Жаклин так внимательно вслушивалась, пытаясь поймать хоть какой-то звук изнутри, что до чёртиков испугалась, когда её брат Джереми, присевший на корточки рядом, прошептал ей на ухо:
– Я должен был догадаться, что найду тебя именно здесь.
Она молча приложила палец к губам, призывая его к тишине, и нахмурилась из-за того, что он раскрыл её укрытие. Но Джереми всё равно спросил:
– Что я пропустил?
– Пока ничего, – прошипела она и быстро взглянула на своего брата, дабы убедиться, что Персиваль Олден не увязался за ним следом.
Перси был давним другом семьи, который умел изумительным образом испортить любое дело, за которое брался. В данном случае, он бы обязательно сподобился рассказать её отцу о том, что они подслушивали под окном.
– Что слышно от Дрю? – услышали они голос Уоррена из кабинета.
– Ничего обнадёживающего, – ответил Джеймс. – Вот, сам прочти.
Уоррен, должно быть, взял письмо, потому что они услышали:
– Говорит, что это не тот пират, которого вы с ним подозревали изначально. Пьер Лакросс всё ещё в тюрьме на Ангилье.
– Читай дальше, – посоветовал ему Джеймс.
Бойд фактически доказал, что стоит рядом со своим братом и читает письмо вместе с ним, так как сказал:
– Так значит, смотритель этой тюрьмы немного нервничал, когда Дрю спрашивал его о Лакроссе? Мне кажется это вполне естественным для человека, живущего за каменными стенами, по соседству с сотнями осуждённых преступников, разве нет?
– Да, – согласился Джеймс. – Эта часть о начальнике тюрьмы, который отказывает вашему брату в разрешении встретиться с Лакроссом. Дрю – единственный из вас, кто узнает Пьера Лакросса при встрече, так как именно он был со мной, когда я схватил того в последний раз.
– Смотритель, вероятно, отклонил просьбы Дрю по ряду причин, – вмешался Уоррен. – Зная Дрю, могу сказать, что тот мог просто вспылить в разговоре с начальником тюрьмы, когда тот сказал что-нибудь не то.
Бойд добавил:
– Или же это может быть просто потому, что это британская тюрьма, а американское происхождение Дрю становится очевидным, как только он открывает рот.
Энтони усмехнулся:
– Вот это более вероятная причина, так как англичане не могут сотрудничать с янки даже при стечении самых благоприятных обстоятельств.
– Мы не против них, Тони, – оборвал его Джеймс. – Так что если злишься на меня, то и срывай своё раздражение на мне, а не на них.
– Тогда что же я здесь делаю?
– Я подумал, ты захочешь поучаствовать, на тот случай, если вдруг изменишь своё решение и поплывёшь со мной.
– Да чёрта с два, старичок. Я остаюсь дома, на тот случай, если Джуди изменит своё мнение об этом пройдохе Тремейне и вернётся домой. Ей будет нужно отцовское плечо, на котором можно будет поплакать. Когда вы вернётесь в Англию, то расскажите мне всё в мельчайших подробностях.
– Тогда ты, вероятно, предпочтёшь вернуться на вечеринку, – предложил Джеймс.
– Эй, я не сказал, что меня это не интересует, – проворчал Энтони.
Уоррен сказал:
– Что же, даже если мы всё ещё не знаем, кого же мы ищем, я сегодня отплываю. Я слишком долго не выходил в море. Мы сможем разузнать больше, только когда доберёмся до Вест-Индии.
Джеймс ответил:
– Если бы мы с Дрю были уверены в том, что именно Лакросс несёт ответственность за похищение Джек, то я бы не стал так долго тянуть, чтобы подтвердить это. Дрю осмотрел старый остров – крепость, который принадлежал Пьеру. Там никого не было, но он заметил кое-какие признаки недавнего присутствия людей. Он потратил несколько недель на то, чтобы выяснить, кто же там был и куда ушёл, поэтому мы от него и не получали вестей до недавнего времени.
– Но если Лакросс всё ещё в тюрьме, то что Дрю надеялся там найти? – спросил Бойд.
– Не все пираты были схвачены в тот день, когда мы разбили его. В любом случае, мне следовало наведаться туда гораздо раньше, если учесть, что на Карибах у меня осталось больше одного единственного врага. Дрю не знает их всех в лицо. Мне нужно лично поговорить с каждым из них, чтобы понять, причастен ли человек к этой истории. Дрю не знает, кого нужно спрашивать, чтобы получить нужные ответы, в то время как я…
– Получаешь ответы в любом случае, – перебил его Уоррен. – Это был комплимент, Джеймс, а не попытка уколоть тебя.
