Ближе к вечеру Адам, успешно постиравший тапки и вымывший пол, развел тесто на оладьи, наколол кондитерский шоколад маленькими кусочками, протер в очередной раз подоконник, на котором, как он очень надеялся, должен состояться ужин, и принял душ. Он с огромным трудом удерживал себя от нового посещения балкона, но ведь, с другой стороны, у него там масса дел. Так что он туда выходил проверить растения, пару огурцов сорвать или, вот, черри: он же еще салат хотел сделать, а вовсе не для того, чтоб посмотреть, не мелькнет ли там изящный силуэт Евы.
В шесть часов Адам добавил шоколад в тесто, размешал его и испек пару сковородок вкуснейших оладий. Донна принюхалась, но ничего для себя притягательного в расписных тарелках, куда ее воспитанник красивой горкой выложил и слегка присыпал сахарной пудрой с натуральной ванилью оладушки, не обнаружила. Адам только укоризненно покачал головой, видя кошку, вставшую передними мохнатыми лапками на стол, но ругаться не стал – правила Донна знала и не выпрыгивала, куда не следовало. Умница-кошка отлично понимала, где свою шерсть оставлять не стоило.
Картошка, сваренная крупными кусками, пахла просто умопомрачающе, она была выложена в глубокую тарелку с тонким орнаментом и смазана сливочным маслом. Теперь ее только посыпать нарезанным укропом и можно подавать. И ничуть не хуже, чем молодая.
- Знаешь, Донна, Ева такая… такая… понимаешь, настоящая, – кошка приоткрыла один глаз. - Не притворяется, не строит из себя гламурную кису и не развязная, как наши на потоке. Насмотрелся я, сама знаешь…
Донна знала: сколько раз ее подопечный рассказывал о своих одногруппницах, а кто тебя выслушает лучше, чем собственная кошка?
- Я бы ей столько всего рассказал, а язык какие-то кренделя выписывает, и в горле пересыхает сразу! – жаловался Адам. – Порасспрашивать бы, как живет, чем увлекается, и, это… ну… есть ли у неё парень, - парень присел и заглянул в зеленые глазки, уставившиеся на него с любовью и сочувствием, - но ты, конечно, навсегда останешься моей любимой женщиной!
Пуховая лапка уперлась в губы Адама, словно говоря «молчи уж!», и Примадонна потерлась мордочкой о подбородок своего любимца.
- Как думаешь, мне хоть что-нибудь светит?
Донна муркнула, словно утвердительно, и парень расцвел:
- Она ведь красивая очень. Хрупкая. Я бы берег и… черт, чуть не сказал «покупал бы всякое». Такие, как она, на материальное не ведутся. Но было бы здорово что-нибудь подарить! А я, видишь, только готовить и могу.
Хвост распушился, и кошечка спрыгнула со стула на пол. Что-то такое мелькнуло в ее голове. Готовить? Это ведь хорошо… и не надо было бы детку, заметно отъевшуюся за последнее время, через балконы таскать… так-так-так. Мысль, еще не до конца оформившаяся, стала настойчиво толкаться между ушками с кисточками на кончиках.
***
Закончив нарезать овощи для салата, Адам снял фартук и бандану, которой повязывал голову, чтобы, не дай Бог, ни один волосок не попал в готовящуюся пищу, и вышел на балкон. Она – его мечта - была там и шепотом переругивалась с кем-то, находящимся в комнате.
Адам робко кашлянул, привлекая к себе внимание. Женя тут же обернулся и расцвел улыбкой.
- Привет, - нежно пропел он.
- Эм, доб… добрый вечер, - выговорил Адам, с изумлением рассматривая девушку, - так ужин…
- В силе? – уточнил Женя.
Адам отчаянно закивал и, пробормотав что-то вроде «я щас», метнулся в комнату. Женя тут же набросился на Вовку, который поперся за ним и пытался следить через штору:
- Я тебе что сказал? Сиди в спальне, жди! Какого ты за мной увязался? Ужин состоится, так что, давай, вали домой. Не хватало еще, чтоб он тебя увидел.
- Но должен же я посмотреть, в чьи руки тебя отдаю, - Змей хихикал, уворачивался и всячески сопротивлялся выдворению.
- Не на что там смотреть! Вали давай, кому сказал. Завтра созвонимся. А то он тебя увидит и еще испугается, чего доброго.
В принципе, пугаться было чего и в самом деле: почти все вечера добрый молодец Владимир проводил в качалке. Да при этом не брезгуя белковыми коктейлями и спортивными добавками (нет, нет, не анаболиками и не стероидами, Боже упаси! Что ж он, враг себе?). Так что его рост метр девяносто вполне сочетался с огромной мышечной массой. Сейчас эта масса фыркала от смеха и ловко уклонялась от лёгких и не очень тумаков Женьки. Тот, выглядящий как тростинка на фоне обычных среднестатистических парней, рядом со Змиевским был просто незаметен, но только не в том случае, когда на нем была петушистая рубаха, косящая под мини-платье, и серебряные тени на глазах.
