- Ты как? - вопрос и в сердце тепло.
- Бывало и хуже. - И он не лгал. Когда на твоих руках умирает и родитель, и ребенок, для акушера-альфы это трагедия, личная, даже если эти двое никакого отношения к тебе не имеют.
- На, выпей. - Передал ему небольшую фляжку.
Валади, слегка подрагивающими пальцами принял открытую металлическую штучку, явно с алкоголем, сделал один глоток. Горло тут же обожгло, упало огненным комком на дно желудка. Второй глоток пошел легче. Третий и отдать фляжку. Мерар, сидя на камне рядом с ним, и сам сделал несколько глотков. Увидеть, как работает Валади, увидеть все его стремление спасти и вернуть к жизни, это стоило того, чтобы потерпеть его рядом.
- Не хочешь податься в экстры? С твоей скоростью с руками оторвут.
- Нет. - Валади покачал головой, - уж лучше вы к нам, на стационар, чем мы к вам, на беговую дорожку. - Он выдохнул и посмотрел вверх на небо.
- Так уж и быть, все при своих. - Мерар глубоко вдохнул и спросил, - продолжать можешь?
- Ты еще спрашиваешь? Как вы там называете, оседлать адреналиновую волну? - он осмотрел посмотревшего на себя любимого и мог поклясться, что взгляд у него теплее и больше не такой настороженный, как если бы он ожидал удара.
- Ну да, есть такое. - Кивнул головой Мерар и медленно встал. - Так, всем собраться! - крикнул он отряженной для поисков команде.
Когда к нему подошли, он осмотрел всех, особенно штатских и одного завернул отдохнуть. Когда тот встрепенулся, на него недобро рыкнули и возгласы утонули. Это был тот, кому передавали на руки ребенка. Он в жизни не видел подобной операции и был всего лишь педиатром, сидевшим в кабинете. Но держался на удивление хорошо, но все же сил у него не осталось и надлежало отдохнуть.
- Давай! Ну давай же! Ну же! - интенсивно надавливая на грудную клетку, массируя остановившееся сердце, он понимал - остановится он и он умрет. - Ну давай же, ублюдок чертов!
Раз, два, три, … десять - вдох. И еще раз, и еще, и еще.
- Сука такая! - зарычал и ударил кулаком. - Давай дыши! Сдохнешь и Самаль никогда не простит тебя! - сложив вновь руки в замок, установил в правильную точку, продолжил массаж. - Да дыши ты, ублюдок! Дыши!
Они были одни. Он нашел его внутри здания. Валади упал. Сорвался. Землетрясение и много пострадавших. А Мерара тянуло именно сюда. Что делал здесь этот дурень, неизвестно, но после второго толчка он рухнул с высоты, его долбануло и довольно сильно. Истощение, сутки работы по поиску выживших, копать и копать, спасать и спасать…он просто не выдержал истощения. А Мерар сейчас физически пытается запустить его остановившееся сердце. Пытается и не получается. Летят маты, просьбы и даже мольба, но тело под его руками безмолвно.
Мерар был бы не Мераром, если бы сдавался легко. Сколько крови выпил этот урод, сколько нервов его он попортил? И ведь бросить его здесь, остановиться не может, хотя мозг уже просчитал время остановки дыхания и сердца, кислородное голодание, отмирание клеток. По всем подсчетам сухой арифметики Валади мертв. Он уже труп. Вот только в сердце, пусть и истерзанном этим сукиным сыном, израненном ревностью и болью, в этом сердце есть малюсенькая искорка: он выкарабкается. Откуда она там, как пробралась мизерная надежда, что выживет, что опять они будут соперничать, опять ревновать - неизвестно. Просто она там есть и она разгорается, сильнее и сильнее, не дает рукам остановиться, не дает не вдохнуть в его грудь воздух, не дает сдаться.
И Мерар упрямо делает массаж сердца, наполняет его легкие кислородом вдыхая в его рот, зажав нос и не останавливается ни на минуту, материт его, ругает, молит и требует. Бьет иногда кулаком по грудной клетке, вновь массаж, вновь передача воздуха изо рта в рот и вновь массаж. Сил… нету сил. Он сам держится на одном только энтузиазме, упрямстве и желании доказать этому козлу, что он сильнее. Да блядь Мерар в тысячу раз сильнее этого венценосного урода! И он ему докажет это! Докажет, чего бы то ни стоило!
