Ну вот… Он грязный, потрепанный, а тут Эли! Что за невезуха! И почему он не умеет, как мамочка, менять одежку, не раздеваясь? Эх, жаль, что он не инкуб… Может, тогда Эли бы захотел его? Хотя вряд ли… У него, наверное, яйца железные. Конечно, такие низменные чувства, как похоть и вожделение, никогда не были ему знакомы, что уж говорить о какой-то любви… Демоненок совсем скис и приуныл под разъяренным взглядом объекта своего желания.
— Вельзевул, где он?! Тебя ни на минуту нельзя одного оставить!
— Я не маленький! — в свою очередь огрызнулся Блэйз. — Я справился сам!
Фэйри немного расслабился, глянув на него сверху вниз чуть прищуренными глазами, и хмыкнул.
— Ну-ну, — насмешливо уронил он.
— А что, я заставил тебя оторваться от твоих дел? — саркастически бросил Блэйз. — Ты наверняка был очень-очень занят!
— Был, — холодно ответил слуа и вдруг запрокинул голову. В переулок ворвался свежий ветерок, и он прикрыл глаза, подставляя ему лицо. — Гроза приближается… — чуть хрипло пробормотал Эльдэйн и развернулся, намереваясь исчезнуть.
— Эли, постой!
— Что тебе?
— Ты на охоту? Возьми меня с собой? — выпалил Блэйз и едва сам не умер от такой своей смелости.
Фэйри смерил его долгим оценивающим взглядом и пожал плечами.
— В штаны наделаешь, я не виноват, — заявил он и рывком привлек демоненка к себе за талию.
Блэйз зажмурился, ощущая тепло его тела, и прижался к нему теснее. Вдруг поднялся ветер, стало ужасно холодно, он мгновенно промерз и промок до самых костей. Осмелившись приоткрыть один глаз, демон увидел, что за сотую долю секунды Ли’Наар перенес их в самый эпицентр циклона. Земля оказалась далеко внизу, и даже сияющие огни Нью-Йорка превратились в тусклые, едва различимые внизу точки. Ветер нещадно хлестал его, трепал волосы, косые струи дождя почти разрезали кожу, и он спрятал лицо на груди у фэйри, невольно сильнее втянув оглушающий запах цветов и озона. Но Эли, казалось, нисколько не беспокоила бушующая вокруг стихия. Он откровенно наслаждался этим зверским неистовством, подставляя лицо разъяренному ветру. В вышине град хлестал повсюду, холод дождя пробирал до костей, вспышки молний ослепляли, а грохот грома оглушал. Как можно было наслаждаться ужасающей яростью стихии, когда Блэйз едва дышал от страха? Но он понимал Эли. Потому что здесь, имея возможность тесно прижиматься к нему, ощущать тепло его тела, вдыхать его ни с чем не сравнимый аромат было удовольствием таким же невероятным, как и тот страх, что он испытывал, не чувствуя под ногами опоры, зависнув здесь, в воздухе, среди грохочущих молний, которые сверкали совсем рядом. Черт возьми, это было действительно так страшно, что Блэйз сотрясался от крупной дрожи, стискивая талию фэйри руками. Но он, может быть, просто сильно замерз. Каждый раз, когда молния сверкала совсем рядом, он жмурился, как маленький ребенок, и с трудом удерживал крик испуга.
— Страшно? — поддразнил слуа, наклонив к нему голову. — А я предупреждал. Перестань сжимать меня так сильно, мне уже дышать нечем.
Блэйз послушно слегка ослабил объятия и закрыл глаза. Он так продрог от холода, что не сразу заметил, что слуа… возбужден. Черт, неужели вот эта какофония разбушевавшейся матушки-природы его возбуждает?! Он вдруг ощутил, что фэйри напрягся, и приоткрыл глаза. Лицо Эльдэйна было сосредоточено. И тут молния шибанула совсем рядом, Блэйз едва ли не пискнул, а Эли, уловив этот короткий промежуток, высвободился из его объятий, буквально за одно мгновение создав для демона защитный купол, и рванулся к молнии. На секунду все стихло, давя на уши оглушающей тишиной, Эли исчез, и Блэйз запереживал, что его убило той молнией. Но фэйри неожиданно появился совсем рядом, выглядел он просто сногсшибательно. В нем ничего не изменилось, но он словно весь засиял, как инкуб после того, как соблазнил какого-нибудь целомудренного девственника. От него буквально разило цветами и озоном, и Блэйз не мог оторвать от него восхищенного взгляда.
