Валади попортил крови своим родителям со своей парой. Да и до сих пор портит. Его ведь дома нет, за два года ни разу не приехал и им запретил. Мотивация одна - он сорвется, если они увидятся. Родители понимают, поэтому пока не давят. Сколько еще ему времени дадут, он не знает, но благодарен за их понимание.
Умывшись, сделав все требующиеся для тела процедуры, посвежев и окончательно проснувшись, Валади пошел на кухню, поставил чайник, начал готовить нехитрый завтрак. Пока вода закипала, пока заваривался вкусный и насыщенный, с богатым ароматом чай, Валади уже трескал бутерброды и просматривал записи сообщений по системе передачи из больницы. Из трех роженников, тех что в группе риска, один разродился вчера поздно вечером. Двое пока еще только с предвестниками, но у одного время между схватками сокращается, а это значит, что как только он в больницу приедет, так сразу же и попадет на роды. Сложные, без анестезии и наркоза - аллергия. И все из-за сбоя гормонального, который из-за беременности. Ну, еще и из-за того, что это врожденный перевертыш. За два года практики, это первый перевертыш. А в больнице, где он работает, за восемь лет первый. Понятно, что с ним носятся как с золотым. Альфа, капризный, сильнющий и костерящий свою пару, да такими словами, что некоторые молодые, и Валади в их числе, с блокнотиками ходят, дабы перлы его записывать. А вообще этот человек смешной и веселый, если бы не беременность, еще и настроение не прыгало бы.
Покушав, быстро одевшись, пропустив сегодня зарядку и растяжку, подхватил сумку, ключи и вышел из квартиры. Валади…красивый и статный молодой мужчина. С глазами полными тоски и этакой загадочностью, как магнит привлекал внимание окружающих. А еще его легкая холодность, незаинтересованность и разборчивость, заставляют хотеть ему понравиться. Он мог выбирать, и выбирал, но только на один или два раза, на большее время не задерживался.
Быстро спустившись на лифте, он вышел на улицу и отправился на домашнюю стоянку, где стояли машины, принадлежавшие жителям дома. На гостевой парковке, перед домом, стояло пять машин и одно такси. Пройдя двор, вышел на просторное место, где стояли стальные спутники, которых получить было не так просто, как хотелось - денег приобрести хватит и не на одну в год, вот только получить разрешение не всякий может. А без разрешения, даже самый статный альфа, самый уважаемый и влиятельный, не сможет даже купить машину, чтобы любоваться ею. Без мотора и системы подачи топлива - пожалуйста, а с полной комплектацией и работающую - нет.
Валади тест прошел, он аккуратный до нельзя водитель и имеет стального друга черного цвета, металлик с хромированными дисками. Обычная машина, внутри удобная, руля слушается идеально. Она еще новая, купленная полгода назад. Радует своего владельца тем, что она есть. И тем как послушно завелась, сдвинулась с места и покатила по дороге. Двадцать минут, и он уже шагает по лестнице в сторону раздевалки внутри больницы, в которой работает. Машина уже припаркована, он здоровается со знакомыми, слушает объявления, идущие из общего селектора.
В раздевалке все происходит как обычно, он облачается в халат и вскоре выходит в коридор и замирает. Из селектора льется тревожная речь:
- Всему персоналу! Всему персоналу! Красный код! Красный код! Все, у кого есть разрешение на вождение машины, немедленно собраться в главном актовом зале! Повторяю - красный код, всем кто имеет разрешение на вождение машины, собраться в главном актовом зале!
Валади и еще двое из замершего десятка врачей стремительно пошли в сторону направления вызова. Красный код означал только одно: где-то что-то случилось и туда стягивают врачей. И это значит, что ситуация крайне опасная, много пострадавших.
