Пути непроглядные - Мистунина Анна Владимировна 9 стр.

– Как же?.. – спросил Торис.

– Она уже мертва, – объяснил ему Рольван, сам удивляясь собственной беспросветной уверенности. Вчерашний сон так и стоял перед глазами. – Сегодня ночью она уйдет и никогда не вернется.

Ту ночь они провели в лесу, и даже безгрешный Твилл, и тот чувствовал себя неуютно. Торис всю ночь не выпускал из рук меча. Рольван шепотом молился.

На следующий день еще до заката выехали к пересечению дорог. Отсюда накатанный путь вел в Каэрдун, край зеленеющих гор и прозрачных чистых озер, лучших в мире лучников и прекрасных дев, равного которому нет ни в Лиандарсе, ни вообще где-либо на земле. Так, во всяком случае, отзывались об этих местах их уроженцы. И хоть эрги Каэрдуна давно уже признавали над собой верховную власть тидиров, местные жители лиандарсцами себя не считали. «Я родом из Каэрдуна» – говорили они с таким видом, словно признавались в принадлежности к тидирской семье. Эта характерная заносчивость, общая для высокородного эрга и нищего крестьянина, отличала и Гвейра.

Другая дорога уводила на юг, через Сторкс и Радинбери за пределы Лиандарса, в Тиринию. Третья через полмили подходила к увенчанным башенками воротам Гида, города, куда непременно следовало завернуть всем тем, кто следовал с товарами с юга, севера или востока.

Возле самой развилки, поджидая припозднившихся или вовсе не желающих заезжать в Гид путников, расположился постоялый двор. Окруженный высоким частоколом, за которым угадывались кровли множества строений, он казался надежным убежищем и от охочих до купеческого золота разбойников, и от волков, и даже от демонов. Рольван решительно повернул к воротам.

Несмотря на ранний час, те оказались закрыты. Рольван несколько раз ударил в железный щит подвешенным специально для этой цели молотком. После четвертого удара растворилось окошечко, такое маленькое, что снаружи был виден лишь один-единственный глаз привратника.

Глаз этот окинул вновь прибывших в высшей степени подозрительным взглядом, затем моргнул и исчез. Вскоре его место занял второй, точно такой же. Этот учинил еще более строгий осмотр, но ворота открыть так и не собрался.

– Чего смотришь? – спросил у глаза Торис, которого пустой желудок и странные здешние дела лишили остатков вежливости. – Открывай! Или у вас тут уже не рады гостям?

– Это смотря каким гостям, – живо ответствовал глаз. Голос из-за окованных железом дубовых досок был слышен неясно, но принадлежал, похоже, старику.

Торис побагровел. Рольван опередил его:

– Могу тебя уверить, мы не демоны и никогда их не встречали, – сказал он. – Недавно нам уже пришлось резать себе руки, чтобы это доказать. Мой сердитый друг будет очень зол, если ты заставишь нас проделать это еще раз.

Глаз пропал, окошко закрылось, и тут же послышался скрежет отпираемого засова.

– Придумали тоже, резаться они будут, – проворчал, отодвигая створку, седой привратник. – Будто бы старый Леган и так не различит, кто здесь демонское отребье, а кто живой человек! Проезжайте, нынче у нас тут полно места!

Места на постоялом дворе действительно было много. Миновав службы, все трое спешились у конюшни, какой не постыдился бы и тидирский замок. В соломе, разбросанной у входа в конюшню, рылись деловитые куры. Бойцовского вида петух, чьи перья отливали синим металлом, вышагивал вокруг них, то и дело останавливаясь, чтобы окинуть двор подозрительным взглядом – не покушается ли кто на его верховную власть. Две остроухие собаки с лаем бросились под копыта, конюх, вышедший следом, пинками отогнал их прочь. Оставив Твилла проследить, как устроят лошадей, Рольван и Торис прошли в дом и оказались в гостеприимном тепле большой комнаты, где витали запахи мяса и свежего хлеба, где на вертеле над очагом вращалась баранья туша, а из кухни долетал жизнерадостный звон посуды и девичий смех. За столом у самого очага собралась компания постояльцев довольно воинственного обличья, при мечах и в кожаных панцирях. На столе перед ними стоял кувшин с вином, которое они потягивали в ожидании, когда принесут ужин.

