Осень в Кёнигсберге - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" 10 стр.


- Злата! – очередной раз крикнул и помахал рукой.

Жар ударил в лицо, отчего тут же запылали щеки. Молчу, нервно моргая.

Торопливые шаги мне навстречу.

- Ты куда пропала? Совсем про друзей забыла?

(тяжело сглотнула; слова так и боялись сорваться с языка, опасаясь прогнать видение)

- Привет, - застыл рядом.

- П-привет, - едва слышно.

- Как жизнь?

- Зла-а-та! Ты идешь? – послышалось за спиной, на мгновение обернулась, и, ничего не роняя в ответ, вновь устремляю взгляд на Агатова.

- Что молчишь?

- Ничего.

Вдруг меня кто-то хватает за руку (гневный взгляд на наглеца – Арина) и тащит за собой.

- Они же сейчас закроются! Злата, нам некогда!

(поддаюсь, невнятные, на авось шаги, глазами все еще цепляясь за Матвея)

- Ты чего не заходишь? – с грустью, нарочно громко, чтобы докричаться.

- Не хочу мешать новой хозяйке!

(последние капли душевных сил, выпустить сарказм, дабы не расплакаться; поддаюсь Арине еще больше – все стремительней и стремительней отдаляюсь)

Нахмурился. Быстрые шаги вдогонку и вдруг замер.

- Какой такой хозяйке?!

(чувствую, как на глазах моих застыли слезы, молчу)

- Злата! Нет у меня никого! Не чуди!

(резкий рывок за руку – обернулась)

- Злата, потом поговоришь! Молю! Смотри под ноги! Зеленый свет!

Прощальный взгляд на Матвея – и подчинилась, побежала по переходу, догоняя время, стекающее секундами в небытие.

***

Прошло еще несколько недель, прежде чем решилась на очередную авантюру. Да только вновь удача была не на моей стороне. Его не было дома, и дожидаться я не стала. Не то от злости и обиды, не то боясь вновь увидеть «нежеланное».

А дальше судьба сделала очередной шаг, пинок, подбивая меня на более резкие движения, резвые решения.

Сколько б не глотала таблеток, температуру так и не могла сбить. Тридцать девять с половиной, и хоть убейся. Тошнота рвала горло, страх – рассудок. Укол медсестры (из скорой) помог ненадолго…

Дожить до утра. Оставалось лишь дожить до утра…

… и в то мгновение, жестокое мгновение прозрения, я даю себе слово: если выживу, если останусь жить, непременно к нему пойду, непременно все разузнаю, поговорю…

Утром вызвала участкового врача. Ангина. Целая куча лекарств и маленькая лепта облегчения.

Завалиться в кровать - и попытаться вновь придаться сну.

Еще несколько дней температурило, ломило тело и разрывало горло от боли. Затем – лишь грубый, сильный кашель, вперемешку с соплями.

Я оставалась жить…

… я выжила.

***

Едва оклемалась немного, что уже смогла выходить ненадолго на улицу (в магазин), душа тут же загорелась выполнить данную себе клятву, да только ноги не несли: страх и волнение оказались сильнее.

Несколько недель на выздоровление, затем  несколько –на укрощение трусости.

И вот вновь сижу в маршрутке. Вновь еду по «родному» адресу в поисках надежды…

Была пятница, а потому город, как всегда, застыл в пробке. Пока добралась – на улице давно стемнело. Может, оно и к лучшему. Будет больше шансов, что застану дома.

Усердно жуя волнение, забралась на пятый этаж и, не давая права сомнениям, не выжидая и секунды, тут же заколотила в дверь.

Шаги, тихое шарканье внутри – и спустя минуту щелкнул замок. Еще мгновение – и на меня уставились усталые девичьи глаза.

Невольно скользнула взглядом по застывшей фигуре:  в мужской футболке,  с оголенными ногами (заступивши одной ступней на вторую, в попытке убежать от холода), с растрепанными волосами и растерянным видом, она пыталась сообразить, что от нее хотят.

- Да? – не выдержала моего молчания. – Вы чего-то хотели?

Обреченно моргнуть, смахивая слезы, и молча развернуться. Быстрые шаги вниз…

-Злата! Злата, постой!

И чем сильнее он пытался меня догнать, тем быстрее я передвигала ноги, до безумия желая поскорее скрыться от ужаса.

- Стой! – прогремело у меня над ухом у самого выхода из подъезда, и тут же, дерзко схватив за плечо, тормознул и развернул к себе лицом. – Злата, прошу, не убегай!

- Почему?!! – разъяренно рявкнула; кулаки невольно сжались от злости, и проглотила очередную горькую слезу.

- Злата, я… - растерянно прошептал.

- Да я уже и так поняла, что ты…!

А говорил,«нету».

(скривилась от отвращения и обиды)

Живо закачал головой.

- Это не то… Это так… мимолетное.

- Я, видать,… тоже - мимолетное.

(резкий рывок, удар плечом в руку – и вырвалась из хватки; презрительный взгляд  в глаза – и выскочила на улицу)

Что было духу, отчаяния и боли,

рванула, … куда глаза глядят, хороня прошлое.

