Опять напился, все из-за вредности. Говорю же, смешной. Он определенно мне нравится, иначе я не стал бы тащить его, пьяного, на спине.
— Пос-с-ставь меня на з-з-землю, педрило недоделанный. — Что же ты такой шумный?
— Никита, бросьте его в снег, пусть протрезвеет. — Вместо того, чтобы помочь, Татьяна только путается под ногами.
— Заткнись, шлюха! — Наконец-то он назвал ее более подходяще.
— Никита Сергеевич, может, я вам помогу? — Решил мне помочь Геннадий Сергеевич, который и сам едва передвигал ноги.
— Отвянь, жирная свинья! — Как он четко подмечает детали.
Мы прошли еще только метров двести, а он успел уже обозвать почти всех. Народ понемногу ушел в отрыв. Даже Геннадий Сергеевич, и тот ускорил нелепую походку.
— Ну, честное слово! Никита, оставьте его. Пусть проветрится. Вы так его еще час будете нести к нашему отелю. Мы бы могли…
— Таня, извините, но я не могу позволить замерзнуть человеку. Я вижу, вам холодно, догоняйте остальных. Увидимся завтра.
— Но…
— Идите-идите! Не волнуйтесь.
Да вали уже!
Надула губки, но побежала вперед.
Тело за спиной пошевелилось и отстранилось. Черт! Спас ситуацию сугроб, в который мы свалились.
— Ай-ай-ай! Что за фигня?! Отпустите меня, сволочи! — У парня подо мной явно уже белочка. Он стал колотить меня по спине, отбиваясь от мнимых нападающих.
Пришлось чуть-чуть скрутить ему руки и умыть снегом.
— Убивают! Спасите! — заорал он, при этом приходя слегка в себя.
— Хватит орать, словно тебя лишают девственности. Поздновато, я бы сказал. Ты бы лучше мне помог, давай руку.
— Нет! Я никуда с тобой не пойду, педик. — Разлегся в сугробе и даже не думает вставать.
— Я оставлю тебя, учти! Если тебя сожрут голодные медведи или волки, я не виноват.
— Ха! Какие медведи посреди горнолыжного курорта?
— Как хочешь, можешь не верить. Но говорят, иногда туристы пропадают… Выбирай: голодный медведь или гей?
— Что это за выбор такой? Даже не знаю, что лучше.
Наконец-то он подал мне руку, помогая вытянуть его из сугроба. Идти стало легче, забросив его руку себе на плечо, но при этом пришлось выслушать немало «лестного» в свою сторону.
— Педрило, ты куда меня тащишь? Хочешь снова трахнуть? Хочешь-хочешь! А вот тебе!
Он скрутил кукиш и ткнул мне прямо в лицо.
Боже, какие у него холодные руки. Ледышки.
Тащил я его долго, но и на раздевание ушло не меньше времени. Не оставлять же его в мокрой одежде. Не хватало, чтобы подхватил воспаление легких.
В отличие от меня, он неправильно расценил мои намерения. За что я получил по лицу ногой, пока снимал его штаны.
— Ублюдок, даже и не думай!
Так еще раздевать парней мне не приходилось. Он сопротивлялся, брыкался, кусался. Когда он угомонился, натянул на себя одеяло и уснул. Думаю, ожидать благодарности за сложенные вещи и ботинки возле батареи не стоит.
Посмотрев на торчащие из-под одеяла ноги, сразу же приказал себе его же словами «Даже и не думай!»
Часть
POV Иван
Я однажды посмотрел фильм «Чего хотят женщины». Хотел узнать ответ на этот вопрос, но пришел к печальному выводу — мне такой способ не подходит. Я не готов брить ноги и выщипывать брови, а тем более получить разряд тока. Поэтому задаюсь опять этим вопросом.
— Таня, ты собралась со мной играть в молчанку? Просто скажи, что произошло?
— А ты не помнишь? — состроила она обиженное лицо.
— Частично…
— Матвеев! Придурок ты! Понятно?! Мало того, что ты всех подряд обматерил и послал куда подальше, еще испортил мне свидание.
Ё-моё! Что-то в последнее время и на самом деле матерюсь как сапожник. Это все вина этого мудака.
— Ты что, даже не думаешь извиниться?
— Извини…
— Я тебя прощу, если ты извинишься перед Никитой.
Чего?!
— Не буду!
