Женщина отвернулась и проследила лучом света по кровавому следу, который исчезал в следующем переулке. При виде блестящих капель Саммер стало так плохо, что ей пришлось подавить рвотный порыв. «Он здесь! У него есть лицо — и он действительно преследует меня!» — кричал голос в её голове.
«Но образ из сна не может истекать кровью, — пыталась она убедить саму себя. — Нападавший определённо не имеет ничего общего с Кровавым Мужчиной».
— Я ранила его, — сказала женщина с ледяной гордостью. — К сожалению, только в руку, иначе я могла бы попасть в тебя. Но бьюсь об заклад, он не скоро осмелится напасть на женщину.
При её словах свет скользнул дальше и нашёл Финна. Он прислонился к стене, словно марионетка, нити который были обрезаны. Прядь его волос запуталась в грубой штукатурке. Саммер забыла о собаке и пистолете, она бросилась мимо женщины и упала на колени рядом с Финном. Из-за её прикосновения его тело потеряло и без того хрупкое равновесие. Финн сильно наклонился в сторону, и Саммер обхватила его, позволяя бережно опуститься на землю. Когда она положила руку на его грудь, Саммер с облегчением почувствовала сильное сердцебиение. Она осторожно осмотрела его в поисках колотых ран и порезов, но не нашла ни одной.
Незнакомая женщина подошла к ним, наклонилась вниз и приподняла правое веко Финна. Когда она посветила фонариком ему в лицо, Финн застонал. Судя по всему, он скоро должен был прийти в себя.
— Всего лишь без сознания, не мёртвый, — сказала женщина. — Никаких повреждений, насколько я вижу. Полагаю, когда он очнётся, будет думать, что ему на голову упала черепица с крыши. Он твой друг?
Саммер задержала дыхание. Уже сейчас она испытывала трудности. В Маймаре никто не выстреливал в человека безнаказанно — даже в целях самообороны. Казалось, женщина об этом не беспокоилась, что означало два варианта: либо она не имеет никакого понятия о законах Маймары, либо её положение давало ей привилегии такого рода. На последнее указывало оружие, дорогой фонарик и странная форменная куртка. Но какой бы ни была, правда, городская полиция будет задавать Саммер вопросы.
Ей хотелось убежать прямо сейчас. Но собака наблюдала за ней с такой настороженностью, будто ожидала от неё именно этого. Мех на её шеи был взъерошен, и Саммер почти тёмной аурой могла видеть агрессию, исходившую от неё. С чего бы именно этой собаке реагировать не так, как другие животные?
— В чём дело? Язык проглотила? — в деловом голосе звенело нетерпение. — Говори уже, девочка! Это твой парень?
Саммер кивнула, так как этот ответ требовал меньше всего объяснений.
— Ага. А ты смогла рассмотреть нападавшего? Или, может быть, ты даже знаешь, кто он? Боже мой, вы все здесь, в Маймаре, как немые рыбы?
Саммер подавилась кашлем.
— Нет, — наконец произнесла она.
— Смотри-ка, ты всё-таки можешь говорить! Ты живёшь здесь поблизости?
Внутри Саммер всё напряглось. Она опустила голову, пока её длинные волосы не скрыли лицо. Не то, чтобы всё ещё был смысл прятаться.
— Я… нет. Я всего лишь проездом.
Казалось, что собака могла чуять неискренность, она предостерегающе зарычала, полная враждебности до самых кончиков своего меха. Поверила ли ей женщина, Саммер понять не могла. Но её подозрительный взгляд не предвещал ничего хорошего.
— Ну, тогда мы сидим буквально в одной лодке, — наконец сообщила она. — Я тоже сделала здесь всего одну остановку. Вам повезло, что я сегодня так рано пошла в порт. Ну, теперь я, пожалуй, как раз могу занять время. — Это звучало не слишком восторженно. Она подошла к двери и постучала другой стороной фонарика по дереву. — Эй! Откройте! Раненому нужна помощь!
Но ни за окнами, ни за дверями никто не шелохнулся, только несколькими домами дальше приоткрылась верхняя дверь, и прорычал грубый мужской голос:
— Убирайтесь отсюда!
— Какой гостеприимный город, — проворчала женщина.
Финн вновь застонал и начал шевелиться в руках Саммер. Собака издала глухое рычание. Вероятно, это стало тем, что окончательно привело Саммер в сознание. Ей нужно уходить. Но прежде ей нужно отделаться от собаки.
