Сильнее всего разница была заметна на фоне детей. С Соней и Марком он продолжал общаться тепло и дружелюбно, а я… Кажется, я впала в немилость.
Но несмотря на это все, я не хотела заталкивать свое любопытство в дальний ящик. Собралась с духом, сжала кулаки и скороговоркой выплюнула мучивший меня с сегодняшнего утра вопрос.
– Кирилл Евгеньевич, скажите, а вы как-то приложили руку к тому, чтобы Мирохин вылетел со своей должности?
– Кто?
Босс так посмотрел на меня, что даже слова комом в горле стали. Вот как на дуру посмотрел.
Чувствуя, как кровь приливает к лицу, не спешила отступать:
– Мой декан. Тот, о котором я говорила. Ну…
Кирилл Евгеньевич слишком натурально нахмурился, а потом пожал плечами:
– Никогда не слышал этой фамилии. И никого ниоткуда не выгонял. Простите, Лена, мне надо совершить один очень важный звонок.
– Д-да, конечно.
Мужчина поспешно встал со своего места, сложил газету и, вынув телефон, поспешил в сторону своего кабинета. Я же прожигала взглядом его ровную широкую спину и не верила сейчас ни одному слову.
Женская интуиция во всю глотку кричала, что все его слова и эмоции сейчас полнейшая ложь. Я верила Тобольцевой, верила, что Кузнецов приезжал в мой универ. И верила в свою догадку.
Одного только не понимала. Зачем ему это делать? Я ведь ничего не могла предложить взамен…
Глава 19
Еще один выходной. Причем в этот раз незапланированный. С утра Кирилл Евгеньевич сообщил, что забирает близнецов, и я могу заниматься своими делами. Потому сейчас я стояла перед дверью, знакомой мне с самого детства. Переводила дыхание. Знала, что встреча предстоит тяжелая. Мало того, что каждый поход домой заканчивался для меня истерикой, так еще стоило сообщить матери, что вылетела из вуза как пробка. Или не стоило?
Дзззз. Дзззз.
– Оооо, Леночка, проходи-проходи! Очень здорово, что тебе удалось вырваться, – мама натужно улыбнулась и пропустила меня внутрь.
Усталое серое лицо, потухший взгляд. Мне всегда было больно видеть ее в таком состоянии. С того самого момента, как отец ушел, мама сильно изменилась. Постарела. Но не физически, а душевно. Ее сломили и измены, о которых она прекрасно знала, но предпочитала закрывать глаза, и бесконечные обманы. Потом наступил долгий период ухажеров, но ни один из них не смог прижиться надолго. Никто, кроме Анатолия.
Мне всегда казалось, что мама просто отчаялась, раз решила связать свою дальнейшую жизнь с этим человеком.
– Я как раз пирог в духовку поставила, сейчас чайку заварим, как поболтаем, – вполголоса лепетала мама.
– Тооомк, кто там? – послышался хриплый голос с гостинной. Я вздрогнула. Отчима я не то, что не любила… скорее, не питала теплых чувств. Вообще. Именно из-за него мне пришлось съехать из квартиры. Ужиться под одной крышей не удавалось: то он орал из-за того, что я задерживаюсь на учебе, то потому что не задерживаюсь и не даю им с матерью наладить личную жизнь.
– Леночка пришла, – тон матери мгновенно изменился, стал таким приторным, что я почувствовала тошноту. – Иди к нам, чаю попьем.
– Матч кончится, приду, – никак меня не поприветствовав, сообщил отчим.
– Пойдем, пойдем, – мама снова заговорила тише.
Мы вошли на кухню. В нос тут же ударил запах кислых щей. Щи мама ни разу, на моей памяти не готовила, но за кухней закрепился именно этот “аромат”.
– Ну, рассказывай, – мама поставила чайник, пока я мыла руки.
– Ну, у меня есть две хорошие новости и одна плохая, – подбирая слова, ответила я.
– Плохая это, наверное, про вашего завкафедрой, – тут же вмешалась мама. – А хорошая… Дай угадаю! Тебе снова стипендию повысили? Или мальчика нашла? Или и то, и другое.
– Мама, меня исключили, – вжав голову в плечи, произнесла я. Не любила врать. И кота за хвост тянуть тоже. Едва призналась, сразу стало легче. Будто от многокилограммового груза избавилась.
– То есть как? – испуганно прошептала мать. Для нее образование всегда было одним из основных китов, позволяющим выбиться в люди.
– Это плохая новость, – я начала тараторить, чувствуя, как к щекам снова приливает румянец. – Зато я нашла работу с проживанием. А на следующий год я попробую восстановиться!
– И кем же ты работаешь? – хриплый насмешливый голос позади.
– Няней, – ответила я.
