- Моя строительная компания соответствует всем выставленным требованиям, - быстро взяв себя в руке, начал я. - На рынке «Зевс» уже три года, у нас есть все необходимые контракты с подрядчиками и проект соответствует всем международным стандартам, - сообщил я мужику.
Не понимаю, чего он на меня смотрит, как на кусок дерьма. Думает, что я слишком молод для участия? Но я не собирался сдаваться так просто, достал все бумаги, что подготовила Зинаида Павловна, мой бухгалтер и юрист в одном лице.
- Смотрите, здесь все есть, - продолжил я настаивать, выложив перед мужиком толстую папку с документами. – И вы еще не видели мой проект!
Я готов был терпеть все его неприязненные взгляды, лишь бы он принял у меня заявление. Но этого мужика оказалось не так легко убедить. Он с неохотой посмотрел первых несколько документов и бросил это занятие.
- Вы не подходите нам, - снова повторил мужик. Я на мгновение растерялся от его презрения ко мне.
- Можно узнать причину? – спокойно спросил я, хотя внутри все уже кипело от возмущения. Какого хрена мне отказывают просто принять заявление?!
- Мы не можем допустить, чтобы от нашей страны участвовал архитектор-гомосексуалист, - с ехидством ответил Шариков.
У меня от злости уже кулаки рвались в бой. Разукрасить бы морду этому Шарику!
- Какое отношение к тендеру имеет то, кого я трахаю? – выпалил я, не сдержавшись.
- Молодой человек, забирайте свои документы, - вернул мне папку мужик. – Мы не будем принимать вашу заявку на участие.
У меня от этих слов даже перед глазами все поплыло. Сволочи!
Злость по венам бурлит, будто так и надо.
- Вы не имеете права мне отказать, - все еще пытался я исправить ситуацию. – По закону вы обязаны принять мое заявление.
- Имею, - разозлился мужик. – А теперь забрал свои документы, и свалил отсюда, щенок. Педиков в моей конторе не будет. Ясно объясняю?
- Послушай меня, мудак, - бросив попытку казаться милым и доброжелательным, начал я, наклонившись ближе к столу. – Я гребанных десять лет шел к этой цели, поэтому какой-то долбоеб в костюмчике, который боится за сохранность своей задницы, меня не остановит. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Я ясно выражаюсь, жирдяй?
Лицо мужика побраговело от злости. От возмущения он открывал и закрывал рот. А мне уже похуй на это было.
- Я буду участвовать в этом тендере и выиграю его, - собрав свои вещи, бросил я напоследок и направился к двери. В спину мне посыпались ругательства и крики.
А я ушел, хлопнув дверь.
Меня колотило от злости.
Откуда на хрен эта сука вообще узнала, с кем я ебусь? У меня, что, на лбу это написано?
Я не мог успокоиться, мне хотелось вернуться в кабинет и разнести там все в щепки!
Мне отказали принять заявление. Это было просто невероятно! Я не ожидал, что могу проиграть войну, даже не начав ее. Меня словно дубиной по голове ударили.
Я знал, что у меня охрененный проект для чешского музея. Но, блять, мне даже его показать не дают!
- Эй, ты в порядке? – подошел ко мне Лешка.
- Идем отсюда, - коротко бросил я и быстрым шагом направился к выходу. Добравшись до машины, я со злостью закинул бумаги и тубус на заднее сиденье и закурил. Лешка присоединился, разумно не расспрашивал меня, спокойно ждал, когда я остыну.
- Круто ты с ним поговорил, - хмыкнул Лешка, выпуская облако дыма. – Можешь не сомневаться, Шарик тебя запомнил, - со смехом бросил он, хлопнув меня по плечу.
Меня постепенно отпускало, но пальцы, державшие сигарету, все равно еще нервно дергались.
- Как он мог узнать? – впервые после инцидента, задумался я над разговором.