За другим столом сидела пожилая пара, мужчина и женщина в добротных дорожных плащах и с ними молодая девушка, наверно, дочь. Больше в комнате никого не было, кроме слуги, вращающего вертел, хотя в лучшие дни здесь наверняка собиралось немало народу. Еще один признак странных дел, творящихся в этих местах.

Пока Рольван сговаривался с хозяином о комнате, Торис устроился за столом поближе к воинственной компании и успел уже справиться о новостях. Новости оказались тревожными. Слухи о демонах охватили всю округу. Люди исчезали то тут, то там, нередко целыми семьями, правда, такого, чтобы разоренной оказалась сразу вся деревня, больше не случалось. Демоны появлялись только ночью и ни разу не заходили в дома, поэтому с наступлением сумерек теперь каждый спешил укрыться под защитой стен, если придется, то и чужих. На дорогах царило безлюдье, в путь пускались, только если совсем уж никак нельзя было обойтись, и никогда – в одиночку.

Хозяин со слугой принесли ужин, расставили на столах, и к разговорам добавилось чавканье, хлюпанье и стук посуды.

– В Гиде священники сговорились каждый вечер обходить с молитвой городские стены, – рассказывал носатый, с похожей на метлу бородой, новый знакомый. – Помогает ли, нет, не скажу, а людям все ж спокойнее. Разведать бы, откуда эти твари приходят, да заслать святош в самое логово – может, чего бы и вымолили, а так…

И он безнадежно махнул рукой.

– Проку с этих твоих святош, – фыркнул его сосед. – Дрейвов вот извели – те все знали. Небось нашли бы управу на эту напасть!

Носатый – он назвался Фламом – ткнул его локтем и глянул с опаской, но ничего в облике Рольвана и Ториса не выдавало в них тидирских слуг. И Флам со вздохом согласился:

– Может, и верно. Дрейвы в этих делах смыслили. Да и как им не смыслить, если колдуны и с богами со старыми почитай что лицом к лицу говорили? Да только что теперь-то? Нет их больше. А если где и остались, нам помогать не будут.

– Это точно, – согласился Торис.

– Тьфу на вас, – проворчал, не переставая жевать, еще один приятель Флама, – нашли кого поминать!

– А то, может, старые боги на нас это все и навели, в отместку-то, – заметил другой, – а?

На него шикнули, но не слишком сердито. Флам осенил себя священным знаком и решил:

– А коли и так, нашим святошам самое дело одолеть напасть. И Миру слава, и древним позор, а нам избавление. Или я не прав?

– Прав, наверное, – сказал Рольван. – Вы говорите, в одиночку никто не путешествует. Совсем уж никто? Тот человек, которого мы ищем, скорее всего, едет один. Он немного повыше меня ростом, худой, с рыжими волосами. Может быть, вы его встречали?

Флам вытер рукавом губы и рассмеялся, указывая на своего товарища, того, что первым помянул дрейвов:

– Да вот Морен, к примеру – повыше тебя, худой, как вертел, и волосы, коли их отмыть, как раз рыжие. Не пойдет?

Морен наградил его свирепым взглядом.

– Нет, не пойдет, – ответил Рольван. – Тот человек вряд ли станет называть свое имя, но зовут его Гвейром. У него хороший конь и оружие, он отлично сражается. И есть еще одна примета: у него могут быть браслеты на обеих руках, старинные, из темного золота. Он их никогда не снимает. Мы думаем, что он поехал в эту сторону… Но ищем уже много дней, и все без толку.

Флам, за ним остальные покачали головами.

– Никто его не видел.

Рольван со вздохом принялся за еду. Вареный горох в его тарелке был щедро сдобрен мясом и жиром, а на блюде посередине стола дымился щедрый кусок только дожаренного барашка. В кружке темнело сладкое вино. Этим ему и пришлось довольствоваться, да еще тем, что нынешней ночью не придется спать на сырой земле и каждый миг ожидать появления неведомых демонов.

Он как раз отрезал баранину, когда на стол возле его локтя со стуком лег тяжелый Гвейров браслет.

