— Вот засранцы! — выругалась я и принялась разыскивать подходящую щелочку.
Вскоре вроде удалось кое-что увидеть, и если только окно с той стороны не было замуровано, было похоже, что сейчас ночь. Это мне мало помогло, зато перестало мучить любопытство.
— Так, — громко сказала я самой себе, — посмотрим, что у них тут есть!
Я неторопливо прошлась по комнате, обнаружила за декоративной шторой дверь, немедленно туда сунулась и, к своей огромной радости, увидела там туалет. Надо сказать, что навязчивая мысль об этом заведении уже довольно давно не давала мне покоя. Через несколько минут я снова обрела полное жизненное равновесие и ясность мыслей. Продолжив обследование, я заглянула в огромный, в полстены, платяной шкаф, где и обнаружила свой чемодан, не без участия которого очутилась здесь.
— Эх, ты! — Я, символически шлепнув по чемодану рукой, вытащила его наружу. — Мог бы и предупредить!
Чемодан, конечно, промолчал, но я все равно была очень рада встрече с ним. Покопавшись в его внутренностях, я извлекла оттуда свою ночную сорочку и отправилась в душ.
«Если уж сейчас ночь, то я ложусь спать!» — решила я и юркнула под легчайшее одеяло.
Я открыла глаза и потянулась. Впервые за долгое время у меня ничего не болело, не ныло и не зудело. Аккуратно проведя рукой по лбу, почувствовала, что кожа, по крайней мере на ощупь, не напоминает наждак.
— И прекрасно! — пропела я, сбрасывая ноги с кровати. И тут же наткнулась взглядом на сидящего напротив меня в кресле Расула. — Ой!
Мне он, как всегда, не ответил, поднялся, не забыв разглядеть все, что я не успела прикрыть одеялом, и вышел.
— Стучаться надо! — крикнула я ему вслед и погрозила кулаком. О нашей вчерашней встрече остались какие-то расплывчатые воспоминания, но я твердо помнила, что на него сердита.
Посидев еще немного и поразмышляв над загадками судьбы, поняла, что ровным счетом ничего не понимаю, вздохнула и на том успокоилась. В доме было совершенно тихо, меня никто не беспокоил, я рассудила, что имею полное права принять душ.
Обернув одним полотенцем мокрые волосы, а второе небрежно накинув на плечи, я вошла в комнату и едва не сшибла с ног ввозившего сервировочный столик Блина. В первое мгновение мы оба растерялись, спохватившись, я быстро передернула полотенце вниз и не рассчитала, дернув слишком сильно. Оно едва не упало на пол, но я, перехватив его, словно жонглер, в последнюю секунду, сумела-таки пристроить его в подходящее место. Блин, видно, и по жизни был человеком веселым, а тут уж его просто разобрало, и сразу было понятно, что все это ему очень понравилось. Он оскалился, что жеребец в цирке, но заржать не успел, потому как мне происходящее понравилось гораздо меньше. Смешного, по крайней мере, я ничего не увидела. И, набрав полную грудь воздуха, я заорала:
— Ах ты, козел!
Блин себя козлом не считал, это стало ясно сразу. Лицо его покрылось пятнами, глаза блеснули дурью, а кулаки сжались. «Мама, — подумала я с ужасом, — вот сейчас он и...» Но Блин клацнул зубами, да и сник вдруг, не только не двинувшись ко мне, но и не раскрыв рта.
«Эка!» — изумилась я, и мне, как всегда, пришла в голову одна идея, из тех, что сначала сделаешь, а потом думаешь о последствиях. Схватив с кровати маленькую атласную подушку, я, особо не целясь, запустила ее в сторону парня, но меткостью я отличалась с детства, поэтому аккуратно снесла
со столика практически все, что на нем было. Блин потерял дар речи, с изумлением разглядывая то растекающееся месиво, то меня.
— Стучаться надо! —. Успев после снайперского броска натянуть халат, я стояла возле кровати, гордо подняв голову и уперев в бока руки.
— Ты че, блин... Ну, вот, — тонким голосом пропищал он, — теперь осталась без завтрака...
— Ну да, — перебила его я, — я хочу нормальный завтрак, а не это дерьмо! Вопросы есть?
