— Нет. Когда храм был обнаружен, Кранн стоял в самом его центре, а сундук был в его ветвях, — он указал на то, где кончался ствол Кранн, и расходились пять толстых ветвей.
— Как дерево, я имею в виду, Кранн росло внутри храма? — спросила Джен.
— Этот храм стоял под открытым небом.
— На открытом воздухе?
— Да, там были возведены лишь стены, но не было построено никакого свода. Когда сундук был извлечен, стены храма рухнули. Тропы были обнаружены только тогда, когда очистились щебень и растительность.
— Вы говорите, что мы сидим посреди древнего храма? — она с изумлением огляделась.
— Если верить легенде, то да.
— Тогда почему, черт возьми, вы построили тут военную базу?! — Джен не могла в это поверить.
— Мы этого не делали, — отрицал он.
— Как тогда это называется? — Джен возмутилась, махнув рукой и указывая на здание и защитные стены.
— Когда было решено, что мы останемся на Понте после того, как здесь произошло крушение корабля Императора Вастери, это было единственное строение, которое не было разрушено песчаными бурями. По-видимому, здесь был какой-то учебный центр. Ученые с каждой планеты отправлялись сюда учиться и получать знания, затем возвращались к себе домой с его ростком и знаниями, как за ним ухаживать. Оно было построено из остатков стен храма.
— Стен храма? — спросила она более спокойно, и гнев оставил ее голос.
— Оно было построено после того, как Великая Инфекция настигла всех в попытке защитить Кранн, — сказал он ей напряженно. — Оно не было сделано из кевтофа, поэтому его всегда проверяли и восстанавливали при необходимости, в надежде, что Богиня может смягчить наказание для нас.
Джен посмотрела на Трейвона и поняла, что обидела его. Она не хотела этого, но слова сами сорвались с ее губ. Потянувшись, она осторожно положила руку на его напряженный бицепс.
— Простите, я не должна была делать такие выводы, не зная всего.
Когда Трейвон не ответил, она снова попыталась извиниться.
— Честно, Трейвон, я не утверждаю, что много знаю о военных. Вернувшись домой, я никогда не подвергалась непосредственному воздействию тех, кто служил, тех, кто так много жертвовал для моей защиты. Я просто принимала как должное мои права, свои свободы Я даже чувствовала, что имею право задавать вопросы и судить тех, кто не только дал мне эти права, но и то, как они передали их мне, — Джен почувствовала, как ее лицо краснеет от стыда. — Я не имела права судить о том, зачем вы или те, кто жил прежде, сделали это. Это не красит меня, как хорошего человека.
— О чем ты говоришь? — потребовал Трейвон. — Ты самая верная и достойная женщина, с которую я когда-либо встречал!
— А многих ли вы встречали? — пробормотала Джен. Убрав руку, она отстранилась, вставая со скамьи. — Но вы ведь не об этом хотели поговорить со мной. Вы говорили что-то о люциферинах.
— Да, но я хочу знать, почему ты сомневаешься, что ты достойная женщина?
— А почему вы сомневаетесь, что вы достойный и заслуживающий уважения мужчина? — парировала она. — Из всего, что я узнала, единственная причина, которая может вызвать какие-либо сомнения в этом, связана с тем, что когда-то давным-давно кто-то из ваших предков, но не вы сами, совершил что-то нехорошее.
— Это одно и то же. Мы — потомки наших предков.
— Нет, неправда!!! Людей нужно судить только по их поступкам, это единственное, за что они должны отвечать. Все остальное… — Джен потянулась и подняла горсть песка, а затем пошевелила пальцами. — Не более важно, чем эти песчинки.
— Тем не менее, эти песчинки могут поглощать и уничтожать все вокруг, если им не противостоять, — он посмотрел на насыпи, в которые она сметала песок с дорожек.
— Тогда убедите их в обратном! — спросила она. — Вы, Трейвон, самый достойный воин, ваш Император никогда не удостоил бы вас чести занимать такой пост, если бы вы не заслуживали бы этого. Он не отправил бы вас на Понт.
— Многие хотели, чтобы я ушел, — Трейвон вздрогнул, не в силах поверить, что признался в этом. Что она подумает?
