- Моя душа, как и я сама, принадлежат тебе, сообщник…
- Нееет! – кричу уже я в черные стены подземелья. – Адель!
Ее нигде нет, никого нет. Той ночи нет и больше не будет никогда. Нашего союза не будет. Нас не будет. Моей сообщницы рядом не будет. Я вспоминаю, как дрался с Блэйзом, а она не сбежала, приняла мою сторону и стала сражаться.
- За меня сражаться, за меня… - шепчу в бреду в прохладную воду озера, а на зеркальную гладь снова и снова капают кровавые слезы. Я – идиот…
…мое колено приподнимает ее вверх, влажной плотью заставляя потереться об мою ногу.
- Ты меня бесишь, ведьма, – рычу ей в губы, снова кусая, целуя, сминая руками с когтями грудь, – я тебя ненавижу. Твое существование противно мне. – Когти оставляют кровавые борозды на ребрах. Ее руки сильнее натягиваются на цепях, и затекшие запястья уже кровоточат.
Она ничего не отвечает, но так жалобно и несчастно смотрит, а мне плевать, убираю колено, придвигаясь еще ближе, царапая камнями стены ее спину, выкручивая руки в цепях, и врываюсь в нее, заставляя кричать. Мой хищный взгляд заставляет ее зажмуриться, а ощущения внутри слишком противоречивые. В бешенном темпе, я начинаю трахать ее…и на периферии сознания слышу:
- Моя душа, как и я сама, принадлежат тебе, сообщник. – Голос совсем слаб и едва слышен.
Кувалда опускается на мою голову, и снова выныриваю с хриплым криком.
- Адель!!! – слышу собственный раненный вой.
Не все раны затянулись, но я больше не могу так, еще один кошмар не переживу. Выхожу на берег, смотря в свое отражение, а в водной глади озера, вижу, как несу Адель с обожженными ногами в холод чтобы водой остудить раны. Нет! Закрываю глаза, но слышу все наши разговоры у вечернего огня, вспоминаю, как заставлял ее учить магию, унижал и угрожал. Падаю на каменистый берег, теряя реальность между сном и воспоминаниями…
…другая ночь, иная злость, я сижу на камне, а ведьма на четвереньках расстёгивает пряжку моего ремня. Ее руки дрожат, я с интересом и насмешкой смотрю на эти манипуляции. Пухлые губы ведьмы дрожат, но под моим взглядом ей становиться еще страшнее, поэтому она просто берет в рот мой член, и неумело пытается доставить мне удовольствие. Мне дико приятно, но с усмешкой не удерживаюсь и провожу когтем по ее позвоночнику. На пальце и под когтем собирается капля крови, и я отправляю этот нектар себе в рот. Прикрываю блаженно глаза, забывая обо всем. Адель восхитительна, ее язык, скользящий по моему члену, восхитителен. Вид открывающийся на ее голую спину и ягодицы восхитителен. Это ночь восхитительна. Она лучше Кейси, лучше суккубов, но как же она бесит.
- Убью тебя, - шепчу в ночь…
А ночь меняется, все исчезает, я на скале Ведьминой горы смотрю на умирающую девушку, свою сообщницу и ничего не могу сделать. Я вновь и вновь слышу ее последнюю фразу….и Морфей снова выкидывает меня в реальность.
- Нет! Нет! Нет! – я не понимаю, что делаю, кричу в пустоту, - не ведьма, не ненавижу, не убью, хочу вернуть, хочу защитить, Я ХОЧУ БЫТЬ ТВОИМ СООБЩНИКОМ! – я так и не сказал ей ничего хорошего, не говорил спасибо, не сказал, что люблю, я ничего не сделал. Даже в ночь ритуала, я ничего не сделал!
Конец POV Кирино
И тут демон привычно сломал себе руку, мазохистично, но действенно болью выводя себя из, в данном случае, летаргического сна. Слезы закончились, кошмары тоже, осталось последнее воспоминание.
- Ты говорила, что мы напишем новый сюжет, где злой демон и темная ведьма вместе. Не хотела принца, не хотела славного парня, отдала себя и свою душу мне. Не досталась Смерти. Что ж, - Кирино поднялся с камней в полный рост и со страхом, благоговением и трепетом материализовал новые крылья, - я тоже намерен переписать этот сюжет. Я так просто не сдамся. Я сделал слишком много ошибок, но ты научила меня тому, что не бывает ничего потерянного, что все можно изменить, что даже себя, как бы сложно не было, можно изменить. Если уж, да не имея сердца, я смог тебя полюбить, значит, сумею и вернуть. Даже если, мне как Гису, придется сломать свой лук, даже если придется отдать свою вечность, даже если сегодня я совершу свой последний полет, я догоню тебя в вечности, Адель. Подожди еще немного, я обязательно все исправлю.