Блин глянул на меня как-то затравленно и выкатился вместе с тележкой. Я победно прошлась по комнате, размахивая полотенцем, но внутри что-то тоненько екало: а не переборщила ли я? Сейчас распахнется дверь и ввалятся три здоровых мордоворота... Или два... Однако мои размышления довольно скоро прервал посторонний звук за дверью.
«Господа, неужели вы будете нас бить?» — подумала я, взобралась на кровать и на всякий случай поджала под себя ноги. Звук вскоре стал шуршанием ключа в замке, и передо мной вновь появился Блин с завтраком. Я так ему обрадовалась, что едва не вскочила навстречу. Парень меж тем подкатил столик к кровати. Было видно, что он дуется, потому как глаза прятал и хмурился.
— Ладно тебе, — сказала я примирительно и улыбнулась. Улыбаться я уже не боялась, с лицом был полный порядок, я здорово выспалась и даже порозовела. — Чего, обиделся, что ли?
Блин едва заметно хрюкнул и на меня покосился.
— Ну, чего ты тут мне привез? — заворковала я, с восторгом разглядывая содержимое подноса, причем для этого мне даже не пришлось притворяться: пахло еще лучше, чем выглядело.
Кормилец мой немного расслабился, а я, чтобы закрепить пройденный материал, улыбнулась ему еще шире и похлопала ресницами:
— Чемодан мой ты принес? — Судя по его растерянному взгляду, не он. Но я, не дав вставить ему ни слова, продолжила,— Спасибо большое, я, правда, тебе очень благодарна. А где твой друг?
Блин, снова растерялся:
— Друг? Это какой? Дохлый, что ли?
— Дохлый? — обрадовалась я и засмеялась. — Ну да, Дохлый!
— Ну, нет его... Уехал пока. Да он мне не друг, так, знакомый... А ты, че, его знаешь, что ли?
— Да нет, просто спросила. Вы с ним мне больше понравились. А то таскаются тут два каких-то козла... лысый такой и еще один, как его... Расул! Шибко веселый.
— Лысый? Расул? — протянул Блин и неожиданно со мной согласился: — Да уж, этот мало кому понравится...
Кого именно из этих двоих он имел в виду, я уточнять не стала, но подумала, что в своих ощущениях не ошиблась. Оба они возбуждали безотчетное чувство тревоги, который больше, сразу и не скажешь.
— А тебя как зовут? — с аппетитом хрумкая поджаренным ломтиком хлеба с маслом, поинтересовалась я. — Не хочешь со мной позавтракать?
— Не, спасибо, — неожиданно вежливо отказался мой гость, — Кирилл.
— Кирилл? — восхитилась я. — Классно! А я — Алевтина!
Я энергично протянула ему ладонь, и отказаться ее пожать Кирилл не сумел. После этого он принялся топтаться, а я поинтересовалась:
— Кирилл, а почему здесь телевизора нет? Денег, что ли, не хватило?
Он воззрился на меня с изумлением:
— Как это нет?
Я пожала плечами:
— Ну уж не знаю, как...
Кирилл молча сгреб с тумбочки пульт, качая головой и бросая на меня пренебрежительные взгляды.
— А это что?
Панель на противоположной стене вдруг плавно поползла вправо. Вот, елки-палки, думала, что это украшение... Моему взгляду представилось нечто, что я сразу не решилась назвать телевизором.
— Э-э! — начала я догадываться, но Кирилл меня перебил:
— Вот тебе и э-э! Телевизора тут нету! Деревня...
— А это точно телевизор? — робко переспросила я. чтобы сделать парню приятное.
— Телевизор! — фыркнул он. — Панель это плазменная, ясно?
— А! Где-то я про такое слышала! — закивала я головой. — Здорово!
Кирилл еще продолжал бубнить, несказанно удивляясь
моей отсталости. Я старательно прятала улыбку, выжидая момент, когда же смогу приступить к тому, что меня больше всего интересовало, — к расспросам.
— Вот, видишь, кнопка? Здесь и здесь! А это — сюда! Поняла? — Кирилл старательно учил меня премудростям обращения с пультом. — Ну, как?
— Шикарно! — восхитилась я. — Полный улет!
—А то! — довольно подтвердил парень, гордясь так, словно сам был изобретателем.
Если не обращать внимания на примитивную речь, Кирилл, похоже, был неплохим парнем, держался просто и зла явно не помнил.
— Послушай, — я постаралась, чтобы вопросы звучали как можно естественнее, — а где это мы находимся? От Москвы далеко?