— Почему мы стоим здесь? — закричала она. — Люди нам не помогут. Но тот тип может быть поблизости. Он ранен. Почему Вы не натравите собаку на его след?
Незнакомка фыркнула с едва скрываемым презрением.
— Я должна рисковать жизнью своей собаки, чтобы преследовать какого-то вооружённого идиота, который в компетенции полиции? Нет, я помешала перерезать ему твою глотку, для начала этого хватит. Я определённо не натравлю Йолу среди ночи на мужчину, не зная, какое ещё оружие он может иметь при себе. — Расценив разочарованное лицо Саммер неправильно, она добавила: — Не волнуйся, тот, кто был подстрелен, не сможет прятаться долго. Даже в Маймаре. Полиция выследит этого типа.
Значит, она действительно планировала подключить полицию. Это означает, они будут допрашивать Саммер. Возможно, даже возьмут под охрану. Они станут копаться в её прошлом и выяснят, что нет никакой Суламар из Тувалу. А что, если они посадят её в тюрьму? «Что, если он найдёт меня, а я не смогу убежать?» От одной только мысли её пробил пот.
— Финну нужна помощь! — закричала Саммер на женщину. — В двух улицах отсюда есть отель. Я пойду туда и приведу…
— Никуда ты пойдёшь, девочка-танцовщица! Посмотри на себя! Ты бледная как смерть. Возможно, ты впадёшь в шок уже в следующем переулке. — Женщина свистом призвала собаку и без предупреждения бросила Саммер фонарик. — Я знаю отель, о котором ты говоришь. И упыря хозяина, поскольку случайным образом я там сегодня переночевала. В общем, не двигайся от этого пятна крови и не забывай дышать, белая простыня. Я вернусь через пять минут!
Саммер не пришлось играть облегчение, которое принес этот приказ. Она поспешно кивнула и послушно съёжилась рядом с Финном. Женщина и собака одновременно убежали. Незнакомка двигалась пластично как кто-то, кто привык ходить долго и быстро. В следующий момент она слилась с тенью.
Саммер откинулась назад и вздохнула. Теперь её сердце стучало наперегонки с головной болью. Внезапное головокружение лживо заверило её, что она снова теряет равновесие. Как будто реальность из кошмара только и ждёт того, чтобы снова овладеть ей.
Осторожно положив голову Финна на землю, Саммер встала, борясь со слезами. Суламар никогда бы не бросила его на произвол судьбы. Она бы поцеловала его, любя всем сердцем, и до последнего сражалась бы за него, вместо того, чтобы трусливо убегать.
Но она не Суламар. Она внушила себе, что влюблена в него, но в действительности это не так. И теперь она осознавала это с болезненной ясностью. Её смех никогда не был до конца настоящим. И она не была ни мужественной, ни сильной, а лишь безымянной девушкой без памяти, которая, словно вор украдкой проникала в жизнь других людей и думала лишь о том, как спасти собственную шкуру.
Она вложила фонарик в руку Финна и бережно сжала его пальцы вокруг него.
— Мне очень жаль, — сказала она подавленным голосом. — Я бы так желала любить тебя. Но это была ложь. Как и всё остальное. Вот-вот придёт помощь. И ты меня забудешь. Пожалуйста, забудь меня!
***
Жилой квартал Маймары на склоне горы с таким же успехом мог называться «Местом неизвестных». В жалких высотках, возвышавшихся в тени отвесного склона горы, проживали подёнщики и сезонные рабочие, которые появлялись весной, а осенью исчезали вновь. Маленькие чашевидные балконы, отголоски богатых времён, прилипали к стенам, словно ракушечные наросты. Квартиры были дешёвыми и всегда оплачивались заранее. Никто не спрашивал имён, а мертвецов, одиноко умиравших в этих комнатах, находили только тогда, когда один из управляющих взламывал дверь, потому что арендная плата за неделю отсутствовала.
В любой другой день Саммер вошла бы в свой дом с неприятным ощущением потери безопасности, что дарило ей человеческое общество, и с мыслями о том, что в уединении своей комнаты ей предстоит беззащитно отдаться снам о Кровавом Мужчине. Однако сегодня её реальность была перевёрнута с ног на голову, как в кривом зеркале: теперь угроза подстерегала снаружи. Саммер задыхаясь, устремилась на шестой этаж, забежала в комнату и задвинула оба засова. Дрожа и хватая ртом воздух, она стояла в комнате, в которой не было ничего кроме продавленного матраца.