Глава Тринадцатая. Перемены

Перекройте мне воздух, 

задушите руками,

- запретите мне снова 

верить в любовь.

Запретите надежде

чуткой змеёю 

в душу влезать 

и плести интригу из снов.

Разорви мои вены, 

растерзай мою плоть,

но не дай, тварь, ты сердцу... 

чтить тебя вновь.

Буду громко кричать я, 

не издавши ни звука.

Буду глохнуть в тиши, 

буду раны нарочно дереть 

- только так мне забыть всё…

Только так…  

пережить мне суметь…

Закопай меня в яму, 

и не ставь ты там крест,

пусть лишь ветер помнит 

тайну боли тех мест.

Прочь, брысь, надежда...

Не роняй лживых слов…

Подвела, сука,  снова,

Предала, 

дав поверить…

                 … в любовь.

Сигареты стали привычкой.

От прошлой жизни остался только лишь красный, порванный клиновый лист.

Ушла из газеты. Хотела, было, уже все к чертям собачьим послать, все бросить, и уехать на родину.

(видимо, не мое, не сложилось, не найти мне здесь своего счастья...)

  Да в последний момент все перевернулось. Жизнь журналиста взяла свое – появилось много знакомых, в том числе, известные личности. И так, в плену обстоятельств и волей случая, ребята из довольно-таки уже раскрученной рок-группы прослышали про мою тесную связь с музыкой, и пригласили к себе: сначала для участия в дуэте,выступить с новой песней, а затем, затем вовсе … на постоянную основу.

 Я едва не пищала, не визжала от счастья, от невероятной радости, которая свалилась на меня, как снег на голову.

Мир вдруг вспыхнул жарким пламенем, сжигая боль, обиды и страхи прошлого, затуманивая дымом беспечности, веселья и безумия. Земля завертелась с огромной скоростью – и казалось, вот-вот выскочит из-под ног.

Все, чего давно сторонилась, чего не принимала и что строго осуждала, все, кроме наркотиков, стало моим. Оно так смело и настойчиво ворвалось в мою жизнь, что едва могла еще помнить себя, прежнюю.

Я думала, что наконец-то нашла себя. Нашла свое я, свое призвание. Нашла… счастье.

Каждый раз поднимаясь на сцену, каждый раз принимая в свою честь аплодисменты, оставляя на чужих майках, бумажках, открытых частях тела автографы, я погружалась в неведомый рай, транс,…  мир беспечности и экстаза. Мир грез и сюрреальности, мир, где забываешь себя.

***

Но жизнь не стала сказкой. С притоком славы, признания, любви поклонников и поддержки новообретенных друзей, я бродила в тумане непонимания и тихой, монотонной, с хроническим покалыванием в душе, болью. Я сжигалась заживо желчью одиночества и упивалась ядом самобичевания.

То, к чему сердце так долго, молча, подсознательно, рвалось, оказалось самообманом.

Не в этом человеческое счастье. Не в этом… МОЕ счастье.

И даже Рок оказался… не моим любимым. Не моим суженым. Не моим… мужчиной.

Детская мечта взорвалась яркой вспышкой реальности и застыла божественной красоты звездой. Да только свет не грел, и в душе льдины не таяли. Эйфория прошла,  адреналин из сосудов выветрился. И ничего, кроме пьянящего, терпкого вкуса безумия внутри меня не осталось.

… радоваться оказалось - нечему.

Отдаваясь до последнего, выжимая из себявсе, мы дарили сокровенное слушателям.

… прорваться сквозь толпу и нырнуть в гримерную (коморку три на четыре метра, с раздолбанными стульями и пошарпанным столом).

Дима Лазарев, МаксЛеший и Кузьма Ипатов – вот нынче моя семья. Помню, когда-то еще с нами были Маринка и Лина (вне сцены), да только жизнь решила иначе. Первая – не выдержала постоянных ссор из-за поездок по стране, и порвала с Кузьмой, а вторая - не вытерпела измен Макса.

Круг наш сузился, к четырем лицам, молчаливо и послушно носивших  маски счастливых победителей. Сердце рвалось на части – и одна отрада была, это - музыка. Боль, излитая в ней и стихах, казалось, на мгновения, но отступала…

Былые успехи перестали радовать душу, начали раздражать.

Зажрались? Возможно, возможно, вы и правы. Да только от такого прозрения не становилось легче.

Отыграть очередной концерт – и отправиться в отель.

- Как это меня с Максом поселили?!! Вы с ума сошли? Как я с этим кобелем смогу ужиться?

Расхохотался Леший и только игриво заиграл бровью.

- Будешь третей.

- Облупишься! –  и показала недвузначный, нецензурный жест. Резкий разворот –  пошагала к лифту.

Зайти в номер, забрать свои вещи – и направиться к Кузьме.

Робкий стук.

- Открыто.

- Это я.

Ухмыльнулся.

- Макс будет в отчаянии.

- Его мечтам никогда не сбыться, - подыгрывала шутке.

