- Всё. Пошли, - вдруг отрезал Трюмпер и, схватив сумку Билла, чтобы быть точно уверенным, что Каулитц не посмеет ослушаться, направился в сторону своего дома. - А что за дела такие таинственные? – нарушил молчание Том минут через десять их безмолвного путешествия.
- Почему таинственные? – удивился Билл. Скрывать ему было нечего. – Обычные дела. В пятницу концерт будет… слышал?
- Какие-то рокеры приезжают, да? Я такую музыку не очень люблю, мне рэп ближе…
- По тебе заметно, - беззлобно улыбнулся Билл. Злиться за устроенное в классе недоразумение он уже перестал, являясь по натуре очень отходчивым. – А мне нравится рок. И группу я эту обожаю, но думал, никогда возможности вживую посмотреть не представится, а тут они вдруг в нашу дыру наведаться решили. Я так обрадовался и билет уже недели две назад купил…
- С кем идешь? - разговор был каким-то совсем простым, и Билл удивлялся, - ведь недавно он даже в самой дикой своей фантазии представить не мог, что будет идти к Трюмперу домой с целью пообжиматься и спокойно при этом болтать.
- Ни с кем. Один пойду.
- Ты дурак? - это было неожиданно и от этого еще более обидно.
- Почему? – насупился Каулитц.
- Как любой приличный рок-концерт этот состоится вечером, я правильно понимаю? - дождавшись неохотного согласного кивка, Том продолжил объяснять. – Ночь. Рок-концерт с соответствующей публикой. И ты. Один. Весь такой аленький цветочек, беззащитный и невинный… Где вообще твои мозги, спрашивается? Хотя… с тобой все ясно, - Билл все больше хмурился после каждой несправедливой на его взгляд нападки. – Но мать-то твоя где была? Или она у тебя тоже из этих… из блаженных?
- Ну, вот что, крутой парень, - прошипел Билл, замерев на месте. Трюмпер сделал пару шагов по инерции и тоже остановился, настороженно на него поглядывая. – То, что ты про меня отзываешься весьма нелестно – плевать, переживу, но семью мою трогать не смей! Загрызу, понял?
- Извини, - поспешил исправить свой промах Том, - Просто…
- Проехали. Только чтобы больше я такого не слышал, - прервал его Билл и спросил, переводя разговор на другую тему. – Далеко еще до твоего дома тащиться? Если ты не заметил, сейчас не лето, и я замерз.
- А надо было нормальную зимнюю одежду надевать, а не это непонятно что, маскирующееся под кожу, - привычно огрызнулся Том. - Мы, кстати, почти пришли. Вон тот, через два дома, с железной оградой мой.
Дом у Трюмпера оказался уютным и теплым. Не в плане отопления, хотя и с ним всё было в порядке, а в том смысле, что стоило только переступить порог, как умиротворение и забота, царящие здесь, словно накрывали незримым пологом. Приветливая прихожая с кучей вешалок и полочек, где ничья одежда не окажется лишней. Гостиная с огромным, в полстены камином. Стоящее перед ним кресло с перекинутым через подлокотник пледом… Билл словно наяву увидел, как кто-то из домочадцев засыпает в нем, устало опустив голову на изогнутую высокую спинку, а хозяйка дома, тихонько подойдя, укрывает, защищая от прохлады зимнего вечера.
- Ты голодный? – вторгся в его романтичные фантазии голос Трюмпера.
- Нет… нет, - немножко заторможено отозвался Билл, не сразу сориентировавшись.
- Как хочешь. А я съем что-нибудь… - от нечего делать, Билл последовал за ним в просторную, светлую кухню. Том заглянул в холодильник, поморщился недовольно, захлопнул дверку и, глянув на стоящий в отдалении стол, словно точно зная, что там увидит, направился к нему. - Если хочешь пряник, можешь взять… со сливочной помадкой, - буркнул он и, выцепив из стоящей на столе корзинки один, позажаристее, вышел из кухни, даже не удостоверившись, последовал за ним гость или нет.
А Билл шел, не отставая, и умилялся. Раньше в его представлении такие понятия как «Том» и «сливочная помадка» никак не могли попасть в одно предложение, слишком уж что-то подобное казалось… «ванильным» для брутального Трюмпера, а оказывается очень даже могут. И никаких тебе забав из серии «только для настоящих мачо», вроде журналов с голыми девочками, острой мексиканской еды и пива.