Энтони усмехнулся:
– Ну вот, янки, ты убил всё веселье, – а затем добавил, обращаясь к своему брату. – Не нужно прожигать во мне дыру взглядом, старичок. Может быть, ты и заключил с ними перемирие на время этой миссии, но только не я.
Джеймс проигнорировал это замечание и сказал:
– Я бы отплыл раньше, если бы моя дорогая Джек не утаила это от меня. Она нашла записку на корабле, который увёз её из Бриджпорта. Её похититель, капитан корабля, настоял на том, чтобы отправить нам более вежливый вариант записки с просьбой о выкупе.
– Вежливый похититель? – удивился Бойд.
– Какой пират пишет вежливые записки? – фыркнул Уоррен.
Энтони прочёл вслух:
– Твоя жизнь за её жизнь. Звучит знакомо? Ты знаешь место. Поторопись, мон ами.
Джеймс пояснил:
– Джек сделала копию этой интересной записки, которую написал босс её похитителя.
– И она скрывала её от тебя всё это время? – спросил Энтони. – Почему?
– Она боялась, что я попаду в ловушку, если сразу же вернусь на Карибы. Думала, что они станут поджидать меня. Автор данной записки, которого она знала как отца Кэтрин Мэйер, очевидно думал, что я сразу же догадаюсь, кто он такой.
– А ты догадался?
– Догадался, да вот только он по-прежнему сидит в тюрьме.
Уоррен спросил:
– Снова Лакросс?
– Подождите, – вмешался Бойд. – Вы не можете предполагать, что этот человек француз только из-за того, что употребил в тексте словосочетание «мон ами». Я не так хорошо знаком с французским языком, но разве это не означает «мой друг»?
– Сарказм в чистом виде, – ответил Джеймс. – Эта записка красноречиво говорит о том, что он хотел, чтобы я знал, кто станет причиной моей смерти. Но эта бумага не послужит доказательством в суде. Это так похоже на Лакросса. Я даже не удивлюсь, что у него есть дочь – воровка драгоценностей, умная, как лисица, способная натянуть на себя личину мегеры Кэтрин Мэйер, чтобы с помощью нашего лже-родственничка Эндресси пробраться на борт «Девы Джордж».
– Она похожа на Лакросса? – спросил Уоррен.
– Не достаточно сильно, чтобы я сделал вывод, будто она его дочь, – признался Джеймс. –Но она может делать для него грязную работу. Либо надзиратель в Ангилье лгал Дрю, либо Лакросс дёргает за ниточки, находясь в тюрьме. Цель всего этого плана могла заключаться в том, чтобы засадить меня за решётку, а может быть прямо в его тюремную камеру.
– Невозможно, – не согласился Бойд. – Я думал, что вас, аристократов, никогда не сажают за решётку, что бы вы ни сделали.
– Аристократов – нет, – согласился Джеймс. – А вот Капитана Хоука вполне могут.
– Капитан Хоук умер в Англии. Я бы мог поклясться, что ты позаботился об этом.
– Позаботился, – сказал Джеймс. – Но новости о кончине Хоука, вероятно, не достигли всех островов Карибского бассейна, и ордер на поимку этого пирата там всё ещё действует. Я вернулся туда, и кто-нибудь, кто знает меня как Капитана Хоука, мог увидеть меня. Кроме этого, Лакросс мог заметить меня, когда я помогал Дрю спасать Габби. В тот раз Лакросса схватили, поэтому он знает, что я не мёртв. Единственное, чего я не могу понять, так это то, как Лакросс, или кто бы то ни было, кто стоит за этой историей, узнал, что Капитан Хоук – это Джеймс Мэлори. Я сделал всё возможное, чтобы сохранить истинную личность Хоука в секрете.
– Мы что, собираемся атаковать британскую тюрьму? – со стоном спросил Уоррен.
– Нет, ну, я надеюсь, что не придётся, – ответил Джеймс. – Для начала мне нужно поговорить с этим надзирателем. К тому же, я могу назвать ещё парочку человек, которые могли бы написать нечто подобное, о чём говорилось в этой записке. Ещё осталось столько вопросов. Никаких окончательных решений, кроме одного: я уплываю завтра, после это треклятого бала-маскарада, где буду снова наводить ужас на присутствующих.
Бойд усмехнулся, предположив:
– Джорджи умеет настоять на своём, ага?
– А вот и нет. Я чертовски ненавижу балы, верно. Но моя Джорджи, однако, владеет весьма приятными способами убеждения.
– О, Боже, он же не имеет в виду… – начал было Уоррен, но запнулся, так как его перебил смешок Тони.