- Ева, ты продался за еду, - укоризненно заметил зараза-Вовка, пытаясь сдержать хохот.
Трэмп присоединился к веселью, цапая Вовчика за носки и оставляя на них затяжки. Двухметровая махина прихахатывая, ойкал и осторожно, боясь раздавить кроху, подпрыгивал.
- Ща тебе кошака за пазуху скину! – пригрозил Ев. – Или в штаны! Пусть отгрызет что-нибудь ценное!
Вовка запрыгал на одной ноге, пытаясь аккуратненько стряхнуть с другой вцепившегося в носок котенка, и ржал, не переставая.
Пока Жека выталкивал из квартиры наглого Змея, Адам успел накрыть импровизированный стол. Донна, естественно, изящно проскользнула туда, незаметно устроившись среди горшков: трехцветие ее шкурки обеспечивало прекрасную маскировку.
У Жени чуть слюни не закапали, когда он увидел и унюхал свой ужин: аппетитную ровно нарезанную буженину с вкраплениями чеснока, исходящую паром картошку, посыпанную укропчиком, и прозрачную салатницу, заполненную салатом из свежих овощей. Когда он последний раз наслаждался простым, но таким вкусным домашним ужином? Адама рядом не наблюдалось, и Женя придвинул табурет, кинул на него диванную подушку и взобрался с ногами, чтобы хоть немного уменьшить высоту «стола». Несмотря на огромное желание приступить к ужину, не дожидаясь соседа, Евгений сдержал себя, утешившись тут же сворованной клубничкой.
Наскоро прожевав стащенное, он остановил себя, однако, от повторения хищения – не хватало ещё глупо спалиться, но одним глазком всё-таки приметив еще одну, особо крупную клубничину, сделал себе пометку «стырить!». Клубничина нагло соблазняла, но Ева вступил с собою в бой. Победила осторожность, а нахальная клубничина была прикрыта вернувшимся Адамом, который держал в руках тарелку с кусками свежеиспеченного хлеба и салфетки.
- Всё так вкусно пахнет, - с восторгом сообщил Женя, невинно хлопая ресницами – в эту минуту он сильно напоминал Адаму кого-то, но кого – сообразить никак не удавалось. Ассоциация на самом деле была проста: таким же наивно-открытым взглядом ему отвечала Донна, когда ей удавалось поточить коготочки обо что-нибудь нужное.
- Да… э… спасибо.
После того, как половина приготовленного была съедена и Женя смог вести непринужденную беседу, он снова поинтересовался с легкой улыбкой, старательно игнорируя оборзевшего Трэмпа, пытавшегося вскарабкаться по голой ноге, непредусмотрительно опущенной вниз:
- Так кого мне благодарить за столь чудесный ужин? – нога как бы незаметно подтянулась вверх.
Трэмп, привстав на задние лапки, ловко куснул большой палец, явно не желающий играть и вознамерившийся удрать.
Адам чувствовал себя неловко, но скрывать, что готовил он сам, не собирался, поэтому поправил очки, зачем-то потер переносицу и ответил:
- Меня… то есть можно эээ… не благодарить.
Последнее слово ему далось с великим трудом, но он уже почти не краснел, ну, может, самую малость. Адам опустил глаза, и это спасло Евин палец от бессовестных посягательств – нога взмыла ввысь и устроилась на подушке, а ладонь мгновенно сняла с тарелки небольшой кусочек буженины. Котёнок подпрыгнул, дернул мясо из пальцев, вонзив коготок в один из них.
Женька мгновенно сунул пострадавшую фалангу в рот, отчего лицо приняло завлекающе-соблазнительное выражение.
Очень быстро привыкший к невразумительной речи соседа, он тем не менее последнюю фразу прокрутил в голове несколько раз, прежде чем до него дошло. Чееерт! Если он все правильно понял, то парень готовит сам. И как готовит! Теперь у него шло переосмысление образа. Типичный лох и ботаник имел достоинство, перед которым на данный момент меркло всё остальное – он умел и, судя по всему, любил готовить. Да он даже хлеб пек!
К вечеру проголодавшийся Трэмп, урча, глодал вкуснейшую буженину. Холодный вареный крол на кухне был забыт. На мгновение какая-то мыслишка проскользнула в белой головёнке и стала настойчиво прокладывать себе путь. «Нажоррристо, - мурчал котенок, - но горррсточка, миааало!»