— Тогда они идиоты! — Джен сразу встала на его защиту. — Они не знают о том, кто вы есть. Как вы защищаете и заботитесь обо всех. Вы никогда не оставите незнакомца в беде, не говоря уже о ком-то своем.
Трейвон нахмурился от ее слов, даже когда они облегчили боль, причиненную другими.
— Почему ты так говоришь? Как будто мы такие разные? Ты сделал бы то же самое.
— Нет, не знаю, — призналась она шепотом. — Не в случае с моей сестрой.
— Я не понимаю. Это не твоя вина, что она осталась без твоей защиты на Земле. Это все ганглианцы.
— А как насчет шести месяцев до этого? — Джен сжала губы. — Когда я просто отпустила ее, потому что это было легче, чем взять на себя обязательства, — слезы начали заполнять глаза Джен, когда она думала о том, что она сделала и почему. — Она никогда не простит меня.
— Я не понимаю, — снова сказал Трейвон.
Джен положила руки на колени. Должна ли она ему сказать? Будет ли он потом хуже думать о ней? Это имело значение? И она обнаружила, что по какой-то причине это стало важно. Мнение Трейвона имело для нее значение. Раньше, до похищения ганглианцами, Джен беспокоилась о внешности и о том, что другие думали о ней. Она старалась на людях показывать только хорошее, позитивное, прекрасное.
Она знала, что ее общительность и легкость в общении открыли для нее много дверей. Но она также могла похвастаться мозгами и умением. Именно поэтому она была на обложке брошюры по рекрутингу школы, а не ее коллега, Дениз. Дениз была столь же талантлива, как Джен, в некотором роде даже больше. Но Дениз была не такой яркой, в отличии обаятельной Джен. Дениз не беспокоилась о своей внешности, хотя она была очень симпатична. Она никогда не наносила макияж и стригла волосы очень коротко, чтобы те не мешали работе. В то время как Джен просто собирала волосы в тугой пучок при приготовлении пищи, как и здесь, на Понте.
Тодду это очень понравилось, так же, как ему нравилась зависть, которую он получал от возможности сказать, что она принадлежала ему. Джен думала, что это мило. Они были золотой парой в университетском городке. Боже, оглядываясь назад, все было так глупо и излишне. Они были картинкой, а не настоящей парой. Она была не чем иным, как аксессуаром при успешном и всеми любимом Тодде. Почему она не видела этого раньше?
Кимми видела это.
Она обвинила Тодда в том, что он тщеславен и эгоистичен, что он думал только о себе и не заслуживал ее старшей сестры. Джен никогда не забудет взгляд Кимми, когда Дженнифер сразу же подскочила и стала защищать Тодда, обвинив Кимми в предвзятости. Черт, она даже припомнила Воина, любимую собаку Кимми, крича, что если бы ее сестра была более ответственной, пес остался бы жив.
Это был настоящий удар для ее сестры. Не только потому, что это было неправдой, а потому, что Джен знала, что смерть Воина все еще преследовала Кимми. Эта собака умерла, спасая жизнь Кимми. И хотя Воин пугал Джен своими громадными размерами, если бы не он, Джен потеряла бы сестру.
Это была ночь восемнадцатилетия Кимми. После того, как Джен отработала двенадцатичасовую смену в закусочной, она только хотела вернуться домой и поесть, чтобы отпраздновать. Но Тодд хотел куда-нибудь выйти, сказав, что они заслужили это, когда им больше не нужно было заботиться о Кимми. Словно достигнув совершеннолетия, она перестала быть частью их семьи.
Прежде чем Джен могла что-то сказать, Кимми начала кричать на Тодда, а Джен встала на сторону мужа. Точно так же, как она всегда делала, но это было больше по привычке, чем вера, потому что со смерти ее родителей она начала видеть Тодда в другом свете. Хоть он и обвинил Кимми в ее существовании, но он все еще был мужем Джен. Она серьезно относилась к своим клятвам и надеялась, что это всего лишь черная полоса в их жизнях, и она скоро пройдет.
— Дженнифер?
Одно слово Трейвона, сказанное с такой озабоченностью, вытащило ее из прошлого.