— Как знаешь, тогда можешь ко мне не подходить.
— За что я должен перед ним извиняться?!
— Хотя бы за то, что человек протащил тебя на себе больше километра, а ты его постоянно обзывал педиком, гомиком и… Короче! Он из-за тебя потянул спину и не пришел на завтрак.
Я не буду извиняться за правду. Спина болит? Пусть скажет спасибо, что не шея!
— Ты что, доволен?! Ну, ты, Матвеев, и скотина завистливая! Я тебе даю последний шанс. Держи!
Она чуть ли не силой втолкнула мне в руки упаковку.
— Что это?
— Обезболивающая мазь.
— Зачем?
— Пойдешь и нанесешь ему.
Это уже слишком.
— Ты же сама об этом мечтаешь.
— Он хочет, чтобы это сделал ты. Извинись, и я прощу тебя.
Сука он!
— А тебе с этого что? — решил я уточнить на всякий случай.
— Он обещал вечером свидание.
Свидание?! Я задницу должен рвать, между прочим, в прямом смысле, ради ее свидания!
Массажа ему захотелось? Будет ему релакс!
***
— Да? Войдите! — раздалось за дверью, после того, как я стукнул в нее что есть силы. — А, это ты.
Сказал придурок равнодушным тоном, растянувшись на кровати.
— А ты кого ждал, Монику Белуччи?! Ой! Извините, кто там у вас, педиков, секс-икона?
— Если тебе интересно, кого я представляю, когда дрочу, то это ты.
Он хочет взбесить меня? Думаю, я и так уже на взводе.
— Смотри не сотри свой стержень в ноль, педрило.
— Не волнуйся, тебе хватит.
— Ну, все, ты нарвался!
Я только решил наброситься на него, как он поднял руки вверх.
— Ты будешь бить лежачего и больного? Может, сначала вылечишь, а потом убьешь?
— Ты обо мне хорошего мнения. За то, что ты со мной сделал, я даже над трупом твоим готов поглумиться.
— Для начала займись моей спиной.
Он снял футболку и перевернулся на живот, отвернув голову в сторону окна.
Ах, так!
Присев на край кровати, я посмотрел на его спину.
Завидую ли я ему? Да, черт побери! Почему у меня должно быть столько проблем из-за его накачанной рамы?
— Ты уснул или рассматриваешь меня? — попытался он шутить, пока я не ущипнул его под ребрами. — Ай! Ты садист!
Ага! Вот тебе!
— Что ты сказал? Тебе нравится? Повторить? — Я стал щипать его, что есть силы. Реакция была странной — он, как придурок, одновременно смеялся и скулил, пытаясь выкручиваться.
— Иван, прекрати! Хвати-и-ит! Ну, пре-кра-щай! У меня встал!
Я же говорил, что он извращенец!
Быстро убрав руки с его спины, я поднял их вверх, словно боясь проказы.
— Я пошутил.
— Знаю я, сука, твои шутки. От них я день ходил, словно мне в зад засадили лыжную палку.
— У меня толще, если ты не помнишь.
Гад!
— Ай! — Мой шлепок по его заднице вернул его к жизни. — Ты явно собрался меня соблазнить.
— Я тебя так соблазню, что ты неделю не встанешь!
— Черт! Если бы не спина, я бы согласился на твое предложение. Может, займешься для начала этой частью моего тела?
— Сейчас займусь. — Я хотел было снова ущипнуть его, но передумал. — Ты пригласил Таню на свидание?
Выдавив на спину кучу мази, я стал выводить на ней слово «Х…й».
— Точнее — она меня.
— Да, конечно! А ты не смог отказать? Зачем тебе, педику, женщина?
— А тебе, девственнику, зачем?
— Я не девственник!
— А я не педик!
— Ой, извините, господин педераст!
— Сколько синонимов слову гей ты знаешь? Специально изучал эту тему?
— Козёл!
— Уже получше. Не отвлекайся от спины и хватит писать такие слова на ней, а то я подумаю, что ты о нем мечтаешь. Насчет Тани, могу предложить альтернативу. Я отменю свидание, если ты проведешь вечер со мной. Посидим в номере, пообщаемся, может, фильм посмотрим или в карты сыграем…
— Я?! С тобой?! Ты, наверное, бредишь? У тебя, кроме спины, ничего не болит? Придурок!