– О да, янки, именно это он и имеет в виду.
Снаружи Джереми помог Жаклин подняться на ноги, чтобы сопроводить её обратно в дом, жалуясь ей:
– Я должен был быть в этой комнате, но он запретил мне участвовать в этом.
– Ты думаешь, что я не пыталась? Но он не приклонен в том, что не возьмёт никого из нас.
Джереми фыркнул:
– Я понимаю, почему он не хочет брать с собой тебя, но я жил на островах, знаю Карибский бассейн как свои пять пальцев. Я был бы ценным попутчиком, и он это знает.
– Постарайся больше не оскорблять меня, братец, – сухо сказала Джек. – Мы с тобой – просто идеальные заложники. Если нас схватят, то это свяжет отцу руки в его битве с врагом. Нам следует подчиниться, даже если нам это не нравится.
– Тебе да, а у меня ещё есть время, чтобы заставить его передумать. Когда будет этот бал, о котором он упоминал?
Жаклин закатила глаза. У Джереми в этом споре с отцом было не больше аргументов, чем у неё. Она по-прежнему болезненно реагировала на своё исключение из миссии, но не собиралась настаивать на своём и переубеждать отца. Ей срочно нужно было найти Габби и заставить ту рассказать ей всё, что она знает о Пьере Лакроссе.
ГЛАВА 4
– Ты совсем не выглядишь расстроенной из-за того, что отец отплывает завтра утром без нас, – сказала Жаклин матери, глядя на себя в огромное зеркало.
– Я хорошо скрыла это, правда? Хотя я уверена, что он вернётся с Карибских островов триумфатором, так что мы можем выбросить это малоприятное событие из головы. Но это вовсе не означает, что я не стану волноваться каждую секунду, пока его нет рядом.
– И скучать по нему.
– Конечно, я буду скучать, ужасно скучать. И я знаю, что ты тоже будешь. И нет, ты не станешь снова говорить о том, что ты предпочла бы уйти с ним в плаванье завтрашним утром, чем остаться со мной.
Жаклин усмехнулась.
– Я и не собиралась об этом говорить. Я чертовски хорошо знаю, что ваши аргументы на голову превосходят мои, хотя я заслуживаю возможности отомстить гораздо больше, чем…
– Джек, – предупредительно оборвала её Джорджина.
– Это нечаянно выскользнуло, правда, так и было.
Джорджина цокнула язычком:
– По крайней мере, оставшаяся часть Сезона отвлечёт нас с тобой.
Джек надеялась, что так и будет. Ей хотелось отвлечься от мыслей об отъезде отца как можно скорее, например, сегодня. По крайней мере, когда она наденет чёрный парик и маску Домино, никто не сможет сказать, что её так и распирают изнутри досада и раздражение. О нет, только не тогда, когда внешне она весела и жизнерадостна. Действительно, она не могла отрицать, что в восторге от праздничных торжеств. На этот раз она не будет знать, с кем она танцует. Джек обожала подобные безобидные тайны.
Они обе были уже полностью одеты для сегодняшнего бала. Джорджина удивила Жаклин, преподнеся ей новое изумрудное ожерелье, которое изумительно сочеталось с её бледно-зелёным бальным платьем. Она помогла Джек надеть его.
– А теперь идём. Твой отец должен с честью выдержать это суровое, но неизбежное испытание! Он ждёт внизу вместе с Брендоном.
– С Брендоном? Это притом, что он отказался пойти?!
– Он сказал нам, что ты настояла. И все мы прекрасно знаем, это означает, что ты беспощадно набросилась на бедного мальчика.
Джек усмехнулась:
– Ну, может быть совсем немного. Но маскарад – это прекрасная возможность для него повеселиться без необходимости с самого порога быть объявленным герцогом Райтона. Я должна была попытаться убедить его, после того, как он сказал, что не собирается участвовать в каком-либо Сезоне вообще. Он не понимает, что собирается упустить, а после сегодняшней ночи будет знать, так что может быть изменит своё мнение.
– Я бы на это не рассчитывала. Брендон крайне серьёзно относится к своему влиятельному положению, и это очень прискорбно, ведь ты знаешь, как я отношусь к титулам. Ты должна помнить, что он – первый герцог в этой семье, и его родители вырастили его подобающим образом. И ты не должна вмешиваться, Джек, даже совсем чуть-чуть. Я не удивлюсь, если его будущая жена уже выбрана для него. Она должна быть безупречна во всех отношениях.
Джек фыркнула.
– Безнадёжно. Ты забываешь, что он тоже Мэлори.
Джорджина вскинула брови.