— Мы с Кимми крупно поругались за шесть месяцев… лунных циклов до того, как ганглианцы похитили нас. Мы не виделись и не разговаривали друг с другом.
Трейвон молча смотрел на нее, наблюдая, как она, казалось, ушла в себя, как будто воспоминания все еще причиняли ей боль. Он не знал, что делать или говорить, чтобы облегчить эту боль. Он так объяснил ее решимость вернуться на Землю. Она пыталась исправить ошибки. Он мог это понять.
— Я никогда не встречал твою сестру, но я верю, что если она хоть чем-то похожа на тебя, то она не только простила тебя, но и сожалеет о том, что произошло.
— Может быть… но я старшая, старшая сестра. Я должна заботиться о ней. Я обещала родителям, что буду, и я подвела ее, точно так же, как я подвела Тодда.
— Хватит! — Трейвон не допустил, чтобы это продолжалось. Это было бессмысленно. — Ты не можешь изменить то, что произошло, Дженнифер. Ты сделала все, что могла.
— Могла? Или я просто делала то, что было лучше для меня? Как ваш Аади.
— Никогда не сравнивай себя с этим мужчиной! — Трейвон встал и поднял ее на ноги, в ярости, что ей в голову пришло такое сравнение.
— Вы не знаете меня, Трейвон. Если бы вы знали… — слова Джен стихли, а ее глаза расширились, когда она поглядела за спину Трейвона.
Мгновенно, почувствовав изменения с ней, Трейвон отпустил ее и развернулся, готовый защитить от любой угрозы, но вместо этого, застыл на месте от увиденного.
Глава 13
— О, Боже, вы знали, что такое может быть? — спросила Джен, глядя на слабо мерцающую дорожку.
— Нет, — изумленно ответил Трейвон, и его взгляд прошелся по дорожке, которую она очистила. — Об этом нигде не было сказано ни в одном из древних текстов.
— Возможно, это воспринималось как должное, — прошептала она, выглянув из-за его спины, чтобы посмотреть на более темные линии, которые бежали по светящимся камням. — Это невероятно. Это похоже на то, будто тот, кто это создал, хотел провести тебя в путешествие.
— Ты уже проследила пути? — спросил он, глядя на ближайшую светящуюся дорожку.
— Только этот, — она указала туда, куда был устремлен его взгляд. — Он ведет в другую область и имеет изогнутую скамью в конце.
— Линии продолжаются?
— Да, но потом они меняются, создавая то, что я не понимаю.
— Покажи мне, — попросил Трейвон, положив руку на ее спину.
— Как думаешь, что они значат? — спросила она, указывая на линии.
— Я не уверен, — честно сказал он, направляя ее по тропе, его взгляд следил за линиями, которые бежали прямо по центру. Когда они, наконец, дошли до того места, где начиналась дорожка, линии разделились. Извиваясь и огибая большой цветной центральный камень, линии разбегались в разные стороны, каждая оканчиваясь другим, более маленьким разноцветным камнем. Все это, казалось, значило нечто большее.
Двигаясь медленно по внешней стороне круговой области, Трейвон отвел ее к изогнутой скамье. Все это время он напряженно думал. Меньшие инкрустированные камни были не только разных размеров и цветов, но у них, казалось, что-то двигалось внутри. Взяв один из них, он ощутил что-то знакомое.
Джен медленно села, ее взгляд двигался по древнему геоглифу (прим. нанесенный на землю геометрический или фигурный узор). Раньше она никогда не видела ничего подобного. Там на Земле, Салли была большой поклонницей канала «Дискавери». Особенно, когда дело касалось наскальных рисунков. Ее покойный муж был археологом-любителем, и они ездили в южную часть Перу, чтобы увидеть несколько изображений. Джен раздражало, что Салли настаивала на том, чтобы телевизор оставался на этом канале. Но, оказалось, Джен запомнила что-то оттуда, хотя в свое время и считала это глупостью.
Хотя этот рисунок не напоминал ничего, виденного ею на Земле, нечто похожее она видела раньше.
— Это похоже на нашу Солнечную систему.