– С проживанием? – с подозрением уточнил отчим, вальяжно присаживаясь на свободный стул. Эта манера ходить в трусах семейниках и без футболки всегда меня сильно раздражала. Казалось, сейчас закинет ноги на ногу и… случится непоправимое.
– Да, в частном доме. Мои воспитанники близнецы, – отвечала я скорее для притихшей мамы, а не для Анатолия.
– Ага, обслуживающий персонал, значица! – торжественно изрек отчим. – Так я и думал. А кто начальник?
– Кирилл Кузнецов, бывший гонщик, – на Анатолия даже не смотрела, только на маму. Она безучастно смотрела перед собой. – Зарплата хорошая, есть своя комната, ванная…
– Подстилка, значица! – еще более торжественный тон.
– В смысле? – я не поняла.
– Ой, слышал я про твоего Кузнецова. Тот еще самец, – хмыкнул отчим. – Признавайся, за услуги интимного характера тоже приплачивает или это как бонус?
Он мерзко заржал, почесал брюхо. Все это происходило как в замедленной съемке. Очень хотелось ответить едко, но я никак не могла подобрать слова. Да и знала, что любое мое слово против отчима обернется скандалом с матерью. Та с него пылинки сдувала.
– Мам, я правда восстановлюсь на следующий год, – тихо произнесла я, пытаясь сделать вид, что Анатолия вообще не существует. – В этот раз вышло ужасное недоразумение…
– Ой, молчи уже… – устало выдохнула она, отворачиваясь к окну. – Я ведь знала, что все так и будет. Педагогический! Пффф! Лучше бы на что-то хорошее время тратила. Юрист там, экономист, менеджер. Кажись, что-то бы и получилось. Ну нет в тебе таланта к педагогике, нет! Только время зря потратила.
К горлу подступили слезы. Я всегда остро реагировала на несправедливые претензии. Тут же вспомнила, сколько времени я просиживала в библиотеке, сколько работала на кафедре, сколько тратила на выполнение домашних заданий… Черт! Да у меня даже личной жизни почти что не было. Когда я в кино в последний раз была? Год назад? Два? Все друзья ограничивались редкими посиделками в общаге, да обедами в вузе. А чтобы куда-то выбраться… Нет, Лене надо учиться!
Но вместо того, чтобы все это высказать, я потупила взгляд. Со мной всегда так. С посторонними людьми проще: можно открыто сказать, что не нравится, едко ответить на колкость. С близкими… иначе. Приходится тщательно взвешивать слова.
Ведь не скажешь матери, что сидеть всю жизнь в бухгалтерии, как она, никогда не было мечтой всей моей жизни. Возвращаться домой, готовить мужу ужин… И не потому, что хочется, а потому что надо, потому что мужик голодный. Нет. Я мечтала работать с детьми. И даже несмотря на то, что вылетела из вуза, следую к мечте. Пусть немного своеобразно, но искренне веря, что это только начало моего пути.
– Да ладно тебе, Томк, – вмешался Анатолий. – Главное, что не на нашей шее. А там… пусть крутится. Авось, что выйдет. В крайнем случае, всегда на трассу можно выйти, – снова мерзко хохотнул, – тоже заработок!
– Ты свою дочь таким образом воспитывай, – гаркнула мама. Впервые за долгое время она подняла голос на отчима. – А мою не трожь. Сама как-нибудь разберусь.
– Моя дочь вообще нас не беспокоит! – обозлился отчим.
– А потому и не беспокоит, потому что ей срать на тебя! – не осталась в долгу мама.
Я испуганно переводила взгляд с одного на другого. И не могла поверить ни своим глазам, ни ушам. При Анатолии мама всегда была тише воды, ниже травы. Но теперь…
– А если что-то не нравится, уматывай отсюда, – закончила она.
– Тоом, – отчим сразу изменился в лице. Злобно на меня зыркнул. – Ну ты чего? Что такого-то? Я же пошутил.
– Дерьмово ты пошутил, – уже спокойнее ответила мама.
– Может, я попозже заеду? – тихо спросила я, обращая на себя внимание. Мне казалось, что катализатором для скандала стала я. А значит, чтобы он кончился, мне надо уйти. На душе скребли кошки, к глазам подступили слезы. Отчего-то на душе стало очень паршиво.
Кирилл
Мне хотелось думать, что я все делаю правильно. Начиная от завкафедрой Лены, этого сраного Мирохина, и продолжая поиском для близнецов курсов.
Вот только с Леной не клеилось, и это, скорее всего, была именно моя вина. После произошедшего я начал ее избегать, хотелось дать девушке возможность расслабиться, убедить ее, что не стоит меня бояться. Но получалось как-то криво, я сам это понимал. Еще и раззадоренное самолюбие давало о себе знать.