- Дыши ублюдок, давай, дыши, - зло проговорил Мерар, в очередной раз ударив кулаком, - я тебя заставлю, сука, слышишь? Я тебя заставлю дышать! Ублюдок, сколько ты моей крови попил? Не помнишь? А я тебе скажу! Двадцать раз сдохнуть можно, столько литров ты выжрал. - Надавливая на грудную клетку, упрямо делал массаж, упрямо продолжал реанимировать. - И теперь, ты весь такой немощный, да? Сдохнуть захотел? А я ведь тебе еще как следует не отомстил! О как я отомщу! Только попробуй сдохнуть, тварь, - наклонившись и вдохнув, выдохнул ему в рот, зажав нос, вновь распрямился и поставил руки на грудь, начал надавливать и считать, - раз, два, три, только попробуй сдохнуть у меня на руках, семь, восемь, девять, - и дальше, и больше, и дольше.
В кармане завибрировал телефон. Но ему было некогда. Его зверь, почти до суха испивший свои силы, когтями удерживает за холку свисающего над бездной бессознательного марашат, чье ложе раскололось. Ему некогда, он должен физически оживить тело, вернуть ему естественную реакцию - дыхание и работу сердца. Как только это произойдет, так поток энергии начнет поступать к зверю, а там и шаки сможет взять эту силу и начать вытягивать зверя, возвращая к жизни, свивая временное ложе.
В кармане разрывался телефонный звонок, потом он замолк, а на определитель спасателей поступил сигнал местоположения. Это особенный телефон - в нем вшита программа и специальный блок, которые определяют, есть ли рядом живые или телефон просто лежит где-то далеко, например, упал на землю или валяется между камнями и рядом нет ни одной живой души. Кроме этого он еще и расстояние определяет, как далеко живые. Поэтому, как только звонок смолк, в сторону сигнала кинулось несколько человек-спасателей. С оборудованием, медикаментами и одним отдохнувшим котом, который при нужде сможет влить силы в истощенный организм. Это была стандартная процедура и буквально через несколько минут в узкий проем покореженного дверного прохода влетел первый зверь. Влетел осмотрелся в полумраке и стремительно кинулся к методично матерясь и не останавливаясь, делавшему непрямой массаж сердца пострадавшему, всему в пыли и грязи Мерару.
Приземлившись рядом с ним, вцепился пальцами в шею полутрупу, посылая в тело медленные и осторожные таку за та́кой сил, которые измученный шаки почуял мгновенно и начал жадно тянуть. Мерар не останавливался, массировал грудь, вдыхал в него воздух и материл его так, что подскочившие еще два зверя оторопело замерли на мгновение, услышав цветастые выражения. Мерар никогда не матерился, никогда не был неучтивым, он был как примерный котик, а сейчас словно сапожник или портовый грузчик!
Мгновения, изумление слетело, два старших спасателя разобрали кто и что будет делать - маску на лицо, и Мерару не надо прерываться, в руки уколы и не надо бояться, что отмирание клеток продолжается. В руку тут же был поставлен укол, укрепляющий на несколько минут стенки сосудов, чтобы давление не разорвало капилляры и не отразилось на мозге. Как только прошла минута, Мерара отстранили и напрямую в сердце вонзили иглу, впрыскивая термоядерный состав. Все тело мгновенно забилось в конвульсиях, два старших спасателя вливали силы, шаки Мерара тащил марашат на свое ложе, не давая ему сорваться. Если он сорвется, то лучше, чтобы тело тоже умерло. Без зверя деямеррит не живет. Это овощ, это уже не человек.
Минута, другая, пена изо рта и судороги затихают, в его горло вставляют трубку, проводя ее до трахеи и напрямую вентилируют легкие, выкачивая попавшую жидкость, что до этого образовывала пену. Аппарат, что присоединили датчиками показывает, что сердце медленно и по нарастающей начинает работать. А звери вливали силы, чтобы сформировать временное ложе. Когда его сформировали, шаки схватил за холку марашат и перетащил его назад, оплел нитью, и еще выдохнул сил, которые немножко собрал, заворачивая зверя. Как только временное ложе оплело тело, кто-то из спасателей взял в руки рацию и передал, что нужен умелец-силовик, полный сил. Плевать, врач он или простой житель, главное, чтобы у него был большой объем сил и фактически не тронутый.