Комната Тома оказалась… комнатой Тома, и ничьей больше. Типично подростковая, какая-то агрессивная и неприветливая, она согласна была радушно принимать только своего хозяина и никого другого. Валяющиеся вперемешку учебники и диски, брошенная в углу толстовка и небрежно заправленная кровать. Биллу здесь было довольно уютно, так как дома его ждала почти такая же, только черного цвета побольше, а на подоконнике вместо баскетбольного мяча небольшая вешалка для цепочек и ошейников.
- И что теперь? - спросил Трюмпер.
- Это ты у меня спрашиваешь? – удивился Билл. – Это же ты у нас экспериментировать собрался, значит, сам все детали и должен был продумать.
- Блять, но по мальчикам-то ты, значит тебе и карты в руки… - на ироничную улыбку Каулитц уже не реагировал. – А я только с девчонками знаю что делать.
- А я даже с ними не знаю… - решил признаться Билл. Скрывать правду он считал совершенно бессмысленным занятием. Том и сам поймет, что в поцелуях он полный ноль, стоит им только начать.
- Серьезно?!
- В отличие от тебя, я всегда точно знал, что они меня не привлекают. И вообще, тебя это, по идее, должно удивлять меньше, чем кого бы то ни было.
- Почему это? – подозрительно спросил Трюмпер.
- Потому что практиковаться здесь просто не с кем! Не зря же ты меня для этих целей приспособил.
- А-а-а, ну, в принципе да… пойдем, на кровать сядем, что ли?
На кровати удобнее не стало. Они сидели вполоборота, лицом друг к другу и поджав под себя одну ногу, словно копируя позу и смущение. Том решительно пододвинулся поближе и протянул руку, собираясь прикоснуться к щеке, но, не донеся ее пару сантиметров до цели, замер.
- Блять. Чувствую себя лохом.
- Я тоже. Но это была твоя идея, так что нечего жаловаться.
Рыкнув что-то неразборчивое, Трюмпер попытался приступить непосредственно к поцелуям, притянув Билла к себе за затылок, но странное нагромождение из волос и лака у Каулитца на голове сделать ему этого не позволило.
- Блять. А ты можешь перед следующей встречей не выливать на себя столько лака?!
- А будет следующая встреча? – очень удивился Билл.
- Будет, - заверил его Трюмпер. – К тебе же совершенно непонятно как прикасаться – иголки во все стороны торчат, а с ощетинившимися дикобразами я принципиально не целуюсь. Так что, на сегодня все, по домам, а завтра продолжим. И чтобы больше никакой дикобразьей укладки.
- Нет, - выразил категоричное несогласие Билл. – Я до завтра просто не доживу! Давай уже покончим с этим поскорей и позволим друг другу жить спокойно.
- Я так не могу! – запротестовал Том. – Ты же реально колешься.
- У тебя расческа есть? – решился Каулитц. – Или тебе с… этими твоими не нужно?
- Думаешь, расческа сможет помочь? – с сомнением спросил Трюмпер, проигнорировав тот факт, что его обожаемые дреды обозвали «этими».
- Вычешу. Только желательно, чтобы зубчики редкими были, а то будет больно.
Подходящая расческа нашлась через несколько минут в родительской спальне, видимо, мамина. Том предоставил ее с гордым видом и выжидающе уставился, стоя совсем близко.
- Ты реально думаешь, что я буду делать это прямо перед тобой? – высокомерно осведомился Билл.
Насмешливо хмыкнув, Том махнул рукой, показывая на притаившуюся за шкафом дверь, оказавшуюся проходом в ванную. Билл тут же позавидовал. У него личной не было, приходилось делить с родителями. На приведение волос в гладкий вид понадобилось достаточно много времени, минут двадцать, не меньше. И всё равно прическа выглядела ужасно, став похожей на скатавшуюся паклю. Сейчас бы голову вымыть… Билл с тоской глянул на душевую кабинку, но тут же отбросил эту мысль. Положение спасла лежащая на зеркальной полочке резинка для волос. Завязав низкий хвост у самой шеи, он, наконец, вернулся в спальню.
