Влад невозмутимо поставил один из пакетов на асфальт и, чирикнув брелком, достал из кармана джинсов связку ключей. Подхватив ношу, легкой трусцой добрался до подъезда. Магнитный замок загудел и открылся, пропуская их внутрь.
— Вуаля, друг мой, все элементарно и просто.
— Позер, — фыркнул Дима и неторопливо прошел следом. Вызвал лифт, пропустил Влада в кабинку и сам встал у стены, чувствуя себя почему-то неловко. Только сейчас до него дошло, что его пребывание в квартире Соколовского влетит хозяину в копеечку. Судя по тому, сколько и чего он накупил. И ведь обидится смертельно, если предложишь деньги. Черт… Придурок. Надо было самому об этом позаботиться.
— У тебя научился, — отпарировал Влад, с пыхтением выбираясь из кабинки на родном седьмом этаже. Дверь он открыл быстро, так же быстро пропустил Димку вперед. Дом внушал покой и уверенность. Ничто так не успокаивало, как ощущение знакомого тепла. Его дом. Его крепость. — Милости прошу.
— Ну да, ты всегда быстро учился, я помню, — Дима вошел следом, захлопнул дверь и опустил пакет на тумбочку. Окинул быстрым взглядом прихожую, словно видел ее в первый раз, и опустил глаза на носки собственных кроссовок. Странно… Почему сейчас, именно сейчас он чувствует себя здесь так сковано? Или это просто от того, что мозги наконец включились, и теперь он понятия не имел, зачем вообще сюда пришел. В смысле, что он собирается тут делать? «Быть с Владом» — не ответ. К сожалению. Рассудок голосом Гельма требовал отчета о действиях, которого у него не было, и Дима поспешил заткнуть глас разума. — Кто-то обещал мне завтрак. Хотя, скорее, уже обед.
— Обед, угу, — Влад оперативно перетащил пакеты на кухню и принялся их препарировать. Что-то в холодильник, что-то в ванную, что-то прямо на стол. Клацнул кнопкой чайника, пошуршал пакетиками. В заварочный чайник накидал разных листочков и щедро насыпал заварки. — Сейчас заварю чай и приготовлю. Чего бы тебе хотелось?
— То, что не займет много времени. Я верю, что у тебя все вкусно, — Дима прошел в спальню, держа свой пакет, и опустился на край дивана, растерянно оглядываясь. Покусал губы, косясь на шкаф, а потом сменил свои джинсы на домашние, забив на майку, и почти стыдливо упрятал пакет с вещами подальше с глаз между шкафом и небольшим креслом. Чувствуя себя донельзя странно, взъерошил волосы и прошлепал на кухню. Естественно, босиком. Тапок он с собой не взял, а в квартире Соколовского они, похоже, в принципе не водились.
За это время Влад успел порезать овощи — огромные разноцветные помидоры, огурцы и болгарский перец, залить это счастье маслом, судя по бутылке на столе — оливковым, и теперь с воодушевлением посыпал получившийся салат травами и молотой паприкой. На столе «отдыхали» четыре крупных коричневых яйца и тонкие полосы бекона.
— Омлет, черный хлеб и салат. Устроит?
— Влад, не надо выдумывать ради меня что-то, — Дима устроился с ногами на диванчике, съежившись в уголке. — Пожалуйста. Меня все устроит. Только бы это приготовил ты.
Соколовский обернулся, недоуменно глядя на него.
— Дим, я не питаюсь пельменями магазинными. Вообще-то это мой обычный завтрак. Я так привык.
Пышная пена взбитых яиц с молоком и приправами, скворча, улеглась на сковороде с разжаренными полосками бекона. Влад накрыл сковороду крышкой, сделал огонь потише и присел рядом с Димкой.
— Что ты как неродной, право слово!
— Не знаю, — выдохнул тот на грани слышимости. — Я… Мне впервые за очень долгое время действительно никуда не нужно. И я просто теперь не знаю, куда себя деть и чем заняться.
— Хм-мм-… — Влад нахмурился, сверкая глазами из-под ресниц. — Отдыхать. Валяться на диване в пледе, читать книжку, смотреть фильмы. Забыл, как это делается?
— У меня внутри комок ежей иголки распустил от твоих слов, — хмыкнул Дима. — Сознание утверждает, что это абсолютно бесполезные занятия.
— Угу, ты у нас бессмертный пони, это от работы дохнут кони. А ты нет, копыта не отбросишь, — Соколовский метнулся к плите, ловко перевернул лопаточкой омлет на сковороде и, притрусив тертым сыром, накрыл крышкой и выключил конфорку. — Дима, смирись, неделю ты будешь отлеживаться, раз уж с морем не вышло.
— А потом сяду на жесткую диету, ага, — Дима хмыкнул и потянулся к сигаретам. — Книжку я с собой не захватил.
— Сигареты и кофе, знаю, наслышан уже, — фыркнул Влад. Достал тарелки, располовинил благоухающий омлет. Разлил по чашкам чай. — Приятного аппетита. — Последним штрихом была свежая зелень, которой Влад присыпал блюдо. — А книжку я тебе выдам. У меня электронная есть. Места, как видишь, мало, так что я все любимые вещи туда загнал и радуюсь жизни.
