- Хм… А эти ранец и сумка?
Тирр посмотрел на жалкого тупицу снисходительно:
- Это не багаж, а вещи первой необходимости в самолете. Мы все прекрасно знаем, что потерявший тягу «боинг» летает не лучше топора, чуть ли не каждый день в новостях то там крушение, то там авария… И потому лично я не понимаю людей, рискующих летать на этих крылатых погребальных саркофагах без парашюта и кислородной маски.
Посадка тоже прошла в штатном порядке: Тирра знают не только таможенники, но и все стюардессы любимого рейса. И когда маг, входя в самолет последним, пальцем начертал на двери руну – пальцем надежнее, чем взглядом – стюардесса даже не спросила, зачем он водит по двери пальцем, но Тирр все равно выдал привычную фразу:
- На счастье.
Он прошел к своему месту – самому крайнему, откуда ближе всего к выходу – надел парашютный ранец на грудь и крепко застегнул крепления, после чего сел в кресло.
Напротив него сидела парочка, обоим лет по двадцать пять. Рядом – пожилой интеллигентный джентльмен в дешевом, но безупречно чистом и выглаженном костюме. На местах через проход – толстая старуха в панамке и двое родителей с маленьким ребенком. Типичный контингент эконом-класса.
Парочка негромко переговаривалась по-русски, Тирр стал машинально прислушиваться: последний год, с момента переезда в Японию, он говорит на русском только дома, с Марго и сыном. Пятнадцать лет назад маг выучил этот язык путем ритуала, получив совершенное владение им прямо из головы Марго, и вскоре стал относиться к нему, как к родному. Забавно. И забавно вдвойне, что свой настоящий родной стал забывать: здесь, на Земле, поговорить на языке илитиири просто не с кем, единственный носитель – он сам.
Лайнер, взвыв турбинами, покатил по взлетной полосе, набирая скорость. Тирр сконцентрировался, поглядывая в иллюминатор и прислушиваясь к самолету и собственным ощущениям: при авариях на взлете и посадке у него может быть всего пара секунд, чтобы отстегнуться, добраться до двери и выпрыгнуть из гибнущего «боинга», причем, скорее всего, это придется делать в переворачивающемся самолете. Именно поэтому он ненавидит взлеты и посадки.
Сразу после взлета Тирр вздохнул спокойней. Лайнер набирает высоту, можно расслабиться. Но вначале – подготовиться к выходу из самолета на большой высоте.
В этот момент молодая парочка, посмеиваясь, стала обсуждать странного пассажира с сумкой на животе, так похожей на парашют. Думают, он их не понимает. Ну ладно же, Тирр тоже не прочь поразвлечься, и еще большой вопрос, кто будет смеяться последним.
Маг вынул из закрепленной на поясе сумки кислородную маску, проверил подачу кислорода и надел ремешок на шею, так, чтобы в случае чего надеть маску мгновенно, и дружелюбно им улыбнулся:
- Должно быть, я кажусь вам смешным? – спросил маг по-английски, чтобы не выдать знание русского.
- Не поймите неправильно, но не каждый день встретишь человека в кислородной маске… Зачем она вам?
- На высоте девять тысяч метров атмосфера разреженная, - пояснил Тирр, - можно потерять сознание от кислородного голодания.
Парочка засмеялась, затем девушка сказала:
- Видите лючок у вас над головой? В случае чего оттуда автоматически падает кислородная маска.
Должно быть, считают Тирра деревенщиной. Ну-ну.
- Я знаю, - кивнул маг, - но эта маска работает только в самолете. За бортом она ничем мне не поможет.
На несколько секунд повисло молчание, потом парень неуверенно сказал:
- Этот ваш ранец напоминает мне парашют.
- Это и есть парашют, - улыбка Тирра стала еще лучезарней.
Лица парочки, а заодно и остальных пассажиров, стали вытягиваться от удивления.
- А разве их не на спине носят? – спросила девушка.
- На спине носят основной, - охотно пояснил маг, - а запасной десантники и парашютисты цепляют на грудь. У меня только запасной, потому что он не создает неудобств.
- Ну и зачем он вам? Вы что, прыгать собрались?