— Что? — Трейвон озадаченно посмотрел на нее.
— Ну, по крайней мере, это выглядит так, как у нас описывают ее… вроде. Я имею в виду, что в нашей системе есть девять планет.
Трейвон нахмурился, его взгляд вернулся к светящимся камням, и он понял, что она права. Это было изображение Солнечной системы… кализианской Солнечной системы с каждым камнем, изображающим планету, подобранным по цвету и размеру. Как это было возможно? Почему это никогда не было записано в древних текстах?
— Я надеюсь, что ты права, — сказал он.
— Вы думаете?
— Да, — Трейвон поднялся и двинулся к центру геоглифа, стараясь не наступать на какие-либо орбитальные пути других камней, прежде чем опуститься на одно колено, чтобы коснуться большого желтого камня. Он был теплым на ощупь и, казалось, пульсировал силой. — Этот камень представляет собой кализианское солнце.
— Как вы можете быть в этом уверены? — спросила она.
— Потому что в кализианской Солнечной системе есть десять планет, каждая из которых отличается по размеру и цвету.
Он осторожно переступил через более темные линии и опустился на колени рядом с небольшими синим и белым камнями.
— Это Кранн. Четвертая планета от нашего солнца. Из космоса она выглядит синей.
— Там находится резиденция Императора Лирона, верно? — спросила Джен.
— Да.
— Все эти планеты… обитаемы? — спросила она.
— Нет. Самая большая планета, — он переместил руку на две орбиты от Кранна до камня, закрученного разными цветами, — это газообразная планета и непригодна для жизни. Хотя корабли могут входить в ее атмосферу и собирать определенные газы, которые считаются ценными.
— Ценные газы?
— Да, некоторые из газов могут использоваться в качестве топлива для освещения и отопления домов.
— Я думала, вы используете энергетические кристаллы для этого.
— Это предпочтительный источник энергии, поскольку он экологически чистый и не имеет… нежелательных качеств, но все меньше и меньше кристаллов добывают в последнее время. Те, которые найдены, слабы и быстро исчерпаемы.
— Я этого не знала.
— Мы не хотим, чтобы об этом знали, поскольку продажа кристаллов необходима Империи для обеспечения продовольственными продуктами, которые нужны нашим людям.
— Вы не говорите им, что продаете кристаллы более низкого качества? — Джен не могла в это поверить. Казалось, это не похоже на то, что она узнала о кализианцах.
— Нет, мы так не делаем! Но для кристаллов высокого качества мы установили очень высокую цену. Такая цена больше всего отвлекает от покупки или нежелательных вопросов.
— О… — подумала Джен. — То есть, залудианцы добывали их с нашей помощью в шахтах…
— То были кристаллы самой низкой мощности, но на них также есть спрос.
— Понятно, — они были захвачены, чтобы добывать менее мощные кристаллы для залудианцев. Значит, Тодд умер из-за слабых кристаллов.
— Дженнифер? — осторожно, чтобы не наступить на линии на земле, он переместился и сел рядом с ней. — Что-то не так?
— О, ничего. Только тот факт, что Тодд, джеборианцы и все остальные, которые погибли в этих Богом забытых шахтах, погибли из-за кристаллов с низким уровнем энергии, — поднявшись на ноги, она начала ходить вокруг.
Трейвон обнаружил, что не может оспаривать то, что она сказала, потому что это правда. Если бы они не создали спрос на кристаллы более низкого сорта, залудианцы никогда бы не подумали, что их нужно добывать самим.
Джен развернулась, чтобы отойти от Трейвона, но взгляд на его лице, язык его тела, подсказали ей, что он уже принимает на свой счет вес ответственности за то, что произошло. Хотя он не имел к этому никакого отношения. Точно так же, как он нес ответственность за поступки Аади.
— Простите, Трейвон, — она вернулась, чтобы сесть рядом с ним. — Ничего из того, что произошло, не было вашей ошибкой, это вина ганглианцев и залудианцев.
— Это не совсем так.
— В этом нет вашей личной вины, — она повернулась, чтобы взглянуть на светящийся рисунок на земле, и нахмурилась. — Вы сказали, что в вашей солнечной системе десять планет?