Я решил, что на этом сеанс массажа закончен. Не успев закрыть дверь, услышал фразу, которая еще раз подтвердила, что он самоуверенный тип:
— До вечера!
Часть
POV Иван
— Я знал, что ты передумаешь. — Ехидная улыбка расползлась по его лицу.
— Конечно, я же написал тебе сообщение, что согласен.
Да. Я сделал это, и не стоит меня осуждать. Перед тем, как принять такое решение, я сделал попытку и пригласил Таню провести вечер со мной, на что она, рассмеявшись, сообщила, что кто же согласится поменять свидание с Никитой на вечер со мной — занудой. Поэтому я здесь — это месть. Да, это глупая попытка, но все же я покажу ей, что и ее могут оставить ради зануды. Пусть хотя бы так она ощутит себя брошенной.
— Ты принес, что я тебе написал?
Он, как и прежде, лежит на постели, как инвалид.
— Да! — Попкорн отправился прямой наводкой в получателя.
— Пиво не бросай, а то не хотелось бы провести остаток отпуска в травмпункте.
— Правда? А я планировал тебя туда отправить.
— То, что ты уже строишь планы насчет нас, уже приятно. Но для начала хотелось бы романтики. Как насчет фильма? Давай посмотрим «Один дома».
— Надеюсь, это не какое-то извращение с одноименным названием?
— Нет. Это семейная комедия.
— Тогда еще один вопрос. Это так, для информации. Ты случайно не педофил, который любит мальчиков блондинов с голубыми глазами?
— Нет. Но один мальчик с голубыми глазами мне все-таки нравится. — Он посмотрел на меня, намекая на мою скромную персону.
Я отвернулся и стал выкладывать бутылки с пивом на журнальный столик.
Перекрашусь, честное слово, перекрашусь!
— Что ты Таньке сказал, отменяя свидание?
— Пока сослался на спину.
— Еще болит?
— Немного. Нанесешь мазь?
Нашел мать Терезу, сукин сын.
— Ложись на живот! — Он опять стянул футболку и, перевернувшись на живот, опустил одеяло ниже поясницы. — Какого хрена ты в трусах?!
— Я еле до душа дошел, а ты хочешь, чтобы я смокинг натянул ради встречи с тобой?
— Но штаны-то ты мог надеть, гребаный извращенец?! Я еще не отошел от стресса после лицезрения твоей задницы.
— Значит, член мой тебя не впечатлил? — продолжил он издеваться, не переворачиваясь.
— Мне уйти?!
— Скажи, почему при слове «член» ты убегаешь? У тебя с этим проблемы?
— Это у тебя проблемы, если ты о нем постоянно говоришь.
Он продолжал лежать, но повернул лицо в мою сторону.
— Честно говоря, сегодня есть дискомфорт. Неудобно рукой работать из-за боли в спине. Ну, ты понимаешь… Может, поможешь?
Не знаю, как так вышло, но я его опрокинул с кровати и, усевшись с верху, парочку раз приложился. Если он сначала стонал, то в конце уже был резкий крик от боли.
— Твою ж мать! А-а-а! Ты!.. Ай!
Я опомнился, но было поздно. Он так стонал и стучал кулаками об пол, что я понял, что перестарался.
— За что, твою мать! Ты совсем шуток не понимаешь? А-а-аа!
— Я ничего не сделал.
— Это медэкспертам расскажешь, когда мне будут делать вскрытие после твоих побоев. Может, уже слезешь с меня?
Я скатился и сел рядом на полу. Никита еще раз застонал, сделав попытку встать.
— Что, правда, больно?
— Нет. Я типа радуюсь нашему телесному контакту.
— Я не думал…
— Что? Убивать меня? Что уж там, сейчас лягу на кровать, можешь додушить меня подушкой. — Настроение у него упало, но сарказм остался. — Иван, я, правда, сожалею, что у нас так получилось в первый раз, но я сказал правду, что ты мне нравишься и притом давно. Если тебя это утешит, то я однажды тоже был в роли принимающего. Ничего в этом постыдного нет.
— Молчи! — Не хочу даже слышать.
— Если не хочешь про анальный секс…
— Заткнись! Ты можешь поменять тему?
— Помоги перебраться на кровать, и мы поговорим о гетеросексуальных отношениях.
— Ты не выносим!
— А еще и тяжелый.
Это правда. Он не из пушинок. Я даже вначале и не знал, как к нему, голому, подобраться.