На мгновение огромные рыжие крылья за спиной сами собой дрогнули. Сапфировые глаза на секунду закрылись, что-то взвешивая, а когда открылись, по озеру пошла рябь. В подземелье никого не было.
***
Взмах рыжих крыльев разрезал закат на части. Последние лучи заходящего Солнца тонули в алых, как кровь волосах Кирино. Последний полет обещал быть долгим. Демон летел в обитель одного из своих братьев, впервые не стыдясь просить помощи, впервые готовый пасть на колени ради Адель. Впереди виднелись Карпаты, воздух стал значительно холоднее. Демон приближался к Румынии.
========== Сделка ==========
Огромный готический замок, окруженный со всех сторон скалами, мрачно возвышался над близлежащими лесами и городом. В воздухе так и чувствовался смрад смерти и магии, ледяные порывы ветра кинжалами резали кожу на лице и всем теле. Кирино было плевать на холод, демон больше беспокоился о предстоящем разговоре с братом и впервые в жизни молился чему-то или кому-то высшему, тем силам, которых всегда презирал.
***
С равным себе братом нужно всегда быть осторожным, поэтому демон не стал вторгаться на чужую территорию, как захватчик, но вполне вежливо отворил главные ворота, как гость. Пролетев двор и не встретив ни души, Кирино направился прямиком в тронный зал замка. Учитывая способности своего брата, он был удивлен, что его еще никто и ничего не встретило на пути. То, что его ждали и знали о его визите, он не сомневался.
В тронном зале было также пусто и темно, хотя последнее не мешало демону отлично видеть. Неожиданно стены замка заговорили напыщенным голосом:
- Что ты здесь делаешь, путник?
Кирино непонимающе оглянулся по сторонам. Он чувствовал ауру брата отовсюду, но не понимал, где же тот прячется. Вдруг за спиной, послышался знакомый дурашливый голос:
- Привет, Кири, я тебя с самого утра жду. Что так долго? Остановился перекусить парочкой крестьян? Слышал сейчас мою новую игрушку? Ты бы знал, как этот пафосный голос пугает местных. Так как дела?
Кирино резко обернулся и на автомате материализовал лук со стрелой.
- Не подкрадывайся, Алукард!
- Это говорит тот, кто вторгся в мой летний домик. - демон лишь хмыкнул, почесав длинными когтями подбородок. – Убери лук.
- Алукард, я…
- Все не продолжай, - дурашливо всплеснул руками демон, все еще косясь на лук, пока тот не исчез, - я в курсе, что тебе надо. Сейчас ты начнешь унижаться, стыдиться своих унижений, и снова унижаться, прося помощи. Да-да, уж очень тебе надо вернуть душонку своей Адель, которая порхает теперь крылышками за твоей спиной.
- Откуда…
- У меня свои связи, - снова перебил его Алукард, - да успокойся, я не слежу за тобой. Предпочитаю следить только за собой. Кейси, - пояснил он, - у нас с ней соглашение. Она предсказывает интересные моменты моего будущего, а я храню ее маленькие секретики и оказываю небольшие услуги.
- Кейси в Тартаре. – ошарашенно сказал Кирино. Демон ожидал любого разговора с этим психом, но уж точно не такого развития событий.
- Кири, я похож на идиота?! – Алукард всплеснул когтистыми лапами так, что аж полы его красного плаща в желтый цветочек взметнулись за его спиной, - нет, не отвечай. Конечно, она снабжает меня информацией за много лет до самих событий. А я просто веду ежедневник.
- Если ты знаешь, что мне нужно, то знаешь и свой ответ. Что скажешь? – Кирино говорил бесстрастно, но всей сущностью замер, боясь услышать ответ.
- Ну…дабы сократить все наши диалоги, давай, так сказать, ближе к телу, – на этой ноте придурошный голос Алукарда зазвенел от металла, а глаза алчно сверкнули, - на то, чтобы создать абсолютно новое заклятье, которое извлечет душу Адель и превратит твои крылья снова в ее тело, мне понадобится тридцать лет, опережая твой вопрос, тридцать, потому что…
- Будет черный парад звезд на небе, праздник для всех демонов.
