Адам сел, прижимая кошку к себе.
- А если будем встречаться, то не так просто, а с сексом, верно?
Примадонна мягонькой тряпочкой обвисла в руках своего питомца и продолжала согласно мурлыкать. «Всё будет замурррчательно», - говорила она. И Адам ей верил.
А за стеной Жека глядел в белую мордаху с темным пятном под глазом и горько исповедовался.
Он говорил Трэмпу о том, какой замечательный Адам человек. Что он романтичный и целеустремлённый, а ещё достойный доверия… и как он, Женя, ошибался, думая о нем свысока.
Котёнок сидел, обвив лапки хвостиком, и серьезно глядел на Женьку. Смятение хозяина ему было очевидно, но проблем он, собственно, не видел. Второй Верзила еду готовит? Готовит. Всяческое расположение оказывает? Оказывает. Да за последние два месяца хозяин его запахом так пропитался, что впору думать, что Второй здесь живет! Трэмп задумчиво почесал себя за ухом и залез на руки к Жеке. «Всё нормально, - говорил весь его внешний вид, - гладь давай. Не отлынивай…»
***
Он всхлипывал без слез и трясся всем телом. Почему Женька сидел на полу в спальне, он и сам бы не мог объяснить. Ни валерьянки, ни коньяка у него не было, а чем еще можно было себя успокоить, он не знал. Теперь, когда он остался один и не мог игнорировать воспоминания о разговоре с матерью, тот всплыл на поверхность звучащими в памяти словами.
Всё просто в этой жизни. Ты гей, и поэтому тебя отселили. Чтобы не повлиял на младшего брата. Как будто ориентация – это что-то заразное.
Тебе подарили жилье, тебе дают деньги, но не надо приезжать без надобности, а если приехал, то не задерживайся. Ты уже взрослый, родители тебя вырастили-выкормили и сейчас дают возможность доучиться, не работая… имей совесть.
Отказали от родного дома. Вот что это значит. Не имеешь права прийти, как прежде, сесть за один стол, тебе не рады, тебя не любят. От тебя избавились осторожно, как от тухлого яйца, чтоб не разбить, не испачкаться. А жить теперь как?
Он уткнулся мокрым лицом в мягкую шубку Трэмпа, тот ловко выкрутился из его рук и выбежал из комнаты.
На балконе состоялось оперативное совещание, и две тени нырнули в свои квартиры.
***
Адам убрал остатки ужина, помыл посуду и смог наконец взять в руки черновик магистерской. Вроде все и так помнил, но кто знает, какие вопросы возникнут у комиссии. Сосредоточиться было очень трудно. Перед глазами постоянно вставало лицо Ева, его печальные глаза. Ведь что-то случилось у него, но он так и не открылся. Занятый своими мыслями, он не сразу заметил, что Донна несколько раз уже тронула его за ногу лапкой.
- Что такое, маленькая?
Она отбежала в сторону двери из спальни и, обернувшись, посмотрела на Адама. Мяукнула призывно.
Адам встал:
- Да что случилось?
Он сделал шаг к кошке, но она выбежала в коридор и, оглянувшись еще раз, побежала через «зимний сад» на балкон. Адам в недоумении последовал за ней. Донна выскочила на подоконник и через смежное окно скользнула на балкон Ева.
- Эй, ты что творишь?
Донна остановилась на пороге в чужую квартиру и мяукнула, прежде чем войти в комнату. Адаму ничего не оставалось, как последовать за своей кошкой. Войдя в зал в квартире Ева, он сразу услышал из спальни тихие всхлипы, такие горькие, что сжалось сердце. Он быстро пошел на звук и, увидев сидящего на полу соседа, присел рядом на корточки.
***
- Ев? – Адам тревожно окликнул паренька, дрожащего, уткнувшегося в колени головой и раскачивающегося из стороны в сторону.
Евгений вздрогнул и поднял голову, он вытер ладонью лицо и посмотрел на Адама так, словно не верил своим глазам:
- Ты… Ты откуда?
- Донна привела, - Адам взволнованно смотрел на Женю. – Что случилось?
- Ничего, уходи.
- Не могу, прости, я же вижу, как тебе плохо. Я беспокоюсь.
- Не нужно, - Женя отвернулся, чтобы не видеть этих встревоженных серых глаз.
- Буду… Мы же вместе? – уточнил Адам.
- Не знаю, - Женя по-прежнему смотрел в сторону.
Адам тихонько сжал Женину ладонь:
- Почему?
- Что почему? – Женя попытался вытянуть свою руку, но Адам сжал пальцы сильнее.