Хотя… на самом деле, так оно и есть. После Леши я так ни с кем ни на что-то большее не решилась. Ни физически, ни душевно. Разве что Матвей, да и то, все оно было как-то робко, колко, да и едва ли можно назвать отношениями.

Тяжелый вздох - и рассесться на кровати.

Рыкнула в коридоре дверь, щелкнул замок соседнего номера. Донеслись женские голоса и хохот Лешего.

- А вот и Казанова на посту.

- Да пошел он, - нервно сплюнула. – Не надоело ему еще? Каждый раз разных таскает, словно что-то новое там пытается найти.

Рассмеялся Ипатов, но промолчал.

- Что? – уставилась на него. – Разве я неправа?

- Права. Ладно, - обхватил голову руками и стянул напряжение ладонями с лица. – Будем спать, или что?

- Угу, только зубы почищу.

- Давай.

Стянул футболку и плюхнулся на кровать.

Я поспешно удалилась в ванную исполнять обещанное, и вскоре присоединилась к Кузьме.

По-братски обнял, и еще громче засопел.

Недолго счастье играло.

Охи, ахи и крики из соседнего номера ставали все громче и громче, что, в итоге, просто-напросто стало невероятно бесить.

Проснулся и Ипатов.

Еще минуты «наслаждения» - и нервно выругался.

- Черт бы его побрал. Нужно в райдер добавить требование селить этого ублюдка за сто километров от нас.

Рассмеялась.

Немного привстала, упершись в ладони позади себя, расселась на кровати.

Неспешно повела взглядом по окутанной полумраком, втусклом свете луны и прилегающих к строению фонарей, комнате.

- Что, может, покурим? … все равно ж не уснем.

- Пошли,  куда деваться, мать его за ногу.

Скрипнула дверь. Спешно обернулись – на балкон к нам вышел Димка.

Улыбка переросла в хохот.

- Что? Как всегда? Кто-то трахается, а кто-то – нервнокурит?

- Слышишь, умник, иди ты… сам знаешь куда, - злобно рявкнула я.

- Я и пришел, - ухмыльнулся Лазарев и, спешно подкурив от сигареты Кузьмы, стал рядом и тоже запыхтел. Взгляды наши поплыли по горизонту, утопая в собственных мыслях, спотыкаясь о личные, жизненные печали и обиды.

Глава Четырнадцатая. Эхо

… 28 февраля. 2011 год…

***

Матвей

« Я еще долго стоял и смотрел на тебя, не понимая, рассуждая, ты это или не ты. Короткие, состриженные под мальчика, волосы, перекрашенные в «пепельный блондин», они совсем не вязались с длинными, пышными русыми локонами, которые навеки остались в моей памяти. Пухлые щечки превратились в невеселые впадины, розовые губы – в бледные линии. Глаза, единственное, что осталось твоим – так это глаза. Голубые, по-прежнему печальные, усталые два озерца, полные боли и отчаяния, жажды нежности и заботы.

Спешно отставила от себя стаканчик кофе и вновь поднесла к губам сигарету. Замерла в затяжке.

(невольно поморщился от отвращения и  злости, но промолчал)

Рядом сидящий молодой человек отвесил очередную шутку и ты, дав ему подзатыльник, тоже вместе со всеми расхохоталась.

Шаг навстречу и замер подле вас.

Обернулись.

Ребята протянули руки в знак приветствия, живо ответил им тем же, хотя все еще не отрывался взглядом от твоих глаз. …от глаз, в которых плескались искренне удивление, страх и …»

Злата

«… и боль. Сердце вмиг предательски защемило, и на ресницах застыли слезы.

- Это  - Агатов. Матвей Агатов, - живо отозвалась Лора, представляя нам «гостя». – Сегодня на фестивале он заведует световой шоу-программой. Так что все пожелания и уточнения направляйте непосредственно ему. Ясно?

- Ага, - едко кинул Макс и в очередной раз шутливо скривился.

- П-привет, - решаюсь первой шагнуть впропастьмежду нами…

- Привет, - коротко, стремительно выпалил в ответ.

- О-о-о, я так вижу, вы уже знакомы, - зашелся вдруг Леший, и, спешно обняв меня за плечи, немного наклонился вперед в сторону Матвея.

Молчим. Не шевелимся, все еще сражаясь взглядами.

- Да и судя по вашему виду… не все так уж было гладко.

Словно током пробилислова. Тут же осеклась, отвернулась.

- То же мне, еще придумаешь. Макс, тебе пора книги писать.

Живо вскочила, последний глоток дыма – и потушила окурок в стаканчике с кофе. Протиснуться мимо рядов (мимо Агатова) и резво выбежать в коридор, а через черный ход выскочитьна улицу.

До концерта еще далеко, на территории пока только участники и обслуживающий персонал, а посему смело могу позволить себе такую вольность.

Минуты – скрипнула дверь. Рядом со мной, на ступеньку, присел Кузя.

- Все так хреново?

Промолчала, отвела взгляд в сторону.

- Ясно, - тяжело выдохнул и уткнул глаза в скрещенные перед собой руки.

- Но это же не помешает выступлению?

Назад Дальше