- Именно так, а ты подкован в этом вопросе. Кхм, о чем я, да, я смогу это сделать, но плата будет соответствующей. И более того, я не знаю, что случиться после того, как я завершу ритуал.
- В каком смысле? Ты же сказал…
- Я сказал, что могу, я не говорил, что ты согласишься на плату или то, что после этого ритуала ведьма выживет, кстати, парадоксально, но ведьмой она больше не будет.
Кирино начал беситься. Лук сам собой вновь появился в его руках со стрелой, направленной на брата.
- Я смотрю, ты только болтать умеешь, Алукард. Жаль, что Анубис мертв, придется мне подождать, пока Вагис вернется из ссылки. Уж он-то чернокнижник не вровень тебе, – выплюнул демон, собираясь уходить.
Это был удар ниже пояса. Грехом Алукарда всегда была зависть и лицемерие.
- А, ну стой, Кири! Я не договорил! – взвизгнул демон. – Не смей меня сравнивать с этими плебеями! И тем более нашу магию. Что умел твой Анубис?! Создавать новые виды, типа оборотней?! Тоже мне креативщик! А этот гордец, Гис?! Он только и может, что писать проклятья и выдумывать всякую ересь, тоже мне папаша ведьм и некромантов! Я выше ИХ!
Кирино усмехнулся краешком губ и обернулся.
- А разве ты чем-то отличаешься? Что ты можешь, кроме своих цирков?
Глаза Алукарда почернели так, что стало не видно зрачков. Каждый мускул задрожал, преображая тело в нечто невообразимое. От демона запахло серой и смертью, а от побледневшего тела исходил ядовитый пар.
- Никто и ничто не может преображать и извращать природу так, как я. – Прошипел демон, показывая истинный облик многорукого монстра с глазами по всему телу. – Я верну тебе Адель, но согласен ли ты в обмен на это, все эти тридцать лет быть подопытным во всех моих экспериментах и изучениях? Ты можешь просто не выжить после них. А, кроме того, чтобы провести ритуал, тебе придется принести огромную необратимую жертву, например, часть твоего тела, скажем, руку, которая не восстановится и после тысячи лет. И даже после этого, Адель может тоже вернуться не той, что ты когда-то знал. Да, Кирино, это плата за твою демоническую любовь. И если ты думаешь, что Вагис спасет ее меньшей кровью, то вали отсюда!
Кирино снова усмехнулся. Алукард, наконец, взбесился и забыл про свою ложь и лицемерие. Теперь демон, представлял, на что идет.
- Я рискну. – Кирино убрал лук и протянул руку для скрепления сделки.
Алукард снова стал самим собой и улыбался от одного остроконечного уха до другого. А полы красного плаща в желтый цветочек так и развевались за ним, хотя ветра в зале не было.
- Кири, ты у меня аллергию вызываешь своими изречениями. Хорошо. Запомни, с этой минуты и на ближайшие тридцать лет, ты не будешь ни спать, ни есть, ни трахаться, ни даже ковыряться в носу без моих наблюдений и дозволений! Ох и весело же будет. Хотя, я могу пойти на уступку и разрешить тебе спать, но в одной со мной кровати. Я буду неустанно и постоянно бдить за тобой, как за кроликом!
- Пошел ты! Извращенец! – Кирино аж передернуло от него. - Никаких спать в одной кровати, и я согласен на любые эксперименты, кроме тех, что связаны с сексом! Да, Алукард, ни я твоих тварей, ни они меня, и уж тем более ты, иметь не будут! По рукам?!
- Какой ты, ханжа! – Притворно обиделся демон. – Ладно, но расчлененка будет! Ахахаха. – и демоны скрепили сделку своей магией и рукопожатием.
***
Демоны сдержали свои клятвы, и годы потекли песком сквозь пальцы. Для Алукарда это было замечательное время, столько возможностей и столько безнаказанных экспериментов. Для Кирино тридцать лет слились в бесконечную пытку и натянутую струну надежды. После особенно жестоких опытов, а несколько раз Алукард терял контроль и разрушал тело брата, Кирино скитался бесплотной тенью по кругам Ада, думая и живя лишь одной надеждой. Это было совершенно новое, болезненное, убивающее чувство. И порой демон размышлял, от чего же ему больнее, от того, что тело уже звенит от магии регенерации его сломанных, оторванных конечностей или от липкого цепкого страха за Адель?