Ненавижу такие ситуации. Будь он не педиком, то никаких проблем в прикасании к голому парню я не вижу. Но он ведь педро гомес. Мало ли, что он себе может навоображать, а потом использовать мой светлый образ в своих грязных фантазиях.
Я с облегчением вздохнул, когда он оказался на кровати.
— Я знаю, о чем ты сейчас подумал. Что у меня очень сексуальное тело.
— Я и не сомневался, что у тебя в башке такие мысли.
— А теперь окажи первую помощь этому телу. Только давай без побоев. Хорошо? И боюсь, теперь тебе придется сделать мне укол.
— Куда?
— В правое полупопие.
— Не буду.
— Не буду или не могу?
— Могу, но не буду.
— Ты трусишь!
На слабо хочешь взять? Ладно.
— Где шприц и ампулы?
— В тумбочке.
Разломив ампулу и набрав шприц, я даже ватку спиртом смочил. Но стоило мне подойти к нему и увидеть приспущенные трусы — руки затряслись.
Ну, держись!
— А-ай! Что же ты такой грубый! Потри! Похлопай! — По заднице? Мечтай побольше. — Умоляю!
Получи!
Я хлопнул так сильно, что звук получился, как от новогодней хлопушки.
— Боже! Ну, какой же ты садюга. Мне уже интересно, какой же у нас с тобой секс будет.
— Никакой.
— Я бы так уверено не говорил. Включи ноутбук и поищи фильм.
Я оказался прав, поисковик выдал на название «Один дома» и другие варианты.
— Присядь рядом. Клянусь, приставать не буду.
Я снял ботинки и сел рядом с ним на двуспальной кровати, облокотившись на бильце кровати. Он и вправду, укрывшись одеялом, вел себя прилично. Начало фильма было слегка занудным, не таким, как казалось в детстве. Я зевнул. Но сон моментально прошел, когда на мой живот опустилась голова.
— Ты!.. — Я не успел выругаться.
Он спал.
И что мне теперь делать?
Часть
POV Иван
— Руку убрал!
— Я всего лишь приобнял тебя.
— Я сейчас о второй руке.
— Об этой? — рука, которая терлась о мой пах, нагло сжала мою утреннюю эрекцию.
Вот я дурак! Зачем остался досматривать этот дурацкий фильм? Уснул в логове маньяка.
— Все, поиграли и хватит. — Я постарался выбраться из его объятий.
— Ой! Ай! Не шевелись! Спина!
Черт! Это не честно. Знает, гад, что не могу сделать больно беззащитному. Спасибо тебе, мама, что родила сына-слабака.
— Ладно. Давай-ка потихоньку сам слезай с меня.
— Ваня, это прозвучало так эротично! — Этот придурок и не думал с меня слезать. Еще и дразнит. Меня так называла мама, и то в детстве. — Послушай, давай полежим еще пять минут. Разве плохо вот так поваляться с утра? Знаешь, сколько позитивных сторон в связи между мужчинами?
Да неужели?!
— Ха! Какие? Запор никогда не беспокоит?
— И это тоже. С мужчиной можно пиво пить и футбол смотреть.
— Я баскетбол люблю.
— У мужчины голова не болит перед сексом и критических дней нет.
— Зато геморрой замучает.
— Женщина не будет тебя тащить на спине целый километр по морозу, спасая от воспаления легких.
— Ты сейчас на совесть мою давишь.
— Пробую. Получается?
Так просто об этом говорит, что даже обидеться не могу.
— Не очень. Есть еще какие-то аргументы?
— Ты нравишься мне.
Зачем он врет? Думает, я поведусь, и он сможет…
Черт! Опять эта задница всплыла в моей голове!
— Это твои проблемы…
Аккуратно выбравшись из-под него, стал надевать ботинки.
Образовалось странное чувство неловкости, зная, что он наблюдает за мной. Что ему нужно от меня, в конце концов?
— Согласен, проблемы мои… Только и у тебя хватает проблем в общении. Мы могли бы помочь друг другу.
— Даже боюсь представить, чем обернется для меня твоя помощь.
— Ничем, чего ты сам не захочешь.
— Ладно, поговорили и до свидания. — Разговор стал походить на сеанс внушения.
— Побудь со мной. Не уходи.
— Все утром на подъемник собрались, а я за три дня ни разу на лыжи и не стал.