— Люблю грозу в начале мая… — насмешливо протянул Эльдэйн. — А ты любишь, Огонек?
Впервые Блэйз видел его в таком прекрасном расположении духа, когда он шутил, улыбался, смеялся…
— Ты меня напугал, — пробормотал Блэйз. — Все? Ты закончил?
— Словлю еще парочку молний, пока есть возможность, и вернемся на землю, — кивнул Эли. — Жди меня здесь.
— Да куда я денусь…
Комментарий к Охота на молнии
**¹** Нерест — процесс откладывания яиц (икры) самками с последующим оплодотворением их семенем (молоками) самцов у рыб и земноводных.
========== Во время нереста ==========
Ашхар Нирадэль сидела в своем кабинете, тарабаня по клавиатуре ноутбука длинными когтями, и сосредоточенно хмурилась. Она услышала тихие шаги своей младшей дочери еще до того, как та открыла дверь.
— Мама? Я хотела поговорить с тобой, — сказала Фераэль мелодичным голосом, грациозно скользнув к креслу напротив старшей темной эльфийки.
— Я тебя слушаю, — равнодушно отозвалась ашхар, продолжая смотреть в монитор ноута.
— Ты отправила Тарэя на охоту за демоном?
— Да.
— Но… ты же понимаешь, что у него мало шансов вернуться? То есть я хочу сказать, что демоны нам не по зубам. Тем более огненный… И ты ведь не хотела вмешиваться в разборки огненных и водных элементалей. Да еще за ним стоит высший фэйри — слуа!
— Ты же прекрасно знаешь, что я никогда не делаю ничего просто так, — ледяным тоном ответила Азрая, откинувшись на спинку своего кресла, и воззрилась на дочь.
— То есть?
— Фераэль, ты только притворяешься безмозглой дурочкой или являешься таковой на самом деле?
Младшая эльфийка вспыхнула так, что это стало отчетливо заметно даже на её темной коже цвета кофе с молоком. Выговоры матери всегда очень сильно задевали ее.
— Я не понимаю, — сдержанно произнесла она, выдержав взгляд матери.
— О чем я всегда тебе говорю? Репутация нашего клана превыше всего. Остальные два клана, оставшиеся в живых, не настолько процветающие и богатые, как мы. Наш клан на данный момент самый могущественный среди дроу, и мы должны сделать все, чтобы это оставалось неизменным.
— Да, но какое это имеет отношение к моему вопросу, мама?
— Самое прямое! Ты слепа, Фераэль! Я вкладываю в тебя все свои усилия, чтобы сделать из тебя достойного лидера, который сможет вести Нирадэль к высшему будущему, но все чаще убеждаюсь в том, что Тарэй больше мой сын, чем ты моя дочь! Он унаследовал от меня и твердость характера, и силу воли, и силу духа, и лидерские качества. Ты же можешь лишь быть упрямой, когда надо и когда не надо. Неужели ты не видишь, что в клане начинаются волнения по поводу твоей кандидатуры на роль ашхара? Условно можно считать, что ты станешь следующим ашхаром, потому что если ты не победишь своих конкуренток, то я тебя из могилы достану и сама на кусочки порву! Но соперничать с Тарэем ты не можешь!
— Тарэй? — Фераэль совсем запуталась и облизнула губы, пытаясь уловить ход мыслей матери. — Мама, но ведь мужчины не могут становиться ашхаром.
— Времена меняются, — рявкнула Азрая раздраженно, хлопнув ладонью по столу, и ее дочь вздрогнула. — За всю историю клана, — которую ты, моя дорогая, разумеется, не учила! — было всего два ашхара-мужчины. И Тарэй, похоже, может стать третьим, если ты немедленно не возьмешь себя в руки и не покажешь свой характер! А ты мямля…
Азрая окатила девушку взглядом, полным ледяного презрения, и поднялась с кресла, направляясь к небольшому бару, чтобы налить себе чего-нибудь прохладного.
— То есть ты специально послала Тарэя… чтобы он… — Глаза Фераэль широко распахнулись.