Десять минут и в здание прибыла более-менее свежая бригада, с ними мужчина, штатский, который выглядел не так давно прибывший помогать. Он подошел, его проинструктировали, как и что делать, после чего пострадавшего вынесли на носилках. Мерару помогли не только встать, но его вывели, держа под руки и чуть ли не на них неся.
Когда он оказался на улице и увидел, что Валади подключили к аппарату вентиляции легких, поставили капельницу и вообще тащат к небольшому вертолету, он смог выдохнуть. Вместе с этим его ноги подогнулись, став ватными, а в голове зашумело и последнее, что он услышал и различил - неясные тени и крики. Сознание крепко взялось за такое слово, как "отпуск". Оно ушло в глубокий обморочный отпуск и не возвращалось, чтобы не делали рядом переполошившиеся врачи, спасатели и просто люди.
Валади, Мерар и еще десяток человек были расположены в одной палатке. Половину из них спас Валади, остальных Мерар. Как ведь жизнь шутит - спасатели рядом со спасенными делят больничные раскладушки. Город был в руинах. Город не имел ни одной функционирующей больницы. По возможности всех тяжелораненых перевезли в ближайшие города, где последствия от землетрясения были незначительными, а остальные еще были здесь, в палаточном городке.
Если бы Валади не очнулся во время перелета через руины, то его бы повезли сразу в один из ближайших городов, дабы положить в реанимационную палату, под аппараты. Но он очнулся, так как альфа, так как рядом с ним был донор и его марашат получив приток сил начал вить кокон. Этот донор и сейчас рядом. И Мерар рядом. И только потому что угрохал все силы, какие имел и дожимал по капельке еще и еще, он до сих пор без сознания. Они ждали очередь, которая образовалась из более-менее стабильных пострадавших, дабы быть переправленными в ближайший город, в работавшую и почти заполненную до отказа больницу.
Их обоих обследовали, признали стабильными и на данный момент оставили в полном покое. Да, у Валади травма, но он альфа, а это значит крепче и быстрее восстанавливается, а наличие донора не даст зверю уйти из-за истощения. Мерар же просто спал. Его тоже подпитали, дабы истощение снять, но еще и укольчик поставили, чтобы по памяти тела о последних действиях, он не начал вновь вливать по нити, что была сплетена его шаки к марашат, все свои силы. Тоже стандартная процедура и реалия их жизни.
Вокруг палатки, где они лежали, бегали люди, гомонили в деловом шуме, слышались крики и рыки, стоны и плачь. Еще одна стандартная ситуация и атмосфера, когда много пострадавших, а специалисты хладнокровно и четко выполняют свою работу. Они потом, дома, поплачут или напьются, или забудутся в объятиях родных, но сейчас это стальные нервами спецы, которые знают - кроме них пострадавшим никто не поможет, ибо они врачи. Именно поэтому все работы делались быстро, четко, бесперебойно и даже безнадежно травмированные, то есть практически умершие, в больших своих случаях вытягивались и стабилизировались, отправлялись на стол к хирургам и энерго-хирургам, после чего только Боги решат - жить или умереть. Палатки с операционными работали бесперебойно, латали, вынимали из тел осколки, шили и шили, резали и прижигали, даже роды принимали!
Все это прошло мимо спящего Мерара, мимо спящего Валади. Раскладушки стояли рядом друг с другом. Звери ощущали друг друга, чувствовали нить, и один из них был спокоен, а второй чувствуя поддержку плел ложе. Примерно часа три они пролежали "в очереди" и вот в палатку вошли люди, взяли пострадавших, переложили на носилки, вынесли и понесли к большому вертолету, который быстро перевезет их в больницу, в руки стационарных врачей. Ирония - врачам нужны врачи.
Вертолет, короткий и быстрый перелет, приземление на площадке, перенос носилок, укладка на каталки и несколько пострадавших были ввезены в больницу. Здесь же их приняли врачи, перевезли дальше по коридорам, дабы сделать снимки, затем передали хирургам, а кого-то отправили в энергетическую капсулу, дабы восстановил поток.