- Я твою резинку взял, надеюсь, ты не против…
- Не-а, - отозвался Трюмпер, с интересом его рассматривая. – Ну что, раунд номер два?
- Мгм.
Сначала всё было точно так же. Неловкость, поза вполоборота с поджатой под себя ногой, и дикое чувство нереальности происходящего. А потом Трюмпер решительно обхватил его затылок ладонью, словно утопив в своей большой руке, и притянул ближе. Билл зажмурился, ощутив опалившее жаром губы дыхание, и замер, позволяя Трюмперу все делать самому. Первое прикосновение было очень коротким. Том просто прижался к его губам своими на долю секунды, тут же резко отпрянув.
- Не тошнит, - с сомнением протянул Трюмпер.
Билл моментально обиделся и приоткрыл уже рот, собираясь об этом сообщить, но чужие чуть шершавые губы снова прижались к его губам, не позволяя вымолвить ни слова. Язык прикоснулся в первой робкой ласке. Словно сомневаясь с чего начать, сначала лизнул верхнюю губу, потом нижнюю, попросился внутрь. Билл настолько плотно стиснул зубы, что даже дышать перестал. О том, что можно дышать носом он забыл.
- Рот приоткрой, а то не получится ничего, - подсказал Том низким прерывистым голосом.
Билл посидел пару секунд недышащей, оледеневшей статуей и обмяк, подчиняясь повелительному голосу и решительной руке, поглаживающей его по спине. С каждой секундой Трюмпер вновь обретал свойственную ему уверенность. Прижавшись к губам Билла своими, он немного приоткрыл рот, предлагая последовать его примеру. Стоило только подчиниться, как горячий язык скользнул между дрожащих губ, прикоснулся к зубам и с любопытством нырнул глубже.
На вкус Том был как мятная жвачка и сливочная помадка: сладкий и чуть-чуть холодный. Сердце затрепыхалось в панике, тяжело и немного больно, будто его в кулаке сдавили. Билл дернулся в сторону, собираясь убежать, как можно быстрее и дальше, но сильные руки не позволили, притягивая обратно к себе.
Поцелуй набирал силу, заставляя дышать прерывисто и хотеть еще и еще. Билл тихонько заскулил и чуть шевельнул языком отвечая. Том отозвался низким стоном, опрокидывая его на спину и ложась сверху. От незнакомой ранее тяжести и ощущений дышать стало совершенно нечем. Билл резко отвернулся в сторону и глотнул жизненно необходимого воздуха широко открытым ртом.
Ни капли не расстроившись, Том тут же занялся его шеей, лаская ее губами, языком, едва ощутимо покусывая. Потерявшись в наслаждении, Билл не сразу понял, что они вышли далеко за рамки того, что называется «обычный поцелуй». Руки ласкали его бока и живот, почему-то касаясь обнаженной кожи, неизвестно когда пробравшись под футболку. Это было приятно. А вот потирающийся о бедро уже ощутимо возбужденный член очень-очень сильно напугал.
- Подожди… всё, хватит! – забормотал Билл, пытаясь вырваться. – Том!
- Ну, что?! – оторвался от вылизывания его ключиц недовольный Трюмпер.
Каулитц посмотрел на него большими глазами и попытался сесть. Том позволил ему, тоже медленно садясь и осторожненько отодвигаясь в сторону. Кажется, и до него начало доходить, что конкретно они только что творили, и куда это могло их завести.
- Вау! – наконец выдохнул Билл, потрясенно моргая глазами.
Такого он не ожидал…
3.
- Это всегда так? – спросил Билл каким-то не своим голосом.
- А я откуда знаю? – буркнул Том, всё еще дыша довольно тяжело. - Я тоже с парнем впервые целовался.
- А с девушками?
- Хуже, - Билл едва сумел сдержать торжествующую улыбку от мгновенно вспыхнувшей гордости за себя. Он хорошо целуется, несмотря на то, что делал это впервые. - Даже представить боюсь, как это, если поцеловаться с кем-то нормальным, а не с тобой, - безжалостно уничтожил все положительные эмоции Трюмпер. Такая бесчувственность начинала основательно раздражать.