Тишина в доме звенела в её ушах. Прошла целая вечность, прежде чем Саммер удалось зажечь свет в разбитой керосиновой лампе рядом с кроватью. Она поспешно сняла ремень и сумку и стянула через голову испачканное шёлковое платье. С отвращением она бросила его на пол и осмотрела своё тело в поисках ран. У неё были ссадины на бедре, на коленях и руках. Машинально она пыталась найти следы от оков на своих запястьях. Но, конечно, она их не увидела.
Саммер медленно подошла к маленькому умывальнику рядом с кроватью. Старчески-слепое зеркало отражало туманный образ. Худое лицо с серьёзным ртом. Дымчато-карие глаза. Длинные спутанные волосы, горящие при этом свете красным пламенем.
— Время для новой жизни! — прошептала она печальной девушке в зеркале. — Ты поспишь несколько часов. А утром заляжешь на дно и подумаешь о том, чтобы двигаться дальше. Пойдёшь в западном направлении к железнодорожному вокзалу, потом уедешь на одном из грузовых поездов из города. Не к порту, тебе нельзя встретить женщину с собакой. И никого из театра. — Это было так, словно более умная и спокойная Саммер стояла рядом с ней и давала указания: отмыть грязь с тела. Промыть покрывшуюся коркой рану на виске. Одеть те немногочисленные вещи, которые она ещё имела — рубашку и коричневый жилет, как у рабочих в порту, к ним выцветшие широкие брюки. И, наконец, достать из сумки маленький складной нож, который она использовала, чтобы открывать ракушки, и обрезать им длинные до бедра волосы.
Саммер убедила себя, что сделала это лишь потому, что цвет и длина слишком бросались в глаза. Но на самом деле она хотела избавиться от воспоминаний о руке в её волосах. Кровавый Мужчина подобрался к ней так близко, как никогда прежде. Но хуже всего то, что теперь у него было лицо, серо-зелёные глаза, и запах кожи, бренди и ненависти. Что-то чужое коснулось её и касалось до сих пор. Воспоминания? Былой ужас, который она забыла с трудом? Она вздрогнула, борясь с паникой.
Прядь за прядью падали в умывальник. Когда Саммер приготовилась резать в последний раз и подняла взгляд, она уже превратилась в повзрослевшую, более серьёзную девушку с короткими волосами, концы которых ещё не выцвели на солнце и поэтому имели более тёмный, цвета карнеола тон. Лицо внезапно стало острее. С большими глазами и чёткой линией подбородка. Ничего мягкого, ничего игривого больше не отражалось в его чертах. Уже сейчас каждое движение ощущалось по-другому, более угловато и непосредственно. Будто другая личность просочилась под её кожу. Это был трюк исчезновения, которым Саммер владела лучше всего. Только от своего имени она не могла освободиться.
Пока не могла.
Теперь ей нужно было найти новое убежище на остаток ночи. Возможно, на верхнем этаже, где находились квартиры с личными ванными. Их редко снимали, поэтому сейчас они пустовали. Когда человек постоянно в бегах, это учит одному: всегда иметь запасной план. И первое, что делала Саммер в каждом новом пристанище, запоминала любую лазейку и запасной выход.
Она быстро собрала обрезанные волосы и запихнула комок прядей в сумку. В другом городе изготовитель париков заплатит за них хорошие деньги.
Пока Саммер неслась вверх по лестнице, она была уверена, что он следует за ней. И она бежала всё быстрей до тех пор, пока, наконец, не поднялась на восьмой этаж и не нащупала на дверной ручке висячий замок. Это значило, что квартира на этот год окончательно освобождена и до весны никто не зайдёт в помещение. Теперь уже никто кроме Саммер. Она знала не много, но она знала, как взломать замок.