Часы, часы и еще часы, и вот операции завершены, кого-то останавливали экстры больницы, убаюкивали и усыпляли, кого-то не требовалось и все обходилось стандартным снотворным или наркозом. После этого палаты и вновь Мерар и Валади лежат на соседних кроватях. Он этого не понял, но, когда попал под обломки, его ранило, но он упорно спасал жизни и держался только на воле, на желании спасти еще одну жизнь. Он спас, чуть не погиб сам, но спас. Мерара прооперировали, накачали препаратами, увеличивающими регенерацию и подключили к аппарату, как и его соседа, как и еще десяток соседей в палате. Из-за очень хорошей естественной регенерации, которой обладают все жители Деямерры, уже завтра ближе к обеду даже самые тяжелораненые очнутся и смогут даже руками шевелить. А из-за ускоряющих процесс регенерации препаратов, укрепляющих и питающих растворов внутривенно, истощение организма им не грозит.
Временами сюда заглядывали врачи, медбратья, дабы просмотреть данные, дабы зафиксировать состояние, проверить повязки, как стягиваются раны, работает ли регенерация. Ближе к ночи в палату вошло три таури, обученных, военных. Они принесли стулья и рассевшись, дружно замурлыкали лечащую песню. Ровно один час стоял зычный "мур-мур", улучшающий общее состояние, расслабляющий зверей, что при пострадавшем теле не могли справиться о здравии близких, родных, любимых и поэтому могли навредить, подняв тело и совершив оборот, кинуться на поиск. Пение таури сильное, расслабляет быстрее и вводит зверя в лечебный сон. Очень нужный, очень.
Через три часа, как таури ушли, пришли другие, которые еще на час отмурлыкали лечебную песню, после чего пациентов проверили на регенерацию и трем из двенадцати поставили дополнительные уколы, улучшающие заживление, а также всем в палате дополнительно проставили еще по капельнице с поддерживающим раствором, где была убойная доза минералов, витаминов и нужных элементов. Этого хватит для стремительного заживления самых больших ран, до окончания действия препаратов ускорителей.
Просыпаться не хотелось. Совершенно. Было тепло, мягко и главное - пахло вкусно. Валади втянул носом воздух и медленно открыл глаза. Он не поверил. Рядом с ним, обнимая его, лежал Мерар. Он спал, был в больничной рубахе, от него пахло лекарствами, а его зверь снял завесу и свернувшись в клубок лежал так, что марашат обхватил его тело максимально и даже залез на него, грея. В реальности физического мира Мерар обхватил его поперек груди, согнув ногу в колене, уложил ее поверх его бедер и прижался максимально близко, словно грелся, или согревал его, Валади.
Не посмев пошевелиться, только погладив его по ладони, улыбнулся. Рядом, скорее всего, была кровать этого котика, в данный момент пустая. Но он пришел к марашат, пришел греться и ища защиты. Обведя взглядом палату, заметил не спящих соседей, которые только кивками головы поприветствовали его. Двое из соседей были теми, кого Валади спас перед вторым толчком. Они были тяжелые, но на момент спасения не теряли сознания. Медленно повернув голову, увидел еще двоих. С ними он искал выживших и нашел тех, кто поздоровался с ним молча. На другой стороне палаты на кровати уже сидел молодой родитель и держал на руках спящего пятилетнего малыша. Их спас Мерар. И тащил ребенка, тащил на себе родителя, когда Валади встретил его и помог. А сейчас он сидит и молча, только губами, произнес слова благодарности. Они все, словно сговорившись, не мешали спать спасшим их жизни экстру и до этого врачу-акушеру.
В двери зашел врач и ему тут же показали знак "тише, не говорите!" Удивившись, осмотрел палату не спящих пациентов и заулыбался, видя, что самого тяжелобольного греет экстр, которому и самому досталось. Только он еще не проснулся, и вся палата сидит тихими мышками, давая ему еще несколько минут на живительный сон. Улыбнувшись, подойдя к кровати, шепотом поинтересовался, как самочувствие, не давит ли лежавший почти на нем человек на больные места. Валади покачал головой и погладил ладонь спящего, ощущая теплоту кожи, запоминая ее на ощупь.