- Все просто, - вздохнул Лешка, посмотрев на здание перед нами. – Поговорил я с девчонками. Они слышали, что вчера сюда приезжал сам Олег Семенович Рогов. Прикинь?
Я нервно хмыкнул. Теперь-то все ясно. Неужели, Олег настолько испугался, что решил избавиться от меня?
- Ну, ты сам понимаешь. Рогову ничего не стоило шепнуть нашему Шарику, что ты предпочитаешь мальчиков, - пожал Лешка плечами. – Не к этому, так к другому бы придрались, один фиг.
- Надо связаться с Лопахиным, - заставляя себя думать головой, а не эмоциями, произнес я.
- Думаешь, он захочет связываться с Роговым?
- Вряд ли. Но он может подсказать, что нам делать дальше.
- Есть еще одна проблемка, - нахмурился Лешка и затушил сигарету.
Он медлил, отчего я начинал еще больше нервничать.
- Говори уже. Не тяни кота за яйца. По каким параметрам я еще не прохожу? Не пью молоко на завтрак?
- Знаешь, кто возглавит проект «Стройинвест»? – начал Лешка издалека.
- Кто-кто. Рогов, наверное, сам или один из его архитекторов, - предположил я. Меня это не волновало.
- Ага. Один из его архитекторов. И это, трам-пам-пам… - пропел Лешка и тихо закончил с хмурым лицом. – Вячеслав Рогов.
У меня чуть сигарета из рук не вывалилась.
Я в ступоре смотрел на друга, всей душой надеясь, что это шутка. Какого вообще происходит?
- Он же в Америке своей, - сорвалось у меня с языка.
- Решил, видимо, вернуться, - мрачно ответил друг. – И постепенно перенимать компанию отца. Но не кажется ли тебе это подозрительным? Он десять лет жил за границей, но возвращается именно в тот момент, когда у тебя все на лад пошло, и возглавляет конкурирующую фирму. Он же на архитектора тоже учился, ты в курсе?
- Слышал.
Эта новость выбила меня из колеи. Я не был готов к возвращению Славки так скоро.
- Все еще намерен сразиться с их семейством? – поинтересовался Лешка серьезно.
- Да, - уверенно ответил я. – Его появление ничего не меняет.
- Когда-то он развел тебя по полной программе. Не боишься, что и сейчас будет то же самое?
- Я усвоил урок, не беспокойся.
Как-то паршиво совсем стало. День и так начался кошмарно, а эта новость и вовсе придавливала к земле.
- Поехали на работу. Там и без тендера есть, чем заняться, - затушив окурок, я сел за руль. Только вот уверенности в том, что мне удастся проскочить через все ловушки Олега, пошатнулась.
========== Глава 3. ==========
Я ехал в «мерседесе», который забрал меня из аэропорта. За рулем сидел незнакомый мне мужчина. Сцепив подрагивающие руки в замок, я смотрел в окно. Последние двенадцать часов снова выпали из моей жизни. Я не знаю, как согласился прилететь в Москву, ведь был уверен, что никогда сюда больше не вернусь.
Уткнувшись лбом в холодное стекло, я хотел попросить водителя остановить машину и вернуть меня обратно в аэропорт, чтобы первым же рейсом отправиться обратно. Но полчаса назад позвонил отец, сказав, что меня будет ждать машина у выхода. Джикей позаботился обо всем, даже отцу позвонил и сказал, что согласен на все. Этот чокнутый парень сведет меня с ума.
Москва изменилась за десять лет, выросла. Только грязно везде, куда ни посмотри.
Я смотрел на дорогу, череду машин, на людей, что шли по тротуару, и не чувствовал в себе никакой радости от возвращения на Родину. Я нисколько не скучал по Москве.
Петляя по дорогам, водитель свернул на знакомую мне трассу. И уже через несколько минут въезжал на территорию моего родного дома. Я бы предпочел не видеть этот дом до конца своих дней, никаких теплых чувств, никакой ностальгии не было. Только легкое волнение от неизвестности.