- Почему не знаешь? Мы же встречаемся, разве нет?
- Ох, Адам, - Женя все-таки вырвал свою руку и закрыл ладонями лицо, - потому что ты обо мне многого не знаешь.
- Так расскажи, и я буду знать.
- Если б это было так просто, - угрюмо ответил Женя.
- А ты попробуй, и, может, все окажется не таким уж сложным.
Как будто мало было разговора с матерью, разорвавшего надвое его душу, так теперь еще и Адам с допросом. Но обманывать его он больше не мог:
- Я парень, - тускло сказал Евгений.
Адам осторожно привлек его к себе и обнял, уткнулся носом в чистые волосы, вдохнул глубоко, сказав негромко:
- Вот и хорошо, вот и слава Богу.
Женя ничего не понимал.
- Что хорошего-то? – пробурчал он ему в плечо.
- Всё хорошо, и всё будет хорошо, - Адам гладил Женю по стройной, но сильной спине, - а еще лучше станет, когда ты скажешь, как тебя зовут.
- Ты что? Тебе, что, все равно, что я парень?! Ты разве гей?
- Не знаю, - Адам пожал плечами, пропуская сквозь пальцы шелковые пряди, руки никак не хотели отрываться от Ева, - наверное, все равно.
Женька истерически засмеялся.
- Ну что ты, тише, тише, - Адам прижал его к себе крепче, внутри разливалось тепло, словно он обрел то, что неожиданно стало центром его мира. – Так как тебя зовут?
- Женя, Евгений.
Адам улыбнулся: теперь понятно, откуда эта «Ева».
- Очень красивое имя, такое же, как и ты.
Сколько они так просидели, было трудно сказать. Женя прижимался головой к груди Адама, слушал гулкие удары его сердца и понимал, что мог бы так сидеть вечно. Расставаться не хотелось, но когда между ними попытался влезть Трэмп, Адам понял, что пора уходить.
Дома он даже не вспомнил о предстоящей защите, принял душ и лег спать, проигрывая в памяти весь сегодняшний день. И оба в постелях прижимали к себе своих мурлычащих питомцев и заснули одновременно, улыбаясь.
Глава 6
Утром на защиту, напутственный вдохновляющим поцелуем Жени, Адам ехал в слегка сомнамбулическом состоянии: в голове плавал туман, в котором вместо фраз из магистерской всплывали Женино лицо, его глаза, губы, руки, тепло его тела. За завтраком Женя предложил сопроводить Адама на защиту, оказать моральную поддержку, но Адаму стоило только представить, как он посмотрит на Женю, сидящего в аудитории, встретится с ним глазами, предсказуемо утонет в них, голова освободится от последних мыслей, и он начнет опять блеять и тупить. Нет! Лучше уж он сам съездит защитится, а потом они смогут это дело отметить вдвоем.
***
Адам в одних домашних шортах и бандане, по-пиратски завязанной на голове, нарезал мясо на одинаковые куски. Предложение Жени поехать на пару дней в лес с ночевкой было неожиданным, тем более что с ними ехала еще одна пара, но, с другой стороны, жить с Женей в одной палатке, спать рядом, было очень соблазнительно. И вот теперь он делал заготовки на шашлыки, в большой миске уже лежал нарезанный кольцами лук, на соседней доске – подготовленные к мариновке очищенные тушки скумбрий. Запеченные на мангале они тоже будут очень хороши. Продукты для вылазки купили Женя с друзьями, мотивируя тем, что Адаму придется их готовить, но тут Жека, чтоб смягчить горькую правду (ну, какие из них, в самом деле, повара? Только испортят всё!), захлопал пышными ресницами, посмотрел томно и, облизывая губы, прошептал:
- Я буду тебе помогать, всё-всё-всё сделаю, что ты скажешь, не думай, что мы будем отдыхать, а ты пахать как раб на плантации.
Адам засмеялся, обнял его, прижимая к себе и чувствуя, как внутри поднимается волна тепла и, блин, похоти, сказал на ушко, обжигая своим дыханием:
- А я и не думаю ничего, тем более что готовить мне в удовольствие, только я на мангале буду, хорошо? А то на костре попалю еще всё. Ни разу не пробовал.
Женька трепетную лань из себя больше не строил, но, видно, кокетство у него было в крови. Ну не мог он, видя, как Адам реагирует на каждое его движение, призывный взгляд, взмах ресниц и нежную улыбку, не посылать ему эти все сигналы.