Ехидное «почитать я и в номере мог» Дима фактически забил в глотку вместе в кусочком омлета. Проглотил и запил чаем.
— А ты чем заниматься будешь?
— Спать с тобой, — кристально-чистый взгляд в ответ.
Дима спрятал улыбку за кружкой:
— В то время как я буду читать книжку?
— Думаю, тебе все-таки придется отвлечься, я бываю чрезвычайно настойчив, — широкая улыбка. Мальчик-зайчик на охоте.
— О, да, этого у тебя не отнять, — фыркнул Дима, с облегчением чувствуя, как напряжение понемногу отпускает. — Соколовский, тебе тоже вроде не шестнадцать лет.
— Гормонам все возрасты покорны. Да, — тот с аппетитом принялся уплетать обед. — Понимаешь Дима… тебе от меня ничего не нужно. Мне от тебя тоже. И все-таки меня тянет к тебе.
Бикбаев опустил глаза в свою тарелку. Нет, все верно, им друг от друга ничего не нужно. Они, по сути, никто друг другу, только что же так сердце жжет?
— Химия, — как можно безразличнее пожал он плечами. — Феромоны или еще что-нибудь.
— Любовь тоже химия, — омлет в тарелке внезапно закончился, как и салат. Влад задумчиво намазал на хлеб тонкий слой масла. — Если бы только феромоны — во второй раз ты на меня не посмотрел бы. Переспали и разбежались.
— Тогда что это? — невозмутимо поинтересовался Дима, аккуратно отрезая еще один кусочек омлета.
— Притяжение, Димка, — Влад со вздохом отложил в сторону бутерброд. — Мне даже сейчас тебя коснуться хочется. И поцеловать. Хочется валяться с тобой на диване, чувствовать тебя рядом.
Дима закусил губу, откладывая в сторону столовые приборы. Этого разговора не избежать.
— Это одиночество, Влад. И тот факт, что нам действительно ничего друг от друга не нужно. А значит, мы можем не притворяться друг перед другом. Мы оба с тобой параноики. А сейчас… Не слишком романтично, конечно, но правда.
— Ты хочешь убедить в этом меня?.. — Соколовский разрезал кусочек хлеба с маслом на квадратики и принялся есть их по одному, задумчиво рассматривая такое знакомое и незнакомое Димкино лицо. — Может, объяснишь мне тогда, почему в тот вечер, когда за тобой приехал Гельм, мне не хотелось тебя отпускать, а потом, когда вы уехали, меня душила, как старая толстая жаба, ревность? Я ревновал тебя к нему.
Дима ощутимо вздрогнул и выматерился про себя.
— Надеюсь, ты влюбляться не собираешься, Владик. Проще сразу застрелиться.
— Надеюсь, ты тоже, Димка, — тот помолчал и, отставив опустевшую тарелку в сторону, принялся за чай. — Ты ешь, калорий за сегодня сжег много, восстановить надо.
— Я уже и так все съел, — почти демонстративно возмутился Димка и обхватил кружку ладонями. Что угодно, только бы не ступать снова на эту скользкую почву. — У тебя есть Интернет?
— Ноут в спальне на столике. Без пароля, включай и развлекайся, — кивнул Соколовский, собирая со стола посуду.
Дима кивнул, но с места не сдвинулся.
— Это все привычка. После каждого выступления смотреть запись и разбирать все по полочкам. Удачные и неудачные моменты. К тому же мы раньше никогда не использовали проекцию.
— Тогда не смотри без меня! — Влад заметался по кухне, наводя порядок. — Я твое выступление не видел совсем. Так что ищи, но без меня не смотри, ладно?
Дима тихо рассмеялся и вышел из комнаты, прихватив с собой чашку с чаем. Без труда нашел ноутбук, подождал, пока тот включится-загрузится, и запустил свою страницу на Ю-тубе. Со вчерашнего вечера прошло уже достаточно времени, админ уже должен был выложить видео. Так и есть. Все его песни и «Бабочки» — последние. Количество просмотров меньше, чем за сутки перевалило за миллион. И комментарии вроде нормальные. Задумка удалась?
Влад примчался буквально парой минут позже. Он успел сполоснуть посуду, налить себе еще чаю и теперь удобно устраивался на диване, заглядывая Димке через плечо на экран ноутбука.
— Ничего себе… кажется мне, что в следующем году премия твоя, даже к гадалке ходить не надо.
— Она мне не нужна, — Дима запустил плеер и откинулся на спинку стула. — Прошло то время, когда я мечтал об этом, — экран пару мгновений ничего не показывал, а потом на нем появились светящиеся точки. Так вот как это смотрелось со стороны. Ну… неплохо. Хотя проигрыш нужно было удлинить и запустить с самого начала нарастающим звуком. Ладно, в следующий раз будут знать. Неудачный грим. В этом свете лицо кажется почти маской. И камера слишком близко. Наверное, в живую все же это смотрелось лучше.
