— Вот! — Я махнула туфлями у него перед носом.
— А! Ясно. — Братан Яшка снова ухватил меня за руку, собираясь продолжать движение. — Я всегда говорил, что все бабы с приветом. Нацепят черт-те что и радуются.
Я вырвала руку и, едва не плача, обулась. Мокрые туфли мерзко чвакнули и облепили ноги. Лишь бы не сваливались. Мы снова побежали. Скорость теперь, конечно, была не та. Я видела, что Яшка нервно оглядывается назад и прислушивается. Звук голосов был ясно слышен, значит, в направлении они определились. Не нужно было обладать большой фантазией, чтобы догадаться, что довольно скоро они нас догонят. Чем это закончится, я не представляла, но расспрашивать сейчас Яшку, что же все-таки происходит и кто они такие, возможности не было. Я задыхалась от усталости, мокрая куртка тянула вниз, ноги подламывались, при каждом шаге шпилька втыкалась в мягкую землю и далеко не всякий раз соглашалась ее покидать. Если бы Яшка не волочил меня за собой за руку, я давно бы лежала под ближайшим кустом, задрав лапки к небу. Беготня тяжело давалась и Яшке. Он стащил с себя маску, но разглядеть его лицо все равно было нельзя, я видела лишь его затылок, да к тому же перед глазами все плыло. Шум за нашими спинами медленно приближался. Неожиданно Яшка затормозил, я по инерции ткнулась в его спину и осела на коленки, качнувшись вперед. Подняв глаза на парня, увидела, что он быстро вытащил из-за пояса «ТТ» и передернул затвор. Видно, плохи наши дела. Хорошо бы еще знать, в курсе ли этот неведомый Яшка, куда нам бежать, или мы бежим вообще? Об этом я его и спросила, он мельком глянул на меня и покивал, снова оглянувшись назад.
— Да... Там шоссе, — он махнул рукой, — машина, но...
Он не договорил, а я и так понимала, что означает это
«но». Нас догоняли, двигаться быстрее мы не могли. Я торопливо поднялась, отряхивая с коленок колючие иголки:
— Тогда бежим!
Яшка молча протянул руку, и мы побежали. Несмотря на несколько необычные обстоятельства, сведшие нас вместе, мне очень хотелось этим ребятам верить. Вскоре, однако,
мой чистосердечный порыв бежать что есть мочи стал сходить на нет. Ноги больше не слушались, я падала едва ли не через каждый шаг. Вдруг где-то справа от нас здорово громыхнуло, раскатившись по лесу звонким эхом, и я в очередной раз растянулась на земле. А в лесу меж тем началась настоящая канонада. Сухо дребезжали автоматные очереди, в промежутках коротко тявкали одиночные выстрелы. Яшка, присев около меня на одно колено, внимательно вслушивался в этот грохот, явно удаляющийся от нас вправо. Я тревожно вглядывалась в его лицо, плохо различимое в сумерках, стараясь угадать, как обстоят наши дела. Но вместо того, чтобы разобраться в его мимике, мне неожиданно показалось, что я этого парня если не знаю, то по крайней мере где-то видела. Я даже растерялась. Может, ошибаюсь? И в лесу темно, и физиономия у него порядком в грязи... Ошибаюсь... Нет, не ошибаюсь... Вот незадача. И голос... того, второго. Я отвела глаза в сторону и потерла переносицу. Все-таки ошибаюсь. Где я могла его видеть? У Гречанина? Точно нет. Где же еще? В метро был не он. Около Юлькиного дома я никого не разглядела, они были за углом... Стоп!
— Пошли... — перебил вдруг меня Яшка, торопливо помогая подняться. — Нужно идти... Он их стороной уводит, но не всех. За нами обязательно кто-то пойдет, просто чтобы проверить. Я точно знаю, идем...
Я послушно двинулась за ним, он еще раз оглянулся:
— Потерпи, еще немножко осталось. Сергеич их сделает, не сомневайся!
Сделав свободной рукой плавный полукруг, я со всего маха кувыркнулась через гнилое бревнышко, приземлилась на все конечности разом и уткнулась носом в мягкий влажный мох. Мне стало тошно. Захотелось сесть, обхватить себя руками за голову и завыть. Завыть так, чтобы всем волкам вокруг да и всему остальному человечеству стало так же тошно и горько, как мне.