Водитель остановился перед входом в коттедж. Оставив свой багаж на прислугу, я вышел из машины и направился в дом. Дискомфорт от возвращения отзывался во всем организме, вызывая легкую тошноту.
- Славочка! – бросилась мне в объятия мать, как только я переступил порог дома. – Ох, как же долго я тебя не видела, сыночек. Возмужал, настоящим мужчиной стал!
Я смиренно принимал счастливый вид матери, не понимая, с чего вдруг такие восторги от моего появления. Помнится, раньше она меня едва переносила.
Немного отстранившись, мать снова чуть ли не со слезами на глазах стала осматривать меня с ног до головы. Она постарела, уже нет того лоска и шика, что был раньше. Одета была просто, без своих привычных вызывающих нарядов, которые обтягивали фигуру. Строгое платье, скромная прическа. Я был удивлен.
- Изменилась, да? – улыбнулась мать. – Но я все еще ничего, верно? – с наигранной веселостью подмигнула она.
- Да. Ты такая же красавица, как и раньше, - осторожно ответил я, с подозрением смотря на мать. Может, у нее уже начался кризис среднего возраста?
- Ты тоже красавец. Мы ремонт сделали, нравится? – указала мать на стены, которые были выкрашены в желтый цвет. Меня все больше настораживало поведение матери.
- Да, неплохо, - коротко кивнул я.
- Идем, отец тебя ждет. Мы так рады, что ты вернулся, - взяв под локоть, мать повела меня в зал. Я не выдергивал руку чисто из вежливости, хотя желание было. Ее прикосновения неприятны. – Как там в Америке? Все хорошо?
- Да, все хорошо, - ответил я с предельной сдержанностью.
- Я так рада, что ты согласился приехать, - снова засияла мать. Меня начинали пугать ее изменения. – Отец думал, что ты не передумаешь. Он очень на тебя рассчитывает.
Мы прошли в зал. Я не увидел привычной «белой комнаты», что уже было странно. Тут тоже все изменилось, вплоть до перекрашенного потолка и замененного паркета на полу. Мне не то, чтобы не нравилось, просто удивляло.
Увидев меня, отец скупо кивнул. Я ответил тем же.
- Как долетел? – спросил он. Меня напрягало поведение родителей. Не помню, чтобы они пылали ко мне такой большой любовью.
- Все хорошо.
- Отдохни сегодня, можешь позвать друзей, - предложил отец. – Дела подождут. Ты, наверное, устал с дороги.
- Успеет отдохнуть, - махнула рукой мать. – Присаживайся, расскажи, как жил. Как работа?
Я вынужден был опуститься на кожаный диван возле окна. Бросив взгляд на отца, я сцепил руки в замок. Чувствовал себя я странно. Мне было некомфортно тут находиться, а от присутствия отца по коже мурашки бегали. Я не хотел признаваться даже самому себе, что это банальный страх.
- Ну, рассказывай, - все еще не выпуская мою руку, с интересом посмотрела на меня мать. Я хотел отсесть от нее, но это выглядело бы слишком грубо, учитывая, как они стараются сейчас казаться идеальными родителями. Может, видеокамера где-то тут, транслирующая нас в прямой эфир?
- Ты работал вместе с Коуменом, он, говорят, знаменитый архитектор в Америке. Как тебе было с ним работать? – спросила мать.
- Да. Я после университета попал к нему. Он талантлив, я многому у него научился.
- Он не сильно гонял тебя? Не придирался? - с таким видом, будто ей действительно интересна моя жизнь, спросила мать.
- Нет, все нормально было.
- А как с личной жизнью? За тобой там девчонки, наверное, толпами бегали? – улыбнулась мать.
Интересно, они так пытаются выяснить – до сих пор ли я предпочитаю парней или опомнился? Я даже расслабился, потому что вот эти мотивы были мне понятны.
- Я был занят учебой и работой, - ответил я, говоря чистую правду.