Рольван дернулся и чуть не отхватил себе палец.

– Что?! – поперхнувшись, воскликнул Торис.

– Поговорить бы нам с вами, господа путники, – негромко предложил хозяин постоялого двора и кинул значительный взгляд на Флама с его командой. – Да только не здесь. Вы, как в комнату подниметесь, кликните меня.

– Договорись, – ответил Рольван.

Хозяин забрал браслет и ушел, ничего не добавив. Рольван переглянулся с Торисом.

– Похож или он?

– Сдохнуть мне на месте, если не он!

– Вот видишь, – заметил Рольван, спокойно возвращаясь к еде, хотя внутри у него клокотало от нетерпения. – Не зря мы сюда приехали.

Позже, в большой светлой комнате с тремя кроватями, столом и жаровней, полной горячих углей, Рольван смог в подробностях разглядеть браслет. Сомнений не было – он принадлежал Гвейру.

– Про эти браслеты ты говорил? – спросил хозяин постоялого двора.

Он был кургузый и лысоголовый, с трясущимися белесыми усами, низким лбом и быстрыми ловкими руками, что подошли бы скорее площадному вору, чем зажиточному человеку вроде него. Но цепкий взгляд, казалось, подмечал каждую мелочь, оценивал многослойную грязь на сапогах, совсем недавно отросшие бороды и добротное оружие приезжих – Рольван подумал, что хозяин не так прост, как кажется на первый взгляд. Спросил, неохотно возвращая браслет:

– Откуда он у тебя?

Хозяин молчал, и Рольван поспешно потянулся к поясу за кошелем. Наконец-то золото отца Кронана сможет принести пользу!

– Видите, господа путники, какое дело, – объяснил, хитровато пожмурившись, хозяин, – я, когда браслетик этот в оплату принимал, обещался молчать о них, как рыба. Да еще и сдачу отвесил, за браслет-то, честь по чести. А теперь сдается, он не такой и дорогой, как сперва показалось… Не знаю, что и делать?

Торис хмыкнул. Рольван выложил на стол кошель и предложил:

– Я куплю его у тебя по той же цене, в какую он тебе обошелся и заплачу сверх того, если поможешь найти человека, которому он принадлежал. Согласен?

Хозяин размышлял недолго.

– По рукам, господа путники, – сказал он.

Вскоре золото исчезло в складках его одежды, а браслет – в разом полегчавшем кошеле Рольвана.

– Найти-то будет нетрудно, вы ведь ненадолго от них отстали, – обрадовал хозяин. – Нынче утром они уехали.

– Они?

– Оба. Как приехали позавчера, сидели запершись, даже ели в комнате в этой самой, а потом сорвались вдруг, как в тот раз, и уехали.

– Они, как в тот раз, – повторил за ним Рольван. – Знаешь что, расскажи-ка лучше все по порядку. Эти люди бывали здесь раньше? Когда?

– Недели две тому как в первый раз они приехали. Двое, этот, которого браслет, и с ним еще один, на одном коне. Тот, второй-то, он вроде как был больной. Денег у них не было, и этот ваш приятель дал мне браслет за комнату, чтобы за больным, значит, ухаживать, да еще чтобы я слугу в город послал с поручением и коня им велел подковать.

– Что за поручение?

– Разве ж можно? Они ведь и слуге велели молчать!

– А ты, конечно, не выяснил?

Хозяин замешкался, но тут же рассмеялся, махнув рукой:

– Да и выяснять-то нечего, по правде говоря. Травницу им слуга привел из Гида, колдунью. Выходит, в самом деле тот был больной, а то мы уж испугались – тогда как раз про демонов-то слухи пошли. Но колдунья сказала – болен, а теперь пойдет на поправку. Это мне она так сказала, а о чем уж они тут закрывшись шептались, не слышал. Знаю только, что четыре дня они тут были, и все взаперти, в общую залу не выходили – я тогда уж решил, как есть бегут от кого-то. А потом уж ваш приятель меня просил о них никому не рассказывать…

Он замолчал, но не потому, что устыдился своего предательства, а чтобы еще раз полюбоваться на полученные от Рольвана монеты. Торис, стоявший за его спиной, скривился – его, простодушного и неспособного на обман, происходящее возмущало. Рольван взглядом велел ему молчать.