— Я устраняю твоего самого сильного конкурента, которого поддерживают все дроу. Я не могу допустить, чтобы кланом правил мужчина. Это неизменно приведет его к краху, как было во времена правления Мираэля-Орла и Дарэя-Кречета.
— Ты отправила своего сына на верную смерть.
— И что? — Азрая резко повернулась к дочери, прислонившись спиной к бару, и чуть наклонила голову набок. — Это не должно тебя волновать. Смерть обычное явление…
— Прекрати! Я все прекрасно понимаю! Наша мораль, наши духовные ценности, наша культура, мы адепты смерти, и все такое, это ты нам внушаешь, так было всегда, но поступать так с Тарэем бесчеловечно!
— А мы и не люди, — спокойно парировала Азрая. — Ты никогда не жила в те времена, когда шла открытая борьба между Домами. Это сейчас все балансиры спрятались в свои города-норы, как крысы, и исподтишка пакостят друг другу, как маленькие дети, — ашхар с нескрываемым отвращением цедила каждое слово. — А раньше было совсем иначе! Раньше кровь лилась рекой, раньше борьба была жестокой, открытой, беспрерывной, борьба за власть и могущество между вампирами, между дроу, между оборотнями, между джинами! Сейчас же все трусливо прячутся, потому что люди задавили нас большинством. Это овцы, а мы их боимся! Я согласна с политикой, которую ведет Каэлин дю Шарм: держать их в неведении относительно того, кто же есть самое главное блюдо. Меньше знаешь — крепче спишь. Но мы не должны давать им забываться! И меня бесконечно угнетает, что какие-то смертные… ведут себя на нашей территории, как хозяева.
— Таковы времена.
— Да что ты знаешь о временах, глупая ты девчонка? — устало отозвалась Азрая. — Каждое поколение дроу становится все мягче, и мне больно видеть, что моя собственная дочь больше похожа на шестнадцатилетнюю человеческую девочку, у которой на уме одни куколки, чем на настоящую дроу.
— Хватит, — процедила Фераэль, вскакивая с кресла. — Хватит меня оскорблять, мама. Я прекрасно поняла тебя. Ты никогда не была мною довольна, а раз так, то какой смысл делать меня ашхаром? Разве ты собираешься уступать мне свое место? Ты проживешь еще достаточно долго, чтобы свести с ума всех нас раньше, чем наше безумие. Можешь сделать своей преемницей Ариадну. Я знаю, ты ей импонируешь.
Сказав это, Фераэль вышла из кабинета, не дожидаясь, пока мать остановит ее. Азрая несколько секунд смотрела на захлопнувшуюся за дочерью дверь, и затем уголок ее губ дернулся в сардонической усмешке.
— Хоть раз я услышала от тебя что-то дельное, дорогуша, — пробормотала она и сделала глоток холодного зеленого чая.
*
Закрой глаза, коснись меня,
Ты пахнешь соблазном и мёдом.
Исчезнет грязь осколков дня,
Ударит в гонг природа.
Крадётся ночь, как чёрный зверь,
Вибрирует в лунном свечении.
Скребётся в дверь, стучит в окно,
Ей холодно одной, холодно одной.
Лаская ночь, коснись меня,
Имя тебе искушение.
Дай мне
Больше, чем просто любовь,
Дай мне больше, чем страсть,
Что проходит, словно боль.
Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай,
Я могу стать пеплом, но…
Ты знаешь всё, что надо знать,
Я знаю чуть больше, чем надо.
За мной иди в тот древний край,
Что был Библейским Садом.
Забудь о тех, кто говорит,
Что путь твой разврат и паденье.
Пускай твой смех в ночи звучит,
И спелый плод горит, дьявольски горит.
Лаская ночь, коснись меня,
Имя тебе искушение.
Дай мне
Больше, чем просто любовь,
Дай мне, больше чем страсть,
Что проходит, словно боль.
Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай,
Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай.
Рай, рай, рай, рай.
Дай мне
Больше, чем просто любовь,
Дай мне, больше чем страсть,
Что проходит, словно боль.
Я сгорю в огне, сгорю в тебе, пускай,
Я хочу стать пеплом, лишь познав твой рай.
Ария «Искушение».
Когда они вернулись домой, было уже далеко за полночь. Часа три ночи, не меньше. Дэни хотел пойти поспать, но Рэй неожиданно удержал его за руку.
— Не хочешь посмотреть со мной что-нибудь? — предложил он.