Это же он поймал меня в памятном полете с пожарной лестницы, он держал меня на руках, а я, дура несчастная, растаяла от его лживых глаз, сильных рук и одного-единственного поцелуя... Ведь все это время, сознательно или нет, я помнила его запах, голос... Как он смотрел тогда!.. Вот откуда они узнали, куда я уехала! Им и не надо было следить за Юлькой. Здорово изобразив подгулявшую случайную компанию, они всего-навсего проследили за мной. А значит — и за девчонками... Спокойно дали мне уехать, чтобы я успокоилась, а когда вернулась... Так вот почему Крокодил был так в себе уверен! Они взяли подружек... Девчонки не знают лишь одного — куда я спрятала эту чертову дребедень... Значит, завтра Крокодил собирался устроить мне встречу именно с ними... Понимает, что я тут же все выложу ему на блюдечке, а после этого он легко и грациозно завалит главного своего врага, которого весьма искренне считает моим сообщником? Вернее, меня — его сообщницей... Но почему он в этом так уверен?.. Постойте, граждане дорогие, что же это получается? Выходит, не обмануло меня предчувствие и мы бегаем здесь для полного удовольствия Льва Юрьевича? Рассчитывает, что я в знак благодарности за спасение расчувствуюсь и расскажу двум этим хамелеонам о заветном мешочке? Иными словами, спокойно удобрять одуванчики я смогу лишь после того, как Крокодил получит свою ненаглядную посылку и слопает Сомова? Сейчас, значит, еще рановато? А этот... Сергеич! Ведь я почти что влюбилась в тебя, подлец несчастный! Иногда даже мысленно разговаривала с ним, неудивительно, что сегодня я им почти сразу поверила. И Яшка, точно, он тогда там тоже был, и руками размахивал, и меня ловил, предатель!
Все это промелькнуло у меня в мозгу за считанные секунды, и Яшка только успел повернуться ко мне и протянуть руку помощи, как я уже подняла на него доверчивые глаза и пролепетала:
— Спасибо, Яша!
Яша хлопнул слегка глазками, и мы снова поскакали через сучки и ветки. Шум сзади все еще не стихал, хотя и стал заметно тише. Не иначе как шкафоподобный Сергеич с приятелями экономит патроны и веселится по поводу удачно провернутой операции. На шоссе нас будет ждать машина и герой Сергеич с медалью на заднице. То-то они спасать меня явились сухими, вышли-то небось из соседней комнаты. Уходили,правда, сложновато, но это для конспирации. Хотя мне могли бы и наплести, что случайно нашли ключ от ворот. Я бы, может, и поверила. Споткнувшись о торчавший из земли корень, я на секунду замешкалась и окинула быстрым взглядом простирающиеся впереди густые заросли. Стряхнув с ноги левую туфлю, я устремилась вслед за Яшей и, пробежав несколько метров, вскрикнула:
-Ой!
— Ты что? — Он сразу оглянулся, один быстрый взгляд на меня, второй — за спину. Не иначе нас преследуют инвалиды в колясках.
— Туфля... Потеряла, не могу найти, — заныла я, шаря вокруг по земле.
— Дьявол, — выругался братан, живо опускаясь возле меня на корточки. — Точно где?
— Где-то вот тут, я споткнулась...
Яша едва не подвывал, резво ползая вокруг и ощупывая землю.
— Может, так дойдешь? Здесь недалеко уже... — с надеждой спросил он, уползая от меня на карачках.
— Нет, не могу я босиком...
Проследив за удаляющейся спиной братана Яши, я примерилась и, подобравшись поближе, нырнула в плотное сплетение растительности. С величайшей осторожностью начала пробираться по кустам влево, стараясь не производить никакого шума. Мне повезло, я попала в небольшую канавку, поросшую мхом, впереди темнел завал из поваленных деревьев, туда я и направилась, то и дело оглядываясь. Едва я успела спрятаться, как услышала сдавленный голос братана:
— Эй, где ты?
Некоторое время было тихо, видно, братан удивленно оглядывался вокруг, затем снова подал голос. Интонация его менялась, постепенно приобретая досадливый, затем злобный и наконец растерянный оттенок. Я его хорошо понимала, но помочь ничем не могла.
Вдруг я заметила в ельнике, через который мы с братаном не так давно продирались, какое-то движение. Я напряглась, стараясь определить, не показалось ли мне, но тут вдруг грохнул выстрел, второй, третий. Заткнув уши руками, я откинулась на спину, ударившись о ствол поваленного дерева. «Догнали!» — мелькнуло в голове, но я тут же опомнилась. Зачем им нас догонять? Думаю, если бы нас всерьез собирались поймать, давно бы уже поймали. Мужчины в кроссовках и ботинках передвигаются по лесу гораздо быстрее, чем женщина на каблуках-шпильках. Зачем же тогда палить? И в кого? Пока я раздумывала над этим, в лесу восстановилась тишина, которую неожиданно прервал срывающийся голос братана Яши:
— Алевтина, ты где?