Адам переложил мясо к луку, посыпал солью, специями и добавил пачку майонеза: те «специалисты», что покупали свинину, вместо того, чтобы взять шею или кострец, идеально подходящие для шашлыка, купили постную часть лопатки. Так что теперь вместо того, чтобы замариновать мясо в сухом вине, приходилось это делать в майонезе, иначе шашлык получится сухим. А вино можно взять с собой, у него было пара бутылок испанского Каберне Совиньон, идеально подходящего к шашлыку, ну, по крайней мере, Адам надеялся, что друзья Жени пьют вино.
В любом случае Ад не собирался ехать на шару, ну и что, что он будет готовить – это такая мелочь: последить за шашлыком и запечь рыбу и овощи! Нет, он обязательно еще испечет что-нибудь подходящее и возьмет с собой овощи на разные салаты: можно сделать зеленый салат из авокадо с помидорами, луком, стеблями сельдерея и листьями салата – то, что нужно к шашлыку, подойдет также салат из печеных баклажанов с чесноком, помидорами и зеленью, а на заправку – оливковое масло с уксусом. В общем, вариантов масса, отсутствием фантазии он тоже не страдал, так что пусть не рассчитывают, что он явится с пустыми руками.
Адам, раздумывая, какой пирог лучше испечь, посолил каждую скумбрию, натер снаружи и изнутри специями, мелко нарезал чеснок, натер сыр и морковь, заложил эту массу внутрь каждой тушки, когда рыбка запечется, расплавленный сыр будет как деликатес.
***
Оклик из коридора заставил его вздрогнуть:
- Адам!
- Я на кухне!
Он сложил рыбу в плотный пакет, а грязную посуду в раковину и обернулся к вошедшему Жене. Тот в этот момент так пристально изучал его голый торс, непроизвольно облизывая губы, что Ад почувствовал, как краска заливает лицо.
- Э… привет, - вообще-то они уже виделись сегодня, но Адам так засмущался под Жениным взглядом, что не знал, что и сказать.
- Привееет, - протянул Женя, поднимая глаза и подходя ближе. – Я там Трэмпа принес, выпустил его возле твоей кошки. А ты чем занимаешься?
Адам судорожно вытер мокрые руки и отбросил полотенце:
- Уже ничем.
- Отлично.
Женя сделал еще один шаг и оказался совсем рядом, Адам чувствовал жар, который от него исходит, он протянул руку, и в то же мгновение Женя оказался в его объятьях, приподымаясь на цыпочках и впиваясь своими губами в рот Адама.
Нежность, жажда обладания смешивались в коктейль и поднимались жаркой волной, Адам приник к Жениным губам, жадно обсасывая их, лаская языком, пытаясь проникнуть внутрь. Женька таял под таким напором, стремясь слиться воедино, стать еще ближе, он уже стоял на цыпочках на Адамовых ногах, и Адам так и пошел, крепко его прижимая к себе и переступая, словно в танце, в комнату, где плюхнулся на диван, усаживая Женю на колени. От поцелуев все тело обдавало жаром, непроизвольно они прижимались друг к другу все сильнее, у Женьки туман был в голове, и, судя по мутным глазам Адама, с ним происходило то же самое. Низ живота тянуло, и стояло так, что хоть сейчас иди и пользуйся членом вместо отбойного молотка, утешало, что у Адама была та же проблема, о которую Женя с удовольствием терся, вырывая короткие, приглушенные поцелуями, стоны. Кончить в штаны было бы позором, и Женя с трудом нашел в себе силы, чтобы отстраниться от Адама, но тот отпускать не хотел, наоборот, залез руками под футболку и гладил Женькину спину, то поднимаясь и лаская кончиками пальцев шею, то спускаясь вниз и упираясь в резинку шортов. Одежда сейчас казалась такой лишней, но пока избавляться от нее никому и в голову не приходило.
Теперь совместные трапезы устраивались на кухне у Адама, и ему очень хотелось предложить Жене вместо совместной стенки на балконе сделать дверь, но он боялся о таком заговаривать, так как не знал, насколько это серьезно для самого Жени. В себе-то он не сомневался, чувствовал какими-то глубинами своей души, что Женя для него половинка, пара, партнер, он не знал, кто именно, но понимал, что единственный. Впервые в жизни он испытывал такие чувства, у него и друзей-то толком не было, так, в лучшем случае, приятели. Хотя Адам любил и в футбол мяч погонять, и в баскетбол, но его зацикленность на растениях была непонятна ровесникам. Ну, естественно, если пацан в шесть лет ловит кузнечиков или ящериц - это нормально, но сидеть часами и пялиться на растения, чтоб увидеть, как они растут, это было выше их разумения.