- Иногда и прыгать не нужно. Вот взрывается в багажном отделении бомба в чемодане, хвост отрывает нафиг, самолет разваливается – и дальше мы летим без него. Только я на парашюте, а вы без. Мало приятного. Но не переживайте, на высоте девять тысяч метров вы очень быстро задохнетесь или потеряете сознание, так что долгого-долгого пути вниз, полного ужаса и воплей, у вас не будет.
Картина, расписанная Тирром, никому не понравилась, парочка засмеялась, но мрачнее, парень по-русски обронил своей подруге, что Тирр – дурак, а джентльмен, сидящий рядом с магом, заметил:
- Прошу прощения, что лезу в дело, меня не касающееся, но если бы я в каждом полете опасался бомбы – перестал бы летать самолетами.
Тирр покосился в иллюминатор, потом взглянул на часы и после этого сказал:
- Вы что, совсем-совсем не боитесь террористического акта в самолете?
Тот снисходительно улыбнулся:
- Положим, я допускаю вероятность такого события. Но она очень мала, а мне летать все-таки надо. Время – деньги.
- Угу, у нас в России говорят «волка бояться – в лес не ходить», - подтвердил парень. - В том понимании, что бояться волка, который в лесу может есть, а может и нет – значит добровольно жить в страхе.
Тирр покачал головой и возразил:
- Так одно дело, если волка может и не быть, но если вы знаете, что он там есть – ружье надо брать. – Он еще раз посмотрел на часы и повернул лицо к джентльмену: - Аллах свидетель, мне безумно жаль, что людей, которые знают толк во времени, вроде вас, аккуратных, педантичных, так мало. А мне приходится иметь дело с раздолбаями...
Он снова посмотрел на часы и выдал:
- Ну вот, полюбуйтесь. Этого я и боялся, когда брал билет на рейс. Уже и высота набрана, и времени прошло полно – и что же? Ничего! Правду говорят, хочешь сделать что-то хорошо – делай сам!
Маг отстегнул ремни, встал, вынул из кармана гранату, выдернул чеку и направился в соседний отсек салона, но перед этим остановился, взглянул на парочку и сказал по-русски:
- Что-то вы внезапно смеяться перестали.
Он отодвинул занавеску, разделяющую отсеки, и вошел в соседний, больший по вместимости, под душераздирающий вопль кого-то из пассажиров:
- Господи боже, в самолете террорист с гранатой! Сделайте же что-то, я не хочу умирать!!!
Этому крику вторил отчаянный женский визг. Лучшего представления при выходе на сцену и не придумать. На Тирре моментально сошлись сотни глаз, круглых от страха.
Маг сделал несколько шагов, отыскивая глазами целое семейство арабской наружности, которое заприметил на посадке, и сразу же их нашел: все в сборе, патриархального вида старик, его жена, двое молодых мужчин, три девушки и двое малых детей. Он поднял руку с зажатой гранатой и громко, отчетливо произнес:
- Аллах акбар!
Пассажиры застыли, парализованные ужасом, и тут внезапно вскочил один из молодых арабов, с лицом, перекошенным от страха.
- Брат, стой!! На самолете больше десяти правоверных мусульман, Аллах не простит тебе, если ты убьешь единоверцев!!
Тирр сделал несколько шагов по проходу, слушая молитвы шепотом и сдавленный благий мат, и тут из-за занавески напротив вырулил столик с закусками, толкаемый стюардессой. Она увидела Тирра, тронула переговорное устройство на плече и сказала:
- Капитан, у нас проблема. Сами знаете какая.
Тут включились динамики громкой связи, и оттуда донесся усталый голос командира:
- Уважаемые пассажиры, успокойтесь. Это не террорист, а фокусник из Вегаса, он каждый рейс устраивает тут такой… такую… такое представление. То, чем он вас пугает – зажигалка в виде гранаты…
Тирр исчез в клубах черной тьмы и в них же появился у самого столика.
- Мне сэндвич с беконом и чай, пожалуйста.
В салоне воцарилась могильная тишина: пассажиры пытались осмыслить одну из самых жестоких в их жизни шуток. Потому маг, затарившись сэндвичем и стаканчиком чая, почти успел дойти к выходу, когда кто-то внезапно крикнул:
- Да я на вас в суд подам!!