Я замерла, стараясь дышать через раз. Молодец Сергеич! В твоей черной куртке меня здесь только со спаниелем найдешь, не то что в белом платье. Яшка продолжал меня звать, голос у него дрожал, он упорно кружил вокруг, несколько раз я видела его совсем близко, тогда я закрывала глаза и почему-то Яшку жалела. Себя я, правда, жалела еще больше! Довольно быстро я начала мерзнуть, сидеть без движения в мокрой одежде было неуютно. Скоро я заметила, что небо начинает светлеть. Яшка потоптался еще и вдруг направился обратно, туда, откуда мы бежали. Проследив за ним сколько возможно взглядом, я снова забилась подальше под корягу, решив переждать еще немного. Необходимо выбраться из леса на шоссе. Там я поймаю машину... Я привстала немного, стараясь разглядеть, во что же превратилось мое белое платье после небольшой лесной прогулки. Ничего особенно страшного увидеть не удалось, но так ведь еще почти темно, на свету вид может оказаться самым сногсшибательным. С уверенностью можно было утверждать только то, что сейчас оно имеет не белый, а какой-то зеленовато-пятнистьй цвет. Но сейчас и не такое носят, главное — сесть на попутку. Я торопливо сунула руку за пазуху. Вздохнув с облегчением, извлекла оттуда свернутые трубочкой деньги, позаимствованные у шаловливого поваренка, если я не ошибаюсь, прозванного Коником. С того самого момента, когда он любезно мне их одолжил, я держала деньги при себе, уповая на счастливый случай. Вполне возможно, он мне скоро представится.
Наконец, решив, что ждала достаточно, выбралась из своего укрытия. Нужно было найти то место, где я покинула братана Яшу, чтобы не ошибиться в выбранном направлении. Уверенно выйдя на это место, я прошла чуть назад, рассчитывая найти туфлю. Внимательно разглядывая землю, я считанные секунды достигла корня, где ее сбросила, огляделась вокруг и ахнула. В паре метров от меня, раскинув руки в стороны, лежал парень. Лицо его было залито кровью, левый глаз был разворочен выстрелом. Глянув в сторону ельника, я снова ахнула. Еще один человек в камуфляже лежал возле высокого трухлявого пня, навалившись на него плечом, словно собирался его обнять. Голова его была опущена, а затылка не было вовсе. Стрелком братан Яша был отменным. Я несколько мгновений, не отрываясь, смотрела на страшные кровавые ошметки, потом попятилась и, не удержавшись, упала. Быстро начала вставать, но тут моя ладонь наткнулась на что-то холодное. Еще не видя в сумерках, что это такое, поняла, что поднимаю с земли пистолет. Вскочив на ноги, я, резко развернувшись, побежала вперед, к шоссе.
Какое-то время я сдерживалась, но скоро стало невмоготу. Я упала на колени, едва успев уцепиться рукой за ствол небольшой чахлой березки. Меня долго рвало, выворачивало наизнанку мучительными спазмами.
* * *
Белый «жигуленок» резво вылетел из-за поворота и, прочертив на асфальте жирную черную полосу, эффектно затормозил возле меня. Я очень надеялась, что выгляжу прилично: минут пятнадцать я старательно отмывалась в придорожной
канавке, стараясь не думать о компонентах, входящих в состав воды. Ноги и руки в итоге отмылись, лица своего я видеть не могла. Почистив и расправив по возможности платье, я решила, что больше сделать ничего не смогу, и принялась махать ручкой редким по причине раннего часа машинам. Но то ли они успевали меня как следует разглядеть, то ли не нуждались в попутчиках, но минут двадцать
все мои усилия оставались тщетными. Все это время я тревожно оглядывалась вокруг, опасаясь нежелательной встречи.
Молодой мордастый парень молча разглядывал меня некоторое время и моргал, наконец я не вьдержала и спросила сама:
— Вы меня до Москвы не подбросите?
— У-у... — сказал парень, нахмурился, видно, в чем-то сомневаясь, и протянул: — Куда вам?
— В Москву, — терпеливо повторила я, на всякий случай пытаясь припомнить, не сталкивались ли мы раньше с этим тормозом.