Кирино не привык сомневаться и уж тем более бояться, не привык и надеяться и, тем более, любить кого-то, чувствовать - уже было ново для него. А от того, что он тридцать лет должен был подчиняться Алукарду, вообще, ломало его гордыню на части, и лишь мысли об Адель давали силы сомкнуть клыки, сжать когти и слушаться брата дальше, а еще терпеть, ждать и надеяться.
Иногда демон терял сознание от боли, и тогда сны возвращались. Адель преследовала его везде. Рыжих крыльев было недостаточно. Кирино каждую секунду чувствовал ее душу за своей спиной, и за тридцать лет ее облик не поблек в его сознании, а стал сильнее.
Одержимость ведьмой и ее проклятье и спасали, и уничтожали, но в редких моментах даже Кирино улыбался, всей сущностью чувствуя, что Адель рядом с ним, что ее душа любит его, а пару раз крылья за спиной сами собой дрожали и самовольно двигались, пытаясь обнять демона. В такие моменты Кирино чувствовал нечто, наподобие счастья. Хотя последний термин непонятен демонам, равно как и истинная радость, и любовь, все по-другому Кирино не мог описать свои новые чувства.
Алукард же не только издевался над бессмертным братом, но и корпел днями и ночами над своим заклятием по извлечению души Адель. Иногда он бесился особенно сильно, если что-то не получалось. Не то, что бы Алукард хотел помочь брату, просто до зуда клыков жаждал утереть нос всем конкурентам и показать свою силу. А еще, демон действительно обожал извращать природу, поэтому новый эксперимент, словно вызов, завис молчаливой тенью над демоном, искушая его опробовать свою мощь.
У Алукарда, по факту, никогда не было настоящих врагов и войн. Потому что каждый демон рано или поздно приходил к нему за помощью, потому что все могли разрушать, и лишь Алукард, пусть и извращенно, но мог создавать. Плата всегда была одна: несколько лет рабства и экспериментов. Таким образом, демон изучил почти каждого своего брата или сестру, знал их слабости, силу, все. Алукард был умен, он всегда считал, что знание, информация – вот истинная власть и могущество, хотя и от магии не отказывался, лишь сплетая ее в тугой комок своих интриг.
***
А затем все рухнуло, и надежды, и мечты. Черный парад звезд наступил, Алукард создал заклинание. Силы и магия достигли пика, оставался лишь маленький нюанс.
- Жертва, - пропел Алукард, стоя в тронном зале, испещренном рунами и заклятиями, - какую жертву ты готов принести в обмен на Адель? Помни, регенерация восстановит эту часть тела не раньше чем через тысячу лет, если ты доживешь. Так что это будет? Нога? Язык? Рука? Или может…
- Глаз, – только и бросил Кирино.
- Глаз?! Достойная плата, но, кхм, ты же лучник! Для тебя зрение – это все. Почему не тот же язык? Мы все можем общаться мысленно.
Кирино сверкнул сапфировыми глазами исподлобья и взглянул, не мигая, на демона.
- Чем сильнее, отчаянее плата, тем больше вероятность успеха. Я готов пойти на это ради нее.
- Идиот, – только и хохотнул Алукард, а затем вырвал своим проклятым оружием правый глаз Кирино, рыча заклятья.
Демоны стояли в разных кругах, оба шепча на древнем языке свои призывы. Ночь началась.
Время сошло с ума, двигаясь словно пьянчуга в подворотне. Его бег сменялся ленивыми шагами, а давящая мертвая тишина в зале замка стягивала виски железным обручем. Тени тысячи черных свечей играли жуткими тенями, но даже замогильный голос Алукарда не казался столь страшен, сколь страх провала.
Измученное от любви сердце демона вдруг замерло, болезненно сжавшись, а черная кровь била отбойным молотком в висках. И Кирино понял еще одну жуткую вещь, он может не только любить, но и безумно панически безоговорочно бояться за свою любовь, за Адель.
Свечи разом вспыхнули адским огнем, Алукард заканчивая свой ритуал, закашлялся кровью от бессилия и потери такого количества магии, сам Кирино почувствовал ужасающую пустоту в правой глазнице, понимая, что жертва принесена, и регенерация там остановилась, а полноценного зрения ему не видать еще тысячу лет. Боль сковала все тело, особенно спину, где зависли два огромных рыжих крыла. И, вдруг, все закончилось. Порыв ветра с воем затушил все свечи.