Со всех углов больницы прибыли все врачи, имеющие код доступа к праву вождения машины, и не важно, имеют ли они свою в собственности, или только права. Они стеклись в самый большой актовый зал, кто расселся, кто остался стоять, заполняя пространство. Валади стоял на ногах, прижавшись боком к колонне, руки скрестил и рассматривал находящихся на небольшой импровизированной сцене главврача больницы и двух специалистов в униформе экстров. Они втроем взволнованно что-то обсуждали. Пара минут и когда в двери перестали входить люди, главврач быстро осмотрел сотрудников и подняв руку произнес:
- Прошу внимания. - Наступила мгновенная тишина. - Три часа назад на юге в горном массиве было землетрясение. Горный город Касашта в руинах. Как нам сообщили, треть города сошла селевым сходом, остальная часть разрушена. Первые бригады экстров и из близлежащих городов собранные команды врачей уже занимаются поисками. От нас требуется собрать несколько групп. К нам не будут перевозить пострадавших, но от нас ждут помощи. Сейчас, все кто состоит в донорстве, или ваша пара в положении, прошу отбросить геройство и поднять руку. Вы будете освобождены.
Вокруг Валади поднято было несколько рук и по всему залу примерно седьмая часть была возвращена на рабочие места. Как только они вышли, оставшиеся превратились в слух. В беседу вступил экстр, который быстро показал, как добраться до города, вернее до его подступов. Через час Валади правил руль своей машины, выстроившись в колонну. Они потратили время на сбор и комплектацию каждого врача, оборудовав группы и одиночек, которые будут приписаны к экстрам, как "щиты", полные энергии, дабы закрывать их или подпитывать таких спецов, как ограничители, подавители или изоляторы, да даже экранеры.
До города добираться было по трассе ровно час. Колонна из более чем двух сотен машин была ни единственной. К городу стекались спасатели, мчались родственники, летели вертолеты. Городок стоял в полукруге горной цепи, как бы обнимаемый ими, и та часть что была к выходу лицом, вот она как раз и сошла селевым потоком, практически полностью перекрывая главную магистраль. Есть два объезда, один из которых признали более безопасным, но всем основным прибывшим спасателям в лицах врачей, было указано где оставить машины. До места трагедии они добирались пешком, потратив на дорогу не более десяти минут не принимая ипостась.
Ранее красивое и уютное местечко, обрамленное горными вершинами, ныне превратившееся в развалившийся карточный домик поражал размерами катастрофы. Волна землетрясения прошлась по ближайшим городам, но там если и были какие разрушения, то они не затронули слишком серьезно. Здесь же ни одного целого здания. Кровь, смерть и слезы - это итог картины, написанной на холсте "жизнь" краской под маркером "землетрясение".
Валади встрепенулся и, как и вся масса прибывающих спасателей, кинулся вперед, к завалам, к крикам и мольбам о помощи. Карусель, бешенная карусель из обрывков моментов. Вот он тянет на себя глыбу, а кто-то еще тянет пострадавших. Вот он ставит уколы. Вот они втроем удерживают вырывающегося отца, который не может помочь сыну. Вот еще и еще…вот опять что-то…
Валади метался по обломкам, помогал где мог, ограничивал щитами, кого мог, и перестал ощущать течение времени. Боль, слезы, крики, мольбы - это перед экраном телевизора все герои, а вот так, вот перед носом, кто смелый? А ведь Валади не железный и не бесчувственный и сил у него моральных, эмоциональных и физических не так много. Хоть и марашат, но он живой, дышащий и его рвет на части - здесь дети, омеги, рождающие! Он альфа! Он обязан защищать!
Зарычав на хлесткую пощечину, получил еще и еще одну.
- СУКА СЛУШАЙСЯ! - заорали на него, гневно глядя медовыми глазами и Валади словно очнулся от вакуума "спаси всех, до кого дотянешься, альфа!".
Мерар…осознав, что перед ним именно его любимый медовый мальчик, весь в грязи и копоти, даже в крови и с лихорадочно блестевшими глазами, замер перед занесенной рукой, которая могла еще раз ужалить его пощечиной. Замер, осознавая, что он допер на себе бессознательное тело, подмышкой удерживая котенка, и на буксире таща за собой Мерара, отдал ребенка в протянутые руки врачей.
- Успокоился? - рыкнул Мерар.
- Нет. Еще ударь.
- Да запросто! - хлесть, хлясть, шлеп!