— Куда именно?
— К метро, — сказала я, и меня передернуло.
— Метро еще закрыто.
— Мне все равно, — несчастным голосом затянула я, вкратце поведав ему историю о негодяе-муже, высадившем меня из машины после ссоры.
— А деньги-то у вас есть? — испугался парень, но я его утешила:
— Есть, есть, не беспокойтесь!
После этого, решив, что вполне достаточно отстояла согнувшись возле дверцы, я уселась на переднее сиденье и, чтобы ему было понятнее, сурово бросила:
— Поехали!
Парень недовольно хрюкнул, но машину тронул. Я улыбнулась ему, старательно пряча босую левую ногу под сиденье.
- Пост сейчас, накиньте ремень, — сердито сказал он, бросив на меня косой взгляд. Чем-то я его тревожила.
Послушно накинув ремень безопасности, я откинулась на подголовник, стараясь расслабиться. Не тут то было. Когда я стремглав неслась по лесу, мне казалось, что, окажись я хоть на секунду на мягком, усну как убитая. На практике оказалось иначе. Хотя платье уже почти высохло, меня колотил озноб. Куртку, совершенно мокрую и грязную, я выбросила в кювет, предварительно, правда, обыскав. Ничего стоящего, вроде документов или подробной пояснительной записки по поводу происходящего, обнаружить не удалось. Единственное, что было в кармане, — это плоская коробочка золотистого цвета. Размером она была с половину спичечного коробка и формой походила на пудреницу. Выглядела она несколько нелепо, если учесть место, где я ее обнаружила. Я никак не могла взять в толк, что это могло бы быть. Все мои попытки открыть ее успехом не увенчались. И сейчас, сидя в машине, я нервно крутила коробочку в пальцах и пыталась придумать, что же мне делать. Минут через двадцать он высадит меня возле метро. Прекрасно. Правда, придется немного подождать, пока оно откроется. Я еще раз покосилась на часы. Совсем недолго. Итак, я покупаю телефонную карту и звоню. Кому? Юльке? Ленке? Но ведь обложили меня как медведя в берлоге, наверняка прослушивают телефон. Но у Ленки есть сотовый. Прослушивают сотовые? Вроде нет. Хотя есть эти... как их... фрикеры. Эти что хочешь прослушают. Как быть? Однако Крокодил ведь не господь бог, всего он не может. И здорово же он вертится, словно кто-то крепко держит его за... Тьфу, Алевтина, совершенно вы огрубели в обществе этих... Так, а ведь выходит, что Расул-то был с ними заодно... Вывел меня к ним. Получается, они с Николой передо мной спектакль разыграли? «Ты двоих наших!..» Вранье... Нет, с тем охранником, может, и вранье, а вот с Толяном!
Я заворочалась на сиденье и вздохнула. Парень снова покосился на меня.
Вскоре показалась Москва. Город еще спал. По тротуарам семенили редкие прохожие, их было гораздо меньше, чем дворников. Слава богу, этой профессии в Москве не дали погибнуть.
— Метро! — вдруг фальцетом сказал мой водитель, резко затормозив возле пешеходного перехода.
По-моему, нерезко тормозить он просто не умел. Точно.
Большое М на палочке, как раз то, что мне нужно. Рассыпаться в благодарностях перед парнем мне почему-то не хотелось, молча сунув ему деньги, я хлопнула дверцей и направилась в переход. Возле дверей метро уже стояли несколько человек, это меня обрадовало: не хотелось бы сейчас торчать здесь одной. Все стоявшие внимательно оглядели меня. В принципе платье выглядело неплохо. Особенно сверху, там все-таки раньше была куртка. А вот подол, размотавшийся после нескольких падений, выглядел экстравагантно. Но самым уязвимым местом были ноги. Левую туфлю мне найти не удалось, а расстаться с правой я не решилась: не могла определить, что лучше — быть совсем босиком или периодически прятать левую ступню за правую туфлю. Так что мне пришлось улыбнуться каждому по очереди и поставить ножки крестиком.
Наконец к дверям подошла изнутри пожилая женщина в форме, щелкнул замок, и двери распахнулись. Народ, опережая друг друга, дружно двинулся внутрь. Я не стала торопиться и, подождав, пока все пройдут, осторожно пошла к дверям.
Если на улице женщина в одной туфле выглядит, как женщина в одной туфле, то в метро она выглядит как идиотка. В этом я убедилась через несколько секунд, после того как все присутствующие в радиусе ста метров уставились на меня, едва не открыв рот.