– Папа Кирилл, а почему мы не взяли с собой Лену? – поинтересовалась Соня, когда мы ехали в машине.
– Соня, ты можешь называть меня просто папой, – тихо ответил я.
– Мне нравится “папа Кирилл”, – равнодушно ответила девочка. – Так что с Леной? Она заболела?
– Почему заболела?
– Он сейчас не такая веселая, – в разговор вмешался Марк. – Что-то случилось?
– Мы не взяли с собой Елену, чтобы потом сделать ей сюрприз. Представляете, как она удивится, когда узнает, что вы начали ходить в настоящую подготовительную школу?
– А она с нами заниматься не может? – грустно спросила София.
– Ты представляешь, как она устает! – назидательно ответил Марк. – Мы ее, наверное, совсем выматываем.
Что бы в такой ситуации сделала Елена? Как бы успокоила близнецов? Они явно волнуются за няню, но что стоит говорить в таких случаях? Мне даже показалось, что сегодня, когда мы уезжали, Елена даже как-то сникла.
Мы добрались до частного образовательного центра. Посмотрели, как там все устроено, пообщались с воспитателями, узнали, какой у центра режим работы. Потом я совершил волевое для себя усилие… Спросил мнения детей:
– Вы бы хотели сюда ходить? – я уже принял решение, но Лена говорила, что всегда надо спрашивать мнения детей.
– Было бы здорово, – довольно ответил Марк. Ему понравился зал, посвященный космосу. Там располагались игрушечные ракеты, еда космонавтов и макет Солнечной системы.
– И Лена могла бы отдохнуть, – стояла на своем София. Интересная комната нашлась и для нее: Зал, заставленный макетами домиков для барби, замков и прочих прелестей, так любимых маленькими женщинами.
Но больше всего меня радовало то, что детей обучают в игровой форме. Тридцать минут занимаются, тридцать дают на игру в любой интерактивной зоне. В день вся эта программа будет занимать не больше четырех часов, но если верить отзывам знакомых и интернету – полезность огромная.
Когда мы добрались до дома, Лены не было. Пришла она только через два часа, когда мы уже успели поужинать и решить, какой мультик будем смотреть на ночь. Усадив Марка и Софи в зале с огромным телеком, я пошел на кухню, чтобы нарезать фруктов, там с Леной и столкнулся.
На девушке и лица не было. Красные глаза, чуть подрагивающие губы, красные пятна на щеках.
– Лена, что с вами? – хрипло спросил я, даже не заметив, что сократил расстояние между нами буквально за мгновение.
– Я… я… – она вздрогнула. – Я к маме ездила, надо было сообщить о том, что меня исключили.
– И как прошло? – тихо поинтересовался, уже занося руку, чтобы опустить ее на плечо, в знак поддержки. Но так и замер, помятуя, чем закончилось мое прошлое прикосновение.
– Отправили на трассу, – буркнула в ответ, отводя взгляд. Нервно хихикнула.
– В смысле? Таксовать? – удивленно выдохнул я.
– Телом торговать, – еще один нервный смешок. – Сказали, что тоже работа.
Кулаки непроизвольно сжались. Серьезно? Кто-то мог такое сказать?!
– Это вы с мамой так поговорили?
– Про трассу отчим посоветовал, – вздохнула она, подходя к раковине с фильтром. Набрала воды в стеклянный стакан. – Мама просто сказала, что так и знала.
Она так горько это произнесла, что мне тут же захотелось ее утешить. Сказать что-то в поддержку, но слова никак не шли на ум.
– Лена, вы же прекрасно знаете, что на следующий год можете попробовать восстановиться. Мне кажется, что педагогика ваше призвание, – сделал шаг к ней, она бросила на меня удивленный взгляд. В ее глазах промелькнуло еще что-то, но я никак не мог понять, что именно. – Вы только посмотрите, вам удалось усмирить двух буйных близнецов и одного незадачливого папашку. Мне кажется, это дорогого стоит. И даже если не удастся восстановиться, всегда можно поступить заново. В этот или любой другой вуз. Если понадобится от меня какая-то помощь и поддержка, то можете на меня рассчитывать.
Глава 20
Когда Кирилл Евгеньевич заговорил об универе, поддержке и подобных вещах, я впервые за многие годы почувствовала себя защищенной. Вот какое-то такое странное и совершенно неправильное чувство рядом с этим мужчиной. Слишком интимное, что ли.
Тогда я его только поблагодарила, чувствуя, как заливаюсь румянцем, и сбежала. Не очень далеко, правда. К близнецам. Мультики смотреть.
По телевизору шел какой-то новый мульт про ежика-полицейского. Соня с Марком самозабвенно о чем-то разговаривали, не обращая на меня внимания.