Валади очнулся. Его морок, который погружает альфу в состояние невменяемости и отдает телу все силы, чтобы он был самым сильным, самым стойким, самым железобетонным и смог выполнить свой долг защищать и закрывать собой, окончательно спал под десятком жгучих пощечин.
- Легче? - спросил Мерар глядя на него взглядом профессионала. Да, его маленький медовый мальчик экстр. Профессиональный спасатель, который прошел столько ситуаций, что его не накрывает, хоть он и сам альфа.
- Легче. - Кивнул Валади. - Спасибо.
- Да всегда пожалуйста. Ты здесь от больницы?
- Да. - Валади быстро осмотрелся и вытер руки о штаны, непроизвольное нервное движение, когда видишь много боли и желаешь снять с себя ее часть, потому что она давит.
- Продолжать можешь? - Мерар смотрел на него, как на будущего пациента для успокоения.
- Могу. - Все нутро враз окрепло и на Мерара посмотрел твердый и уверенный взгляд. - Мне только обновить аптечку. - Он быстро раскрыл замок на специальном поясном "портмоне - спасателе".
- Там пополняй и пошли. - Мерар развернулся и пошел в сторону выхода из палаточного городка, разбитого для приема пострадавших, их сортировку и переправку дальше.
Сказать, что Валади стал пулей? Да он метеором обернулся, сбегав к палате выдачи медикаментов и вернулся к Мерару! Бегал он так в последний раз за Самалем, когда доказывал ему что любит и его тоже.
- Значит так, - Мерар стоял в кругу подошедших к нему людей, - нас посылают прочесывать этот квадрант. Здесь разрушения меньше всего, но и спасателей тоже меньше, так как все основные силы здесь и здесь. - Водил он пальцем по карте. - Наша задача отыскать как можно больше выживших. Всех встречных направлять сюда. У всех заряжены телефоны, активированны маячки, система оповещения? - в ответ кивки от парней в униформе. - Так, все штатские, - он осмотрел более десятка самцов и даже парочку рождающих, - ваша задача экономить ваши энергетические силы. Вы - наши щиты. Если вы начнете самодеятельность - гарантирую вам проблемы. Понятно?
В ответ кивки. Валади вдруг осознал, что его любимый мальчик не просто стал спасателем, он старший бригадир. Не просто бригадир одной команды, а бригадир десятка. Под его руководством стоит личная бригада из шести человек и еще десять команд по семь спасателей. По служебной лестнице его медовый мальчик взлетел и это грело душу. У него все просто замечательно, просто потрясающе.
Они быстро направились в сторону выданного направления и отошли от запруженной людьми части городских руин. Всех встреченных людей, кто еще не получил помощи или не встретил спасателей, направляли в нужную сторону, если они могли ходить. Если нет, сюда вызывались по рации команды эвакуаторов, а сами шли дальше, как только получали подтверждение, что бригада выдвинулась.
Они обшаривали квартал за кварталом, прислушивались и принюхивались. Несколько раз находили бессознательные и еще живые тела. Кого-то откапывали или помогали выбраться, чуть поднимая рухнувшие балки. Время близилось к вечеру, но работы не останавливались ни на минуту. Мерар ощущал, что рядом с ним тот, кого он бы не желал видеть. И все же, как помощник Валади был просто незаменим. Он понимал все, что задумал экстр, впрягался во все опасные и нет работы, шел за его спиной и не отставал. Это как наваждение: увидев его тут, разом вспомнил все, но, когда понял, что альфа вообще невменяем и прет на выход, тащит его и его ношу, да еще и ребенка прихватил, немного струхнул. Как оказалось, справиться с ним он просто не мог. Альфа заматерел и стал еще сильнее, еще мощнее и сейчас, вернее в ту секунду, был накрыт саваном стремления альфы защищать. Это очень опасное состояние в первую очередь для самого альфы, а Мерар почувствовал, что его накрывает энергией защиты и его шаки подчиняется. И в лагере он бил его по щекам только потому, что не смог подавить. Впервые за всю практику его дар не сработал. Раньше, когда они были еще подростками, он запросто мог отразить атаку Валади, и также запросто ограничить его, но сейчас случилось что-то, что ограничило самого Мерара и он просто не смог использовать свои силы, принявшись хлестать его по щекам, дабы привести в чувство. Благо это помогло.