Тирр повернулся на голос и отыскал крикуна глазами:
- А за что, если не секрет?
- За этот дебильнейший розыгрыш! Я чуть не поседел!!
- Я никого не разыгрывал. Просто устал ждать и пошел за чаем сам.
- С гранатой в руке?!!
- Не припоминаю закона, запрещающего носить в руке зажигалку.
Тут в разговор вмешалась какая-то женщина в очках:
- Но пугать – запрещает. Моральный ущерб!
- Я и не пугал. Просто держал в руке. Увидел группу правоверных – поднял руку и поздоровался. А если вы навоображали себе без причины неизвестно чего – это ваши проблемы.
- Без причины?! А как же вопль про террориста на борту?!
Тирр пожал плечами:
- А я тут при чем? Не я же вопил. Да вы подавайте себе в суд, сколько влезет. Не первыми будете, и даже не пятыми.
Он преспокойно вернулся в свой салон и сел в кресло. Все, находящиеся поблизости, включая ближайших соседей, одарили мага на редкость недобрыми взглядами, затем джентльмен сказал:
- Итак, вначале вы внушили нам, что вы – террорист, спровоцировали панику, вопли, а затем…
Тирр откусил от сэндвича, неторопливо прожевал и ответил:
- Я ничего вам не внушал. Я говорил о том, что стюардесса опаздывает с чаем. Что вы себе подумали – ваше личное дело, я отвечаю за свои слова и поступки, а не за тараканов в вашей голове.
- Знаете, меня удивляет, что вас за такие шуточки еще не засудили, да еще и продолжают пускать в самолет!
Маг беспечно махнул рукой:
- Пытались. Самый первый раз мне пришлось объясняться с копами, но они оказались сообразительными, поняли, что умысел доказать не удастся, а состава преступления нет, и отвяли. Правда, периодически попадаются люди без чувства юмора, но мой юрист с ними в два счета разбирается. Сложные времена пошли, даже фокуснику без адвоката – никуда.
* * *
Рюиджи Сакамото в тяжелых раздумьях стоял над умывальником.
Все получилось, как обычно. Вся школа, поначалу содрогнувшись от ужаса, воспрянула духом: все! Вот теперь Йоме точно конец! Жаль того несчастного убитого, но монстр уже не отвертится. Запрут в клетке в какой-нибудь психлечебнице, где ему и место, и потеряют ключ. Или хотя бы депортируют. Да что угодно, лишь бы больше не было его ни в городе, ни в школе.
Весь вчерашний день в школе царила атмосфера радости и ликования, постоянно раздавался смех тут и там. После периода, который наверняка запомнится всем ученикам как «черный сезон» правления гайдзина-психопата, школа казалась как никогда праздничной и светлой.
Йомы больше нет. Самое страшное позади, так все думали с облегчением.
И вот сегодня он снова здесь. Вернулся, словно бессмертная, неуничтожимая тварь, которую ни одна могила не может удержать, восстал из мертвых. Школа вновь затихла, погрузилась в пучины мрака и отчаяния.
Это никогда не закончится. На Йому нет управы, что бы он ни сделал.
Рюиджи просто терялся в догадках. Как, во имя Небес и Императора, такое может быть?! Были свидетели, был труп, была полиция. Казалось – все, теперь-то уже ублюдку крышка! Но нет, всего день отсутствия – и вот он снова здесь, неистребимый монстр, с которым даже полиция не совладала.
Конечно, Рюиджи понимал, что управу и на копов найти можно, покупаются если не все, то многие. В Сакурами случаев продажности полиции никто не помнил, но все когда-нибудь происходит впервые. Что сделал Йома? Подкупил? Шантажировал? Или просто у него связи? Если на секунду допустить, что он и вправду многовековой вампир или демон – у него вполне могут найтись сородичи в высших эшелонах власти.
