уговаривать. Ты это знала.
— Но не думала, что ты попытаешься его убить, — гневно произнесла красавица.
— Если бы я попытался, он бы не выжил, — отмахнулся Яцуоми.
Какая уверенность. Именно уверенность, верой там и не пахнет. Да, уверенность в собственных педагогических талантах, ни больше, ни меньше. А на способности ученика начхать. Гад.
Тэдэр прислушался к нарастающей за спиной злости и сделал два шага отделяющие его от Яцуоми. Легко. Очень быстро. Словно взлетел. Злость заменила крылья.
Пространство опять изменилось, Тэдэру даже показалось, что он прошел сквозь какую-то прозрачную стену. За спиной появилось ровное снежное плато, впереди скала, голая и неживая, а по бокам расходящиеся крыльями склоны, на одном из которых неуверенно топтался рыжий кот-переросток.
— Сволочь! — заорал Тэдэр на обернувшегося к нему учителя. — Катись к своему родственничку!
Кулаком в лицо и ногой под зад, чтобы задать направление.
Кот родственнику обрадовался. Сразу схватил в объятья. Всеми четырьмя лапами, не забыв про дарованные природой когти. Так они вниз и покатились черно-рыжим клубком. Поднимая в воздух снежную пыль.
— Я знала, что однажды он допрыгается, — удовлетворенно произнесла зеленоглазая, проследив за полетом мастера и кота. Улыбнулась и обернулась к Тэдэру. — Тебе нужно отсюда выбираться. Иначе заболеешь надолго.
Тэдэр кивнул и сделал последний шаг. На самый верх. Вплотную к скале. Туда где недавно стоял непобедимый мастер.