Не то, чтобы в моей жизни в Америке не было девушек. Несколько раз я пытался завести роман, но все заканчивалось на втором или третьем свидании. Сложно встречаться с кем-то, когда в самый неподходящий момент выскакивали другие личности. Лично я не помню ни одного поцелуя, но иногда мог проснуться в чужой постели с обнаженным парнем. Самое забавное было в том, что я не помнил, ни как познакомился со своим любовником, ни как мы вместе провели ночь. Эти моменты всегда вызывали во мне ужасное ощущение собственного бессилия.
- Ты как отец стал, только о работе и думаешь, - пожурила мать.
- Правильно. Так и надо. О женитьбе он может подумать тогда, когда станет твердо на ноги, - произнес отец.
- Тоже верно, - согласилась мать.
- Дай ему отдохнуть, потом будешь вести допрос. Иди, - приказал отец.
- Да, - я поднялся, радуясь возможности уйти от прикосновений матери.
- Я провожу тебя, - вскочила на ноги мать.
- Он не заблудится, - остановил ее отец.
Меня удивляли эти двое, но я ничего не стал им говорить.
Оставил родителей и поднялся на второй этаж. Подходя к своей двери, я замедлил шаг. Неожиданно мне стало трудно дышать, словно в воздухе появился запах гари. Остановившись на секунду, я прикрыл глаза и постарался успокоиться. Дышал медленнее, и постепенно приступ прошел. Я бросил взгляд на соседнюю дверь рядом с моей спальней, но не решился зайти. Это вообще глупо. Антона тут все равно давно уже нет. Разозлившись на себя, я вошел в собственную спальню. Комната тоже изменилась до неузнаваемости. Все переделано – от пола до потолка. Даже кровать новая, стол. Как-то слишком пусто в комнате, ничего моего не осталось, просто нежилая комната для гостей.
Я устало сел на кровать, закрывая лицо руками. Как мне уже хочется вернуться обратно в Нью-Йорк, в свою конуру! Даже в своей спальне у меня такое ощущение, будто к легким доступ кислорода медленно перекрывают. В груди странная тяжесть.
Подняв голову, я огляделся в комнате, и мне показалось, что даже стены давят мне на мозги. Но больше всего меня пугало то, что внезапно может появиться какая-либо личность и тогда настанет самый натуральный судный день. Меня отправят в психушку, и даже разбираться не станут. А я хотел нормальной жизни, я все еще надеялся на то, что когда-нибудь вылечусь.
Бросив взгляд на два чемодана, что стояли у двери, я подумал о том, что нужно было бы разложить вещи, но желания никакого не было. Положив один из чемоданов на кровать, я расстегнул его, достал одежду первой необходимости и отправился вниз, где раньше у нас располагалась джакузи. Судя по кнопке на пульте управления, она никуда не делась.
По пути я никого не встретил, чему только порадовался. Мне хотелось побыть одному, чтобы снова привыкнуть к этому дому и подумать о том, для чего я здесь понадобился отцу.
Около получаса я отмокал в воде, но расслабиться так и не получилось. Переодевшись, я хотел вернуться обратно в спальню, но в коридоре столкнулся с горничной, которая сообщила мне, что на веранде меня ожидают гости.
У меня не было выбора, пришлось идти на встречу. Гостями оказались старые знакомые.
- Славка! – с визгом бросилась мне на шею Элька.
- Не задуши меня, - с улыбкой обнял я девушку. В Америке я часто видел Басову на рекламных щитах какой-то косметической фирмы. Название не запомнил, но был рад видеть подругу хотя бы на плакатах и на экранах. Она добилась своего, стала популярной моделью.
- Я так рада тебя видеть, так соскучилась, Славочка, - прошептала она растроганно. – Ты ни разу не согласился встретиться, плохой мальчик.
- Прости, не было возможности, - уклончиво ответил я.
- Эль, ну, ты хоть нам дай на него посмотреть, - услышал я смех Руслана.
Отпуская девушку, я пожал руку Пакровского и Лопахина.