Это было настолько неожиданно, что Дэни удивленно уставился на него, словно у дроу внезапно выросли рога на голове. Но он, конечно, не мог упустить шанса побыть с Рэем подольше.
— Конечно, — выдохнул он с улыбкой.
— Тогда позаботься о перекусе, — попросил Рэй. — А я пока выберу нам что-нибудь.
Дэни кивнул и поспешил в кухню. Когда он вернулся с подносом, нагроможденным всякой всячиной, включая бутерброды с курицей, дроу уже сидел на полу возле дивана и перебирал диски. У него была огромная коллекция анимешек, которые он всегда педантично раскладывал по алфавиту. Дэни точно знал, что если его разбудить ночью и попросить пересказать сюжет какого-либо аниме, то он это сделает. Это же относилось и к манге. Оставалось лишь удивляться, что интересного дроу в них нашел.
— Как насчет «Чистой романтики»?
— Что? — опустив поднос на низкий столик, стоявший возле дивана, Дэни сел рядом на пол. — Это то аниме, где…
— Где вредный писатель-социопат домогается младшего брата своего друга, — радостно подхватил Рэй.
— Судя по выражению твоего лица, это аниме тебе безумно нравится, — констатировал Дэни, скрещивая ноги по-турецки.
— Ага, я и мангу прочитал! — закивал дроу. — Больше мне нравится только «Видоискатель», «Тиран, который влюбился» и «Проклятье цвета крови».
— И все они, конечно, яойные…
— Конечно!
Дэни засмеялся и потянулся к одному из бутербродов, пока Рэй ставил диск. Первые пятнадцать минут серии, которая, к удивлению Дэни, длилась всего-то полчаса, он едва вытерпел, попеременно давясь бутербродом. Он всегда думал, что эти анимешки — обычные глупые мультики, полные экшена и быстрых действий, где какой-нибудь крутой чувак спасает кучу дамочек. Потому что всякий раз, когда он заходил в комнату Рэя и видел, что тот смотрит аниме, то на экране кто-то вопил, орал, кого-то резал, во что-то превращался… А тут такое.
Сюжет. Молоденький парнишка, младший брат одного из второстепенных персонажей, который дружит с главным героем, просит этого самого героя подтянуть его по математике, чтобы поступить в престижный университет. Это все было понятно для Дэни, но дальше…
— Мне кажется, что я похож на Акихико Усами, — огорошил его Рэй.
— На вот этого писателя? — переспросил Дэни, краснея вместе с тем парнишкой на экране, который вошел в комнату и теперь подвергался… домогательствам со стороны этого самого писателя.
Вдобавок Дэни ощутил, что сам возбуждается, хотя сама по себе картинка на экране была довольна невинна, но вот эти откровенные моменты, полные такой эротики, когда парень сжимал простынь, опустив голову, прикусив нижнюю губу, стараясь сдержать стоны и скрыть пылающие смущением и гневом щеки… И бесстрастное лицо самого насильника, который ласкал его член, расстегнув ему джинсы, с намеренной, тщательной жестокостью доводя до оргазма, чтобы доказать парнишке, как он не прав, хотя своими действиями лишь подтверждал его слова. «Тебе ведь каждый подойдет!» — это сказал Мисаки.
— Ага, — кивнул Рэй, с веселой улыбкой наблюдая за происходящим на экране.
— Ну-у-у… у вас обоих глаза… выражение глаз очень похоже, — несмело согласился Дэни, подтягивая колени к груди и беспомощно обнимая их, чтобы скрыть возбуждение. Он уткнулся в колени носом, пытаясь спрятать пылающие от смущения щеки и слегка участившееся дыхание. Дэни совсем не ожидал, что такая невинная мультяшная картинка может возбудить его настолько…
— А ты похож на Мисаки, — заявил Рэй, и Дэни вздрогнул, зажмурившись.
Как ни стыдно было ему признаваться, он мечтал бы оказаться на месте этого самого Мисаки. Вывести Рэя из себя настолько, чтобы тот… О-о-ох…
— П-почему это? — выдавил русал, уже жалея, что вообще согласился смотреть вместе с дроу это проклятое аниме.
— Потому что ты также непроизвольно и легко краснеешь, смущаешься и упрямишься, — пожал плечами Рэй, заложив руки за голову.