В данную минуту Валади не накрывает, хотя они разбирают завалы или пролезают за пострадавшими в щели, видят кровь, трупы, органы и даже расплющенные головы…здесь тошнит на каждом шагу, но ты врач, ты спасатель, и кроме тебя пострадавшим помочь некому. Ты обязан, и ты делаешь. И Валади, как и Мерар, шел и спасал, вытаскивал, ограничивал щитами буйствующих, даже один раз сошелся в битве с озверевшим шаки, который пытался выцарапать из обломков свою пару. В этот бой Валади действовал так, как никогда не делал с Мераром. Да, они в школьные годы дрались много и постоянно, но только взглянув на то, как он атаковал этого шаки, мгновенно была проведена черта: никогда Валади не стремился сломать и подавить Мерара. Здесь же он на полную катушку давил мощью марашат, гнул и ломал зверя, чтобы подчинить, чтобы отбросить и дать остальным время выкопать задыхавшегося человека.
Когда марашат справился с шаки, опутал его, безошибочно бросил взгляд в сторону Мерара и тот скачками приблизился, подавил энергию шаки и ещё двое подбежавших врачей обкололи буйствовавшего зверя успокоительным. Несколько минут и тело обмякло. Здесь не церемонились и ставили самые сильные транквилизаторы, которые имели широкий спектр и их принимало большинство жителей. Можно сказать, практически нейтральные. И вот тело зверя перетекло, его отпустили, а сами ринулись копать и тащить. И тут открытие - беременный.
Валади отличился. Мгновение и он уже определил, что плод задыхается, что родитель ничего не сделает. Осмотр по сторонам, требование полить на живот спирт, обтереть его, вызывать бригаду реанимации. Секунды, трое сильных альф обхватили бессознательное тело, Валади сделал пару уколов, дабы блокировать переворот в зверя и еще пара секунд на то чтобы достать и раскрыть набор инструментов, плеснуть на них спирт, натянуть перчатки. Минута, рассечение, кровь, дергающееся тело, еще чирк скальпелем и из нутра вытаскивается обмякшее тельце младенца.
- Ограничь отца! - закричал Валади шлепая ребенка, заставляя его очнуться.
Мерар прыгнул к приходящему в себя шаки. К ним со стороны более широкого прохода неслись люди с носилками, за ними мягко летел вертолетный аппарат, который вывезет пострадавших. И тут крик ребенка, передать его на руки рядом находящегося штатского, в подготовленную стерильную салфетку, которая имеет размеры в разложенном состоянии практически метр на метр. А дальше акушер ни на кого не обращая внимание осматривает послед, протыкая пузырь и выпуская остатки околоплодных вод. Послед уходит следом, а он очень внимательно смотрит на место крепления кормовой пуповины. Вроде отошло, но в хирургии его еще раз осмотрят и если что, сделают удаление. Кивнуть головой на передачу специального шприца, который имеет в себе состав биологического клея, который склеит шов, после чего рассосется, не оставляя и следа. Один шов, второй, закрывая слой волокон мышц, затем кожа. После этого поставить укол анестетика, обеззаразить родовой канал переданными свечами, перетянуть живот специальным бандажом и проверить потоки. Вроде все…
Валади сидел на коленях и смотрел на то, как только что прооперированному человеку ставят капельницу, на лицо кислородную маску, самого аккуратно уже расположили на носилках и закрепили. Сбоку видит, что на земле сидит шаки, шальной, но не смеющий дергаться - на руках маленький альфенок, и ему нужен отец, необходим, жизненно. Выдохнув судорожно, закрывая глаза, Валади ощутил запах подошедшего Мерара. Во всем этом ужасе крови, гари, паленой шерсти, его аромат как сладкая струя чистейшего воздуха, живительная и бодрящая. Открыв глаза посмотрел на уставшее лицо, взгляд волнующийся.