Женя внимательно разглядывал Адама: старая футболка и очки. Нет, интереснее он не стал, но умение готовить его, безусловно, очень украсило. Да в конце концов, что, им детей вместе крестить? Адам не его парень, чтобы Женю вдруг заволновало, как тот выглядит. Да и судя по тому, как он запал на Еву, Адам чистокровнейший натурал.
- Значит, это готовил ты? – все же уточнил Евгений, восхищенно глядя на него.
Адам ожидаемо смутился и стал неловко возить вилкой по тарелке кусочек помидора:
- Да.
- Где же ты так научился?
- Всегда нравилось, - он сглотнул. Ну как можно быть такой красивой?! Язык все время в одно место залипает. И как понравиться девушке, если двух слов связать не получается? Адам сделал глубокий вдох и попытался взять себя в руки. – А как остался сам… - еще один вдох. Дыши, Адам, дыши. – То вот…
Он повел рукой над едой, показывая хотя бы жестами то, что не получилось сказать.
- Понятно, - глубокомысленно сказал Женя, не решаясь спросить, почему Адам остался один. – Значит, тебе нравится это дело?
- Да, очень, - словно прилежный первоклашка ответил Ад.
- Здорово! А ты работаешь где-то, учишься? – продолжил светскую беседу Ев, незаметно скидывая мелкому обжоре еще кусочек.
Обжора махом заткнулся, и мысль, копошившаяся на задворках его сознания, вылезла, плеснув из хулиганистого глаза с меховым фингалом. Так-так-так… и никаких надоевших кроликов и консервов… ага!
- Заканчиваю… биофак.
- А чего ты не пошел учиться на повара? Ты изумительно готовишь, - подлил сахарного сиропчика Женя, взмахивая ресницами, особо заметными на фоне серебристых теней.
- Это как бы хобби, мне больше нравится возиться с растениями.
- О! Так эти зеленые насаждения тоже твоих рук дело? – показал Женя вилкой в сторону Адамова огородика.
Нахальная клубничина словно подмигнула, и Женька старательно отвел взор.
- Э… да, я люблю получать плоды своих трудов в прямом смысле слова, - Адам гордился собой – он смог сказать достаточно длинное предложение, почти не запинаясь.
- Я в восторге, ты просто гений какой-то и в ботанике, и в кулинарии, - Женя замаскировал ухмылку под очаровательную улыбку. – И тебе не лень готовить для себя одного? Просто это так странно для парня.
Адам пожал плечами:
- Кушать-то нужно. К тому же, я люблю что-то сымпровизировать. А что любишь готовить ты?
Женя чуть не подавился куском буженины. Точно! Раз, по его логике, парню уметь готовить странно, значит, он, как положено девушке, должен уметь это делать. И если он сейчас соврет Адаму, то потом, когда выяснится правда, а она выяснится, иначе ему придется делать ответный жест и угощать своей готовкой (Женя представил пиалки с запаренной «Мивиной»), то, возможно, его быстренько отлучат от стола.
- А я обычно без импровизаций, полностью в деле готовки доверяю маме, - спокойно признался Женя вычитанной откуда-то фразой, - этот старый, проверенный рецепт достался мне от папы.
Адам в недоумении захлопал глазами:
- То есть ты не умеешь готовить?
- Ну почему? – обиженно поджал губки Женя. – Я могу сварить макароны или пельмени.
Адама и так конкретно клинило на Еве: все эти ее плавные жесты, взмахи длинных ресниц, легкая улыбка, не девушка, а божественное создание. Идеал. Но теперь оказалось, что у идеала есть маленький изъян – неумение готовить, и это опускало ее с Небес на землю, делало ближе и… доступнее? Не в плане доступнее, а в плане, что можно хотя бы подступиться. Попробовать поухаживать, приманить вкусной едой. Адам оживился, есть, есть еще удача на этом свете! Да он, Господи, да он такие рецепты знает! Да он так расстарается! Беседа потекла оживленнее.
В ее процессе выяснилось, что Ева учится в политехническом университете на факультете компьютерных систем. Этот типично мужской ВУЗ не очень увязывался у Адама в голове с нежным и хрупким цветочком, которым была девушка. Сколько же сюрпризов хранит в себе это воздушное создание?
Донна и Трэмп могли бы, конечно, сказать, что самый большой сюрприз… ну, неважно. Сейчас кошачьи мысли занимала некая авантюра. Вы скажете, что такого не может быть, что кошки вовсе не мыслят, как люди, но мы вам возразим: а откуда вы, собственно, это знаете? Вы что – были когда-то кошкой? Нет? Тогда примите как данность – некоторые животные поумнее некоторых людей!
Адам принес чай и подогретые в микроволновке оладьи.