Бред, безусловно. Все то, что происходит в Хоннодзи, - натуральный бред как он есть. Ученик по обмену, гайдзин, терроризирует всю школу, да и не только ее. И дела с каждым днем все хуже и хуже. Всего десять минут назад Рюиджи узнал, что сразу несколько учеников из разных классов переводятся в Бенибэ. Немыслимо. Школа с хорошо организованными банцу, регулярные поборы, расправы над непокорными – там учатся только те, кому слишком далеко до Хоннодзи. И вот уже некоторые ученики туда хотят добровольно. Там банцу, жестокие, но простые и понятные, держащиеся в определенных рамках, следующие определенным правилам. А тут… тут Йома. Загадочный, жуткий, непредсказуемый и кровожадный.
И вот теперь надежды справиться с ним без потерь уже не осталось. Рюиджи стало страшно от одной мысли о том, что он собирается сделать, но другого выхода нет. Если не он – то кто?! Прадеду Киоко-сан и его сыновьям, пикирующим на американские авианосцы, тоже было страшно, должно быть, но есть такая штука, как «долг».
Рюиджи Сакамото ничуть не хуже славных предков семьи Хираяма – и докажет это.
Он открыл кран и наполнил стакан водой. Конечно, бомба весом в двести пятьдесят килограммов под крылом была бы предпочтительнее, но чего нет, того нет. Рюиджи известно единственное уязвимое место Йомы – хватит и воды.
Оставив стакан на умывальнике, он выглянул из туалета. Ранее Йома спускался на первый этаж, к автоматам с напитками, и теперь его возвращение Рюиджи увидит еще до того, как Йома покажется из-за поворота: в коридоре стихает и так негромкий гомон. Владыка Хоннодзи приближается.
Можно, конечно, просто не выйти из туалета, пока Йома не пройдет мимо. Можно забыть о своих намерениях, сделать вид, что их не было, и как-то жить дальше, втягивая голову в плечи каждый раз, когда мимо появляется это воплощение Зла, и надеясь, что оно пройдет мимо, выберет себе в жертву кого-то другого. Надеяться, что Киоко с ним справится и сможет защитить Уруми.
Да, можно просто продолжать жить в страхе. Заодно перестать тратить деньги на занятия в додзе сэнсэя Хираямы – боевые искусства бесполезны тому, у кого нет мужества. Расстаться с мечтами стать уважаемым человеком – никто не будет уважать того, кто не уважает себя сам. Только много ли стоит такая жизнь, полная страха перед другими и презрения к себе?! Ничего. И потому Рюиджи Сакамото выбирает путь Сабуро Хираямы и его сыновей, которых в Сакурами помнят и по сей день. Чего будет стоить ему путь воина – страшно и подумать. Но быть воином – значит жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть.
Йома показался из-за угла. Пора, время пришло. Сейчас или никогда. Что чувствовали летчики-камикадзе в последние мгновения своей жизни? Наверняка это можно узнать, только находясь в кабине начиненного взрывчаткой самолета, но теперь Рюиджи хотя бы приблизительно догадывается.
Он сжал в руке стакан, словно штурвал истребителя, глубоко вздохнул и шагнул вперед с решимостью камикадзе, входящего в свое последнее пике.
* * *
Новый учебный день начался для Тео еще хуже, чем он мог предполагать. Тот полицейский в очках действительно звонил в школу, как и обещал, и директор уже был в курсе происшествия. Тео только рассказал ему, что оба нападающих уже пойманы, волноваться не о чем – и на этом директор успокоился.
А вот ученики в подавляющем большинстве своем деталей не знали, потому обрывочные сведения обросли целой кучей слухов. В их глазах Тео стал самым настоящим убийцей, сверхъестественным образом решившим проблемы с полицией, и сегодня его старались избегать еще сильнее, чем прежде.
Единственным, помимо Дэлайлы, учеником, поверившим в реальный ход событий, оказался Такехиса, точнее, он оказался единственным, кто вообще поинтересовался рассказом Тео.
- Я вчера весь день места себе не находил, - сказал Юдзи.
- Мог бы и позвонить, коли так, - буркнул Тео.
- Вы мне номера своего не дали, Теода-сан.
Мальчик хлопнул себя по лбу: а ведь действительно. Он обменялся с Такехисой номерами и рассказал, как было дело.
- Как они выглядели, аники? – спросил Юдзи, выслушав все.
Тео описал нападающих, «младший брат» чуть приподнял бровь: