- Эй, Кирино, кха… - Адель с закрытыми глазами болезненно улыбалась, - помнишь, мы говорили про сюжеты?
- Адель, - демон склонился над ней, едва не теряя сознание, - Адель, не трать силы, подожди только, не умирай. Я перенесу нас подальше, я…
- Кирино, - из уголка рта ведьмы пошла кровь, - не нужно, скоро завершится мое последнее заклятье, мой прощальный подарок тебе. – Вместе с кровью из глаз Адель полились дорожки слез.
- Что? Что ты делаешь? Ты не можешь, не можешь! – Зрачки демона перестали быть вертикальными, шипы втягивались, чешуя снова стала кожей, а волосы перестали полыхать костром.
- Не понял. – Смерть тупо уставилась на почти мертвую ведьму, а подойти не смогла, словно невидимая стена между ними образовалась. – Что происходит?
- Что же ты делаешь, глупая? – Кирино бессознательно понимал, что происходит, и никак не мог противиться этому. – Зачем? Я бы мог тебя спасти, я мог все исправить, у тебя была бы другая жизнь. А как же твой Тиас, а как же твои мечты? Ты не можешь так поступить, не сейчас, блять!
- Моя душа, как и я сама, принадлежит тебе, сообщник.
Кирино закрыл глаза, из которых снова шли беззвучные кровавые слезы. Рассвета еще не было, хотя и чувствовалось, что эта долгая ночь подходит к концу. Небо рассекла молния, затем послышался гром, и первая капля дождя, словно камнем ударила демона по макушке, заставляя открыть глаза. Адель исчезла, на заднем фоне от бессилия и бешенства сыпала проклятья Смерть, демон поднялся с колен, забыв на мгновение о боли.
Затуманенный взгляд коснулся себе за спину. Кровавые слезы застилали глаза, но не застилали огромные рыжие, как волосы Адель, крылья за спиной.
Теплые, живые, с большими маховыми перьями, как у ангела, крылья. Дождь усиливался, размывая на теле и земле пролитую кровь и грязь. Демон молчал.
- На этот раз, я потерял сердце навсегда.
В голове перестало бить отбойным молотком. И даже Смерть стало не слышно. Все звуки, вообще, прекратились, Кирино не слышал даже дождь, даже собственные слезы, даже боль. Весь мир словно умер, замолчал, ушел в забвение. Демон сжал и разжал дрожащие кулаки, потянулся было рукой к прекрасным крыльям, но побоялся дотронуться.
- Я люблю тебя. – Небо снова расколола надвое молния, а с подбородка упала вниз последняя слеза.
========== Экстра. Блэйз. ==========
Данная экстра не несет особой смысловой нагрузки на основной сюжет, и по большей части предназначена для тех, кто читал ориджинал ‘Мой хозяин - демон’ и понимает, кто есть кто)))
А, вообще, читайте, наслаждайтесь)
Flashfuture или как-то так….)
POV Блэйз
После большой бойни на Ведьминой горе, мне и почти всем братьям и сестрам пришлось от двух недель до месяца восстанавливать свои тела в Преисподней. Лично я восстанавливался три недели, бесплотной тенью скитаясь по кругам Ада. Долго, муторно, больно, зато все живы. Ну как все….что там случилось с Кирино, его ведьмой и Менестрелем я не в курсе, да и не интересно мне больше это. Я получил ту информацию, что хотел. Правда, шибкой радости тоже не испытал. Кинуть обломок на дно Леты, только Кирино мог до этого додуматься. Знает же, что в
Лету прыгнет только последний самоубийца.
И вот этот самоубийца - я.
Я снова посмотрел в реку, неосознанно содрогаясь при одной мысли, что придется туда прыгать. Рукоятка обломка меча красноречиво поблескивала с вязкого дна. Я судорожно сглотнул. Даже со своими способностями, плыть не меньше тридцати секунд туда и обратно. И того минута. Целая минута в Лете! Я сдохну скорее, чем дотянусь до него и вытащу наружу.
Усевшись на холодный скалистый берег, я снова задумался. Зачем? Зачем я это делаю? Отчего в бессилие слышу скрежет на зубах от досады, отчего столько рисковал собой последние двадцать четыре года, а может и много больше. Я не заключал сделок, никому ничего не должен, я же всегда сам по себе. Сдался мне этот обломок?!
И снова посмотрел на дно Леты, досадно сплюнув лавой на берег. Я знал ответ на все вопросы. Это бутафория незнания, это иллюзия самообмана. Это бред моих покрытых льдом мозгов, будь оно все неладно.
Я знаю, что сделаю это. Я знаю, что готов отдать жизнь, я знаю, что если придется, я отдам свою сущность, как бы не отнекивался от очевидного. Я больше не в своей власти.
Минута, значит. Отлично. Придется активизировать все четыре стихии, глядишь, протяну дольше. Первый панцирь – воздушная оболочка, ее хватит на пять секунд, затем корка льда – еще пятнадцать секунд, защита из камня, самая мощная, треснет от едкой воды за двадцать секунд, и последняя преграда панцирь из лавы на пять секунд. И в итоге, мне придется еще пятнадцать секунд плыть без защиты. Я – смертник.
Конец POV Блэйза
Обреченно вздохнув, демон сорвался с берега и прыгнул в вязкую, как желе воду. Плыть было очень сложно, а защитные стихийные панцири трескались один за другим. Схватив обломок, со дна, Блэйз что есть сил, поплыл на поверхность.
Но лавовый панцирь тоже лопнул, и в первую же секунду демон чуть не взвыл от боли. На самом деле Лета была двояка. Для умерших душ в Аду она служила забвением и только, стирая напрочь все воспоминания из жизни, но для демонов, она была словно кислота, разъедающая тело и сущность. Вода не могла стереть воспоминания жизни высших, так как они родились в Преисподней, поэтому она просто их уничтожала. И каждый враг, зная это, частенько погружал свое оружия в воду, заговаривая его.
Блэйз чувствовал, как его кожа лопается пузырями, как все тело обваривается и отдается агонией, знал, что в отличие от других ран, регенерация на Лету не срабатывает, и ему придется десятилетиями восстанавливать свой облик после этого купания.
Секунды слились в бесконечность, и в какой-то момент Блэйз почти сдался, готовый раствориться в воде. Поверхность казалась слишком далекой, но совершив последний рывок, демон рыбой выбросился на берег, задыхаясь от боли. От всего тела шел пар. Кожа полностью слезла лохмотьями, кое-где проело мышцы до кости. Нос и губы исчезли, волос тоже не было.
На берегу без сил валялся полуживой красный труп, с горящими глазами. Позволив себе, наконец, открыть рот, не боясь, что в горло затечет вода, демон просто заорал от боли. Костлявые обглоданные кулаки бессильно били по скале, надеясь отвлечься.
Прошли часы, прежде чем Блэйз смог просто связно думать. В придачу ко всему, Лета высосала столько магии из демона, что все, на что его хватило, так это создать на себе корку льда, чтобы хоть как-то остудить ожоги и придать себе хоть какой-то адекватный вид.
Тем не менее, демон все же не смог не улыбнуться. Обломок меча был у него.
***
POV Блэйз
Черная беспросветная пустыня Геенны, жуткие твари, отсутствие времени и жизни, запахи серы, отчаянья, боли и крови. Дом, милый дом.
Я всегда знаю, где находится каждый изгнанник в Геенне. Будучи единственным выкидышем, отбросом среди высших, я и в правду рожден не в Преисподней, а здесь, на самом дне Хаоса. Наверно, поэтому Кирино никогда не изгонял меня в ссылки, догадывается, что я не боюсь этой тюрьмы. Это тюрьма – мой дом, и сейчас в ней находится еще один сокамерник.
Гиса я нашел зарытым в песчаную дюну, сражающимся с очередной тварью. Сжав кулак, я заморозил порождение бездны и, запустив руку в черный песок, выдернул брата наружу.
- Хреново выглядишь. – Вместо приветствия бросил я. А что тут сказать. Гис снова напоминал скелета с одним глазом и переломанным хвостом. Коснувшись ледяным пальцем его лобной кости, я поделился немного остатками магии, возвращая его человеческий вид.
- Блэйз? – Вместо благодарности, эта тварь, от души, заехала мне кулаком под дых. – Хватит приходить сюда каждый год и делиться магией со мной! Я сказал, что не хочу быть у тебя в долгу! Если мне суждено здесь сдохнуть, так пусть будет так!
- Заткнись Вагис! – Как можно ленивее бросил я. – Если бы не я, ты давно бы сдох, смирись. Так что прими помощь и не выебывайся. Тебе тут еще семьдесят шесть лет торчать. Нормальные демоны после месяца Геенны исчезают навсегда.
- Так что ж ты мне никак подохнуть не дашь? – Мда, у него всегда был отстойный характер, а это место только ухудшило его.
Взбесившись, я дал ему кулаком в челюсть, отбрасывая в дюну.
- Ты обещал мне, что выживешь мудак! Ты забыл, что клялся увидеть ту смертную еще раз! Ты забыл, что хочешь жить, забыл, как бьется твое сердце! У тебя, единственного высшего демона, бьется сердце!
- В том-то и дело, - Гис поднялся, стряхивая песок, а затем резко подскочил и врезал мне в скулу, - я ничего не забыл! Ты не представляешь, как это больно, когда сердце бьется, не представляешь, что я чувствую, думая, где я нахожусь и где Лайнесс. Она старится там, на поверхности, с кем-то другим, она, возможно, забыла меня, а я ничего не могу сделать! Мне осточертело мое бессмертие! Блэйз, мне не продержаться еще семьдесят шесть лет в этом пекле, даже с твоей помощью.
Я снова улыбнулся. По-кошачьи, по-своему так, а потом, материализовав обломок его меча Гектора, бросил на песок к его ногам.
- Протянешь, Вагис, еще как протянешь. Выкуешь Гектора снова, здесь есть одна гора с первородным проклятым металлом. А с Гектором сражаться будет легче, да я и теперь буду приходить намного реже, проверять тебя.
О, этот миг моего триумфа, его удивления. Чтобы удивить Гиса, надо многое отдать. Его невероятно фиолетовые глаза сверкают от неверия и восторга. Еще бы, наше родное оружие, наделено душами, они как наши дети, наши верные друзья и соратники. Демон скорее откусит себе конечность и истратит всю магию, чем бросит свое истинное оружие. И это то, что меня снова в нем удивляет. Как он мог сломать меч, друга…во имя смертной!?
- Блэйз…я…я
И снова я улыбнулся, мы демоны, никогда не говорим спасибо. Но готов поклясться, если бы мог, он меня поблагодарил.
- Блэйз, - удивление Гиса сменилось настороженностью, - Блэйз сними с себя ледяную оболочку. Что ты с собой сделал, что бы его достать?
Догадливый засранец! Я убрал покров, обнажая прожженные кислотой Леты мышцы, кости, отсутствие некоторых частей тела, например, моего прекрасного носа.
Гис снова удивился.
- Зачем? Мы же не заключали официальных сделок.
- Моя прихоть.
- Из-за твоей прихоти, - Гис пожевал губами, а потом искренне улыбнулся, так искренне, что если бы в Геенне было Солнце, его улыбка бы его затмила, - я у тебя в долгу. Мой меч – твой меч. Кто бы или что бы не встало на твоем пути, я буду за тебя сражаться. Спасибо, брат мой.
- Ты - странный! – сказали мы одновременно и засмеялись.
- Мне пора. Еще увидимся. И Гис… - я видел, как любовно он сжимал меч, готовый сорваться с места, но обернулся ко мне, - чтоб ты не думал обо мне, как о благородном чудике, скажу прямо. Я всегда держу врагов и друзей подле себя, чем сильнее, тем ближе. Удачи.
- Честь иметь такого врага.
Я не успел ответить на эту реплику, мой брат сорвался с места и побежал по черной пустыне вперед. И в очередной раз я улыбался ему в след. Благодаря мне, он снова нашел в себе силы сражаться, хотя бы из принципа, чтобы не показаться слабаком. Теперь у него есть Гектор, и он снова полон сил и надежд, что увидит ту смертную.
А я устало лег на черный песок. Здесь было темно и холодно, твари бродили рядом, но чувствовали кто я, поэтому не нападали. А у меня было время подумать.
Я вспомнил рассвет первых цивилизаций мира, вспомнил, как мы с Гисом были юные и глупые. Вспомнил, как подравшись с братьями на берегу Леты, упал в воду. У меня не было сил всплыть, Лета слишком быстро поглотила мои силы. Все ушли, а я кричал захлебываясь кислотой, умирал, и Гис вытащил меня, обжигая собственную сущность и тело. После этого мы лет двадцать не могли разговаривать, не могли сражаться толком и только копили силы и восстанавливались. Над нами пытались издеваться другие аристократы, но мы держались вместе, мы всегда дрались до последнего, тогда мы были друзьями. Тогда мое сердце впервые пропустило удар, тогда я впервые заплакал кровавыми слезами от бессилия. Я – демон, полюбивший другого демона, заранее обреченный на вечное одиночество. Я испугался, и правильно сделал, Гис убил бы меня, если бы узнал. А ведь надо было тогда умереть. А вместо этого я ушел, предал его, заставил себя ненавидеть, лишь бы быть подальше от него. Я боялся не сдержаться, я до дрожи боялся выдать свои чувства и биение своего сердца. Я так испугался.
Удар кулаком о черный песок. Я предал его тогда давно, это из-за меня он попал в первый раз в Геенну на два года! Я не просто сжег мосты нашей дружбы, я демон стихий, сжег сам себя в тот момент.
Ему больно двадцать четыре года без Лайнесс, мне больно тысячелетиями от сознания этой любви, от осознания, что я не могу даже сказать ему о своей любви. Я любил его и ненавидел, я презирал себя, пытался презирать его. Но я бессилен. Я так сильно и так давно люблю его, что не могу быть эгоистом. Сколько раз зарекался, а все равно слежу за ним, помогаю, делаю все, чтобы он был по-своему счастлив. Я хочу счастья для демона, для своего брата. Я так хотел убить ту смертную, что заставила его сердце биться, но не могу. Все, что, касается Гиса, делает меня слабым, безвольным рабом его желаний. Я достал меч со дна Леты, рискуя своей сущностью, бессмертием, чтобы увидеть его улыбку. Я даю ему свою магию каждый год, чтобы он выжил и потом был счастлив со смертной.
Какой же я идиот и слабак.
========== Еще не конец ==========
POV Кирино
Беспросветная тьма в гроте не лишает меня зрения, я отчетливо вижу не просто очертания точеного женского тела, а каждую родинку, каждый даже мизерный шрам, буквально вижу сладостный запах, растворяющий мое обоняние, наблюдаю, как тонкие кисти покраснели в тех местах, где их стягивали цепи. Чувствую сбивчивое дыхание и вижу раненную душу в изумрудных глазах. Мне плевать, что ей плохо и больно, мне нужно больше этой ночью, мне нужно…
- Моя душа, как и я сама, принадлежат тебе, сообщник. – Шепчут разбитые губы, буквально выкидывая меня из лап Морфея.
Задыхаясь, ловлю ртом воздух, то уходя под воду озера, то всплывая наружу. Сколько я уже нахожусь здесь на дне подземного озера с волшебной для демонов водой. Раны почти затянулись, даже та, что оставил Безликий. Сознание неконтролируемо впадает в летаргический сон, где я вижу Адель. Нет, не просто вижу. Переживаю снова те моменты, в которых вел себя особенно ужасно, чудовищно по отношению к ней. И каждый раз, каждый кошмар оканчивается ее последней перед смертью фразой.
Глаза сами собой закрываются, и мое сознание снова отключается…
…моя когтистая лапа беззастенчиво сжимает внутреннюю сторону ее бедра, сжимая кожу до синяков. Она почти не кричит, вися на цепях в гроте, голова опущена вниз, глаза полуприкрыты. Мой язык проходится по ее свежим ранам, слизывая кровь, очерчивая влажные узоры на выпирающих ключицах. Клыки прикусываю кожу, свободная рука похабно трогает ее между ног, вырывая то ли болезненные, то ли возбужденные стоны. Не помню, кто я есть, кто она, кто мы друг другу, чувствую зверя внутри себя…
- Моя душа, как и я сама, принадлежат тебе, сообщник… - шепчут в слезах разбитые губы…
Выныриваю с самого дна озера на поверхность, снова задыхаясь. Где я?! Эта фраза расплавляет мою сущность, а все тело содрогается от болезненного стука внутри. Зажимаю кулаком грудь, будто открытую рану. Тщетно, физической раны нет, дыра внутри, а не снаружи.
Каким чудовищем я был. Я помню, как не чувствовал ничего кроме агонии Менестреля, а она вернула мне чувства, тот первый за тысячелетие смех, разбила своим пламенем души вдребезги холод Тартара в моих глазах. Взгляд цепляется за черные стены подземелья, но вижу перед собой тот проклятый танец на крыше в день маскарада. Неумелый танец, ее чумазое от сажи лицо, ее глаза, когда она привела меня в чувства. Я забывал о менестреле, находясь рядом с ней…я снова засыпаю…
…наша кожа сплавляется воедино, вжимаю ее в холодную стену, наматываю рыжие волосы на кулак, дергая вниз, заставляя посмотреть на себя. Ее губы кривятся в немом плаче, мои пальцы проникают внутрь ее глубже, заставляю поцеловать ее себя. Маленький язык скользит по моим клыкам, проникая глубже, слишком невинно, просто врываюсь ей в рот своим языком, заставляя танцевать грязные танцы. Мои пальцы против ее воли заставляют ее содрогаться от желания и пошлых стонов в мои губы. На ее теле нет живого места после моих игрищ. Я чувствую во рту вкус крови, ее слез и ее неповторимого, особенного вкуса. Убирая руку, и коленом раздвигаю ее ноги…ей удается прервать поцелуй…