В комнате повисла пауза.
— Где, где... В доме, где еще?
Исчерпывающим ответ не был, и его наигранная шутливость не смогла бы обмануть даже соседского кота, уж на что глуп, зараза.
— А дом где? — Я тоже постаралась звучать шутливо. — Не в Америке хоть?
— Вообще-то, — заявил вдруг Кирилл, — мне с тобой разговаривать нельзя...
— Да ну? — не поверила я. — Что за глупости?
— Глупости или нет, меня это не касается. Хошь — сама с собой разговаривай, хошь — с креслом, а мне, блин, некогда, я пошел... Ты доела?
— Чем это ты так занят? — не удержалась я от сарказма, рассердившись на полное отсутствие контакта. — Листья налетели, метла простаивает?
Кирилл прищурился:
— Так ты доела или нет?
— Нет! — твердо заявила я. — И совершенно не понимаю, почему ты так себя ведешь! Что я такого сказала, объясни, пожалуйста? Что ты врешь, разговаривать ему нельзя! Ты что, шпион, что ли? Разводит тут какие-то дурацкие тайны, строит из себя!
Я очень старалась, и звучало вроде неплохо, но не прошло. Все, что теперь его интересовало, было лишь: закончила я есть или нет. Так он и спросил еще раз пять, хотя сам не слепой и видел, что все съела. Интересно, это он так запуган или такой исполнительный? Ну как же узнать, где я? Несмотря на то, что условия содержания явно улучшились, дальнейшая судьба меня тревожила.
Ладно, мы пойдем другим путем... Задев ненароком коленкой за ножку столика, я чуть слышно ойкнула и отодвинулась. Атласная пола халата скользнула по ноге, но я этого не заметила, потому что была слишком грустна и расстроена. Чуть подняв лицо, чтобы видеть Кирилла, я тихонько вздохнула, шея у меня не то чтобы лебединая, но, если расстараться, выглядит весьма недурно. Сейчас я снова в этом убедилась. И ведь всем известно, что долго сидеть на кровати неудобно, спина затекает, я немного подалась вперед, потянулась, разведя руки. А халат, он не такой, чтобы очень широкий, фасон не слишком удачный, возьми да и распахнись чуть-чуть, ненадолго, на пару секунд. Когда после этой небольшой разминки я снова взглянула в глаза Кирилла, интереса в них было уже гораздо больше. Он даже несколько расслабился и заалел. Проделав еще пару размягчающих мужчину трюков, я поняла, что артподготовка прошла удачно и пора переходить в наступление.
Отодвинув ножкой столик, я поднялась и, развернувшись, случайно наткнулась на стоящего Кирилла грудью. Я покраснела и качнулась, потому что неудобно стояла, и едва не упала, успев буркнуть: «Извини!» Парень, как истинный джентльмен, бросился мне на помощь и, подхватив рукой за талию, спас от неминуемого страшного падения. Последствия могли быть ужасны, поэтому я сразу прониклась к герою чувством горячей благодарности и заулыбалась ему нежно и немного смущенно. Выпускать меня из рук он особенно не спешил, но у меня свои принципы, я не бросаюсь на шею каждому встречному, будь он хоть трижды Герой Советского Союза. Только я набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить обработку объекта, как дверь вдруг распахнулась и на пороге появился, чтоб ему пусто было, Расул. Ах, эти двери, любят они пугать людей! Мы с Кириллом дружно вздрогнули, причем мой герой струхнул гораздо сильнее меня, что выразилось в полном расслаблении мышц, после чего я, не удержавшись, с грохотом упала на пол.
«Мерзавцы!» — успела подумать я, что относилось как к вошедшему, так и к уже находившемуся в комнате.
— Ну что за женщина! — В возгласе Расула звучал неподдельный восторг. — Что за женщина!
Он стремительно вошел в комнату и, не мешкая, поднял меня с пола.
— Я восхищаюсь, ей-богу, восхищаюсь. Семь секунд, и она сделала этого козла как мальчишку! Нет погляди, он уже торчит! Иди отсюда! — Он склонился к очумевшему Кириллу..— Да, брат, я даже не могу тебя осуждать, мастерская работа!
Повторять приказ два раза Кириллу надобности не было. Схватив сервировочный столик, он показал такое проворство, что можно бьло позавидовать. Но в другой раз и в другом месте.