— МТV? Грэмми? — Соколовский буквально прикипел к экрану, жадно рассматривая каждую деталь, каждый переход, все. — Номинанты, наверное, передохли от зависти. Это просто выше всяких похвал.
— Я уникален. Как всегда, — это можно было бы принять за хвастовство, если бы не усталая самоирония в голосе. — В этом плане мы с Гельмом идеально совпали. Мы оба любим удивлять и выдумывать что-то новое. — «Бабочки» закончились, и Дима запустил «Лунный свет», на этот раз глядя на экран более внимательно. Динамичная, забойная песня исполнялась в сопровождении балета. Да и сам он тоже что-то там показывал на сцене. Не идеально. Черт… Еще репетировать и репетировать. У него хватает гибкости и пластики, но резкость и четкость движений явно не его конек.
— Лажаешь, милый, — Влад отхлебнул чай из чашки, перегнувшись, остановил видео и ткнул пальцем в экран. — Вот в этом моменте. Не так. Ты выбрал неправильный угол и потому не гнешься так, как надо. И дыхание здесь сбиваешь. Диафрагма сдавливает легкие.
— Угол не я выбирал, — задумчиво отозвался Дима и снова запустил видео. — У меня нет танцевального таланта. К сожалению. Все это… всего лишь дрессировка. Поэтому у меня так мало подобных номеров. — Странно, почему критика Влада не вызвала в нем привычного отторжения?
— Ну… твой хореограф с тобой не спал, так что и не знает, как ты будешь стонать и дышать под ТАКИМ углом, — Влад обнял его за талию и положил голову ему на плечо. — Если немного вперед плечи и наклониться немного сильнее, волна по телу пойдет проще, и бедра твои так болтаться не будут. А звук будет чище.
— Откуда ты знаешь? — Дима откинулся на него, весело и зло усмехаясь. — Что он со мной не спал. Но за совет спасибо.
— В противном случае он бы знал все возможности твоего тела, — Влад прихватил зубами мочку его уха.
— А если это я знаю все возможности его тела? — Дима повернулся, глядя в его глаза, ловя мельчайшие искорки эмоций.
— Значит, он недостаточно для тебя хорош, — ирония, легкая, необидная. — Ты был сверху, а я уже знал, как не стоит ставить ТЕБЯ.
— Может, ты станешь моим хореографом? — Димка легко коснулся его скулы губами.
— Обещаю подумать, — Влад перехватил его губы своими, чуть сильнее прижимая к себе.
— И ответ дашь лет этак через пять? — Бикбаев улыбнулся, потерся носом о его нос. И все-таки… Любовники.
— Думаю, значительно быстрее, — выдохнул в его губы Влад. — Через пять лет ты ТАК гнуться больше не будешь, и придется придумывать что-то совершенно другое.
— Мне обидеться? Или в тридцать уже не танцуют? — Димка развернулся в его руках, поворачиваясь к нему всем телом.
— По-другому танцуют, Дима, немного по-другому. То, что танцует мальчишка в шестнадцать — со скрипом пойдет у того, кому двадцать четыре и совершенно не к лицу тому, кому стукнул тридцатник. Танец, номер, это не бессмысленное дерганье. Это то, что ты передаешь голосом, только языком тела. Это как подростковая мастурбация и осмысленный секс со вкусом, — Влад опрокинулся на диван, увлекая за собой Димку.
— И как тот, кому еще не стукнул тридцатник, сможет понять, что нужно, м? — Дима сначала дернулся отстраниться, а потом передумал и просто устроился на Владе, надеясь, что тот сам его скинет, если станет тяжело.
— Ты бросаешь вызов моему профессионализму? — выгнул бровь Соколовский. Это выглядело даже комично. — Сам расскажешь, когда будет надо.
Дима выдохнул и скатился с него, молча устраиваясь рядом. Плеер доиграл песню, замолк, и в комнате повисла тишина. Уютная, но все равно какая-то колючая. Он никогда ничего не мог сказать хореографу. И Владу вряд ли сможет. Это… не его тема.
— А ты на себя посмотреть не хочешь?
— Зеркало мне на что? Захочу увидеть — посмотрю. Я не люблю смотреть записи. Мне всегда кажется, что я клоунаду устраиваю. Да и Веру снова видеть не хочу. Она так ко мне липнет.
— К тебе всегда липли женщины старше тебя, — фыркнул Дима и, повернувшись на бок, свернулся клубочком. — Карма у тебя такая, Соколовский.
— Ой, Димкааа, — проскрипел Влад голосом Бабы-Яги из бессмертных сказок Роу. — Нет шоб доброе чего сказать… Очищать мою карму надобно!
— Я тебе твой нимб только еще больше замараю, — пошутил Бикбаев в ответ и придвинулся ближе, утыкаясь носом в его плечо.
— У меня к тебе непристойное предложение, Дим, — шепнул Влад. — Давай я сейчас задерну шторы, перестелю постель и мы будем валяться, пока не надоест? Все равно планов у нас — только отдыхать…