«Как будто я могу убежать от сна», — устало подумала она и ощупью пошла вдоль стены до проёма, который вёл к узкому чулану. Там лежали сломанные стулья, пыльная домашняя утварь и груды лохмотьев и старой одежды. Вещи, принадлежавшие умершим, или забытые живыми. Среди хлама рядом с полкой находилось наполовину спрятанное маленькое окошко, выходившее в ванную комнату соседней квартиры. Рама сгнила и перекосилась от сырости. Саммер забаррикадировала дверь комнаты изнутри и вслепую порылась среди мебельных обломков, пока не нашла подходящий инструмент — отломанную ножку от стула. С её помощью она выдавила окно в квартиру. Гнилая древесина заскрипела и разлетелась на щепки. Саммер быстро подтянулась наверх, протиснулась через окно и спустилась в пахнувшее плесенью помещение. Отсюда она вставила перекошенную раму на место. Под её ногами: шершавый грубый кафель, обломки камней и строительный мусор с острыми краями. На одну секунду она испугалась, что ванная может быть заперта снаружи, но дверь легко поддалась. Саммер вздохнула и вошла в комнату, которая пахла заброшенностью и пыльными мечтами. Естественно, она не включила свет. Но даже в темноте она знала, в какой стороне комнаты находится балкон. Шаг за шагом Саммер пробралась на ощупь вперёд и открыла деревянную дверь на ширину маленькой щели. Дурманяще-свежий ночной воздух ворвался в помещение, заставив её почувствовать головокружение и усталость. Через некоторое время она снова закрыла балкон и подошла к входной двери, задвинув засовы. Так, даже управляющий, у которого был ключ, не смог бы войти. Затем она забаррикадировала ванную, поставив стул под дверную ручку. Только когда она закончила, страх отступил. На данный момент это было самое безопасное место, где она только могла находиться.
Матрац был холодным и голым. Саммер положила ножку стула, в случае чего послужившую бы ей оружием, рядом с собой и устало свернулась в клубок, глядя на балконную дверь так долго, пока яркий свет синего неба в час между ночью и утром не начал пробиваться сквозь трещины деревянных ставней.
Глава 4
Пыль и малахит
Ночи, когда она спала и не видела сновидений, были хорошими. Но, были и плохие — те, когда она встречала его. И, очевидно, что-то необъяснимое произошло с ней, потому что в ту ночь Саммер погрузилась в сон!
Она лежала в кровати из слоновой кости, в форме лебедя и кончиками пальцев ощущала ее прохладную, полированную гладкость. Шелк развевался на ветру и нежно касался ее лба. Саммер удивлённо осмотрела пильную, залитую солнечным светом комнату. Сначала она была уверена, что уже проснулась, но потом вдруг поняла, что всё ещё находится в мире грёз. Девушка заметила плавное движение на стенах комнаты. Это были бирюзовые гусеницы с золотыми и чёрными точками. Их вид не пугал, потому что они были прекрасными. Они бы точно понравились Морту. Саммер улыбнулась и снова закрыла глаза. Несколько минут она прислушивалась к собственному дыханию. А потом почувствовала дискомфорт. От жажды у неё пересохло во рту, а язык опух. Поскольку она спала, крепко прижавшись головой к матрасу, её правый висок болезненно пульсировал. Саммер перевернулась на спину и ощупала больное место.
По привычке, она хотела смахнуть свои длинные волосы со лба — и пришла в ужас, когда обнаружила, что от её шикарных волос остались лишь короткие пряди. Она мгновенно проснулась, открыла глаза и вспомнила всё снова — театр, Финна, запах кожи, нож и … глаза. Его глаза!
Саммер лежала на заплесневелом матрасе в заброшенной квартире. Иллюзия исчезла. Вокруг неё были только голые стены с потертыми обоями, которые когда-то, возможно, были синего цвета. Солнечный свет, освещающий комнату, придавал поблекшим стенам зеленоватый оттенок. Она остолбенела.
Солнечный свет?
Она вскочила на ноги, почувствовав при этом пронзительную боль в мышцах. Но ведь балконная дверь надежно заперта!
И всё же дверь была открыта настежь, а на полу балкона кто-то сидел. Это определённо был мужчина. Саммер испытала ужас, пробирающий до мозга костей. Она подавила вздох и принялась искать складной нож. Незнакомец, сидя, оперев локти на колена, рассматривал соседние дома сквозь полуразрушенные балконные перила. Саммер посмотрела на входную дверь. Засовы были всё ещё заперты, а двери в ванную комнату — забаррикадированы. Не оставалось никакой возможности незаметно убежать. Но как, же этот тип проник в комнату? Выкарабкался на балкон с улицы? Или же он был здесь всё это время? При одной только мысли, что во время сна она была так уязвима и могла быть полностью в его руках, по спине пробежала дрожь.