— И уронить такую женщину! — развернувшись ко мне, воздел руки к небу. — Щенок! Кстати, ты не ушиблась?
Я уже оправилась от потрясения и падения, запахнула халат поплотнее и съязвила:
— Ой, чтой-то мы заговоримши!
Расул улыбнулся во всю ширь и ответил, кривляясь:
— Справился с накатившим восторгом!
— И как же это ты с ним справился? — Я сбавила обороты, завидев в проеме двери Лысого. Вот невезуха!
— Ну, как? — задал непонятно к чему относящийся вопрос Лысый.
— Еле успел! — радостно заявил Расул, а я призадумалась: куда это он успел?
— Хорошо, что успел, — рассудительно заметил Лысый, я уловила в его интонации насмешку.
Во время нашей непринужденной беседы я переместилась за кровать, на большое кресло, где и находилась теперь, настороженно наблюдая за незваными гостями.
— Как настроение? — весело обратился ко мне Лысый, глядя почти что с отеческой нежностью. — В норме?
Со времени нашей последней встречи настроение у него, по-видимому, здорово улучшилось, но на моем к нему отношении это никак не сказалось. И хотя я отчаянно старалась не подавать виду, сердце у меня тряслось словно заячий хвост.
— Спасибо, все в порядке. — Я качнула головой в подтверждение своих слов и снова замерла, гадая, что же последует дальше. А все-таки интересно, чего сюда Расул влетел, словно за ним гнались? И куда он успел?
Еще пару минут они постояли в середине комнаты, одинаково сложив перед собой руки и склонив набок головы. Что они на мне разглядывали, было непонятно, но я начала нервничать. «Похоже, именно этого они и добиваются», пришло вдруг в голову, и мне неожиданно полегчало.
У меня так всегда: когда я знаю, что меня стараются достать, начинаю вредничать. Усевшись в кресле поудобней, я закинула ногу на ногу и элегантным жестом пригласила гостей сесть. Чертова атласная пола взялась за старое, но я ее приструнила.
— В ногах правды нет, — доброжелательно пояснила я, заулыбавшись, — бог знает, сколько вас здесь ходит, весь день не простоишь! А ты, кстати, чего так торопился-то?
Пока я дожидалась ответа, мужчины многозначительно переглянулись, а Лысый коротко кашлянул в кулак, бросив на меня быстрый взгляд исподлобья. Я смутно догадывалась, что где-то выиграла, это придавало уверенность, но в то же время чувствовала, что чего-то не хватает. Догадка была рядом, она просто витала где-то в воздухе, но напряжение мешало.
— Спасибо! — наконец, любезно шаркнул ножкой Расул, в том, как он на меня смотрел, я угадывала большой интерес, вернее даже восторг. Он не сводил с меня глаз и прямо-таки светился от счастья.
Я подозревала, что это моя проделка с Кириллом произвела на него столь глубокое впечатление, но как он о ней... Елки-палки... Неужели... Я пошарила глазами вокруг: по потолку, по стенам, но ничего подозрительного не обнаружила. «Хотя я телевизор, и тот не сразу отыскала... Неужели и правда камера?» Меж тем мои гости преспокойно уселись в кресла, находящиеся у противоположной стены, таким образом мы оказались друг напротив друга. Мне проходилось труднее — их двое, а я одна.
«Если я права, а ведь я права, я умненькая девочка, то они успели налюбоваться всеми моими видами и в анфас, и в профиль!» — рассудила я и обиделась. Теперь можно было и не мелочиться, я плюнула на полу халата, беспрестанно пытающуюся сползти с коленки, и сказала:
— Ну и какого черта?
По-моему, понятно и без затей.
— О чем это ты? — с ходу подключился Расул, он просто умирал от желания поговорить. — Тебе здесь не нравится?
— А почему мне здесь должно нравиться? — захлопала я ресницами и от удивления откинулась на спинку кресла. — Мне у себя дома нравится. Вот тебе здесь нравится? — Я ткнула пальцем в Расула. — Наверно, нравится, ты здесь живешь. А я-то что здесь делаю? И сколько голову ломаю, никак не пойму: это меня похитили, что ли? Может, я кому-то
должна, да только забыла? Или кто-то в меня безумно влюблен и собой не владеет? И, вообще, вы кто?