– Что было дальше?

– А дальше они уехали. По той дороге, что на Каэрдун.

– Ты, выходит, за ними следил? – не выдержал Торис.

– Да как можно, господа путники! Случайно узнал. Да только они ж все равно потом вернулись. Нашли, видно, где приодеться и лошадь раздобыли вторую, а все ж без денег, а не то бы ваш приятель браслет-то непременно бы выкупил. Очень уж он о нем сокрушался.

– И уехали они сегодня утром, – заключил Рольван. – Ты случайно не узнал, куда?

– Разве пристало мне следить за постояльцами? – с достоинством возразил их любезный хозяин. – Уехали и уехали.

Рольван со вздохом снова потянулся к кошелю.

– Но ведь знал, что они от кого-то скрываются, и поэтому случайно мог проведать, куда они направились. На всякий случай. Правильно?

Хозяин резво припрятал очередную монету и подтвердил:

– Истинная правда, господа. Совсем случайно. Они свернули на южную дорогу и лошадей пустили в рысь. Если хотите их догнать, надобно вам скакать во всю мочь.

Демоны – подумал Рольван, и пустое безумное лицо несчастной женщины из деревни замаячило перед ним, как дурное видение. Но – потерять ночь, подойдя так близко? Подняв глаза, он встретил нетерпеливый взгляд Ториса.

– Если они свернули с дороги, в темноте не увидим следов, – сказал Рольван.

– И днем не увидим, если ночью опять польет. Все смоет.

– Верно. Какая там дальше дорога, знаешь? – спросил Рольван у хозяина.

– На Сторкс одна дорога – горы да болота. Не зная мест, не больно-то свернешь, а до десятой мили, где старая крепость, вообще один лес. Да только как можно – ведь демоны! Солнце-то почти что село!

Точку в размышлениях поставил Твилл. Он молча сложил и убрал сухую сменную одежду, в которую Рольван так и не успел переодеться, подхватил сумки на плечи и направился к дверям.

– Эй, Твилл, мы ведь еще ничего не решили! – окликнул его Торис.

– Когда решите, кони будут оседланы, – ответил слуга, выходя.

Глава пятая, неожиданная

Так и вышло, что темнота застала трех всадников скачущими по дороге на юг. Дождь перестал, и темнота казалась белесой от поднявшегося тумана. Лес обступал дорогу глухой непроглядной стеной. Сова, спрятавшись в ветвях, провожала их долгими насмешливыми криками – птица обмана и предательства, потерявшая когда-то, если верить легендам, человеческий облик в наказание за свою неверность. Демоны, пришедшие из тех же древних сказок, что и изменница-сова, скалились им вслед из темноты. Ждали своего часа.

Когда восток окрасился алым и сразу, как по команде, навалилась усталость, остановились – дать краткий отдых себе и лошадям. Несколько часов чуткой дремоты в десяти шагах от дороги, и снова в путь. Долго такую гонку не выдержать ни людям, ни коням, но Рольван знал, что долго и не придется. В нем будто проснулось чутье, как у гончей собаки, которая, еще не видя зверя, чувствует его присутствие, предугадывает его рывки и знает, что осталось немного. Теперь он был уверен, что Гвейр не свернул с дороги и уже не свернет, не сможет уйти от своей судьбы, от возмездия, которое заслужил. В ножнах звенел и пел меч.

Погода улучшилась, и целый день, подгоняя коней, они согревались и обсыхали в теплых солнечных лучах. Все время всматривались вперед, каждый миг ожидая увидеть на горизонте двух всадников, но повстречали лишь несколько крестьянских подвод да пастуха, перегонявшего через дорогу ленивое стадо пестрых коров. Дважды видели возле ручьев отпечатки подков двух лошадей и один раз те же самые отпечатки на тропе, уводящей прочь от дороги вдоль узкой лесной прогалины. Кроме них, по тропе долгое время никто не ездил, и следы во влажной земле были видны отчетливо. Гвейр со своим спутником проехали здесь, но вскоре тем же путем вернулись на дорогу. Немного подумав, Рольван свернул на тропу.